Pax Americana заканчивается. Его эпоха оказалась короткой — с нейтрализации СССР на Мальте в 1988 году до 11 сентября 2001 года или начала июня 2006, когда американцы не смогли ударить по Ирану, несмотря на сильнейшую потребность в этом ударе.
В случае весьма вероятного провала республиканцами довыборов осени 2006 года можно будет уже не сомневаться в том, что в 2008 к власти придут демократы, опирающиеся на так наз. «коалицию радуги». И эти демократы станут исходить уже не из реальных интересов и возможностей США, но из романтических и предельно идеализированных представлений. И последствия их руководства заставят вспоминать о ничтожном времени Картера как о времени силы и мощи США.
В чем же причина такой неудачи? Почему Америка, обеспечив себе контроль над всем миром, демонстрирует полную неспособность им управлять?
Дело не в конкретных ошибках, но в системной причине: глобальный регулятор рынка, в принципе, не может быть его участником — иначе он неминуемо разрушает этот рынок. Американцы контролируют сегодня весь мир, но контролируют его в корыстных целях — это внутреннее противоречие неразрешимо, и в рамках глобальной экономики оно будет только обостряться.
Почему американцы проморгали Китай? Почему они допустили усиление Ирана? Не потому что у них компьютеры недостаточно мощные или программы туда заложены неправильные — просто до какого-то момента и то, и другое было им выгодно, выгодно настолько, что более далекие последствия нацеленной на извлечение этой выгоды политики принципиально не рассматривались или даже отметались. В том то и дело, что американцы контролируют мир не ради его развития или даже соблюдения баланса, а ради личного корыстного интереса. А на этой основе управлять миром нельзя.
В самом американском принципе глобального управления заложен внутренний системный порок — и именно он привел к образованию целого конгломерата сил, выступающего против нынешнего глобального миропорядка.
Именно поэтому методы управления миром со стороны США неадекватны и антисистемны. В свое время крупные транснациональные корпорации Запада, в первую очередь США, сдерживались СССР. Его не стало — и они захватили весь мир. Период этого захвата и был периодом величайшего американского процветания — с 1991-го по 1997-й годы, вплоть до так наз. азиатского фондового кризиса, первого кризиса глобальной экономики, который коснулся всех без исключения. Тогда, в 1998, глобальный монополизм уперся в собственные пределы и начал загнивать. Этот кризис закончился в 1999 году, а на следующий год произошла болезненная корректировка американского фондового рынка, который после этого больше серьезно не растет.
Сегодня две трети человечества не имеют никаких возможностей для развития. Реклама, мировые масс-медиа вбивают им в голову западные стандарты потребления, но они четко понимают, что ни у них, ни у их детей, внуков и правнуков в существующей системе никогда, ни при каких обстоятельствах, что бы они ни делали, не будет возможности этих стандартов достичь. Единственный путь — бегство в развитые страны, что в свою очередь дестабилизирует ситуацию уже в них.
С другой стороны, у развитых стран налицо классический кризис перепроизводства. Информационные технологии оказались настолько производительными, что они буквально забили весь мир. При этом расширение рынка невозможно, потому что из-за глобального монополизма две трети человечества не обладают ресурсами для развития и не могут покупать слишком дорогую продукцию глобальных монополий.
Если бы глобальные монополии были в состоянии поставить перед собой задачу обеспечения устойчивого развития, они бы ее, вне всякого сомнения, решили. Но они не могут поставить перед собой такую задачу, поскольку объективно ориентированы на получение прибыли.
Поскольку информационные технологии тесно связаны с культурой, то в дополнение к экономическому барьеру возникает еще и барьер культурный. Продукцию СNN сложно продавать в первую очередь из-за ее непонимания, а не дороговизны. Преодолеть этот культурный барьер развитые страны и глобальные монополии пытаются посредством вестернизации незападных обществ, начиная, разумеется, с их элит. И, таким образом, вестернизированные элиты незападных обществ становятся как бы коллективным предателем своих народов. Для сильного незападного общества это означает обострение конфликта с Западом, для слабого незападного общества это означает распад и возникновение зоны хаоса. Первый случай — это Иран, второй — это Сомали или Грузия. При этом на самом деле из-за обострения конкуренции слабые страны отторгаются и на Западе — достаточно посмотреть на современную Польшу, где безработица достигает 18%.
Изменение мирового порядка и повышение степени его справедливости, как представляется, будет дан через крах глобальных монополий в результате выхода на новый технологический уровень производства и потребления. Ведь сегодня на Западе технологический прогресс фактически остановился, будучи задушен глобальными монополиями. За последние 15 лет не появилось ничего принципиально нового — происходит только улучшение того, что было сделано раньше. А качественно новые вещи можно сделать только через механизм военных госрасходов, нерыночных по своей сути: только страх за жизнь побуждает выбрасывать массу денег без гарантии результата.
Рост напряженности в мире из-за нового «крестового похода» против терроризма, призрака распространения ядерного оружия и борьбы за демократию служит прекрасным обоснованием для «военного кейнсианства» США, но перенапрягает их экономику, подрывает авторитет и, в конечном счете, дополнительно их ослабляет.
США лишь короткое время смогли удержаться в положении единоличного лидера: на смену их противостоянию с СССР идет столкновение с Китаем.
Ислам, несмотря на серьёзную экспансию, пока остается объектом, а не субъектом глобальной политики. Если Иран сможет выдержать взятый темп и стать не только моральным, но и экономическим, а затем и политическим лидером «исламской улицы», предпосылки для возникновения такой субъектности появятся. Но пока лидеры ислама хранят свои сбережения в долларах и евро, ездят отдыхать в Европу и имеют там недвижимость, исламская цивилизация остается не самостоятельной.
Сегодняшний мир можно сравнить с велосипедным пелотоном, где лидируют американцы, за ними движутся китайцы, за ними — европейцы и японцы, а дальше — все остальные, но те, кто сзади, сдерживают тех, кто впереди.
Китай, думаю, останется самостоятельным участником игры и догонит Америку. Мы в Институте проблем глобализации работаем в настоящее время над проектом «Мир-2020», пытаясь понять, какой будет наша планета через 14 лет, и распространенное предположение, что нехватка нефти и воды остановит развитие Китая, пока представляется неверным. У китайцев слишком хорошая система управления, она слишком внятно видит угрозы и опасности и слишком четко реагирует на них. Так что за Китай еще рано опасаться.
Мы в Институте проблем глобализации работаем в настоящее время над проектом «Мир-2020», пытаясь понять, какой будет наша плаета через 14 лет, и распространенное предположение, что нехватка нефти и воды остановит развитие Китая, пока представляется неверным. У китайцев слишком хорошая система управления, она слишком внятно видит угрозы и опасности и слишком четко реагирует на них. Так что за Китай еще рано опасаться.
Сегодня еще возможно дестабилизировать КНР, но эта дестабилизация уже не явится внутренним делом самого Китая — она коснется всего мира и потому будет контрпродуктивна для Запада.
Значительное технологическое превосходство обеспечивает, и еще некоторое время будет обеспечивать, США видимое лидерство, но при этом, пользуясь их же политической терминологией, можно заключить, что Америка выступает сегодня уже в роли "хромой утки".
М.Делягин
