В последнее время все более настойчиво звучат возгласы некоторых русских патриотов о том, что Запад, мол, зашел в тупик в своем цивилизационном развитии, о том, что ему уже ничего не светит и вообще с года на год ожидается его полный коллапс. Одна из таких статей («Кризис Запада и его мифы») была совсем недавно опубликована на сайте. Думается, оценка ситуации, представляемая в ней, несколько не соответствует действительности.
Очень веский аргумент здесь – демографические проблемы современного Запада. Конечно, все читали книжку П.Бьюкенена «Смерть Запада», и все прекрасно осведомлены об общей тенденции. Белое население стран Запада стремительно сокращается и его место занимают представители других цивилизаций и рас (выходцы из Латинской Америки и Китая в США, из Северной Африки и Ближнего Востока в Европе). При этом важным аспектом ситуации является то, что Запад не способен «переварить» эти массы иммигрантов. Приезжие создают анклавы своей культуры, своего жизнеустройства. На основе этих данных обычно и делается вывод о скорой смерти Запада. В качестве иллюстрации приводятся высказывания латиносов из юго-западных штатов США о том, что они считают себя мексиканцами, а не американцами, а также различные законодательные инициативы (введение испанского в качестве второго государственного языка в США, переименование штата Нью-Мексико в Нуэво Мехико и др.).
Высказывание суждений о «поражении Запада» в связи со сложившейся ситуацией уместно лишь тогда, когда мы определим цели Запада в этой сфере и докажем, что цели эти достигнуты не были. Так о каких целях в демографической политике, например, США мы можем говорить? Ведь при тамошнем уровне развития технологий социального программирования можно, казалось бы, иметь любой уровень рождаемости у любой группы населения.
Вопрос только – зачем?
Широко известно, что значительное количество людей, занятых в США ничего не производят. Они работают в сфере услуг и, если не считать отдельных отраслей (банковское дело, средства связи, Голливуд и др.), которые обеспечивают Вашингтону мировое лидерство, работают, так сказать, ради самой работы. Определенная часть из них действительно нужна для того, чтобы обеспечить нормальное функционирование всей экономики в целом, но большинство занятых в США (не говоря уже об откровенно паразитирующих неграх и латинос) – просто «лишние» потребители. И, тем не менее, иммиграционная политика правительства не изменяется, так же как не изменяется и социальная политика. По-прежнему обеспечивается низкий уровень рождаемости среди белого населения и большой приток иммигрантов. А когда Буш пытался запретить в стране браки гомосексуалистов, ему этого не позволили.
В таком курсе, безусловно, есть свой резон.
1. США имеют в своем распоряжении пушечное мясо. Белые люди все менее охотно идут воевать (даже за весьма приличные деньги). Негры же и латинос, как можно убедиться и по репортажам из Ирака, вполне на это согласны. При этом, безусловно, не надо переоценивать качество этого «человеческого материала» — патриотов из них не выйдет. Однако наемники и безжалостные мародеры – вполне.
2. Белое население – как можно наблюдать из истории, сосредотачивается на развитии интеллектуальных способностей. Иначе говоря, фундаментальная наука, гуманитарные технологии, самые важные руководящие (реально, а не номинально) должности – вот область применения белых. Это – не более 20% от общего числа занятых в США.
3. В других сферах экономики (помимо занятых белыми) приток новой рабочей силы в виде негров и латинос обеспечит значительное сравнительное безболезненное понижение стандартов оплаты труда, условий труда, уровня жизни в общем.
4. Искусственно поддерживаемый среди небелого населения низкий уровень образования (даже по варварским американским меркам) обеспечивает лучшую управляемость этой человеческой массы.
5. Если принимать всерьез теорию Л.Гумилева, то, получается, обеспечивается хороший приток свежей крови (ведь способный оставить родной дом для поиска благополучия за рубежом, обладает большей пассионарностью, чем тот, кто остается дома). Хотя этот аргумент я бы не стал зачислять в разряд серьезных, так как считаю, что прямолинейное применение теории Л.Гумилева – смерть для мысли.
Ну, конечно, нельзя упускать из виду самый главный довод сторонников концепции «смерти Запада». Иммигранты якобы сохраняют свою идентичность и не ассимилируются окружающей их культурой. Думается, такой взгляд на вещи несколько устарел.
Во-первых, полной ассимиляции никто и не ожидал. Глупо думать, что кто-то рассчитывал на превращение мексиканцев или китайцев в истинных васпов (WASP – white anglo-saxon protestant) или курдов в почитателей Рихарда Вагнера.
Во-вторых – и это главное – на Западе нет той «культуры», которая должна была бы ассимилировать иммигрантов. Современный, так сказать, массовый Запад (в противовес «элитарному») – это царство титтитэйнмент. А вот как раз Голливуд, культ потребления и распущенность – это те инструменты, которые ломают любую идентичность. В чем опасность кричащих о своей принадлежности к Родине мексиканцев, если, во-первых, сама Мексика преобразуется по лекалам США, во-вторых, дальше этого крика они никогда не пойдут?
Для того, чтобы посеять индивидуализм и изменить в соответствующем направлении ход развития общества, на надо пропагандировать индивидуализм, надо гипертрофировать представления о личных потребностях, целях, возможностях. Зачем делать из латинос американских патриотов (чего доброго – будут требовать соблюдения Конституции)? Лучше сделать из них сборище самовлюбленных, трусливых, продажных исполнителей. Ведь никто не сможет заплатить больше! Формула «хлеба и зрелищ» — по-прежнему самая действенная (в определенных рамках). Но сегодня есть ресурсы для принуждения (точней – соблазнения) к жизни по этой формуле всего мира.
То, что нам видится слабостью Запада, является его главным преимуществом. Главная причина: то, что Запад считает своей целью и будет считать своей победой, для нас – гибель.
Воплощение либерального идеала в жизнь неизбежно приводит к определенным последствиям: возникновению новой иерархии и выстраиванию абсолютно несвободного общества. Г.Гегель, говоря о гражданском обществе, отмечал некоторые очень интересные вещи. Нравственность (Sittlichkeit) (судя по всему, эта категория обозначает то же, что «харизма» у М.Вебера и «сакральность» у Э.Дюркгейма), которая лежит в основе традиционного общества, утрачивается по мере либерализации общества. Разрушение традиционных институтов и связей, десакрализация иерархии и господство индивидуализма не может продолжаться бесконечно. Рано или поздно возникает необходимость выбора: или дальнейшая либерализация, ведущая к аномии (распаду всех функциональных связей) и смерти общества, или возрождение иерархии. Возрождение иерархии, однако, невозможно в виде возврата к предыдущему состоянию: общественные процессы необратимы, и однажды утраченная нравственность (в вышеобозначенном смысле) не может быть возвращена. В результате создается организация людей, основанная на сознательном их подчинении закону (государству) в определенных аспектах жизни – гражданское общество. Очевидно, при таком общественном устройстве имеется тенденция к тотальной регламентации жизни общества.
Другая подобная схема была описана Ф.М.Достоевским в легенде о «Великом Инквизиторе». Там свобода людей приводит их к вечному конфликту, войне всех против всех и неспособности обеспечить себя даже самым необходимым. В результате люди отказываются от свободы, поклоняясь тому, кто дает хлеб, чудо и держит власть.
Я думаю, что на пути к реализации этих «идеалов» Запад уже продвинулся гораздо дальше, чем может показаться. Попытайтесь представить всеобщее восстание на Западе. Тяжело, конечно… Но еще труднее – представить, как победившие массы смогли мы организовать себя, создать новое общественное (государственное) устройство. Думается – никак. Для того, чтобы создать новую власть после свержения прежней, необходимо, чтобы общество имело запас «нравственности», способности добровольно признавать авторитет. При этом добровольное признание авторитета парадоксальным образом является важнейшим условием сохранения свободы. Когда этот запас исчерпан, массы могут лишь подчиняться власти тирана (в лице одного человека или «Закона» – не имеет значения).
Всякое антиутопическое произведение в литературе отражает неадекватную реальности модель, если допускает возможность принудительного создания тоталитарного строя. Тоталитарный (в истинном смысле этого слова) строй создается в сущности добровольно (либо – с молчаливого согласия).
Попробуем разъяснить. Общественное устройство невозможно без иерархии, без наличия подсистем. Поэтому после прохождения некой «критической точки» либерализации (атомизации), общество либо разрушается вовсе, либо начинает воссоздавать все эти структурные элементы социальной системы. Однако воссоздание иерархии не может быть делом всего общества («общественный договор» немыслим как социальная реальность). Этим могут заниматься только элиты – небольшая группа людей. Поэтому после прохождения «критической точки» атомизации воссозданное общество может быть двух типов.
1. Несвободное – управляемое (новая элита навязывает себя обществу). Так как представления о солидаризме, иерархии и проч. стерты из памяти (или считаются «неправильными») у основной массы людей, члены социума подвергаются тотальному контролю и управлению, идеологической обработке. Корпорации имеют закрытое и наследственное членство. Переход из одной группы в другую (горизонтальный или вертикальный) строго ограничен.
2. Несвободное – самоуправляющееся (общество добровольно принимает новую элиту). С помощью средств массовой информации и других каналов воздействия на сознание остаточные представления о солидаризме и иерархии восстанавливаются в новой форме и новом содержании. С помощью тотальной манипуляции сознанием (прежде всего, с помощью манипуляции представлениями о сущности добра и зла) обеспечивается саморегуляция общества. Внешнего явного вторжения в личную жизнь не происходит.
Очевидно, что первый вариант – то, подобным на что всегда пытались представить СССР – заведомо проигрышный. Он реализуем лишь на небольших пространствах (но и при этом нельзя гарантировать отсутствие сопротивления).
Вторая модель, дополненная техническими средствами тотального контроля, гораздо более эффективна. Она и воплощается ныне в западном обществе.
Поэтому, говоря о падении нравов, разрушении традиционных институтов, уничтожении гражданских свобод и прочих «кризисных явлениях», необходимо иметь в виду, что явления эти указывают на успешность цивилизационного строительства Запада. Мы можем по-разному оценивать сам идеал, воплощением которого должна стать новая цивилизация. Но успешность продвижения западного общества к этому идеалу мы отрицать не можем.
Миф о «кризисе Запада» похож на попытку отдельных людей компенсировать то унижение, которому подвергается наша Родина и они лично, иллюзиями о неблагополучии врага. Этот миф, однако, очень опасен, так как мешает адекватно осмыслять современные реалии. Сам Запад не рухнет «под тяжестью своих грехов». Если современное состояние Запада и дает нам какую-то надежду, то совершенно в другом смысле. В состоянии перехода к новой цивилизации западное общество является крайне нестабильным. Для того, чтобы воспользоваться этой нестабильностью, необходим субъект, обладающий соответствующими экономическими, политическими, военными и организационными возможностями. Таким субъектом может быть Россия с патриотическим руководством во главе. А пока этого субъекта нет, и мы ведем борьбу внутри страны, следует воздержаться от каких-либо иллюзий по поводу «проблем» или «кризиса» Запада.
