До сих пор, после стольких лет так называемых демократических реформ, после открытия все большего числа архивных материалов в массовом сознании россиян сохраняется множество исторических мифов и заблуждений. Одним из событий отечественной истории, которое до сих пор вызывает ожесточенные споры и рождает мифы, остается Февральская революция 1917 года.

Уж столько чернил и бумаги извели демократы, чтобы очернить Советскую власть! Если вкратце представить ход их расуждений, то вот что получается: “Мол, жила-была себе, благоденствовала Россия под мудрым правлением добрейшего императора, процветала, хлебом весь мир кормила. Народ в ней был добрый, здоровый и богобоязненный, чтивший свою национальность и веру и не дававший спуску всяким инородцам. Интеллигенция - преимущественно дворянская - вела честную, чистую и праведную жизнь, создавая великие изобретения и замечательные литературные произведения, сея разумное, доброе, вечное. Но вот пришли большевики, и... (нужное вписать, ненужное зачеркнуть, особенно важное подчеркнуть два раза)”... (цит. по http://marxdisk.narod.ru/blagos.htm).

Наконец, сейчас в демократической печати принято славить Временное правительство, созданное после победы Февральской революции 1917 г. Договариваются до того, что оно было демократически избранным. Ничего, конечно, подобного. Никто его не избирал. Единственными демократическими органами в России долгое время после февраля были одни лишь советы. Но может быть, именно Временное правительство внедрило и обеспечило демократию, несомненно существовавшую тогда в России после февраля? Тоже ничего подобного. Демократию установил сам народ, свергнувший самодержавие. Что же касается Временного правительства, то оно всеми силами пыталось ограничить и, по возможности, упразднить эту демократию (по Семенову).

Другие, в основном марксисты, расписывают царскую Россиию как сплошное темное пятно, и только СССР им видится как сосредоточием всех возможных положительных черт.

Но и для тех и для других почему–то считается установленным, что Февральская революция была закономерным результатом развития России, почему–то оказывается, что именно большевики в своем противодействии Временному правительству развалили страну и что Николай II предал страну, отрекшись от трона.

В данной статье я попытаюсь с меру своих сил развеять все эти предубеждения обеих сторон и попробую взглянуть на Февральскую революцию под другим углом зрения и показать, что подлинный и почти смертельный удар по России был нанесен не в октябре, а в феврале 1917 года (по http://www.samisdat.ru/2/2123e-rp.htm) и что император Николай II не предавал страны, а поступил так, чтобы избежать кровопролития. Другой вопрос – насколько ему это удалось.

ПРИЧИНА КАТАСТРОФЫ

 
Главной причиной Февральской революции была война и связанные с ней лишения народа. Пока никто не доказал, что если бы Россия не ввязалась в мировую войну, то эта революция вообще состоялась бы. В пользу утверждения, что именно война привела к Февральской революции свидетельствует хотя бы такой факт, что война вызвала похожие революции в Германии, Венгрии, развал Австро–Венгрии, смену власти во многих странах Восточной Европы, Турции... Далее я покажу, что никакого иного пути развития, кроме царизма и советской власти у России и не было. Только эти два устойчивых состояния позволяли, как говорил Менделеев, уцелеть и продолжить независимое развитие.

 
Замечу, что Первая мировая война не была неизбежна, по крайней мере, в данном составе и для России. Более того с точки зрения геополитики у России не только не было интереса к войне, но и сама по себе война была исключительно опасна для внутренней стабильности режима – царская Россия была исключительна нестабильна, поскольку подвергалась метаморфозу в процессе капиталистической модернизации русского традиционного общества. Это не было секретом. Так, предприниматель А.И. Путилов, член и председатель правлений более 50 акционерных компаний, включая общество Путиловских заводов, уже в июне 1915 года указал представителям Антанты на неизбежность революционного взрыва.

 
По его мнению, "поводом послужит военная неудача, голод или стачка в Петрограде, мятеж в Москве или дворцовый скандал. Революция будет исключительно разрушительной, ввиду того что образованный класс в России являет собой незначительное меньшинство. Он лишен организации и политического опыта, а главное, не сумел создать надежных связей с народом. Режим настолько зависит от бюрократии, что в тот день, когда ослабнет власть чиновников, распадется русское государство. Парадокс заключается в том, что сигнал к революции дадут буржуазные слои, интеллигенты, кадеты, думая, что спасают Россию. Но от буржуазной революции Россия тотчас же перейдет к революции рабочей, а немного позже к революции крестьянской" (по Пыхтину). Самое интересное, что и экономических интересов в этой войне Россия не имела. Если Германия и Австрия хотели изменить распределение колоний в свою пользу, а Франция и Англия – сохранить статус-кво, то для России это было не актуально. И всё же, по сути дела, именно Россия спровоцировала Германию к началу войны, объявив частичную мобилизацию в ответ на не такой уж и невыполнимый ультиматум, предъявленный Сербии Австро-Венгрией. Россия пыталась отстаивать свою честь на международной арене и защитить братьев–славян, которые потом легко и непринужденно Россию предавали. Если бы возобладали идеи Александра III и Столыпина о необходимости длительного периода мирного развития России, то в сложившейся ситуации можно было бы лавировать и избежать войны.

Как случилось, что Германия все же объявила войну России, хорошо описано в книге Яковлева (2002) и я здесь на этом аспекте останавливаться не буду. Как известно, начало войны не отмечено крупными наступательными успехами Антанты в Европе, потому что Германия была лучше вооружена и имела подготовленную к войне промышленность. Однако, выдержав первый натиск Германии, Антанта смогла использовать превосходство в экономическом потенциале и населении, более мощный флот, благосклонность США и контроль над Африкой и Азией (Германия быстро потеряла свои немногие колонии) и стала постепенно наращивать давление на противника. Германия показала заметно большую способность к военной мобилизации, чем соперники, но вес соперников был намного выше. Положение Германии усугублялось тем, что она потеряла Россию как источник продовольствия.

Россия вступила в войну не полностью подготовленной, хотя очень много и было сделано для повышения боеспособности армии. Приведу характерный пример. Запас винтовок в России был исчерпан за два — три месяца войны, а патронов и снарядов, хранившихся в 112 легких местных парках, — к середине декабря 1914 г. В начале 1915 г. необходимо было выпускать в месяц 200 тыс. винтовок, 2 тыс. пулеметов, 400 орудий, 200 млн. патронов и 1,5 млн. снарядов. Русская же промышленность ежемесячно давала 30-32 тыс. винтовок, 216 пулеметов, 115 — 120 орудий, 50 млн. патронов и 403 тыс. снарядов, удовлетворяя таким образом потребности армии в среднем на 15 — 30%. Такое положение весьма неблагоприятно отражалось на боевых действиях войск. Вынужденные меры в виде перевооружения тыловых частей армии и флота устаревшими берданками и австрийским трофейным оружием (что позволило освободить для действующих частей 500 тыс. винтовок) и ускоренная в 2,5 раза подготовка и отправка заготовленных в мирное время местных парков в войска не могли существенно изменить положение (по Криницыну).  По данным Яковлева (2002), "в 1914 г. русская артиллерия израсходовала 2,3 млн. снарядов и на 1 января 1915 г. имела 4,5 млн. снарядов. В 1915 году русская армия располагала примерно 18 млн. снарядов, в том числе на русских заводах было изготовлено свыше 10 млн. 76-мм снарядов и 1,3 млн. снарядов к орудиям среднего калибра, 4,5 млн. являлись остатками 1914 года, 1,2 млн поступило из-за рубежа. При этом за пять месяцев отступления русская армия израсходовала немногим более 4 млн. 76-мм снарядов. По мнению автора, доктора исторических наук, «интригующая загадка» нехватки снарядов в действующей русской армии при их изобилии на тыловых базах заключалась в предательской роли российской торгово-промышленной олигархии и либеральной интеллигенции, в заговорщицкой деятельности масонов".

 
Будучи неподготовленной, Россия тем не менее начала широкомасштабное наступление в Пруссии, чтобы спасти Францию (опять, видимо, блюдя свою честь). О том как по рыцарски вела себя Россия во время войны говорит хотя бы тот факт, что в помощь вооруженным силам Франции, Британской империи и Бельгии были отправлены четыре русские бригады (по. Рoссия...). Осознав невозможность быстро захватить Францию, германское командование перебросило большие силы для войны с Россией, которая, конечно, сама по себе в военном и промышленном отношении была слабее Германии. В развернувшемся наступлении Германии удалось захватить у России Царство Польское, большую часть Галиции (захваченную ранее Россией у Австро-Венгрии), часть Прибалтики до Двины и Западную Белоруссию. Но у Германии был и западный фронт, а в России начала давать эффект военная мобилизация экономики, да и продвинуться далеко при тогдашнем транспорте было сложно. Наступление Германии было твёрдо остановлено.

Высокое напряжение русской экономики в конце концов дало результат, производство военной продукции росло хотя и медленно. В сравнении с началом войны к августу 1915 г. выпуск винтовок, пулеметов, орудий и снарядов увеличился примерно в 2-2,5 раза, а патронов — в 1,5 раза. Надежды на получение военных заказов из-за границы не оправдались. В 1915 г. поступило всего 260 тыс. винтовок, 150 млн. патронов, 1,2 млн. снарядов и 397 орудий, что составляло в винтовках и патронах — 8%, в снарядах — 13% выполнения заказов, а в орудиях и того меньше (по Криницыну). Поступление главной части заказов ожидалось только в 1916 — 1917 гг. И вот к осени 1916 года русская армия была, наконец, в основном вооружена. Генерал В. Ипатьев писал: «Войну мы свободно могли продолжать ещё очень долгое время, потому что к январю и февралю 1917 года Россия имела громадный запас взрывчатых веществ, как в виде миллионов снарядов, так и более миллиона пудов свободных взрывчатых веществ». Другим огромным преимуществом России было обеспечение населения зерном, которому способствовало прекращение экспорта продовольствия в Германию. После начала Первой мировой войны вывоз русского хлеба практически полностью прекратился (в 1915 году было экспортировано 17452 тыс. пудов пяти основных зерновых культур — в 32 раза меньше, чем в 1913-м, когда этот показатель составил 554549 тыс. пудов). При этом выяснилось, что Европа вполне может обойтись без русского зерна (по Бразолю).

Самое интересное, что война мало изменила ритм жизни самой России. "На протяжении всей войны русский верховный главнокомандующий имел полномочия лишь на театре военных действий. Остальные войска подчинялись военному министру. В тылу вообще не существовало режима военного положения. Промышленность, транспорт, торговля, пресса функционировали так, словно никакой войны не было вообще" (по Пыхтину). Россия являлась единственной европейской страной, не отрезанной войной от сырьевой базы, поэтому война на истощение склоняла чашу весов в её пользу. После Брусиловского прорыва в 1916 году у Четверного союза континентальных держав не осталось военных средств для широких наступательных операций на Востоке. Русские войска готовились к захвату Константинополя и Будапешта. По договорам с союзниками, Россия после окончания войны должна была аннексировать Черноморские проливы и устанавливить полный контроль над Восточной Европой. Крах Четверного блока в течение, самое большее, одного года был очевиден, кроме того, 3 февраля 1917 года США приняли окончательное решение об объявлении войны Германии, что сделало положение центрального союза безнадежным.

По мнению У.Черчилля, в начале 1917 г. экономическое положение России было наиболее благополучным из всех воюющих стран. В конце 20-х годов он писал: "Перспективы в 1917 году были самыми обнадёживающими. Союзники владели преимуществом пять к двум, фабрики всего мира производили для них вооружение, боеприпасы направлялись к ним со всех сторон, из-за морей и океанов. Россия, обладающая бездонной людской мощью, впервые с начала боевых действий была экипирована должным образом. Двойной ширины железная дорога к незамерзающему порту Мурманск была, наконец, завершена. Россия впервые имела надёжный контакт со своими союзниками. Почти 200 новых батальонов были добавлены к её силам, на складах лежало огромное количество всех видов снарядов. Не было никаких военных причин, по которым 1917 год не мог бы принести конечную победу союзникам, он должен был дать России награду, ради которой она находилась в агонии. Но вдруг наступила тишина. Великая Держава, с которой мы были в таком товариществе, без которой все планы были обессмыслены, вдруг оказалась поражённая немотой. Ни к одной из наций судьба не была столь неблагосклонна, как к России. Её корабль пошёл ко дну, уже видя перед собой гавань. Она вынесла шторм, когда на чашу весов было брошено всё. Все жертвы были принесены, все усилия предприняты. Отчаяние и измена предательски захватили командный мостик в тот самый момент, когда дело было уже сделано. Долгие отступления закончились: недостаток вооружения прекратился; оружие двинулось на фронт. С победой в руках Россия рухнула на землю, съеденная заживо, как Герод давних времён червями" (по Кудрявцеву и др.). Итак, совершенно очевидно, что продолжение войны обернулось бы гораздо меньшими потерями для России, чем те жертвы, которые понесла Россия в результате хаоса после Февральской революции.

ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ КОМПРАДОРСКОЙ ЭЛИТЫ

Февраль 1917 года ознаменовался неожиданным поворотом ситуации, когда в какой-то момент не подвезли (или организовали задержку подвоза) продовольствие в Петроград, и в ходе спровоцированного таким образом бунта власть в городе захватили заговорщики. Началось все с того, что 14 февраля было назначено массовое шествие рабочих и студентов с требованием создания ответственного правительства к Таврическому дворцу (место заседания Государственной думы). Однако охранка провела превентивные аресты членов рабочей группы военно-промышленного комитета, и манифестация не состоялась. Тем не менее 23 февраля в разных частях Петрограда начались хорошо организованные демонстрации. 27 февраля Николай распорядился сформировать карательную группировку войск из четырех кавалерийских дивизий под руководством генерала Иванова и двинуть ее на Петроград. В этой ситуации более решительный и менее нравственный царь, наверное, не остановился бы и перед немедленным введением военного положения в столице и использованием еще более жестоких, но единственно необходимых мер – примерным расстрелом виновников неподвоза хлеба и зачинщиков бунта. Но царская власть ничего не делала в течение нескольких дней нарастания беспорядков. Полиции было даже запрещено стрелять в нападавших – в результате городовые были буквально растерзаны толпой.

Вместо того чтобы оставаться в ставке или отправиться вместе с Ивановым, Николай двинулся в Царское Село своим путем, не имея достаточного конвоя, и оказался запертым на путях в Пскове во власти участника заговора Рузского. Здесь путем последовательных переговоров, которые шли через Рузского за спиной царя между Родзянко (председатель Думы), Алексеевым (начальник штаба Верховного главнокомандующего) и командующими фронтов, Николай II был заставлен отречься от престола.

В провинции в это время было достаточно спокойно. Даже в Москве не отмечено существенных беспорядков, и только 28 февраля после захвата бунтовщиками Петрограда началась стачка и были избираны советы. Армия, за исключением нескольких генералов, оставалась верной царю, и даже изменившие генералы (о чём ниже) не решались выступить против императора открыто. Возможности для подавления беспорядков были даже после захвата Петрограда бунтовщиками. Но Николай II бездействовал несколько критических дней, а потом предпочёл уйти от ответственности (или дать возможность народу страны решить свои проблемы самому) и 2-го марта поддался на уговоры отречься от престола. Поскольку наследник был болен, Николай отрёкся в пользу своего брата Михаила, но тот тоже не хотел брать на себя ответственность и отрёкся. Чётких законодательных указаний на то, кто был обязан возглавить страну, не было; впрочем, и нескольких дней безвластия, неопределённости и полной безнаказанности бунтовщиков с заговорщиками хватило, чтобы на власть и законы перестали обращать внимание. Лидеры партий, представленных в Госдуме, воспользовались ситуацией и сформировали в Петрограде Временное Правительство, а госаппарат признал поначалу его власть за неимением другого (по Кудрявцеву и др.).

МОТИВЫ ЭЛИТАРНОГО БУНТА

 
Кто же спровоцировал беспорядки в столице, организовал саботаж их подавления и склонил царя к отречению? Однозначных доказательств существования заговорщической организации с единым центром управления и заранее составленным планом авторам не известно. Но на самом деле, этого и не нужно для того, чтобы сделать вывод об организации переворота наиболее активной и хорошо скоординированной группой из государственной, политической, экономической и военной элиты. Для того чтобы совершить переворот в тех условиях, достаточно было, чтобы довольно много людей на государственной службе решило, что им выгоднее не выполнять свои прямые обязанности и ничего не делать в защиту самодержавия: не подавлять беспорядки, не арестовывать политиканов, не разбираться с причинами недостачи хлеба, не информировать царя о положении дел. При этом они бы никогда не решились на пренебрежение своими обязанностями, если бы не уверенность в безнаказанности. А уверенность в безнаказанности происходила оттого, что в элите уже долго говорили о желательности дворцового переворота, и никому ничего за это не было (по Кудрявцеву).

Кожинов (2002) цитирует С. Н. Булгакова, который с негодованием писал о политике кадетов и октябристов в конце 1916 года, в канун Февраля (примечания Кожинова): «В это время в Москве (где жил мыслитель. – В.К.) происходили собрания, на которых открыто обсуждался дворцовый переворот и говорилось об этом как о событии завтрашнего дня. Приезжал в Москву А.И.Гучков (лидер октябристов. – В. К.), В. А. Маклаков, суетились и другие спасители отечества. <…> Особенное недоумение и негодование во мне вызвали в то время дела и речи кн. Г.Е.Львова, будущего премьера (Временного правительства.- В.К.)… Его я знал… как верного слугу Царя, разумного, ответственного, добросовестного русского человека, относившегося с непримиримым отвращением к революционной сивухе, и вдруг его речи на ответственном посту (накануне Февральской революции Г.Е.Львов стал председателем Всероссийского земского союза. – В.К.) зовут прямо к революции… Это было для меня показательным, потому что об интеллигентской черни не приходилось и говорить».

Итак, уверенность в безнаказанности представителей элиты за антиправительственные действия уже была, но также была и уверенность в наказании (хотя бы исключением из элитарных кругов) за действия в поддержку власти. Эта уверенность неизбежно формируется и усиливается в условиях, когда допускается открыто говорить о предстоящей силовой смене власти, которую-де ничего не может остановить, а власть позволяет эти разговоры. Именно по причине этой уверенности, в ситуации, когда от действий элиты зависело, сохранится ли самодержавие, почти все её представители активно или пассивно содействовали свержению царя. И в условиях подобных настроений для «заговора» не нужно было единой разветвлённой организации, а достаточно было координации действий небольшого количества хорошо знавших друг друга представителей элиты. Каждый играл свою роль: например, роль начальника штаба верховного главнокомандующего М.В.Алексеева заключалась в том, чтобы сначала заблокировать отправку войск в Петроград, а потом дезинформировать царя, убедить его, что контроль над страной потерян полностью и надо отрекаться. Были разработаны планы согласованных действий в ходе разных сценариев переворота, один из них – план генерала Крымова, предусматривающий убийство царя на военном смотре в марте 1917 года (по воспоминаниям А.И.Деникина и П.Н.Врангеля, которым тот предлагал поучаствовать). Его автор был настолько уверен в безнаказанности, что распространялся о своём плане направо и налево.

В воспоминаниях Б.И.Николаевского можно прочесть ещё об одном варианте заговора. Так, в феврале 1917 года в Петрограде на совещании лидеров Государственной Думы, на котором присутствовали генералы Рузский и Крымов, было принято следующее решение: в апреле, когда Царь будет ехать из Ставки, задержать его в районе, контролируемом командующим фронтом Рузским, и заставить отречься. Между прочим, этот сценарий и был реализован, но в начале марта. Генералу Крымову отводилась в этом заговоре решающая роль, он был намечен в генерал-губернаторы Петрограда, чтобы подавить всякое сопротивление сторонников Царя. По сведениям Соколова, во главе этого варианта заговора стояли Гучков и Родзянко, с ними был связан Родзянко-сын, офицер Преображенского полка, который создал целую организацию из военных, куда, по некоторым данным, входил даже Великий Князь Дмитрий Павлович.

Подробно об организации элитой февральского переворота рассказывается в книге В.Кожинова «Россия: век двадцатый» (2002). Мы же здесь попытаемся понять, почему верхушка элиты (или, по крайней мере, наиболее активная часть её) была заинтересована в перевороте или думала, что заинтересована. Прежде всего, заметим, что в любой стране, даже с гнильцой, война вызывает мобилизацию сил, и особенная нагрузка ложится на государственный аппарат и командующих. Если госаппарат не чувствует для себя смертельной угрозы от поражения, то его служащие пытаются облегчить себе жизнь и выполняют свои обязанности лишь постольку, поскольку их заставляют. А заставляет начальник. Поэтому служащие подсознательно начинают возлагать вину за свои тяготы на начальника, и они бы уже не прочь от него и избавиться.

К 1916–17 годам патриотизм создал условия, при которых придворной камарилье стало неуютно. В 1916 году царём были предприняты шаги для укрепления военно-промышленного комплекса (учреждено совещание по обороне, создан военно-промышленный комитета и т.д.). Одновременно армия перестроилась и выдвинула из своей среды грамотных и достойных командиров, боевая выучка возросла. Брусиловское наступление в Галиции подтвердило восстановление боеспособности после отступления 1915 г. Происходила замена командного состава армии и кадров в гражданских сферах управления за счёт прихода нового более образованного поколения из других слоёв общества, которое успешно конкурировало со старыми кадрами. К 1917 году 95% командного состава было уже не из дворян. Царь приобрёл опыт командования, перевооружил армию и ожидал, что России достанутся плоды победы, которая позволит расплатиться с французским долгом. Эта волна новых людей ставила под угрозу ротации всю элиту. Камарилья не выдержала напряжения и решила ударить сама. Был организован неподвоз хлеба в Питер, и одновременно дана команда городовым не стрелять. 23 февраля в разных частях Петрограда начались хорошо организованные демонстрации. 27 февраля Николай распорядился сформировать карательную группировку войск из четырех кавалерийских дивизий под руководством генерала Иванова и двинуть её на Петроград. Вместо того чтобы оставаться в ставке или отправиться вместе с Ивановым, Николай двинулся в Царское Село своим путём, не имея достаточного конвоя, но на путях в Пскове был задержан участником заговора Рузским. В результате переговоров, которые шли через Рузского за спиной царя между Родзянко (председатель Думы), Алексеевым (начальник штаба Верховного главнокомандующего) и командующими фронтов, его заставили отречься от престола. Царская власть утратила то, на чём она держалась со времён Ивана Грозного, – государственную волю. Накопленное в народе недовольство бедствиями позволило быстро ликвидировать царизм (по Кудрявцеву).

Это ответ на вопрос, почему свержения царя хотели крупные чиновники и некоторые командующие. Почему в этом была заинтересована крупная буржуазия? Всё указывает на то, что к тому времени она уже была готова занять место паразитов-компрадоров, по большому счёту утерянное владельцами «вишнёвых садов» – дворянско-помещичьей элитой. Но, как известно, после революции 1905 года в стране была создана государственно-монопольная система, не только облегчающая конкуренцию с иностранным капиталом, но и одновременно существенно ограничивающая утечку капитала за рубеж. Поэтому основной вывоз капитала теперь приходился на выплату процентов за долги и прибылей иностранным инвесторам. Жить же по типу компрадорской элиты, получая прибыли в России и тратя их за рубежом, могла позволить себе незначительная часть буржуазии. Это способствовало более быстрому накоплению капиталов у неё (меньше было возможности проматывать по парижам, к тому же, помогал и протекционизм). Видимо, к концу войны эта часть элиты приобрела существенное влияние, но, как и высшие военачальники, они посчитали, что без царя добьются ещё большего. Именно эта часть элиты получила наибольшие преимущества в результате отречения царя. К перевороту подталкивали и генералы-командующие фронтами, потому что при царе над ними всё время нависала угроза наказания за ошибки и замены более талантливыми командующими, а без царя (как им ошибочно думалось) они стали бы хозяевами успешно воюющей страны и получили бы лавры победы.

Наконец, вполне предсказуемую роль сыграли лидеры политических партий, которые тоже стремились «попасть в историю». В одном письме августа 1917 г. лидер кадетов П.Н.Милюков писал, не скрываясь: «Вы знаете, что твёрдое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала этой войны, знаете также, что ждать мы больше не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство, вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования». После предварительных согласований с западными союзниками (поездка "представителей русской общественности" в Лондон в 1916 г., о которой Черчилль почему-то предпочёл не распространяться), камарилья решила взять власть в свои руки (цит. по Кудрявцеву).

Особое внимание надо уделить подготовительной идеологической работе русской интеллигенции. Как пишет Солоневич (1991), "делала революцию почти безымянная масса русской гуманитарной профессуры, которая с сотен университетских и прочих кафедр вдалбливала русскому сознанию мысль о том, что с научной точки зрения революция неизбежна, революция желательна, революция спасительна. Подпольная деятельность революционных партий опиралась на этот массив почти безымянных профессоров. Жаль, что на Красной Площади, рядом с мавзолеем Ильича не стоит памятник «неизвестному профессору». Без массовой поддержки этой профессуры революция не имела бы никакой общественной опоры. Без поддержки придворных кругов она не имела бы никаких шансов" (по Кудрявцеву и др.).

КТО ВИНОВАТ?

Очевидное возражение к обвинениям элиты в бедах, наступивших после Февральской революции, – заговорщики не виноваты, потому что им бы не удалось захватить власть, если бы государство не было уже с гнильцой. Следовательно, виновата «гнильца», а не элита, заговорщики же просто выполняли «объективную волю истории», которая-де состоит в том, чтобы разрушать все государства, в которых что-то неблагополучно. Но такой подход неправомерен. Да, действительно, во время Первой Мировой войны сложились такие условия (от чрезмерного перенапряжения нации войной), что от действий небольшой группы лиц – лидеров российской элиты – зависело, пойдёт ли дальнейшее развитие событий по пути катастрофы или «пронесёт». Нет сомнений в том, что если бы они не совершили переворот, катастрофы не случилось бы! Об этом наглядно говорит динамика экономического развития России (см. Бразоль, а также Кудрявцев и др.). Элита сознательно выбрала разрушение государственного устройства, и в этом её вина, а не «объективных обстоятельств». Многие страны проходят через периоды, когда они на волосок от гибели (так что это вовсе не является российской спецификой!), но именно от действий небольшой группы зависит, как разовьётся ситуация.

Другой вопрос, почему в стране сложилась такая ситуация, что действиям кучки заговорщиков не был дан решительный отпор на всех уровнях российского общества? Почему не стали на защиту царя крестьяне, почему одобрили переворот рабочие, почему не объединились в монархическое движение нижние чиновники, почему буржуазия потирала руки, а вся интеллигенция радостно вопила «добей гадину!»? Наконец, почему заговорщики не были пересажены жандармерией заблаговременно, хотя бы за откровенно преступные разговоры в военное время? Где была та «гнильца» в российском устройстве, которая всё это позволила? Несправедливо все беды относить только на счёт царизма. Напротив, монархия оказалась эффективной системой управления, даже несмотря на неизбежные ошибки, часть которых была обусловлена объективной ситуацией. К 1917 году жизнь в городах России объективно не была плохой (веру в царизм в городах подорвали чисто идеологические течения), а питание крестьян во время войны улучшилось в связи с прекращением экспорта хлеба. Но всё-таки, были и ошибки, которые лишили царизм народной поддержки и сделали возможным безнаказанную деятельность элиты. В том числе и медлительность в решении аграрного вопроса до 1905 года.

Определенная вина за негативное развитие событий, включая безнаказанность элиты, практически открыто готовившей переворот, лежит на самом царе, который в военных условиях дозволил её разрушительную деятельность (видимо, чтобы не нарушать «права человека»). В том, что Милюков в тяжёлый период войны выступил с трибуны Госдумы с провокационным заявлением «Что это – глупость, или измена?», виноват Милюков, но в том, что он не был расстрелян в ту же ночь по приговору военного трибунала, виноват уже не Милюков, а безвольный царь, потворствовавший милюковым. Хотя начать войну, приведшую к гибели миллионов, царь не побоялся: видимо, миллионы солдат были менее ценным человеческим материалом, чем несколько заговорщиков с «белой костью».

Председатель Совета министров И.Л.Горемыкин сказал как-то о депутатах Госдумы, что это «грязные подонки населения, сплотившиеся в разбойничью шайку» и что «треть их просится на виселицу». Депутатский корпус действительно состоял из безответственных демагогов, прямо заинтересованных не в процветании России, а в самом неблагополучном развитии событий – они так легче наживали политический капитал хлёсткими антиправительственными лозунгами. Разрушительная, антироссийская деятельность безответственной Госдумы была очевидна, и опять-таки, именно царь виноват в том, что позволил этой деятельности продолжаться в тяжелейшие годы войны, а не отправил депутатов по тому месту назначения, которое им справедливо определил Горемыкин.

Государя и Россию предали не только тогдашние “олигархи”, думские политиканы и ближайшее окружение царя, но и высокопоставленные генералы, которым он как Главнокомандующий был и прямым начальником. И совершенно неожиданным и преступным было поведение выродившейся царской семьи – всей своры великих князей, которые позволяли себе даже обращаться к царю с коллективными требованиями и первыми признали Временное правительство.

Большинство населения ни к какой революции не стремилось, но когда она состоялась, стали действовать кто во что горазд из-за отмены существовавших механизмов контроля государства над населением. Страна быстро погружалась в хаос, и свержение царизма в тех условиях ничем другим кончиться не могло. В 1990-е годы мы стали свидетелями такого же массового выхода людей из-под группового контроля как в бывшем Советском Союзе, так и на Западе. Например, массовых разграблений магазинов в американских городах во время отключения систем охраны из-за сбоя в электроснабжении всего на несколько часов. Тем не менее, никто же не говорит, что в США революционная ситуация, которая скоро разрешится неизбежным переворотом, устраняющим государство с гнильцой. Во-первых, никому в США и не позволят такие разговоры. Во-вторых, зачем тамошней элите устраивать переворот?

Итак, кто пришёл к власти в результате т.н. Февральской революции? Была ли смена элиты после Февральской революции? Если и была, то только на самом верху, а механизм власти в России в первое время после свержения царя практически не изменился. Все учреждения, кроме разогнанной жандармерии и правоохранительных органов в ряде мест, нормально работали. Известие об отречении царя было для большинства полной неожиданностью.

Эта «революция» представляла собой типичный дворцовый переворот, давно и тщательно подготавливаемым компрадорской элитой, недовольной даже мизерными ограничениями на «право» тратить на Западе деньги, получаемые от привилегированного положения в России. Единственное, что изменилось – не стало царя и подчинённых ему правоохранительных органов, то есть того, что позволяло контролировать ситуацию в стране (по Кудрявцеву и др.).

Итак, угроза вытеснения бездельников из царской администрации в результате налаживания государственной машины заставила властную элиту пойти на государственный переворот.

Ясно, что такая элита не имела поддержки в народе и не смогла бы сохранить страну, даже если бы и хотела. Но она или не хотела, или понятия не имела, как это делать.

ОТРЕЧЕНИЕ НИКОЛАЯ II

Много мифов и слухов имеется и об отречении Николая II. Ему почему–то ставится в вину то, что, отрекшись, он будто бы предал Россию. На самом деле в законе о престолонаследовании не было однозначного требования, запрещающего отречение действующего государя (см. ниже). Но об этом чуть позже. Наиболее полный анализ поведения Николая II при отречении дал Назаров (очень рекомендую прочитать), которого я и буду обильно цитировать на последующих 4 страницах, убрав или заменив некоторые слова и фразы.

Итак, "Государь император Николай Александрович II был вынужден при жизни своей отречься от престола, но, не желая расстаться с сыном, помимо него передал наследство великому князю Михаилу Александровичу. Последний, видя себя окруженным главарями мятежа, отказался восприять власть до выяснения воли всего русского народа и призвал всех подчиниться до сего времени правительству, возникшему во время мятежа и захватившему к моменту отречения всю полноту власти. Вскоре после сего государь со своей семьей, великий князь Михаил Александрович и многие другие члены царского дома были арестованы и сосланы Временным правительством, которое через полгода, не испрашивая воли русского народа, провозгласило республику.

Царя тогда предал почти весь высший генералитет. По описанию адмирала А. Бубнова, "в Ставке царила атмосфера заговора. В решающий момент в ответ на ловко сформулированный запрос Алексеева об отречении лишь два генерала публично выразили преданность Государю и готовность вести свои войска на усмирение мятежа (генерал Хан Нахичеванский и генерал граф Ф. А. Келлер). Остальные приветствовали отречение, нацепив красные банты, или промолчали, как адмирал Колчак. В числе нарушивших присягу были будущие основатели Белой армии генералы Алексеев и Корнилов (последнему затем выпало объявить царской семье приказ Временного правительства о ее аресте). Великий Князь Кирилл Владимирович также нарушил присягу и 1 марта 1917 года — еще до отречения Царя и как средство давления на него! — снял свою воинскую часть (Гвардейский экипаж) с охраны царской семьи, под красным флагом явился в Государственную Думу, предоставил этому штабу масонской революции своих гвардейцев для охраны арестованных царских министров и выпустил призыв к другим войскам “присоединиться к новому правительству" (по Назарову).

"Это ширящееся предательство было для Государя тяжелым ударом... Читая приносимые сводки, что его отречения требуют армия, народ и даже члены династии, царь не счел возможным удерживать свою власть насилием над народом, поскольку оказался ему не нужен — в этом случае он все равно переставал быть настоящим православным Самодержцем..." (по Назарову).

Назаров пишет. "О масштабах измены свидетельствует то, что помимо Великого Князя Кирилла Государя предали и многие другие члены династии. Дядя Царя, Великий Князь Николай Николаевич знал о заговоре, но не воспрепятствовал этому, потворствовал отречению и открыто поддержал Временное правительство: “Новое правительство уже существует, и никаких перемен быть не может. Никакой реакции, ни в каких видах я не допущу...”. О “всемерной поддержке” Временного правительства заявили также Великие Князья Борис Владимирович, Николай Михайлович, Александр Михайлович, Сергей Михайлович, принц Александр Ольденбургский... И почти все другие члены династии забыли в те дни о присяге Государю, приветствовав его отречение. А Великий Князь Кирилл Владимирович, лично принявший вооруженное участие в свержении царской власти, в оправдание своей измены даже пригласил газетчиков домой и дал им несколько интервью о “гнете старого режима” и о “сияющих впереди звездах народного счастья”; он даже оправдал арест Царской семьи словами: “Исключительные обстоятельства требуют исключительных мероприятий”! (по Назарову).

"Отношения Государя с многими членами династии испортились давно — из-за их незаконных браков. Так, несмотря на прямой запрет Государя, Великий Князь Кирилл в нарушение фамильных, государственных и церковных законов женился на своей двоюродной сестре, разведенной и неправославной. Против нарушителей Государь применял санкции (потомство Кирилла было лишено прав престолонаследия), вследствие чего Великие Князья позволяли себе открытую фронду по поводу многих его назначений и фактически вписались в кампанию революционеров по дискредитации Царской Семьи. Особенно это проявилось в раздувании “влияния Распутина”; его убийство, в котором были замешаны члены династии, показало, что “все дозволено”... В семье Великого Князя Кирилла, как свидетельствовал Родзянко, даже строили планы “уничтожить Императрицу”... Такое отношение членов императорской фамилии к Государю отражалось в печати и также оказывало разрушительное воздействие на государственную дисциплину и на народ" (по Назарову).

Разумеется, фрондируя против Николая II до революции, такие члены династии не намеревались свергать саму монархию: этим они лишили бы себя привилегий и доходов из уделов. "Они лишь надеялись использовать заговорщиков в своих интересах, для дворцового переворота внутри династии (семья Кирилла строила планы посадить его на трон) — но жестоко обманулись. Временное правительство сразу же показало, что даже лояльные Романовы как “символы царизма” новой власти не нужны." (по Назарову)..

Более же всего духовное состояние России тогда выявилось в поведении высших архиереев Русской Православной Церкви. Они не осудили Февральскую революцию, не выступили против незаконного отречения Царя, принужденного к тому обманом и насилием, не поддержали его духовно — а лишь растерянно и безвольно последовали призыву его брата Михаила (3 марта) подчиниться Временному правительству. "Удивительно легко, за редкими исключениями, они Указом от 6 марта вычеркнули имя Николая II из богослужебных книг, не вспомнили даже о клятвопреступлении, освободив армию и народ от присяги законному Царю, которую каждый гражданин Империи приносил на Евангелии (впрочем, официальное освобождение от присяги Синод все же постеснялся издать). 7 марта всем епархиям был предписан текст присяги новой власти со словами: “В заключение данной мною клятвы осеняю себя крестным знамением и нижеподписуюсь”; принятие присяги производилось с участием духовенства. Были упразднены все царские дни в календаре, хотя формально Дом Романовых оставался царствующим до решения будущего Учредительного собрания. В знаменитом Обращении Святей шего Синода от 9 марта говорилось: “Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни... доверьтесь Временному Правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и пови новением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы. Святейший Синод усердно молит Всемогущего Господа, да благо словит Он труды и начинания Временного Российского Правительства...” (по Назарову).

Тем самым Синод вместо призыва к соблюдению Основных законов и присяги Помазаннику Божию совершил церковное оправдание революции ради земных благ “истинной свободы, счастья и славы” (по Назарову).

"Синод мог хотя бы подчеркнуть временный и условный характер нового правительства, но архиереи еще до решения будущего Учредительного собрания (которое должно было решить вопрос о форме правления) сочли монархию безвозвратно упраздненною “волей Божией” и “общим разумом”; послание подписали все члены Синода, даже митрополиты Киевский Владимир и Московский Макарий, имевшие репутацию монархистов-черносотенцев... Такой призыв от имени Церкви парализовал сопротивление монархических организаций и право славного церковного народа по всей стране; лишь в немногих приходах продолжала звучать молитва о Государе, и из немногих городов в Синод поступили запросы о присяге и призывы к сопротивлению антимонархической революции, большая часть духовенства растерянно отмолчалась, а многие епархиальные собрания (во Владивостоке, Томске, Омске, Харькове, Туле) также приветствовали “новый строй”. 12 июля Синод обратился с соответствующим посланием к гражданам России, “сбросившей с себя сковывавшие ее политические цепи” (по Назарову).

"Передача братом Царя решения судьбы самой монархической государственности на “волю народа” (Учредительного собрания) была вопиюще незаконной. Его принудили к этому революционеры-февралисты, сами сознававшие нелегитимность этого акта. Так, В. Д. Набоков, один из составителей отказа Михаила, признал, что никто не был вправе “лишать престола то лицо [царевича Алексея], которое по закону имеет на него право”. Поэтому заговорщики “не видели центра тяжести в юридической силе формулы, а только в ее нравственно-политическом значении”, — это важное признание с точки зрения легитимности всех последующих властителей России" (по Назарову)..

4 марта, узнав о таком поступке своего брата, Государь "заявил, что передумал и согласен на вступление на Престол царевича Алексея при регентстве брата. Однако генерал Алексеев не отправил эту телеграмму Временному правительству, “чтобы не смущать умы”, поскольку отречения уже были опубликованы. (Об этом малоизвестном эпизоде писали полковники В. М. Пронин и Д. Н. Тихобразов, генерал А. И. Деникин, историк Г. М. Катков.)" (по Назарову).

"Из этого следует, что на Николая II нельзя возлагать вину за падение монархического строя и за нарушение клятвы Собора 1613 года. В своем обращении к начальнику штаба (оно было затем напечатано как “Манифест отречения”) Государь, чтобы “облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для... доведения войны во что бы то ни стало до победного конца”, передал трон своему брату Михаилу и призвал народ “к исполнению своего святого долга” перед Отечеством “повиновением Царю”. Не Государь Николай II передал решение о судьбе монархии на “много мятежную” волю Учредительного собрания — это сделали не имевшие на то права Михаил и присоединившиеся к его заявлению другие члены династии при шумном требовании “прогрессивной общественности” и молчаливом попустительстве народа, выжидавшего исхода событий и обещанных выборов в Учредительное собрание" (по Назарову).

Разумеется, и на народ повлияла клеветническая кампания против Царя. Особую роль в этом и в создании революционной атмосферы сыграла печать. Лишь позже выяснилось, что все обвинения против царской семьи оказались клеветой. Комиссия Временного правительства, созданная для обнаружения доказательств “антинародной деятельности” Царя, “поощрения им антисе митских погромов”, его “тайных переговоров с Германией”, назначения министров “под безраздельным влиянием Распутина”, — ничего подобного не обнаружила. Один из следователей сказал: “Что делать?.. Я начинаю Царя любить”. А главный следователь Руднев закончил свой доклад словами: “Император чист, как кристалл” (по Назарову)..

"Тем не менее из-под ареста ни его, ни его семью не освободили, что и способствовало их убийству большевиками после взятия власти. Царскую семью держали в Царскосельском дворце, с ограничением на общение даже друг с другом. И никто из ранее активных монархистов не вступился за нее. Правда, многие тоже были арестованы, их организации разгромлены. Но даже Всероссийский Поместный Собор 1917—1918 годов не вступился за Царя... Сам же свергнутый Император не искал путей бегства за границу и разделил судьбу лучшей части своего народа" (по Назарову).

Я не буду здесь обсуждать плохим или хорошим царем был Николай II (по–моему, хорошим). Но тот факт, что он не нарушил закона и поступил, думая о благе страны, сомнения вызывать не должен. Закон о престолонаследовании был утвержден Павлом I при его вступлении на престол. В 1832, 1886, 1889 и в 1911 годах он подвергся небольшим редакционным изменениям. Но самый закон о престолонаследии оставался в основе своей тем самым законом, который утвердил и обнародовал император Павел 1 в день своего священного коронования. Он был изменен только: 1) по форме — при включении в состав Свода Законов разбит на статьи, причем выражения, относящиеся лично к Павлу и его сыновьям, вроде “мой, наш, Александр”, были заменены соответствующими нарицательными именами, могущими быть применимыми и к другим государям и их потомкам; 2) дополнен правилами о свободном отречении от престола лица, имеющего на него право (по Святитель).

Итак, царь Николай II при отречении действовал в полном соответствии с законом и действовал во благо России (конечно, в его понимании).

ПРИКАЗ НОМЕР ОДИН

Первым и сразу же роковым шагом новой власти стал «Приказ № 1». Почему–то упорно ходит миф о том, что этот приказ подготовили большевики. Но сначала - текст приказа.

"По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 сего марта.

3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.

4) Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов.

5) Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям.

6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.

7) Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т.п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д.

Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на "ты" воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных командиров.

Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах. <...> "

Теперь о том, как принимался этот пресловутый приказ. "Вот что рассказывает о возникновении "приказа N 1" Н. Суханов - не большевик, а в ту минуту, когда он это писал, еще определенный противник большевиков. "Вернувшись за портьеру комнаты 13-й, где недавно заседал Исполнительный Комитет, я застал там следующую картину: за письменным столом сидел Н. Д. Соколов и писал. Его со всех сторон облепили сидевшие, стоявшие и навалившиеся на стол солдаты, и не то диктовали, не то подсказывали Соколову то, что он писал... Оказалось, что это работает комиссия, избранная Советом для составления солдатского "приказа". Никакого порядка и никакого обсуждения не было, говорили все - все совершенно поглощенные работой, формируя свое коллективное мнение безо всяких голосований... Окончив работу, поставили над листом заголовок: "Приказ N 1"... Приказ этот был в полном смысле продуктом "народного творчества", а ни в каком случае не злонамеренным измышлением отдельного лица или даже руководящей группы". ( http://www.situation.ru/app/rs/books/pravo/pravo2.html).

"... 2 марта секретарь ЦИК Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов адвокат Н.Д.Соколов (бывший, как и Керенский, одним из руководителей российского масонства тех лет) подготовил и принес в только что созданное Временное правительство известный "приказ N1". Приказ предусматривал выборы в войсках комитетов из нижних чинов, изъятие оружия у офицеров и передачу его под контроль комитетов, установление не ограниченной "ни в чем" свободы солдата. Суть приказа состояла, грубо говоря, во введении в воюющей армии «демократических прав и свобод» (по Кожинову).

Итак, приказ - плод живого революционного тврочества народа. Если вчитаться в текст, то видно, что он вполне разумен для мятежного гарнизона, находящегося в столице, где существует двоевластие. Приказ направлен на установление связи между солдатскими массами и формирующимся революционным центром, устанавливает ограничения политические выступления военных и на применение оружия в городе. Кроме того, он устанавливает некоторые новые нормы служебной субординации военнослужащих, которые, в общем и целом, действовали и в советской армии.

В общем и целом сам по себе приказ армию развалить не мог. Другое дело, что первые пять пунктов этого приказа следовало отменить немедленно после стабилизации обстановки в столице. Но этого категорически не хотели марксисты–социалисты (не путать с большевиками), верховодившие в Петросовете. Они хотели использовать гарнизон как средство шантажа против Временного правительства. Однако «Приказ № 1», если его не отметить или не подкорректировать, в конце концов уничтожал армию. Так потом и произошло.

Несмотря на все громкие заявления председателя Временного комитета Госдумы Родзянко – "самым решительным, самым категорическим образом заявляю, что ни Временный Комитет, ни Государственная Дума решительно ни при чем в его издании, а, наоборот, принимались все возможные в то время и зависящие от них меры к аннулированию его значения и даже к уничтожению его и что Гучков никогда такого приказа не подписывал. Возможно, однако, что приказ этот и появился в некоторых экземплярах с подписью Гучкова, но это было не что иное, как политический шантаж и заведомый подлог." - никаких мер по прекращению действия приказа Временное правительство не приняло.

Более того, 5 мая А.Ф.Керенский, став военным министром, подтвердил все положения этого приказа в Приказе по армии и флоту, названном потом «Декларацией прав солдата». В июле генерал Деникин заявил: "развалило армию военное законодательство последних месяцев" ( http://www.situation.ru/app/rs/books/pravo/pravo2.html)

По данным учебника под редакцией Сахарова (2005) и по данным учебника по истории России, написанного Вернадским (Vernadsky, 1944), Временный комитет Госдумы был создан 27 февраля, а Временное правительство создано 1 марта. Вернадский пишет, что Приказ номер 1 был издан Временным правительством под давлением Петроградского совета (контролируемого эсерами) еще до отречения Николая II и сразу же послан в части. Поэтому основную ответственность за приказ несет Временное правительство, поскольку оно не сделало ни одного шага, чтобы этот приказ отозвать.

В то время большевики имели минимальное влияние в Петросовете. Ленин был за границей. Сталин – в ссылке и в составлении приказа участия не принимал. Зиновьев – тоже, Каменев, насколько я смог выяснить, в составлении приказа не участвовал. Итак, ни один из крупных лидеров большевиков в развале страны, последовавшем после данного приказа, не виновен. Та большевистская мелкота, которая там толкалась, никакого влияния на процесс принятие решения о приказе оказать не могла.

После приезда Ленина в Петроград тактика большевиков изменилась на 180 градусов и, как результат, начался рост влияния большевиков. Вначале Апрельские тезисы Ленина поддержали только 2 большевика из всего пленума. Исходя из тезисов марксизма и ситуации, сложившейся после верхушечного переворота большевики считали, что февральский режим ведет Россию к гибели и, естественно, положительно относились к приказу, который давал им реальный шанс вывести страну из кризиса. И они были правы. Режим вверг страну в катастрофу (см. ниже). Ответственность за Приказ номер один перед историей несут как Петросовет, в котором почти и большевиков–то не было, так и Временное правительство, которое этот приказ в дальнейшем подтвердило. Из всего этого следует такой вывод. Большевики к Приказу номер один НИКАКОГО отношения не имеют. Зачем же тогда собак на большевиков вешать?

продолжение читайте завтра