Некоторые считают, что у русско-американского радио «Свобода» есть в России секретная миссия. Которая состоит в хитрой поддержке кремлёвской власти. Так сказать, по принципу «от противного». Это не совсем так. Точнее, совсем не так.
Дело в том, что радио «Свобода» со всеми своими филиалами в разных странах мира всегда предназначалось для одной-единственной цели. Прощупывать почву существующего режима на предмет его расшатывания и ликвидации. Это легальный опорный пункт всяческой «внутренней эмиграции». (Если кому интересно, последний филиал, открытый «Свободой», называется «Свободный Иран».. Вся хитрость их «миссии» (и тех, кто стоит за ними) — в том, чтобы использовать недовольство людей существующей властью — в целях, прямо противоположных целям самих недовольных. Что, собственно, уже и было ими успешно сделано в конце прошлого века. Лучше всего это иллюстрирует одна история, случившаяся в СССР лет 15 назад.
Тогда горбачёвское телевидение показало видеозапись совершенно пьяного Ельцина, выступавшего перед американским конгрессом. Пьяный Ельцин коверкал слова, мял бумажки с текстом и швырял их в зал под смех собравшихся. Все нормальные люди, видевшие это, готовы были отвернуться от Ельцина. Чтобы исправить положение, Ельцину достаточно было сказать одну фразу: «Это всё так смонтировало КГБ, понимаешь». Отвращение от Горбачёва тогда уже было столь сильно, что все в это поверили. Хотя сейчас задним числом очень трудно понять, как можно было ЭТО смонтировать. Но в те «демократические» времена действовала очень простая чёрно-белая логика: «Горбачёв — врун и болтун, значит Ельцин — свой парень и говорит правду». Всем, кто не хочет быть ДЛЯ НИХ лёгкой добычей, пора уже понять, к чему ведёт эта примитивная логика — и не повторять тех ошибок. В любом случае, следить холодным взглядом за кривляниями этих напёрсточников — полезно для выработки иммунитета к их напёрсточным «технологиям». Ведь, случись опять какая-нибудь «революционная ситуация» — они вновь всплывут в самых неожиданных местах и разнообразных формах.
Передача «Все свободны» от 17 октября. Ведущий, как всегда, Виктор Шендерович. Его гость в студии — журналист Дмитрий Ецкович.
Львиную часть времени этой своеобразной передачи, как правило, занимают глумливые распинания самого Шендеровича. Поскольку его передача на «Свободе» — это как бы его официальный реванш за изгнание с путинской телебашни, — и посему представляет собой пропитанный желчью театр одного актёра. Каждый его новый гость вынужден играть роль поддакивающей массовки. Вновь и вновь, с упорством альпиниста-любителя, Шендерович норовит набросить на публику уздечку своей напёрсточной философии.
Для начала он весело постебался над тем, что в трупах бесланских террористов некая госкомиссия обнаружила наркотики. Пафос стёба заключался в игре со словом «ломка». а содержательная часть была в том, что во-первых, верить всем этим комиссиям всё равно нельзя, потому что они слишком государственные, а во-вторых, нашли чего расследовать, заняться им больше нечем...
Затем Шендерович прошёлся насчёт политэкономии. Дело в том, что у него есть один бзик, который он считает собственной политэкономической теорией. Его теория довольно проста — и сводится к количеству долларов за баррель. Цифра «53» почему-то вызывает у него острую неприязнь, которую он слегка маскирует своим однотипным ёрничеством. По его нехитрой мысли, 53 доллара за баррель нефти — это слишком много, поскольку это основа того проклятого диктаторского режима, который пнул его с телевидения. (Шендерович всё время повторяет как заклинание с мечтательной интонацией: вот подождите, вот упадут цены на нефть, тогда и посмотрим...) А вот 10 долларов за баррель в конце 80-х (по-крайней мере, столько он тогда насчитал) — это в самый раз, поскольку это была предпосылка тогдашней победы ельцинско-сахаровской демократии. Таким образом, по теории Шендеровича выходит, что чем меньше цена на нефть — тем больше демократии. (Из этой передовой теории, кстати, следует, что больше всего демократии у нас было во время дефолта, когда баррель нефти стоила 8 долларов. А также при товарище Сталине, когда экспортом нефти страна вообще практически не баловалась).
Своё негодование по поводу слишком дорогой нефти Шендерович, как всегда, умудрился совместить с гордостью за возникновение «среднего класса».
Позвонивший Виктор из Омска:
У нас в Омске средняя зарплата 150 баксов. Можно ли прожить на эти деньги? Вы говорите, что у нас 10 процентов составляет средний класс. Я у себя в Омске только вижу на улице нищих и бомжей, которые стали бомжами не по своей вине. При коммунистах мне говорили что я живу в искусственной системе. Сейчас я вижу то же самое — и мне говорят, что всё нормально...
Шендерович:
И тогда вам тоже говорили, что всё нормально. Вы им верили?
— Да в общем нет...
— Ну вот, видите, как тогда говорили, что всё нормально, так и сейчас говорят то же самое. И примерно те же самые люди. Одни коммунисты перехватили у других рычаги власти — и говорят, что всё нормально...
(То есть, вся гайдаро-чубайсо-гусино-берёзовая эпоха у Шендеровича уже лежит на полке с надписью «проделки коммунистов»..
Виктор Николаевич из Санкт-Петербурга:
Откуда вы взяли средний класс? Ещё 15 лет — и всё погибнет... Те, которые таскают вещи туда-сюда из Китая и Турции — это и есть средний класс? О чём вы говорите?
Шендерович: Между прочим, челноки подняли нашу экономику.
(Подняв экономику, зачем-то обвалили ВВП в два с лишним раза... Как же это они умудрились, если, с одной стороны, это всё брехня одних коммунистов, перехвативших рычаги у других коммунистов, а с другой — вся эта искусственная система держится на проклятых 53-х долларах за баррель?)
Далее пошёл поток сознания, в котором предмет рассуждений менялся с реактивной скоростью.
Шендерович об Аушеве:
При нём ингуши не уходили в боевики и не нападали на органы власти, как при Зязикове...
Бессмысленно доказывать шендеровичам, что аушевская Ингушетия была легальной опорной базой боевиков, и что им не было совершенно никакого резона нападать на СВОЮ СОБСТВЕННУЮ власть у себя в тылу. Шендеровичи натренированы до автоматизма пропускать мимо ушей и забалтывать тот простой факт, что дважды два как правило всё же будет четыре. Чтобы тут же подставить в конец этой формулы нужную себе цифру.
Его гость Ецкович о переговорах с террористами:
Почему у нас всегда главная тайна — это то, чего вообще требуют террористы?
— Да потому, мистер Любопытный, что главная цель террористов — это предъявить всему миру свои паскудные требования. И если некоторые «демократические СМИ» становятся в один ряд с террористами в своих требованиях озвучить их требования — то и давить их надо с не меньшим усердием, чем басаевских наркоманов.
Шендерович о переговорах с террористами:
Засекречивая требования террористов, власть создаёт предпосылки для нового террора (как обычно, всё шиворот-навыворот). И с Шин-фейн, и с баскскими сепаратистами, и в Палестине цивилизованная власть ищет общий язык, ищут точки соприкосновения, вменяемых лидеров, с которыми можно договариваться...
То есть, сам Шендерович уже забыл, как в своей же прошлой передаче доказывал, что в Палестине с Арафатом ему договариваться не о чем, поскольку тот причастен к террору. Иначе говоря, по его сегодняшнему определению, — является одним из лидеров террористов. С которыми просто необходимо искать точку соприкосновения и о чём-нибудь договариваться. Дабы они стали к нам добрее и поменьше бы нас терроризировали...
Потом, как всегда, о Масхадове.
Ецкович о Масхадове:
У Масхадова был шанс, он его не использовал...
Шендерович о Масхадове: Я его вину зову трагической, в отличие от вины его российских «коллег».
Ецкович: трагической, безусловно...
Затем Шендерович о Белоруссии (как всегда, ёрничая):
Опыт Белоруссии показывает, что не надо давать народу возможности выбирать...
Из коего сопоставления сразу видно, что «свободно избранные» бандитские вожди масхадовы-аушевы шендеровичам неизмеримо ближе, чем сравнительно мирный белорусский батька. В общем, что и требовалось доказать. Дважды два — пятнадцать.
А теперь для сравнения — передача «Час прессы» от 12 октября
Сохранится ли в России качественная пресса?
Здесь, несмотря на разницу в теме, всё почти то же самое.
Ведущий Михаил Соколов:
Вместе со мной в московской студии Радио Свобода генеральный директор Издательского дома «КоммерсантЪ» Андрей Васильев, и депутат Государственной Думы России Борис Резник, заместитель председателя Комитета по информационной политике. Мы поговорим о том, возможна ли в нынешней России независимая, качественная пресса. Вот в ситуации, когда в стране идет слом существовавшей почти полтора десятилетия политической системы, и когда неизвестно что за этим новым, великим переломом, действительно непонятно, будет ли существовать вот этот блок газет, которые называют качественными: «КоммерсантЪ», «Ведомости», другие газеты, которые позволяют себе анализировать и информировать читателя о том, что реально происходит, в отличие, как я подозреваю, от телевидения...
(Насколько качественная газета «КоммерсантЪ», мы увидим далее)
...Вот, кстати, Борис по пейджеру нас, собственно, не знаю, поправляет или нет: «Качественная пресса нужна читателям, сомнению не подлежит. А вот нужна ли она властям?».
Борис Резник: Ну, качественная пресса, я считаю, нужна всем... — Далее идёт некоторый депутатский набор правильных фраз: ...А мы вот подготовили пакет предложений... ...нужны нормальные, протекционистские меры...
Андрей Васильев: Я совершенно не согласен. Это просто опять личная челобитная Путину, потому что больше некому. Почта — довольно стратегическая структура. И я бы предложил другой выход.
Борис Резник: Какой?
Андрей Васильев: Богатому человеку вложиться в альтернативный способ доставки...
Борис Резник: Может быть.
Андрей Васильев: ...Не только прессы, но вообще любой корреспонденции. ...При такой отвратительной работе нашей почты, которая есть, просто все бы ушли в альтернативную. И эта почта бы замечательно обанкротилась, мы бы сплясали на ее могиле...
А если и всё остальное обанкротить, что ещё осталось от этого дрянного государства — вот для васильевых была бы классная пляска на могилах... Зато его «Коммерсантъ», наверное, стал бы лучше доставляться. Только кому?
Михаил Соколов: Ее нельзя обанкротить — она государственная, госучреждение, к сожалению.
Андрей Васильев: Хорошо. И пусть власть тогда платит за это погибающее...
Михаил Соколов: За эту почту платят из налогов, Андрей, вот в чем дело. Это убыточное учреждение, и финансируется за счет налогоплательщиков. ...Вот я даже смотрю, уже «Московский комсомолец» перестали выписывать. Дом на 60 квартир, в него почтальон приносит 3-4 газеты. Это уже, по-моему, культурная катастрофа.
Вот что такое, оказывается, культурная катастрофа. Это когда уже «Московский комсомолец» перестали выписывать.
Звонок слушателя Александра из Санкт-Петербурга:
Вот мы говорим об общественном телевидении, об общественной прессе. Была клановая структура, понятно, это никакая не демократическая структура, когда кланы грызлись между собой, иногда вскользь интересы пересекались и отражали общую боль за Россию или общую позицию большинства массы. Но опять-таки это не было, так сказать, именно... за исключением ряда...
Андрей Васильев: ...Дело в том, что когда мы обслуживаем клановые интересы, и при условии, что этих кланов не один, которые находятся в Кремле, а несколько, это плохонькая, я согласен, зачаточная, но все равно демократия. Даже если, например, вот я — журналист, и меня за 10 тысяч долларов купил Березовский, а потом пришел Гусинский и купил меня за 12 тысяч, то это плохонькая, но демократия...
Действительно, дохленькая... Вот если б его лимонов за 10 купили — то была бы настоящая Демократия с большой буквы... Опять та же примитивно-наглая концепция «свободы слова». когда несколько пауков в одной банке — это и есть демократия. А когда один из них победил — это уже диктатура. Хотя даже пока они дерутся — они всё равно в один миг объединяются против страны, опутанной их липкой паутиной — когда им вдруг кажется, что она может вырваться. Утверждать, что из этой банки с пауками, дерущимися за своё монопольное сосание, каждый из коих может лишь опутывать жертву паутиной и сосать её кровь, — может родиться некая «настоящая демократия» для их жертвы — это надо быть журналёром ельцинского разлива.
Далее идёт ещё более интересный перл о том, что сегодняшняя жизнь, оказывается — это возврат в «совок».
Андрей Васильев:
У нас абсолютно марионеточные чиновники. И естественно, правила, присущие советской действительности, касательно номенклатуры, которая, в общем, неприкасаемая... Мы просто возвращаемся семимильными шагами опять в наш любимый «совок».
(Действительно, когда тот же Березовский покупает тех же чиновников тысяч по 10-12 — оно всё как-то демократичнее... Рыночнее, что ли... Он же не на бюджетные деньги их покупает — а на свои честно украденные нефтедоллары...)
Михаил Соколов:
Ну, «номенклатура теперь только с деньгами», как нам по пейджеру напоминают. Кстати говоря, тут жалуются, что я какие-то вопросы с пейджера не прочитал. Задавайте интересные вопросы, тогда будем их читать...
Позвонившая Татьяна из Москвы: На мой взгляд, у вас сегодня очень нужный разговор о роли СМИ в нашей жизни. Мне бы хотелось маленькую ложечку дегтя, если позволите. Вы знаете, меня не интересуют вообще-то верноподданнические СМИ, представители которых все время в глазах имеют смесь страха и угодничества. Но вот то, что у нас принято называть демократическими СМИ, тоже, на мой взгляд, не лучшим образом выглядят в глазах тех же самых избирателей. И мне кажется, что эта история началась давно. Собственно говоря, первый такой открытый выпад был в 1996 году. Дело в том, что мы все уже заметили, что в этой сложной ситуации, которая сегодня у нас есть в стране, демократические СМИ сыграли тоже свою, в общем-то, негативную роль. И очень часто какая-нибудь газета или какое-нибудь радио играло на лапу, как говорят в преферансе, одному из представителей. И очень часто помогали СПС «мочить» «Яблоко», достаточно небезуспешно, я бы сказала. И у меня вопрос к Андрею Васильеву. Если говорить по честному, не чувствуете ли вы какую-то ответственность за то, что у нас сегодня происходит в стране?
Андрей Васильев: Нет, я абсолютно не чувствую никакой ответственности. Потому что, во-первых, я никогда никого не «мочил»...
(И в 96-м? Или тогда не считается?) Далее следуют пространные объяснения, что хотя «КоммерсантЪ» и был куплен в своё время Березовским — но на Бориса Абрамыча это издание никогда не работало...
...А в целом я еще не чувствую ответственности потому, что прессу, вообще-то... и при советской власти, а я при ней работал, и после советской власти, никогда власть к ней, по большому счету, не прислушивалась.
Михаил Соколов: Душили ее, душили.
Андрей Васильев: Конечно.
Слушатель: Николай Борода, город Клинцы, Брянская область. Вот мне не понравился ответ такого рода, что «мы идем семимильными шагами к Советскому Союзу». Ну где же у нас Советский Союз? Миллионы безработных, нищие на мусорках, преступность дичайшая...
Ведущий: К сожалению, у нас уже мало времени. (Эта фраза из печатной версии почему-то была убрана).
Андрей Васильев: Так просто вы забыли, что вы были такой же нищий. Вот в этом смысле никакого улучшения и не было. Для подавляющего большинства наших граждан, как была нищета, так она и осталась...
(Видимо, под окном гендиректора Коммерсанта, когда он ещё работал в советской печати, толпой ходили нищие и безработные. Возможно, нищим был сам тогдашний Васильев по сравнению с нынешним? — Но зачем тогда лукавить, что мол я как был нищим, так и остался).
Михаил Соколов:
Но еще поговорить можно, между прочим. Вот мы сидим и разговариваем. А вы, между прочим, можете нам позвонить, задать вопрос и высказать несогласие. А при советской власти вы куда бы звонили-то? На Радио Свобода уж точно не звонили бы...’
(При этом человек уже был отключен и не мог ничего ответить. Это свободное «демократическое» глумление и есть фирменный стиль радио «Свобода»..
Далее, хотя «недостатком времени» заткнули рот «неправильному» слушателю, — времени вполне хватило на тему, которая их сердцам гораздо ближе, чем всякие там миллионы безработных и нищие на помойках. Это вам не сто миллионов человек без вкладов оставить — тут всё намного серьёзнее.
Андрей Васильев:
...Вообще этот процесс по ЮКОСу, он грабительский, и такая же игра в наперстки. Больше того, я бы спросил не о том, сколько стоит «Юганскнефтегаз», а сколько стоит честное слово Владимира Путина. Потому что он везде, и, кстати, когда он встречался во время бесланских событий с иностранными специалистами (мне просто дали расшифровку этого разговора), он им просто обещал, что они все меры примут для того, чтобы ЮКОС, после того, как он выплатит долги... чтобы помочь, там даже была такая фраза «я дам указание правительству». Вот он дал указание.
Давайте попробуем взглянуть на эту шизофрению здоровыми глазами. «Путин сам ОБЕЩАЛ. Иностранным, понимаешь ты, представителям». Абстрагируясь от личности Путина — он всё же, в каком-то смысле, президент России. Что должен сказать президент суверенного пока ещё государства, когда группа любопытных иностранцев спрашивает у него с интонацией следователей: «Мистер президент, скажите, когда вы отстанете от Юкоса?». Президент суверенного государства должен ответить примерно так же, как на вопрос о переговорах с Масхадовым: «Господа, а не пошли бы вы на..?» (Или в...). Может ли он сказать так открытым текстом? Конечно нет. Ведь это же будет международный скандал. Значит, он должен произнести некую ритуальную фразу в духе: «Мы, конечно, не допустим. Поднимем, углубим, рассмотрим, продвинем, и т.д...» (Полный набор вариантов см. в толковом словаре Черномырдина). Как воспринимает главный редактор «Коммерсанта» Васильев эту ритуальную фразу Путина? Он воспринимает её именно как следователь — или помощник следователя. «Ага, подписался?! Теперь уже ты от нас не отвертишься!».
Вопрос: является ли гражданин Васильев на самом деле гражданином России — или он чувствует себя помощником некоей внешней следственной комиссии?
Ответ, по-моему, лежит на поверхности.
Хотелось бы вернуться ещё раз к этому синхронному ответу про «семимильный совок». Он был таким чётким и заученным, как будто бы им всем была спущена некая единая директива: как отвечать на вопрос «за что боролись». Ради чего ломали то, что строили несколько предыдущих поколений? И получается такая теория относительности, что вокзальные напёрсточники отдыхают. С одной стороны, вроде бы и правильно ломали... С другой стороны, вроде бы и ломать-то было нечего... С третьей стороны, то, что ломали, вроде бы опять возвращается... С четвёртой стороны, не надо так уж драматизировать. Потому что оно хоть и возвращается, — но уже не совсем то, что ломали... Хотя и не ломали.
В итоге получается та «идеологическая схема», которой они компостируют нам мозги уже лет пятнадцать. Раньше было хуже, сейчас стало не лучше, хотя и не хуже, чем тогда, когда было хуже. И в чём-то даже лучше... Но в целом всё идёт по плану. Несмотря на отдельные недостатки. Хотя недостатков становится не меньше. А где-то даже и больше...
Итак, ОНИ не признают за людьми права самим решать: лучше им стало жить или хуже. Это философия надсмотрщика из сказки Губарева «Королевство кривых зеркал», когда он подводит измождённого раба к кривому зеркалу и говорит: «Смотри, какой ты толстый! А ты говоришь, что тебе нечего есть!».
(Не могу не восхититься гениальностью Губарева, который ещё 70 лет назад знал, что суть ИХ власти — это кривое зеркало).
И в то же время, ОНИ стесняются признать, что им самим жить с тех пор стало намного лучше и веселее — на фоне большой беды, случившейся со всей остальной страной. Но эту большую беду им тоже признать никак невозможно, — а надо куда-нибудь её спрятать.
Поэтому ничего не остаётся, кроме как пускать словесный дым.
С одной стороны — жить становится всё хуже и хуже, потому что душат свободу слова, душат свободу слова, душат свободу слова... (Они напрягаются, чтобы родить ещё каких-нибудь аргументов — но от этого напряжения рождается только громкий ПУК. Ах да, переговоры с Масхадовым...)
С другой стороны, жить становится ни лучше, ни хуже. Потому что как были все нищие, так все нищие и остались. (Кроме тех, кто это доказывает. Но это мелочи. В армию теперь, в отличие от тогдашней «нищеты», призывают дистрофиков — но это уже совсем мелочи).
С третьей стороны, жить становится лучше, жить становится веселее. Потому что мы вот здесь сейчас сидим и свободно разговариваем... Посторонних, правда, не пустим. Потому что демократия. Кого хотим, того пускаем. С четвёртой стороны, опять же, душат свободу слова, душат свободу слова...
Итак, на примере этих нагло-отвязанных, якобы гонимых и полузадушенных прессюков, мы лишний раз видим, что ИХ Истина — это то, что ИМ хочется. Что их «дважды два» — это некая плавающая величина между нулём и бесконечностью. Их «свобода» — свобода решать, сколько сегодня будет дважды два. А будет всегда ровно столько, сколько ИМ выгодно. Вот это своё напёрсточное право они и зовут «свободой слова» и «демократией». И эту человеконенавистническую идеологию, это напёрсточное право, по моему твёрдому убеждению, следует приравнять к гитлеровскому фашизму — и искоренять всеми законными средствами.
А теперь на десерт — отрывок из стихов великого русского писателя и поэта Альфреда Коха, посвящённых своему товарищу по партии Борису Немцову в честь его дня рождения. Бывшая правая рука Чубайса, оказывается, неравнодушен к рифмам (если, конечно, это можно так назвать). Стихи опубликованы в высококачественном элитном информационно-аналитическом передовом неподкупном демократическом издании... в общем, всё в том же «Коммерсанте» .
– Дарю Борису Ефимовичу свои стихи.
Немцов Борис Ефимович –
По знаку Зодиака Весы.
Немцов Борис Ефимович –
Ты, в общем, не тушуйся, не ссы!
Немцов Борис Ефимович –
тебя люблю я, знаю – я слаб.
Немцов Борис Ефимович –
Сильней себя ты любишь и баб.
Такой неразделенной любовью –
Живем,
Тебя я редко вижу –
Живьем.
...........................
Я знаю, что тебе
Пожелать:
Побольше баб красивых
Е...ть.
...........................
Не нужны яхты, бабки,
Уют –
Таким как ты:
Вам даром дают.
(Выделено в оригинале)
