В середине августа г-н Чубайс посетил г-на Президента с программой реформирования РАО ЕЭС, т.е. разделения единой пока еще энергосистемы на распределительные системы, остающиеся в государственной собственности (линии электропередач и подстанции с иногда горящими трансформаторами), и на самостоятельные электрогенерирующие предприятия (электростанции разного типа, подлежащие постепенной приватизации). Из короткого телесюжета публика смогла узнать, что эта реформа будет стоить государству 3 триллиона рублей. Это - большая сумма. Для сравнения: весь внутренний валовой продукт Российской Федерации за 2005 год составил около 21 триллиона рублей.

Г-н Президент все же осмелился, слегка запинаясь, поинтересоваться у г-на Чубайса, мол, как же так, ранее Вы говорили, что все расходы по реформе пойдут из фондов РАО ЕЭС, а теперь запрашивает такую сумму из бюджета? Хорошо поставленным баритоном г-н Чубайс снисходительно разъяснил г-ну Президенту, что государство, оставаясь собственником распределительных систем, обязано нести расходы по амортизации и реновации этих систем из собственного бюджета. Из телесюжета осталось неясным величина амортизационного фонда, который г-н Чубайс намерен (и намерен ли, вообще?) передать отпускаемым на волю энергогенерирующим предприятиям, а г-н Путин за время своей политической карьеры, по-видимому, утратил профессиональный навык ставить подследственному неудобные вопросы, и вся сценка плавно вписалась в транслируемый в эти же часы популярный сериал «Кто в доме хозяин?».

Но вопросы все-таки есть, и суть их состоит в том, что эти 3 триллиона должны были бы давно лежать на счетах РАО ЕЭС среди прочих триллионов. Может быть, вы, читатель, не знакомы с механикой ценообразования, но цены на продукцию базовых отраслей не назначаются, как на рынке, в результате торга, а проходят длительную и формализованную процедуру утверждения различных бумаг, среди которых есть и такая, в которой расписана структура цены. И там, среди других граф, есть графа «амортизация основных фондов», в которой указывается, какой процент стоимости основных фондов включается в цену годового продукта.

Следуя теории, в учебных пособиях для школяров их авторы с подобающей научной солидностью сообщают, например, следующее: «Стоимость основных фондов переносится на продукцию в форме амортизационных отчислений, сумма которых определяется по установленному проценту к балансовой стоимости различных фондов» (В.А. Келлер. Экономика предприятия. Курс лекций. – Москва-Новосибирск, ИНФРА_М_НГАЭиУ, 2000). Приведя далее простейшие формулы, которые вычисляют этот процент, лектор авторитетно сообщает: «Из периодических амортизационных отчислений на предприятии создается амортизационный фонд для целевого накопления, для восстановления и воспроизводства основных фондов».

И самое интересное для нас с вами, читатель, что это школярство в первой своей части не расходится с действительностью. Опытные плановики раньше скрипели перьями и крутили ручки арифмометров, а ныне на современных компьютерах ведут ежегодный учет степени износа оборудования, вычисляют по утвержденным на государственном уровне методикам процент амортизации, и совокупный потребитель покорно оплачивает по счетам Мосэнерго и других региональных организаций-распределителей энергии все начисленное экономистами. Т.е. потребители уже оплачивают (и давно) эти и другие триллионы.

Разлад этого экономического школярства с действительностью происходит на втором этапе – на этапе образования и сохранения этих амортизационных фондов. Ведь это факт, выявившийся при развале московской энергосистемы в мае 2005 года, что у «лучшего менеджера» современной России в РАО ЕС просто отсутствует амортизационный фонд, поскольку первым требованием г-на Чубайса после этой аварии было повышение тарифов для оплаты замены оборудования, нормативный срок эксплуатации которого давно истек. Нынешний телесюжет лишний раз подтверждает это обстоятельство.

Экономисты настолько впитали в себя положение Маркса о двойственности труда, который, с одной стороны, в качестве абстрактно-человеческого создает новую стоимость, а, с другой стороны, в качестве конкретного труда переносит на изготавливаемое изделие стоимость потребленного постоянного капитала, тем самым сохраняя его, что эти свойства стали представляться в их умах как абсолютные атрибуты труда, не зависящие от воли и разума действующих лиц. Под их гипнозом находятся даже теоретики, вовсю поносящие марксизм.

А оказывается – нет: могут переносить, а могут и нет – в зависимости от воли и намерений владельца. Если он собирается эксплуатировать объект до конца дней своих и затем передать ДЕЛО детям и внукам, то он, конечно, позаботится о своевременном обновлении основных фондов, а если он – временщик, которому главное урвать и вовремя смыться, то будет ли он голодными глазами просто взирать на растущий амортизационный фонд – это сомнительно. Скорее всего, он перебросит эти средства в разряд прибыли и далее пустит в оборот, распихает по дружественным банкам и фирмам, где и концов их не найдешь никогда. Правда, результатом этого будет старение основных фондов и деградация производственной базы общества, но разве не заявляли в РАО ЕЭС после упомянутой аварии, что средняя степень износа оборудования в отрасли приближается к 70%?

Энергетика в этом отношении – не исключение. Я думаю, что деградация производственной базы в промышленности и сельском хозяйстве очевидна читателю и без статистических сборников. Это позволяет сделать обратный вывод о тех, кто ныне возглавляет наше хозяйство.

Впрочем, не надо относить подобную практику лишь на счет «дикости» российского капитализма. Прием восстановления основных фондов за общественный счет широко применяется и в стране классического капитализма – Англии, причем там иногда это подносится под политическим соусом. Лейбористы, приходя во власть, в соответствии со своими социалистическими принципами проводят иногда шумную кампанию национализации некоторых отраслей и предприятий, особенно, если они утратили доходность и нуждаются в серьезном обновлении основных фондов, которое и проводится за счет национального бюджета. Но после очередной пересменки консерваторы проводят их денационализацию в соответствии со своими принципами свободного предпринимательства, и эти предприятия еще десяток другой лет продолжают приносить доход частному бизнесу, пока снова не потребуется их модернизация или они не скончаются уже в полностью безнадежном состоянии, как это было с концерном Роллс-ройс.

В России деградация основных фондов достигла такого уровня, что без государственных вливаний многие отрасли просто не могут существовать, как, например, угледобыча или аэрофлот, так что следует ожидать инициатив по национализации из  кругов самих собственников – за соответствующее вознаграждение, конечно. Пример Романа Абрамовича в этом направлении демонстрирует удивительный деловой талант этого бизнесмена.

Но если темпы приватизации крупных объектов явно должны постепенно замедляться, и крупные собственники постараются избавиться от расходов на амортизацию и обновление основных фондов, так что процессы в этом секторе, скорее всего, пойдут в обратном направлении, то еще остаются широкие возможности манипулировать простым обывателем, остригая его под Котовского. Примером этого является набирающая обороты кампания по полной приватизации жилья в Москве, завершение которой наш мэр планирует к 2010 году. После чего в частной собственности у московского обывателя окажется жилой фонд, требующий, как минимум, срочного капитального ремонта, однако приватизация не предусматривает наряду с передачей обывателю прав собственности на квартиру передачу и накопленного фонда ее амортизации. Правда, найдутся наемные экономисты, которые будут утверждать, что мы с вами, читатель, и не имеем права претендовать на такой фонд, поскольку жилье со времен советской власти находилось на государственной дотации, и мы никогда полностью не платили за квартиру. Но ведь из ничего ничто не возникает, и если государство доплачивало за наше жилье, то, значит, оно изымало эти суммы из нашей зарплаты. А фонд этот по Москве должен бы быть очень велик, практически в натуральном виде большинство жителей города могло бы претендовать на вторую квартиру, почти равную по площади первой.

Куда же делся этот амортизационный фонд? Нет, читатель, мы не собираемся никоим образом бросить какую-либо тень на безупречную репутацию нашего мэра. Г-н Лужков, несмотря на длительное пребывание во власти, как известно, остался нищ как церковная крыса, а «зигзаг удачи», благодаря которому ему попалась жена-миллиардерша, никак нельзя поставить ему в вину. Да и речь здесь идет не о миллиардах, а о триллионах…

Так что в этом месте мы вынуждены остановиться в недоумении, так и не имея ответа на коронный вопрос: «Где деньги, Зин?»

Юрий Миронов