В плане оценки социальной роли идеологии в постсоветском обществе существует два основных стереотипа, первый из которых распространен в центральной России и навязывается населению федеральными органами власти, второй типичен для национальных регионов и внедряется в национальную среду при поддержке регионального руководства. В согласии с первым, после краха марксизма-ленинизма в обществе установился идеологический плюрализм: возник целый спектр идеологий, отражающих интересы различных социальных слоев. При этом ни одна из них не имеет господствующего положения и наиболее важные институты государства и общества: армия, органы внутренних дел, система образования деидеологизированы, т. е. свободны от какого-либо идеологического диктата и впредь должны оставаться таковыми, если мы хотим избежать «тоталитарного реванша». Призывы к дальнейшей и тотальной деидеологизации, впрочем, здесь парадоксальным образом сочетаются с призывами к выработке способной объединить общество «суперидеологемы», что позволяет говорить о неявном осознании самими демократами, находящимися теперь у власти, пагубности состояния «идеологического вакуума». Новая «суперидеологема», по их мысли, должна основываться на самых примитивных, свойственных для атомарного уровня социума идеалах - стремлению к личному обогащению и материальному комфорту каждого отдельного члена общества и стихийных патриотических настроениях, представляющих из себя осколки рухнувшей имперской идеологии.

В согласии со вторым стереотипом постсоветский идеологический вакуум свойственен только для Центра, так сказать - «русской России», а национальные регионы, такие как Татария или Башкирия якобы переживают национальный подъем и тонус культурной жизни в национальных республиках отличается от общероссийского своим оптимизмом и конструктивным настроем. При этом делаются наиболее крайние выводы из провозглашенного Центром курса на деидеологизацию и даже стремления к выработке демократической суперидеологемы рассматриваются как пережитки имперского мышления. Теоретики внутрироссийских нерусских национальных идей провозглашают, что национальным республикам не только не нужна общероссийская идеология, поскольку она может привести к возрождению унитарной империи, но и не нужна идеология как таковая, поскольку ее могут заменить перспективы созидательной работы по национально-культурному строительству.

Эта апология деидеологизации проистекает из свойственного западным либеральным идеологиям противопоставления демократических и идеократических форм общественной организации. С их точки зрения предпочтительной является демократическая форма, где устойчивость общества достигается социальным консенсусом - согласием большинства членов общества по наиболее важным перспективным вопросам его дальнейшего развития, а не традиционная, где устойчивость общества достигается его «спаянностью» единой господствующей светской или религиозной идеологемой. Однако, не говоря уже о том, что такое общественное согласие в реальности бывает сфабриковано СМИ, которые выражают интересы узких финансово-экономических групп, очевидно, что, пользуясь терминами классической физики эти две формы стабильности могут быть охарактеризованы как состояние устойчивого равновесия и состояние неустойчивого равновесия. Состояние неустойчивого равновесия (демократическая организация общества) возникает за счет случайной компенсации друг другом всех действующих сил (индивидуальных стремлений отдельных членов общества и интересов социальных групп) и достаточно даже незначительного воздействия извне, чтобы окончательно вывести систему из состояния равновесия. Состояние устойчивого равновесия возникает, когда направления сил, действующих на каждый элемент системы, совпадают с направлением единой силы, действующей на систему (идеократическая организация общества) и любые не слишком значительные воздействия извне заканчиваются лишь небольшими отклонениями и возвращением к положению равновесия. Таким образом, следует признать, что «чистая демократия» практически нежизнеспособна и единственно возможной является идеократическая социальная организация. Главная ложь демократических идеологий заключается в том, что якобы существуют некие свободные, демократические, деидеологизированные общества. В действительности, современные западные режимы, провозглашающие себя демократическими, являются идеократиями и во многом благодаря переходу к этому виду общественной организации после периода более чем столетнего социального хаоса (европейские революции XVIII-XIX веков) Запад смог добиться современного состояния внутренней стабильности и относительного согласия. Основное отличие современной западной идеологемы, являющейся «скелетообразующим началом» нынешних западных идеократий от идеологем традиционного общества в том, что буржуазно-демократическая идея откровенно нигилистична и материалистична: она отрицает трансцендентные основания государства и человеческой деятельности вообще и видит в человеке лишь «разумное животное», руководствующееся в своих поступках только доводами рассудка и примитивными биологическими инстинктами. Таким образом, западная либеральная идея прямо противостоит религиозным традиционным ценностям в связи с чем западные идеократии XX века, где эта идеология навязывается посредством СМИ подавляющему большинству общества - зачастую в неявном, концептуально не сформулированном виде, можно охарактеризовать как идеократию нового типа или антитрадиционную идеократию.

Понятно, что и рассуждения российских демократов о плюрализме и деидеологизированности современного постсоветского режима по сути своей не соответствует истине и вызваны или непониманием нынешних политических и социальных реалий или сознательным желанием ввести в заблуждение интеллигенцию и широкие слои общества и отвратить их от антиправительственных патриотических сил. В действительности для современного российского режима характерна ситуация двоевластия - наличия двух господствующих идеологем, родственных по содержанию, но конфликтующих в плане перспектив политического развития. Эти идеологемы могут быть охарактеризованы как космополитический либерализм и национальный либерализм (национал-либерализм). Сторонниками и проводниками космополитического либерализма являются федеральное руководство и партии демократического толка, социальную базу которых составляет в основном интеллигенция российских мегаполисов. Идеи национал-либерализма неявно проводит в жизнь руководство национальных республик России и открыто выражают и популяризируют представители национальных региональных движений. Обе эти разновидности либерализма представляют значительную опасность для евразийского проекта и независимо от того, какая их них возобладает. Однако, национал-либерализм представляется нам более опасным, поскольку он в большей степени отвечает колонизаторским, антрироссийским целям Запада, и потому рассмотрим его подробнее.

Национал-либерализм, как и всякий либерализм выступает за крайние политические, гражданские и экономические свободы. Но при этом он пытается совместить капиталистические отношения в экономике с национальной идеей в политике. В геополитическом плане национал-либерализм ратует за распад России и превращение ее в конгломерат слабо связанных между собой мелких национальных государств на манер родины либерализма - Западной Европы. Внутриевразийским экономическим, культурным и политическим связям он противопоставляет союз суверенных и в перспективе - независимых регионов России со странами западного мира и с прозападно ориентированными странами Востока (например - с Турцией).

Национал-либерализм чрезвычайно опасен не только для нового евразийского проекта, но и для самих национальных сообществ, выразителями интересов которых национал-либералы себя провозглашают. Полная победа национал-либерализма в республиках России (и в самой центральной России в виде узкого, русского национализма) означала бы окончательное экономическое и культурное порабощение России и всех ее регионов Западом. Нетрудно предположить, что вновь образованные российские национальные государства, даже в виде членов компромиссной «Евразийской Конфедерации», о которой на нынешнем этапе мечтают национал-либералы, не будут иметь ни малейшей экономической и финансовой самостоятельности, превратившись в рынок сбыта и сырьевой придаток высокоразвитой западной экономики, а экономическая несамостоятельность сразу же повлечет за собой политическую. Кроме того, распространение в тюркских регионах России западной буржуазной идеологии с ее культом накопительства и потребления, индивидуализмом и психологией «войны всех против всех» подорвет нравственные и мировоззренческие основы национальных культур тюркских этносов: основанные на традиционных антибуржуазных ценностях ислама: богобоязненность, общинность, взаимовыручка, нестяжательство и т. д. В результате мы получим тотальную западнизацию и русского и «малых народов», разрушение их национального самосознания, а в будущем - утерю языка и культуры или по крайней мере - сведение ее к бутафорским резервационным формам.

Если наиболее весомой альтернативой российскому либерализму является евразийство, то идеологическим противовесом национал - либерализму может стать евразийство, адаптированное к условиям национальных регионов России. В этой связи большую актуальность приобретает разработка идеологической смычки славянства и туранства, в рамках которой можно было бы создать «идеологический мост» между православной и мусульманскими культурами, выявив общий для них антибуржуазный, антилиберальный потенциал. Кроме того, очень важно объединение усилий сторонников национальных идей всех этносов Евразии на базе противостояния западной космополитической экспансии, грозящей унифицировать и стереть полинациональную евразийскую мозаику.