Одной из традиционных догм российских либералов является утверждение, что государству не следует вмешиваться в экономические конфликты. Дескать, если норвежцы задерживают наш траулер или украинцы воруют российский газ, то это личное дело заинтересованных бизнесменов. Пускай подают в суд, а государство здесь как бы не при чём.
Подобная концепция не только вредна, но и откровенно лжива. На самом деле функции государства как раз в том и состоят, чтобы защищать интересы своих подданных перед внешним миром. Если понадобится, то и вооружённым путём. Те же западные демократии, которые так любят приводить в качестве недосягаемого идеала, отнюдь не стесняются предпринимать самые жёсткие меры, если задеты их экономические интересы.

ЦРУ ЗАЩИЩАЕТ КОРПОРАЦИИ

Вот пара примеров из недавнего прошлого. В 1901 году британская фирма АИНК (Англо-иранская нефтяная компания) получила концессию на разработку иранских нефтяных месторождений. Если учесть, что в то время Иран фактически являлся английской полуколонией, нетрудно догадаться, что её условия оказались самыми кабальными. 29 апреля 1933 года был заключён новый неравноправный англо-иранский договор, в соответствии с которым права АИНК на иранскую нефть продлевались ещё на 60 лет. (Дипломатический словарь в трёх томах. Т.I. М., 1984. С.64).

Но 15 марта 1951 года иранский меджлис (парламент) единогласно принимает закон о национализации нефтяной промышленности. Как же отреагировало британское руководство? Заявило, что это «спор хозяйствующих субъектов»? Предложило АИНК обратиться за помощью в суд? Ничего подобного. Сперва английские власти оказали на Иран жёсткий дипломатический нажим, когда же это не помогло, начали разработку спецоперации. Поскольку возможности у Британской империи были не те, что прежде, пришлось обратиться за помощью к старшим партнёрам. В августе 1953 года в Иране произошёл организованный ЦРУ государственный переворот, в результате которого правительство Мохаммеда Мосаддыка было свергнуто и к власти вернулся шах Мохаммед Реза Пехлеви.

Естественно, за свою помощь американцы потребовали долю в бизнесе. Для добычи и переработки иранской нефти был создан Международный нефтяной консорциум, 40% акций которого получили американские нефтяные компании, 40% — английская «Бритиш петролеум», 14% — англо-голландская «Ройял-Датч шелл» и 6% — французская «Компани франсез де петроль». 19 сентября 1954 года новое правительство Ирана подписало с консорциумом соглашение о передаче ему тех прав, которыми ранее пользовалась АИНК. А чтобы англичанам было не слишком обидно, Иран выплатил АИНК 25 миллионов фунтов стерлингов в возмещение ущерба, нанесенного ей национализацией 1951 года. (Там же. С.65–66).

Год спустя ЦРУ провело операцию по свержению президента Гватемалы Хакобо Арбенса, посягнувшего на самое святое — собственность «Юнайтед Фрут компани». Дело в том, что в 1930-е годы тогдашний гватемальский диктатор генерал Убико подарил этой американской фирме большие площади сельскохозяйственных земель. Но диктатуру свергли и в 1951 году состоялись вполне демократические президентские выборы, на которых победил Арбенс. В 1952 году в стране началась аграрная реформа, в результате которой были национализированы латифундии местных олигархов, а заодно и 80 тысяч гектар земли, принадлежащих «Юнайтед Фрут». Причём хотя эти земли достались американской компании совершенно бесплатно, при их национализации она получила компенсацию в размере свыше 600 тысяч долларов. Тем не менее, подобное покушение на «священную частную собственность» не могло остаться безнаказанным и в июне 1954 года ЦРУ организовало государственный переворот. Ставший диктатором Гватемалы Кастильо Армас в январе 1955 года подписал соглашение с «Юнайтед Фрут компани», не только вернув ей национализированные земли, но и предоставив новые привилегии.

РУССКАЯ ДОРОГА В КИТАЕ

Как мы видим, поучая других, поборники демократии и прав человека вовсе не стесняются отстаивать свои интересы. Однако, в былые времена умела их защищать и наша страна, что она и продемонстрировала в ходе советско-китайского военного конфликта 1929 года. Среди других военных конфликтов, в которых участвовал Советский Союз, эта война интересна тем, что велась не во имя всемирной пролетарской революции, защиты союзников или отражения внешней агрессии. Советские вооружённые силы отстаивали именно экономические интересы нашей страны.

Предметом конфликта явилась Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД). Как была сооружена эта магистраль? В 1891 году для освоения Дальнего Востока российское правительство приступило к строительству Транссибирской магистрали. В 1894 году при обсуждении текущих вопросов строительства Транссиба возникла идея часть железной дороги проложить по территории Маньчжурии, спрямив путь от Читы к Владивостоку через китайскую территорию. Это позволило бы значительно сократить материальные расходы и ускорить строительство Транссиба.

22 мая (3 июня) 1896 года в Москве был подписан русско-китайский договор, в соответствии с которым китайское правительство давало согласие на сооружение железнодорожной линии через Маньчжурию в направлении на Владивосток. Контрактом от 27 августа (8 сентября) 1896 года были определены условия постройки железной дороги. Согласно им, через 80 лет после окончания строительства дорога бесплатно переходит Китаю. Китайское правительство получало право выкупить дорогу досрочно, через 36 лет после открытия движения, но при этом оно обязано было полностью возместить все затраты на строительство дороги и уплатить все сделанные для КВЖД долги с набежавшими процентами (Дипломатический словарь в трёх томах. Т.II. М., 1985. С.39).

Земляные работы на главной линии КВЖД начались 16 августа 1898 года, на её южном ответвлении — ровно год спустя. К лету 1900 года на всей линии было уложено около 1400 км пути, на отдельных участках даже осуществлялось движение. План строительных работ предполагал сдачу дороги в эксплуатацию в 1902 году. Однако ход строительства был нарушен вспыхнувшим в Маньчжурии весной 1900 года восстанием ихэтуаней. Повстанцы почти полностью разрушили железнодорожное полотно (из 1400 км осталось только 430 км), срубили телеграфные столбы, сожгли почти все станционные постройки. Общая сумма убытков составила 71 млн руб., однако после строгой, но справедливой зачистки Маньчжурии русскими войсками пекинское правительство было вынуждено их возместить.

Наконец, к 1903 году магистраль общей протяжённостью свыше 2500 км была построена. На её строительство русское правительство израсходовало свыше 375 млн рублей золотом. Россия получила от Китая на территории КВЖД те же права и привилегии, какими обладали в Китае другие державы. Работы по прокладке КВЖД способствовали экономическому оживлению северо-восточных районов Китая, притоку сюда населения. В частности, русскими был основан ставший крупнейшим центром региона город Харбин. После поражения в русско-японской войне согласно Портсмутскому мирному договору южное ответвление КВЖД протяжённостью 950 км перешло к Японии, получив название Южно-Маньчжурская железная дорога (ЮМЖД), но остальная часть дороги оставалась в руках России и успешно развивалась.

В годы Гражданской войны, пользуясь наступившей в России смутой, западные державы и Япония сделали попытку прибрать КВЖД к рукам, создав для «надзора» за нею так называемый Межсоюзный комитет из представителей США, Великобритании, Японии и Франции, пославших войска на Дальний Восток. В ходе Вашингтонской конференции 1921–1922 гг., куда представители Советской России даже не были приглашены, США пытались добиться «интернационализации» КВЖД. Однако советское правительство отказалось признавать решения конференции и 8 декабря 1921 года заявило протест. Любителям чужого добра пришлось пойти на попятный. Техническая подкомиссия Вашингтонской конференции была вынуждена констатировать, что «дорога действительно является собственностью русского правительства» (Дипломатический словарь в трёх томах. Т.I. М., 1984. С.174–175).

Наконец, 31 мая 1924 года в Пекине было подписано Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской Республикой. Одновременно с ним было заключено соглашение о временном управлении КВЖД. Согласно данному документу, стороны рассматривали эту железнодорожную магистраль как чисто коммерческое, совместно управляемое предприятие. СССР отказывался от каких-либо особых прав и привилегий на КВЖД и вообще на китайской территории. Кроме того, советские власти «подарили» Китаю причитающуюся России контрибуцию за «боксёрское восстание» 1900 года в сумме около 100 млн рублей.

Поскольку в Китае в это время уже вовсю шла гражданская война, помимо соглашения с центральным китайским правительством 20 сентября 1924 года было дополнительно заключено соглашение между СССР и возглавляемым Чжан Цзолинем так называемым правительством «Трёх автономных восточных провинций Китайской Республики», занимавших территорию Маньчжурии.

Ничего удивительного в уступчивости советских властей не было. Лидер китайской революции Сунь Ятсен не уставал подчёркивать своё дружественное отношение к Советской России. В январе 1924 года в состав возглавляемой им партии Гоминьдан вошли китайские коммунисты. В свою очередь, Москва оказывала китайцам всяческую помощь, в том числе и военную.

Впрочем, союз между СССР и Китаем был объективно выгоден для нашей страны, чего нельзя сказать о других внешнеполитических инициативах кремлёвских мечтателей. Во время гражданской войны и сразу после неё большевистское руководство заключило целый ряд позорных договоров с соседями, в которых присутствовал традиционный набор неравноправных, грабительских условий — сдача спорных территорий, выплата денежных сумм за «участие в экономической жизни Российской Империи», передача промышленного оборудования и выдача культурных ценностей. Вдохновлённый идеей мировой пролетарской революции Ленин не обращал на такие мелочи особого внимания. Однако можно проследить любопытную закономерность — чем позже заключался договор, тем меньше односторонних уступок в нём делалось. Здравый смысл понемногу брал верх. Поэтому остаётся только порадоваться, что с Китаем не договорились где-нибудь году в 1919-м. Тогда под троцкистско-бухаринские вопли насчёт грабительской политики царизма и необходимости искупить историческую вину русского народа КВЖД наверняка была бы отдана полностью и безвозмездно. А так дорогу оставили хотя бы в совместном владении.

ЧАН КАЙШИ ПОКАЗЫВАЕТ КОГТИ

После смерти в 1925 году Сунь Ятсена его фактический преемник Чан Кайши до поры до времени проводил прежнюю политику сотрудничества с Советским Союзом и местными коммунистами. Будучи лично знаком с Троцким и Зиновьевым, он широко пользовался советской помощью. В Китае находились наши военные советники. Многим из них в недалёком будущем предстояло воевать против своих бывших учеников.

В 1927 году ситуация резко изменилась. В апреле Чан Кайши и его сторонники совершили переворот, начав вооружённую борьбу против коммунистов. Естественно, отношения с Советским Союзом также были разорваны. Ещё хуже относился к нашей стране удельный маньчжурский владыка Чжан Цзолин, не имевший, в отличие от Чан Кайши, революционного прошлого и никогда не бывший союзником Кремля. Кульминацией враждебных действий китайцев против СССР стала предпринятая в 1929 году попытка присвоить КВЖД.

Началось с провокаций. Так, 27 мая 1929 года наряд китайской полиции вторгся в здание генконсульства СССР в Харбине, где произвёл обыск и арестовал 39 посетителей консульства, в основном советских граждан. При этом был избит вице-консул Знаменский. В течении шести часов генконсул СССР Мельников и его сотрудники содержались под стражей и были лишены возможности связаться со своим правительством.

Непосредственный захват железной дороги произошёл 10 июля. Захватив телеграф КВЖД, китайская полиция прервала связь с СССР. Одновременно были закрыты и опечатаны торгпредство СССР, отделения Госторга, Текстильсиндиката, Нефтесиндиката, Совторгфлота. По всей линии КВЖД были закрыты и разгромлены профсоюзные и кооперативные организации, арестовано более 200 служащих из числа советских граждан. Китайские войска в зоне КВЖД были приведены в боевую готовность.

Выступая 15 июля на заседании ЦИК Гоминьдана с программной речью, направленной против СССР, Чан Кайши заявил, что «красный империализм является более опасным, чем белый» (Амурская правда. 1928. 30 июля). Китайские газеты пестрели лозунгами «Возвращение КВЖД — общенародное требование» и «Не возвратим КВЖД — не сможем упразднить неравные договоры!» Китайский министр Ван Чжэнтин в беседе с советником германской миссии в Китае заявил, что «Китай ни в каком случае не согласится на восстановление статус-кво на КВЖД. Китай не вернёт КВЖД и речь может идти только о каком-то удовлетворении финансовых интересов СССР» (Документы внешней политики СССР. Т.12. М., 1967. С.443).

В свою очередь, советское правительство 17 июля разорвало дипломатические отношения с Китаем. Все советские дипломатические, консульские и торговые представители, сотрудники администрации КВЖД были отозваны, а китайским дипломатам было предложено немедленно покинуть пределы СССР. Также было принято решение прекратить всякую железнодорожную связь между Китаем и СССР. 1 августа советское руководство во главе со Сталиным отказалось вести переговоры с китайским правительством, потребовав восстановления на КВЖД порядка, существовавшего до начала конфликта.

Тем временем конфликт в Маньчжурии продолжал разрастаться. Продолжались аресты. Китайские власти подвергали русский персонал КВЖД жестоким репрессиям. Почти ежедневно в Харбине и на линии обнаруживали обезглавленные трупы советских людей и даже попавших под горячую руку белоэмигрантов. 24 сентября в Харбине было опубликовано официальное сообщение о расстреле в Цицикаре 3 советских железнодорожников по приговору полевого суда, якобы повинных во вредительстве.

Сосредоточенные у советской границы китайские войска с июля по начало ноября 1929 года произвели 245 обстрелов и совершили 42 нападения на территорию СССР. Впрочем, красноармейцы и пограничники вовсе не собирались следовать толстовскому принципу непротивления злу и давали жёсткий отпор, в том числе и на китайской территории. Например, 18 августа наши войска, перейдя границу, заняли город Санчагоу, разгромив китайский гарнизон, после чего в тот же день вернулись обратно.

ТАНКИ ИДУТ В МАНЬЧЖУРИЮ

Понятно, что терпеть и дальше подобное положение означало продемонстрировать свою слабость. Именно этого и ждали от нас китайцы. Как пишет в своих мемуарах принимавший участие в боевых действиях 1929 года будущий маршал Василий Чуйков: «Нельзя было исключить и попытку самого Чан Кайши испытать наши силы на Дальнем Востоке. Способна ли наша Дальневосточная армия отразить вторжение или мы пойдем немедленно на крупные уступки?» (Чуйков В.И. Миссия в Китае. М., 1983. С.25)

В особенности неприемлема политика односторонних уступок была для Сталина, который, в отличие от «пламенных большевиков», вёл себя в России как рачительный хозяин. Оставался единственный достойный выход из создавшегося положения — применение военной силы.

Следует сказать, что Красная Армия того времени оставалась ещё весьма слабой и малочисленной. После окончания Гражданской войны разорённая страна была просто не в состоянии содержать большую армию. Учитывая же напряжённые отношения СССР с западными соседями, в первую очередь с Польшей и Румынией, для боевых действий на удалённом дальневосточном театре советское руководство могло выделить лишь весьма ограниченные силы.

К началу конфликта в Забайкалье находился 18-й, а в Приморье — 19-й стрелковые корпуса. Также имелся ряд немногочисленных частей и соединений, составлявших местные гарнизоны. После обострения обстановки в Читу в срочном порядке была переброшена 21-я Пермская территориальная стрелковая дивизия. 6 августа Реввоенсовет СССР отдал приказ о создании Особой Дальневосточной армии (ОДВА). Её командующим был назначен В.К.Блюхер, ранее бывший главным военным советником Чан Кайши.

Поскольку значительная часть советских войск должна была защищать растянувшуюся линию советско-китайской границы, сил для наступательных действий вглубь Китая было недостаточно. Поэтому от амбициозных планов глубокого захода в тыл китайской группировки пришлось отказаться. Решено было в ходе молниеносных операций разгромить войска противника, сосредоточенные непосредственно возле наших границ.

Китайскими войсками командовал правитель Маньчжурии Чжан Сюэлян, сын погибшего год назад Чжан Цзолиня. В его распоряжении находилось как минимум втрое больше солдат, чем мы могли выставить, однако их вооружение и боевой дух были далеко не на высоте.

Первый удар ОДВА был нанесён в районе городов Лахасусу и Фугдин у впадения в Амур реки Сунгари. Противник сосредоточил здесь значительные силы. Вдоль берега Сунгари китайцы возвели оборонительные сооружения для пехоты и артиллерии, которые прикрывались кораблями Сунгарийской флотилии. 10 октября в Амуре были обнаружены китайские плавучие мины, принесенные течением из устья Сунгари.

12 октября два стрелковых полка 2-й Приамурской стрелковой дивизии (1117 человек, 21 орудие, 78 пулемётов) перешли советско-китайскую границу и при поддержке авиации и 8 мониторов Дальневосточной флотилии взяли город Лахасусу, разгромив впятеро более многочисленный китайский гарнизон (5,5 тыс. человек, 20 орудий, 16 бомбомётов, 26 пулемётов). Гоминьдановцы потеряли около 500 человек убитыми и несколько тысяч пленными. Советской авиацией были потоплены 7 из 11 кораблей противника (Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование. М., 2001. С.159–160).

Решающий удар был нанесён месяц спустя в районе железнодорожных станций Маньчжурия и Чжалайнор Забайкальской группой войск в составе трёх стрелковых дивизий — 21-й Пермской, 35-й и 36-й Забайкальской, 5-я Кубанской кавбригады и Бурят-Монгольского кавдивизиона. Советские войска насчитывали 6091 человек пехоты и 1599 кавалерии, 88 орудий, 497 пулемётов, 32 самолета, 3 бронепоезда и 9 танков Т-18, недавно принятых на вооружение.

Им противостояла китайская группировка численностью 15 тысяч человек, имевшая 26 пулемётов, 34 бомбомёта, 25 орудий и 2 бронепоезда. В районе станции Чжалайнор китайцы возвели мощные полевые укрепления, особенно с севера. Дорогу на Абагайтуевский седлали 3 линии окопов полного профиля, между которыми были сделаны блокгаузы с перекрытиями из рельсов и шпал и засыпкой до 1 м мерзлой земли. Но с юга эти укрепления были слабее — здесь имелось всего 2 линии окопов, а с востока — местами лишь одна. На направлении главного удара был вырыт широкий противотанковый ров. Часть артиллерии была выделена для стрельбы прямой наводкой, пехота в большом количестве снабжена гранатами.

«Легендарный полководец» Блюхер уже тогда проявил присущее ему разгильдяйство, столь дорого обошедшееся впоследствии во время событий 1938 года на Хасане. За время своего трёхмесячного командования он даже не удосужился произвести авиаразведку китайских позиций. В результате в ходе боев красноармейцы встречались с вражескими укреплениями там, где их наличие просто не подозревалось. Так, противотанковый ров до самого момента атаки принимали за первую линию окопов, и потому бойцы и танки не были снабжены никакими средствами его преодоления. Подразделения, выделенные для обхода ст. Чжалайнор, частично заблудились и один батальон, шедший в хвосте колонны, уклонился к западу от намеченного маршрута и попал под губительный огонь китайских пулемётов, понеся большие потери.

Следует также отметить и проявленный Блюхером совершенно неуместный гуманизм. Как вспоминал впоследствии Чуйков, когда несколько наших артиллерийских батарей, выехав на открытые позиции, начали прямой наводкой расстреливать отступающие китайские войска, советский командующий лично приказал прекратить огонь. «Довольно крови, — сказал Василий Константинович, — пусть они бегут и рассказывают другим, что на советскую землю нападать нельзя» (Чуйков В.И. Миссия в Китае. М., 1983. С.35).

Однако в целом начатое 17 ноября наступление развивалось успешно. Особенно хорошо действовала 5-я отдельная кавбригада под командованием будущего маршала К.К.Рокоссовского, которая, форсировав реку Аргунь, обошла чжалайнорскую группировку китайцев, перерезав железную дорогу Манчжурия — Харбин. Артиллерия бригады расстреляла поезд противника, шедший к ст. Манчжурия. Подошедшие части 35-й стрелковой дивизии взяли разъезд Аргунь. С севера Чжалайнор атаковала 36-я стрелковая дивизия с ротой танков.

Надо сказать, что танковые войска в этой операции особо не блеснули. Их применение дало в основном моральный эффект: «Мы видели в бинокли, как китайские солдаты и офицеры, завидев наши танки, высунулись почти в полроста из окопов. Мы ожидали, что они в панике побегут, но удивление оказалось столь сильным, что оно как бы парализовало их волю и убило даже страх.

Странно вели себя и красноармейцы. Они тоже не успевали наступать за танками, а некоторые как зачарованные глядели на двигающиеся стальные черепахи, изрыгающие огонь. Вспомним, что шел 1929 год. Крестьянские парни, служившие в армии, знали о танках и даже о тракторах только понаслышке.

Танки беспрепятственно дошли до китайских позиций и открыли огонь вдоль окопов. Пулеметный огонь отрезвил китайцев. Они в панике побежали» (Там же. С.33).

К 19 ноября окружение вражеских войск было завершено и в тот же день китайская группировка капитулировала. Противник потерял 1,5 тыс. человек убитыми, 1 тыс. ранеными и около 8,3 тыс. пленными. Среди пленных оказался командующий Северо-Западным фронтом генерал Лян Чжунцзян со своим штабом (Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование. М., 2001. С.160). Советские войска захватили всю китайскую артиллерию и оба бронепоезда.

Одновременно с Маньчжурско-Чжалайнорской операцией 17 ноября был нанесён удар и на приморском направлении силами 1-й Тихоокеанской стрелковой дивизии и 9-й отдельной кавалерийской бригады. При поддержке авиации наши войска перешли советско-китайскую границу и взяли город Мишаньфу, разгромив противостоящие им китайские части в количестве 7 полков. В довершение всего 29 ноября советская авиация совершила два налёта на штаб командующего китайскими войсками в Манчжурии.

Получив наглядный урок, китайское руководство немедленно сменило тон. Уже 23 ноября пришла телеграмма о согласии немедленно вступить в переговоры и о принятии всех советских требований. После завершения начатых 1 декабря переговоров, 22 декабря между СССР и Китаем был подписан Хабаровский протокол, в соответствии с которым на КВЖД восстанавливалось положение, существовавшее до конфликта. Сохранялось совместное управление дорогой, освобождались арестованные, предусматривалось восстановление консульств. 23–25 декабря советские войска покинули Маньчжурию.

Всего в ходе конфликта наши войска потеряли 281 человека убитыми, умершими от ран и болезней и пропавшими без вести. Около полутора тысяч было ранено (Россия и СССР в войнах XX века. С.161–162).

Таким образом, жёсткими действиями и малой кровью «спор хозяйствующих субъектов» был разрешён в нашу пользу.

Хороший пример для нынешних российских чиновников, которые едва способны защитить государственное имущество даже не от происков враждебных держав, а от иностранных гешефтмахеров вроде пресловутой фирмы «Нога».