В предместьях Парижа началась очередная ВеликаяФранцузская революция. На этот раз - исламская. Повод для волнений неимеет значения: важно, что потенциальная опасность «зеленого пояса»стала реальной и Париж отныне и надолго стал осажденным городом.
Вчем корни конфликта? В отличие от Германии, куда турки завозилисьбизнесом как дешевая рабочая сила взамен местной, обитатели бывшихафриканских колоний Франции селились в пригородах с одной только целью:любой ценой зацепиться и безнаказанно паразитировать на французскойсистеме соцобеспечения, известной рекордным даже в Европе детскимпособием, рассчитанным именно на тех самых француженок, которые,вопреки призывам Де Голля, так и не хотят рожать - даже за большиеденьги.
Россиянину трудно даже представить величину французскогодетского пособия. По нашей терминологии, это оплачиваемый отпуск поуходу за ребенком - но не до одного, а до десяти лет! Его хватает,чтобы одинокая мать с ребенком могла жить, не работая, на уровнехорошего европейского стандарта. А теперь представьте себе реальныйуровень жизни где-нибудь в Сенегале или в арабском мире: на французскоепособие для одной матери с ребенком может жить целая африканскаядеревня. Надо ли говорить, что легальные и нелегальные иммигранты всемиправдами и неправдами стремятся любой ценой переплыть море и попасть вЕвропу, где можно получать немыслимые деньги только за то, что у тебяесть дети! Соответственно, жизнь «зеленого пояса» Парижа проста, какжизнь кроликов. Родив первого ребенка на территории Франции (поконституции, он сразу же получает гражданство и право на социальныепособия), иностранка полностью решает материальные проблемы для всейсемьи, начиная с мужа и кончая африканскими родственниками- правда,только на десять лет. Еще ребенок - и жить становится еще лучше ивеселей. А ведь можно и еще, и еще...
Так что сегодня все жителиарабских предместий были целевым образом выращены французскимправительством (точнее, правительствами) на деньги налогоплательщиков- не вернув в казну ни сантима. Поскольку единственным условиемреализации «африканской мечты» во Франции было получение вида нажительство и регулярное размножение, первоначально все инокультурныеколонии во Франции были более лояльны и законопослушны, чем коренныефранцузы. Так рождалась легенда о возможности «интеграции» культурновраждебных ( скажем мягче - культурно несовместимых - ред.) меньшинствв европейские социумы.
Однако на деле никакой интеграции не было:проживая компактными группами, арабские колонисты не чувствовали себяфранцузами. Они чувствовали себя частью другого мира, чье назначение -застолбить новые земли и со временем очистить их отаборигенов-христиан. Чем оправдывают погромщиков? Как всегда, «тяжелойдолей нацменьшинств»: мол, работы нет, аборигены не любят, ксенофобыобижают... На самом деле, ситуация - прямое следствие «войны наразмножение» и установки исламской общины на социальный паразитизм.«Зеленые» пригороды Парижа кормятся не руками, а репродуктивнымиорганами: деньги «зарабатывают» дети, вставая на «трудовую вахту» еще вчреве матери (пособия выплачиваются, начиная со второго месяцабеременности) и «выходя на заслуженную пенсию» в десять. Все остальные- иждивенцы. На смену «перестаркам» встают новые и новые «кормильцы», итак до бесконечности, вернее - до пределов, обусловленных конечностьюресурсов.
Участники христианских погромов - типичные «пенсионерырепродуктивного фронта», живущие на детские пособия своих братьев исыновей. Работать они в большинстве своем не хотят - они привыкли, чтоза них работают «эти белые свиньи». А вот качать права и мечтать опорабощении иноверцев - это пожалуйста. Характерны результаты опросовфранцузских «евромусульман»: около половины из них откровеннопризнались в сочувствии к религиозным экстремистам, а около 10% -заявили, что готовы помогать Бен Ладену. Политика «интеграции»иммигрантов, насаждаемая сегодня и в России, экспериментальноопровергнута. Наградой за христианскую доброту французских властейстали аномально быстро растущие инокультурные метастазы,«интегрированные» в живое тело Франции.
Чтоследует за ростом метастазов? Метастазы начинают давить на окружающиеорганы, нарушать их функционирование, дальше интоксикация, болевойсиндром, агония... Так происходит и с государственным организмом - вданном случае Франции. Несмотря на любовь к социальным экспериментам, вданном случае европейцы в очередной раз выбирают смертельный вариант:обезболивание «толерантностью» и «борьбой с ксенофобией» и отказ отоперативного лечения: может, опухоль рассосется. Иосип Броз Тито тожедумал, что албанская проблема в Косово рассосется...
Беспорядки в«зеленом поясе» Парижа - не волнения, связанные с местной безработицей,а гораздо более грозный симптом: исламская колония во Франции перерослафазу «гиперлояльности» и переходит к стадии криминального террорапротив коренного населения. Судя по всему, уже в ближайшее время воФранции появится аналог печально известной «Армии Освобождения Косово».«Армия освобождения Франции». Почему бы и нет? Ведь в начале векаалбанцев в Сербии и Косово практически не было.
Итак, во Францииразгорается этнический конфликт. Где критическая точка? В общейчисленности населения Франции численность исламской колонии пока непревышает нескольких процентов. Однако если взять парижский мегаполис исравнивать не номинальную численность населения, а число мужчинпризывного возраста, то картина выглядит иначе... А ведь захват столицы- это, как правило, захват всего государства. А теперь учтите, что присегодняшних темпах размножения исламские общины Европы даже безвнешнего притока удваивается меньше, чем за двадцать лет... Учитывая,что ассимиляция иммигрантов намного отстает от роста инородногонаселения, устойчивого решения конфликта не предвидится.
Впрочем,теоретическая возможность решения остается. Политкорректные называюттакое решение «репатриацией», любители европейской истории -«реконкистой». В конце концов, в международном праве есть принципвзаимности. А если так, то стоит вспомнить историю изгнания из Алжирадвухмиллионной французской колонии. История любит неожиданные повторы ианалогии.
Совершенно очевидно, что ситуация в Париже как две капли водынапоминает ситуацию в Москве. За тем исключением, что за отсутствием вРоссии детских пособий и слабостью власти, инокультурные общины вРоссии сразу перешли к стадии криминальной экспансии и криминальноготеррора. Сегодня, когда русское население сплошь и рядом обвиняют в«ксенофобии», почему-то приравнивая ее к германскому нацизму. Но чтотакое ксенофобия? По определению, это всего лишь боязнь людей инойэтнической принадлежности, и не более того. Можно ли обвинятьпотенциальную жертву в отсутствии любви к потенциальному насильнику?Или мы обязаны заранее «расслабиться и получать удовольствие» от всего,включая смерть? Примеров того, что массовое вселение чужаковзаканчивается плохо, более чем достаточно - теперь и на примереФранции.
Париж и Москва - города-побратимы. В томчисле и в части межэтнической напряженности. Так можно ли обвинятьлюдей в естественном чувстве самосохранения перед реальной опасностьюэтнического конфликта, открыто ввозимого извне?
