А как же тогда с главным вопросом? Ведь многие критики Лысенко и Сталина, антисоветчики всех мастей убеждены, что сессия ВАСХНИЛ и Павловская сессия нанесли невосполнимый урон советской биологии. По сделанному несколько лет назад свидетельству одного из активных последователей Лысенко, А.Н. Студитского, который вдруг потом перековался, "Лысенко задержал развитие генетики на 40 лет." Некоторые российские ученые считают, что "самое страшное последствие сессии ВАСХНИЛ - прекращение связи поколений в науке и подавление научных формализмом, ввод в научную среду безграмотных людей, занимавших места в распределительных органах науки. Игнорирование общепризнанных в мире методов статистического анализа экспериментальных биологических данных позволяло лысенковцам успешно защищать липовые диссертации, избираться академиками и руководить биологической наукой". Поэтому многие считают, что после завершения сессии наступило исторически кратковременное, но трагическое по последствиям для советской науки торжество лысенковщины. Мол, если бы не Лысенко и не Сталин, то СССР продолжал бы лидировать и в генетике. Но так ли все просто? Можно ли оценить влияние тех сессий на генетику и физиологию в СССР? Это не просто, но можно.

 

Ведь, выше я показал, что все ученые, как один, обращаясь в смежную отрасль, где они не являются специалистами, утверждают, что сталинские научные дискуссии замедлили развитие не их, а смежных наук, а вот ихней науке они вроде даже помогли. Единственное исключение - сессия ВАСХНИЛ. Но и ее издержки были выправлены уже в 1952 году.

 

Так что же вызвало отставание советской биологии и медицины? Я попытаюсь ответить и на этот вопрос. Сразу отмечу следующее. Хотя в этой статье я затрону священную корову великой советской науки, я хочу сразу оговориться. Да!. В советской науке было много недостатков, но наука эта была второй в мире. Сейчас все эти недостатки ликвидированы, но почему-то и наука умерла.

 

Итак, почему все либералы и примкнувшие к ним демократы заявляют о том, что именно сессия ВАСХНИЛ задержала развитие советской генетики? Может, врут, и советская биология занимала лидирующие позиции в мире? Нет, не врут. Прежде СССР был среди лидеров в генетике. А.С. Серебровский и Н.П.Дубинин в 1929 году впервые продемонстрировали сложную организацию гена. А.С.Серебровский впервые в мире разработал концепцию генофонда. С.С. Четвериков заложил основы экспериментальной генетики популяций. А.С. Серебровский предложил уникальный биологический метод борьбы с вредителями сельского хозяйства. Г.Д. Карпеченко впервые получил межвидовые гибриды растений А ведь, как указывалось выше, в некоторых областях генетики, таких как популяционная генетика, советские генетики в 20-х годах были лучшими в мире и это признается на Западе. Среди 18 основателей синтетической теории эволюции, сочетающей менделевизм и дарвинизм, есть 4 ученых из СССР: Четвериков, Тимофеев-Ресовский, Дубинин и Добжанский. Работы Н.И. Вавилова "Центры происхождения культурных растений" и "Закон гомологических радов в вариациях" до сих пор являются одними из наиболее цитируемых в мире.

 

Поэтому не надо все валить на Лысенко, не надо винить его в своих смертных грехах. При нем и при Сталине было сделано много выдающихся открытий и получено масса практических результатов. Во время Великой Отечественной войны в СССР получились великие хирурги. После войны была, именно в годы господства Лысенко, после его "второго пришествия" М.П. Чумаковым и А.А. Смородинцевым была получена лучшая в мире живая вакцина против полиомиелита. После отставки Лысенко с поста президента ВАСХНИЛ - не было совершено практически ни одного крупного открытия в области биологии и медицины.

 

А ведь действительно советским генетикам, да и биологам в целом  после Вавилова и Мичурина и предъявить нечего. Не было сделано ни одного выдающегося открытия. После 1948 года в области генетики нет крупных открытий, сделанных в СССР. Может, действительно так повлияли те 4 лысенковские года на развитие генетики при жизни Сталина, что все было безвозвратно потеряно?

 

Предположим, что генетики действительно правы и для их науки требуется преемственность кадров, традиций и так далее. Для проверки вышеизложенной гипотезы я проделал мысленный эксперимент. Если советская генетика, как часть генетической мировой науки, которая непрерывно развивалась не смогла противостоять 4 годам вынужденного простоя, хотя как известно в те же 4 года были потеряны с 1917 по 1921 год, когда наука почти не финансировалась, а вот российские генетики что-то вдруг уцелели и даже сделали выдающиеся открытия в годы между Гражданской войной и Великой Отечественной войной. Это кстати свидетельствует, что гипотеза о том, что сессия ВАСХНИЛ необратимо блокировала развитие советской генетики, является неверной.

 

Итак, если генетика как непрерывно развивавшаяся наука понесла такой необратимый ущерб, то может быть другие отрасли биологической науки, которые возникли после злополучной сессии ВАСХНИЛ, развивались в СССР нормально. Такие отрасли биологии существуют. Одна из них наука о внутриклеточном транспорте.

 

Буквально несколько слов, а что же это за зверь. Ведь многие ученые-биологи нынешней России, с которыми я разговаривал, и не подозревают о существовании внутриклеточного транспорта. Белки, а которых я уже писал, разбирая научные заслуги Лысенко, синтезируются на рибосомах. Но если в белках имеется специальный сигнал, то такая рибосома, получив информационную РНК для синтеза такого белка, быстро присоединяется к мембране некоей органеллы, называемой эндоплазматической сетью. Эта сеть образована мембраной или двойным обращенным друг к другу слоем липидов. Так, вот белки, которые имеют в составе цепочки нуклеотидов, которыми они кодируются этот сигнал, оказываются в конечном  итоге не в растворе, заполняющем клетку, а в просвете эндоплазматической  сети, будучи отделенными от внутриклеточного раствора липидной мембраной. Затем эти белки должны быть выведены из просвета указанной сети. Это происходит путем сложнейших перемещений, когда органеллы последовательно сливаются друг с другом, пока, наконец, последняя органелла не выводит синтезированный белок во внеклеточный раствор. Этот процесс называется внутриклеточный транспорт. Кому интересно, тот может прочитать об этом процессе в Википедии [1].

 

Итак, возьмем данный раздел клеточной биологии для проверки гипотезы, что сессия ВАСХНИЛ помешала развитию генетики, но там где не было такой сессии, как в физике или в области внутриклеточного транспорта, там должно быть нормальное развитие науки, без отставания от зарубежных ученых.  Почему я выбрал этот раздел биологии? Да потому, что хорошо его знаю. Итак, учение о внутриклеточном транспорте ведет свое начало с 1967 года, когда лауреат Нобелевской премии Джордж Паладе вместе с одним из своих сотрудников впервые открыл этот процесс. Далее этот раздел интенсивно развивался и теперь является одним из основных в клеточной биологии. Итак, я беру только что вышедшую в издательстве Шпрингер книгу "Комплекс Гольджи. Состояние знаний 110 лет после открытия Камилло Гольджи" [2]. Там есть список выдающихся открытий в области внутриклеточного транспорта. Берем этот лист и смотрим - ни одно из них не сделано в СССР или в нынешней России. Да и, увы. Там нет ни одного открытия, сделанного в России. А ведь авторы знают науку СССР/России, поскольку один из редакторов - русский ученый, почти что мой однофамилец. Нечто похожее наблюдается в области эндоцитоза и фагоцитоза, где после Мечникова не ступала нога первооткрывателей из СССР и России. Есть, правда, раздел клеточной биологии, где позиции исследователей из СССР были чуть-чуть более сильными. Это скелет клетки. Но было это связано в основном в именем выдающихся цитологов и пассионариев Васильева и Ченцова.

 

Может быть, мы найдем примеры, доказывающие правоту морганистов, в других разделах клеточной биологии и медицины. Ведь, там будто бы тоже наука пострадала от Павловской сессии. Увы, после смерти Сталина и там нет особых успехов. Большинство современных лекарств сделано на Западе или на основе разработок, которые были заложены во времена Сталина.

 

В СССР метод культуры клеток так и не был внедрена в широких масштабах в исследования университетов и медицинских институтов. Среда 199, которая используется для выращивания клеток вне организма, была плохая из-за воды, которую не умели как следует очищать. Покупали соли и сахара с аминокислотами и их растворяли в плохой воде. Хотя СССР был одним из лидеров данного направления при Сталине.

 

Из всех химерных белков, которые сейчас существуют или продаются в области клеточной биологии внутриклеточного транспорта (моя область интересов), системы сигнализирования в клетке, рака... ничтожно малое количество было разработано генетиками России. Ничтожно мало количество моноклональных антител разработанных в СССР и России, а ведь на моноклональных антителах сейчас делаются огромные деньги. Ничтожно мал в мире и удельный вес технологических разработок советских ученых в биотехнологии и создании лекарств.

 

Вот, например, отрасль биотехнологии, которая производит субстанции для производства антибиотиков. В СССР мощная индустрия производства лекарств и антибиотиков была создана в 50-е годы - в годы Сталина и непосредственно после его смерти. При этом производство антибиотиках базировалось на штаммах микроорганизмов отечественной селекции. Отечественное производство антибиотиков началось еще в 1944 г., а в 1947 г. был основан Государственный научный центр по антибиотикам (ГНЦА), сегодня почти прекративший деятельность в этой области [3]. Советские антибиотики основывались на собственных штаммах микроорганизмов и это было необходимо. Без штаммов антибиотики не создашь. Синтезировать их дорого, да и не умели в те годы.

 

Ну а потом успехи в разработках лекарств стали все более редкими, хотя в данной отрасли медицины и фармакологии каток репрессий вроде бы не катался. Выдающийся советский ученый Гаузе, разработчик первого отечественного антибиотика, спокойно работал и выводил новые штаммы антибиотикопродуцентов в годы до, во время и после сессии ВАСХНИЛ.  И никто его не трогал.

 

Даже в 80-м году НИИ картофельного хозяйства в своем вестнике публиковал статьи, в которых в среднем было по 4 ссылки. 85% из них на тот же вестник НИИ картофельного хозяйства. Ссылок на фундаментальные исследования почти не было. На зарубежные - не было совсем. Для сравнения в американском сельхозжурнале "Картошка" треть ссылок была на фундаментальные работы по вирусологии, фитопатологии, физиологии растений, генетике и т.п. Параллельно картофелеводческому институту в институте физиологии растений той же картофельной тематикой занималась с использованием самых передовых методов молекулярной биологии группа Р.Г. Бутенко. 65% ссылок в ее статьях на зарубежные журналы, большей частью фундаментальные, реальная отдача и как результат государственная премия [4].

 

Почему же тогда в этих  вновь возникших областях биологии, например, в области внутриклеточного транспорта, эндоцитоза и других, которые возникли в 1967 году, после открытия внутриклеточного транспорта белков лауреатом Нобелевской премии Д. Паладе, когда уже Лысенко был "разоблачен", нет ни одного открытия, сделанного представителями советской биологической науки. Ведь ненавистники Лысенко убеждены, что именно он разрушил советскую науку (Как говорил Шурик из фильма Гайдая, "и церковь тоже я?")

 

Итак, получается, что как в отраслях, попавших под каток административных гонений, так и в тех, где такие катки не катались, и даже в тех, которые были сформированы после административных гонений успехи советской биологической науки после смерти Сталина становились все скромнее, пока она почти совсем не засохла.

 

Поэтому на основании предыдущего анализа я отвергаю гипотезу о том, что именно административные гонения морганистов стали причиной отставания советской биологии. Сама по себе сессия ВАСХНИЛ особо не повлияла на развитие советской генетики и биологии, а повлиял какой-то боле существенный фактор, причем повлиял на многие области биологии. Что же это за фактор? А может факторы?

 

1. ЧТО ВАЖНЕЕ СВОБОДА ТВОРЧЕСТВА ИЛИ  ХОРОШЕЕ ФИНАНСИРОВАНИЕ?

 

Существует и другая гипотеза - либералы и демократы утверждают, что "советский тоталитаризм" мешал развитию науки. Нынешние ученые много слов  говорят о необходимости свободы для научного творчества, о важности контактов с зарубежными коллегами. Но все почему-то думают, прежде всего, о своих научных контактах, а не о контактах коллег или учеников. Когда я ездил в Румынию, туда академики направлялись, прежде всего, для целей научного туризма, а не для действительного научного обмена.

 

Вот сейчас в нынешней России вроде все правильно. Свободы вагон и маленькая тележка, хочешь - езжай за рубеж и контактируй со своими коллегами. Научное творчество никак не ограничивается. Но все это верно для лидирующего развития, а не для догоняющего, в каком находился в то время СССР. Для Запада полная свобода, но имеется жесткая конкуренция за ресурсы между учеными, борьба кланов и т.д.

 

Давайте же детально проверим гипотезу о том, что развитию советской науки мешала свобода творчества. Увы! Это уже было сделано и гораздо более профессионально, чем мог бы сделать я. Как пишет известный американский советовед и историк науки Л. Грэхэм, для того, чтобы ответить на вопрос, что же важнее для науки интеллектуальная свобода или деньги, свобода творчества или финансирование, достаточно сравнить сталинский СССР и постсоветскую Россию. В своей книге Грэхэм доказывает, что опыт СССР и России убедительно показывает, что финансирование гораздо важнее, чем так называемая свобода творчества. Свобода для развития науки в СССР практически не имела значения. В современной науке, никакая свобода не заменит финансирования и ответственности за конечный результат.

 

Например, Грэхэм пишет [5], что, хотя восстание рабочих в Арзамасе-16 было жестоко подавлено, это не снизило продуктивность атомного проекта. Академик Сахаров видел колонны заключенных в Арзамасе-16, но это не мешало ему работать. Самое интересное, что нет ни одного случая предательства среди сотрудников Советского атомного проекта. Это правда, что шпионаж играл важную роль в создании атомной бомбы в СССР, но большая часть аналитиков сходится во мнении, что без этой информации создание атомной бомбы было бы задержано не более, чем на год или два. Более того СССР разработал водородную бомбу, используя свой собственный оригинальный дизайн и СССР имел водородную бомбу, готовую к доставке к цели, раньше, чем США [6].

 

Казалось бы, российский пример доказывает, что для развития науки гораздо важнее хорошее финансирование, чем свобода творчества. Но ещё большее значение имеет ответственность за конечный результат. Наибольших успехов наука в СССР достигала там, где было не только хорошее финансирование, но и ответственность за порученное дело: атомный и ракетный проекты, геология. Напротив, хотя многие отрасли сельскохозяйственной науки имели приоритетное финансирование, тем не менее, особых высот здесь не было достигнуто. Главным образом потому, что руководители не были так завязаны на конечный результат.

 

Итак, Грэхэм показал, что самое важное для науки  -  финансирование и ответственность за порученное дело. На Западе финансирование ученого прямо зависит от результатов, полученных данным ученым. Лучше результат - лучше финансирование, хуже эффективность - хуже финансирование.

 

Самое интересное, что советские ученые не замечены и в предательстве национальных интересов. Не стали менять свою честь на корзину печенья и бочку варенья. Почему советские ученые работали так верно на "тоталитарную" (кавычки мои - С.М.) систему, которая их могла жестоко наказать, спрашивает Л. Грэхэм [7] и находит три основные причины.

 

Первая причина состоит в природе СССР. Ученые верили в освобождающую силу социализма для человека. Хотелось бы добавить, что создавали бомбу ученые, вышедшие не из элиты, а из недр народа и они ценили возможности которые давала талантливым людям высокая вертикальная мобильность при социализме.

 

Вторая причина в том, что наука позволяла ученым избегать прямого контакта с опасной окружающей средой "советского тоталитаризма". Наука служила им как бы скорлупой. Кстати, то же наблюдалось и в США во время протестов против Вьетнамской войны [8].

 

Третья причина в том, что советское правительство, как пишет Л. Грэхэм [9], финансировало науку и технологию, работающие для оборонки, так интенсивно, что скорее всего не найдется другой такой страны в мире и в истории. Наконец, в-четвертых, огромное значение для развития науки имел идеологический фактор. Советские идеологи постоянно подчеркивали очень большую роль карьеры в науке и технологии, гораздо большую, чем в других профессиях. Желание студентов стать учеными и инженерами росло в СССР астрономическими темпами.

 

Получается, что ни Лысенко, ни "советский тоталитаризм" не повинны в том, что советские генетики и биологи в целом стали отставать. Итак, вопрос остается - почему стала отставать советская биология в целом? Пока ясно одно, что не из-за Лысенко и не из-за административных гонений.

 

В чем причина подобного феномена и как можно понять, почему возникло отставание советской биологической науки от Запада? Вопрос оказался крепким орешком. Листая страницы статей о советской науки, я обратил внимание, что, если при Сталине советская наука быстро догоняла американскую, то после него стала отставать. И я подумал, а не может ли одним из методов поиска причин отставания стать сравнение особенностей организации науки при Сталине, когда советские биологи занимали одну из ведущих ролей в мире, и в конце советского периода, когда уже  отчетливо обозначилось их отставание.

 

Я стал сравнивать организацию науки при Сталине и после него. Оказалось, что наиболее контрастными были следующие изменения. Это получение директорами НИИ полного всевластия и все большее попадание советской науки в диссертационную ловушку. Сказалось так же относительное уменьшение финансирования и некоторые организационные просчеты. В следующем разделе я приведу результаты моего расследования.

 

2. НЕДОСТАТКИ СОВЕТСКОЙ НАУКИ

 

В последние годы причины отставания советской науки интенсивно обсуждаются. Выдвинуто несколько гипотез, объясняющих причины этого феномена. Среди них - неправильная идеология  марксизм, предательство элиты... Но тщательный анализ этих гипотез на соответствие фактам показывает, что ни одна из них не выдерживает такой проверки. Тогда что же это за таинственный фактор, а может факторы. Давайте рассмотрим этот вопрос несколько подробнее.

 

2.1. СОКРАЩЕНИЕ ОПЕРЕЖАЮЩЕГО РОСТА ФИНАНСИРОВАНИЯ

 

Наука в СССР была очень развита и достигла огромных успехов. Она была второй в мире после американской науки. Одной из гипотез, которую можно выдвинуть для объяснения того факта, что в позднесоветские годы советские стали отставать от американских, является факт уменьшение темпов прироста ее финансирования. Однако судить о том, как финансировалась советская наука очень сложно. Дело в том, что все эти данные имели в те годы секретный характер. Поэтому литературные данные крайне противоречивы.

 

Одни исследователи пишут о том, что в СССР шло снижение доли бюджета в финансировании науки. Так Л. Грэм сообщает, что в 1966 году 2,2% от национального дохода СССР шло на науку. Этот показатель был сравним с развитыми странами Запада. В 1976 году этот показатель упал до 0,8% [10]. Правда, потом тот же автор [11]указывает,  что в последние годы советской власти затраты на науку (видимо, включая оборонку - С.М.) находились на уровне 5% от национального дохода. Это совпадает с цифрами Володичева[12]. Ломакин  (Таблица 2) дает ещё более высокую цифру затрат на науку в СССР.

 

Таблица 1. Объём НИОКР по числу занятых и расходам [[1][1]].

 

	Год	Научные сотрудники и инженеры		Расходы на НИОКР
		тыс. чел.	на 1 млн. населения	млн. долл.	% ВВП
Мир	1980	3920,8	894	208370	1,85
	1985	4402,9	920	271850	2,22
	1990	5223,6	1000	452590	2,55
Индустрии- альные страны	1980	3452,2	3038	195798	2,22
	1985	3834,3	3267	358834	2,62
	1990	4463,8	3694	434265	2,92
Развива- ющиеся страны	1980	468,6	144	12571	0,52
	1985	568,6	158	13016	0,54
	1990	759,8	189	18325	0,64
СССР	1980	1373,3	5172	32273	4,69
	1985	1491,3	5385	37143	5,03
	1990	1694,4	5892	35712	5,66

 

В книге "Основы науковедения" [14] приводятся цифры затрат на науку в СССР и США в 1980 году в процентах от национального дохода. Они составили 4,8 и 4,9% соответственно. Если учесть, что национальный доход США был в почти 2 раза выше, то видно, что советская наука, особенно гражданская, получала меньшее финансирование, чем американская.

 

Другие исследователи дают цифры финансировании советской науки порядка 3-3,5 % от ВВП Советского Союза, который был больше, естественно, чем ВВП России. Сегодня же Россия тратит на науку порядка 1,5 % от ВВП. В СССР в 1989 году на науку и управление тратилось 26 из 666 млрд. рублей национального дохода, то есть 3,9%. [15].

 

В 1991 году фундаментальные науки получали 0,96% от ВНП, и 3,86% от расходной части бюджета, что было одним из самых высоких показателей в мире. Однако значительная часть этих расходов была связана с научными исследованиями для оборонного комплекса. Приблизительно один процент из бюджетных средств, выделяемых на науку, шел на космические исследования. Вместе с тем с 1970 по 1980 год удельные вес расходов на развитие науки из бюджета снизился с 61% до 54% [16].

 

Вот ещё одни цифры - расходы на науку из гос. бюджета СССР и других источников (млрд. руб., в скобках прирост в % по сравнению с предыдущей пятилеткой) [17].

 

1971-75  гг.      77 (30%) 

1976-78  гг.      98 (21%) 

1981-85 гг.        131 (33%)

 

Наконец, приведу ссылки на западные источники. 15 января 1987 года журнал Nature сообщил, что СССР является государством, тратящим на НИОКР 3,73% от его бюджета. В Германии - 2,84, в Японии - 2,77, США - 2,72, Британии - 2,18-2,38 (по разным источникам), во Франции - 2,1% [18]. В середине 30-х годов прошлого столетия СССР посетила комиссия американского миллиардера Рокфеллера, организовавшего благотворительный фонд для финансирования науки слаборазвитых стран. Доклад комиссии был опубликован. В нем вывод: наука в СССР финансируется лучше, чем в Западной Европе [19].

 

Средств в науку вкладывалось немало, однако большей частью они шли в сферу ВПК - 75% вложений в сферу НИОКР в СССР так или иначе приходилось на науку, работающую на военно-промышленный комплекс...  Абсолютные же расходы на науку (в сравнимых ценах и материалах) в СССР составляли 58% от американского уровня [20].

 

В 1990 году доля финансирования фундаментальных исследований в СССР составила менее 7% всех расходов на науку, тогда как в США этот показатель равнялся 12%  [21].

 

Итак, вроде бы тенденции к недофинансированию на основе опубликованных цифр не наблюдается. Однако все эти мифы об очень высоких тратах на науку в позднесоветские годы разбиваются при сопоставлении их с натуральными показателями. Хотя точные цифры затрат на науку в СССР не публиковались из-за существенной доли ресурсов, идущих на военную науку, тем не менее о финансировании науки можно судить по росту числа научных сотрудников и аспирантов.

 

2.2. ЧИСЛЕННОСТЬ УЧЕНЫХ

 

Возьмем хотя бы число научных работников или число аспирантов (Таблица 3). В СССР количество аспирантов и научных сотрудников прямо пропорциональны затратам на науку, так как финансирование шло через централизованное выделение ставок. Поэтому по росту числа сотрудников можно судить о затратах на науку.

 

Таблица 2. Число аспирантов в СССР [22].

 

Год            Число аспирантов (тыс. чел.)

1950         21,9

1955         29,4

1960         36,8

1965         90,3

1970         99,4

1975         95,7

1980         96,8

1985         97,4

1988         97,6

 

Видно, что, если до 1965 года число аспирантов росло с большой скоростью, то после 1970 года оно стабилизировалось.

 

Интересно сопоставить прирост числа научных работников и прирост национального дохода (Таблица 4).

 

Таблица 3. Среднегодовые темпы прироста численности научных работников и прироста национального дохода [23].

 

Годы                           Темпы прироста       Темпы прироста

                                   числа ученых (%)      национального дохода (%)

 

1950-1960                 8,1                            10,3

1960-1970                10,1                           7,1(7,3)

1970-1980                 4,1                            4,2(4,84)

1980-1990                 1,4                            2,1(2,1)

 

Прирост числа ученых достаточно хорошо коррелирует с темпами прироста национального дохода (коэффициент коррелляции Пирсона 0.84). С 1967 года темпы развития аспирантуры стали отставать от темпов роста научных работников. Причем аспирантура даже сократилась, особенно очная. Другими словами, качество подготовки научных кадров стало падать и их прирост замедлился [24].

 

Особо большую роль в развитии науки в СССР сыграло резкое увеличение ее финансирования в начале 1960-х годов. Как видно из таблицы 3, численность научных работников с 1950 по 1965 год увеличилась более чем в 4 раза, а с 1950 до 1975 год более, чем в 7 раз. За весь период 1955-1986 годов наибольший прирост кандидатов и докторов был в 1966-1970 годах [25].

 

На примере прироста числа научных сотрудников и аспирантов заметно резкое увеличение финансирования науки в СССР в 60-70-е годы. Примерно с середины 1950 х годов рост численности научных кадров был линейным - страна выходила на передовые рубежи науки. А в 1960-1965 годах численность научных сотрудников была увеличена в 3 раза. И рост национального дохода был очень высоким, причем по оценкам даже западных специалистов он шел в основном за счет роста производительности труда.

 

Далее произошло замедление как прироста национального дохода так и прироста численности ученых и аспирантов. Итак, замедление роста СССР четко коррелирует с прекрашением роста числа научных сотрудников, что отражает относительное сокращение прироста  финансирования науки. Конечно, можно предположить и другую гипотезу - мол, несмотря на рост финансирования, шло падение эффективности работы научных сотрудников. Это возможно (см. ниже). Пока же на основании этих натуральных показателей следует сделать вывод, что прирост финансирования науки был недостаточным для обеспечения опережающего роста СССР.

 

Теперь проведем сравнительный анализ с США. В научных учреждениях всех типов СССР в 1989 г. было занято 1522 тыс. научных работников, в том числе 49,7 тыс. докторов наук и 493,1 кандидата наук. Многие утверждают, что в СССР работал каждый четвертый ученый мира. К сожалению, найти цифр, подтверждающих это, мне не удалось.

 

Для сравнения в США , где населения было меньше, на вторую половину 80-х годов насчитывалось 7500 научных учреждений и 2,73 млн. научных работников (если относить к научных работникам, тех, которых относили в СССР), в том числе 380 тыс. ученых с докторской степенью. И это при том, что не учтены научные работники, занятые консультирование [26].  Если учесть, что в 1986 году население США составило 240 млн., а СССР 279 млн., то доля занятых в науке в США будет 1,14%, а в СССР - 0,55%, то есть в 2 раза меньше. То есть к концу советской власти СССР все больше отставал от США в области науки. Хотя СССР и превосходил Запад по числу инженеров (Таблица 1).

 

Итак, пока СССР ускоренно наращивал финансирование науки и это, несмотря на все недостатки внедрения научных результатов, давало свой результат. Но затем лидеры СССР то ли испугались таких высоких темпов роста затрат на науку, то ли не заметили проблемы. Если бы сложившиеся в 60-е годы роста доли науки в общем числе занятых в экономике сохранились в течение следующих 15 лет, то к 1985 году в ней было бы занято более 8%, что, кстати, и случилось в США. В СССР на деле в 1985 году эта доля составила лишь 4% [27]

 

Прекращение роста числа аспирантов, а также замедление прироста числа научных сотрудников и прироста финансирования науки в 80-е негативно сказалось на развитии СССР, приведя к выравниванию темпов роста национального дохода на Западе и в СССР. Почему же тогда СССР в течение последних 10 лет (1978-1987 гг.) давал очень стабильный рост ВВП? А дело в том, что включился в действие еще один фактор - очень хорошо поставленное образование. Доказано, что долгосрочный экономический рост почти полностью является производным увеличения производительности труда. Этот рост на 30% обусловлен увеличением инвестирования капитала, на 30% улучшением образования, то есть ростом человеческого капитала и на 30% прогрессом в технологии [28].

 

В последние годы советской власти советская экономика стабильно росла со скоростью в 3,5% в год. По-видимому, это и был объективный предел роста национального дохода для обществ такого типа при 40 часовой рабочей неделе и массе праздничных дней, когда резерв рабочей силы иссяк. И без опережающего роста инвестиций в науку. Социализм как экономическая система самовоспроизводилась, несмотря на смерти лидеров, попытки борьбы за дисциплину и ускорение. На Западе те же 3,5% - но за более длительный срок пребывания на работе и существования массы безработных.

 

Но и это ещё не все. Из-за прекращения роста числа научных кадров замедлился должностной рост молодых научных сотрудников в 1988 году. Это вызвало потерю мотивации к научной деятельности. В конце советской эры произошло ослабление у значительной части научных работников мотивов к поддержанию высокого методического уровня своей работы [29].

 

Выпускник советского вуза, попавший в научно-исследовательский институт, чаще всего работал там до пенсии. А в США существовал, так сказать, «эдисоновский» канал: многие в 25-35 лет что-то изобретали и хотели реализовать «это» в инновационном бизнесе. И уходили из науки в бизнес, освобождая места новым кадрам [30]. Из 100 ученых, получивших степень PhD только 6-10% остаются учёными до пенсии. Остальные уходят работать в индустрию или в вузы. В США сотрудники со степенью PhD составляли 70% от общего числа научных работников США, занятых научными работами на фирмах. В СССР же в 1982 году только 3% кандидатов наук были использованы в решении индустриальных задач [31]. На промышленных предприятиях и в производственных объединениях СССР в середине 80-х годов было занято около 8% от общего числа научных работников страны, лишь 2,5% кандидатов наук и всего около 0,8% докторов наук [32]. То есть остепененность ученых на производстве составляла около 41%.

 

Итак, эффективность использования научных кадров в СССР стала падать.

 

Но есть ещё один фактор. Следует ещё учесть, что СССР разрабатывал почти все научные направления, а в США многие направления, например микроскопия, была отдана на откуп Германии и Японии. Другими словами концентрация ученых в целом в Западном мире на отдельных направлениях была еше больше. Отметим также, что в США шел активный процесс ухода научных учреждений и вузов из крупных городов, тогда как в СССР наука была сконцентрирована главным образом в Москве, где до 19% населения было занято в сфере науки [33], что резко снижало, при наличии прописки, поиск способных научных кадров.

 

Некоторые доходят до того, что утверждают, что бюджет советской науки составлял меньше 20% от такового в США. Конечно, можно заявлять, что эффективность советской науки в расчете на единицу финансирования была выше. Мол, имея бюджет на науку 15-20 процентов от американского, то есть примерно пятую часть, советская наука реально соревновалась с ними на всех научных направлениях.  Вот одно из таких откровений [34]. "30% всех мировых публикаций принадлежит американцам. Это в десять раз больше, чем в России, где финансирование в 200 раз меньшее, чем в США. То есть, эффективность работы российских ученых в 20 раз выше!" Даже если это и так, это малое утешение для народа, которого учили видеть в стране застой.

 

Итак, все эти натуральные показатели науки позволяют утверждать, что СССР тратил на науку тратил денег меньше, чем США и стал отставать в темпах прироста научных расходов. А ведь это основной фактор, обеспечивающий прирост национального дохода [35].

 

3. СНИЖЕНИЕ ДОХОДОВ УЧЕНЫХ

 

Существенный вред развитию науки в позднем СССР нанесли неверные приоритеты в области вознаграждения за труд.

 

В сталинские времена престиж науки был недосягаем. Статус старшего научного сотрудника обеспечивали относительную автономию, и достаточно высокий уровень жизни. В сталинском СССР зарплата профессора в 1947 году в 7 раз (!!!) превышала зарплату самого высококвалифицированного рабочего. Ученые имели очень большие персональные привилегии. Ни один официальный титул или звание в СССР было более престижным, чем действительный член АН СССР. Как я уже писал выше, в средине 50-х годов Н. Хрущев на одном из кремлевских приемов поднял тост за самого богатого человека СССР - президента Академии наук.

 

Добавлю, что, по данным ЮНЕСКО, в 1953 году, когда страной ещё правил "тиран" Сталин, Россия/СССР занимала в мире 2-е место по числу студентов на 10 тыс. жителей и 3-е - по интеллектуальному потенциалу молодёжи, ныне по первому показателю нас обогнали не только многие страны Европы, но даже и Латинской Америки, по второму скатились на 40-е место. Сейчас 10% призывников приходят в армию, не умея ни читать, ни писать.

 

Но потом все пошло наперекосяк. Шкала оплаты научных работников не пересматривалась в СССР с конца сороковых годов. Зарплата доктора наук в 1960-1970 годы не превосходила зарплату шофера на стройке, шахтера или водителя автобуса. Младшие научные сотрудники - основная движущая сила науки - еле сводили концы с концами. Однако престижность научной карьеры для молодежи оставалась очень высокой. Она определялась тем, что другие возможности, например работа на производстве, были совсем малопривлекательные и рассматривались как жизненная неудача. То, что сейчас так привлекает молодежь, а именно бизнес и частное предпринимательство, было вне закона [36].

 

Если до 1967 года средняя зарплата в сфере науки была на первом месте среди отраслей промышленности, то после 1967 года она стала постепенно уменьшаться относительно уровня зарплаты в других отраслях. В 1989 году уровень средней зарплаты в науке уже был на 3-4 месте. Напротив, в 1950-1960-х годах сельское хозяйство было на последнем месте по уровню средней зарплаты. В 1988 году оно уже было на 5 месте, став сразу за научными работниками [37].

 

Если в 1971 году размер аспирантской стипендии составлял 67-79% от средней зарплаты по стране, то к 1985 году он уменьшился до 45-53%. Лишь в 1987 году размеры аспирантской стипендии были увеличены на 30-50%. Планирующие органы допустили огромную ошибку [38]. Снижение престижа труда в науке в 70-80-х годах оказало влияние на приток умных кадров [39].

 

Если в 1971 году размер аспирантской стипендии составлял 67-79% от средней зарплаты по стране, то к 1985 году он уменьшился до 45-53%. Лишь в 1987 году размеры аспирантской стипендии были увеличены на 30-50%. Планирующие органы допустили огромную ошибку. Снижение престижа труда в науке в 70-80-х годах оказало влияние на приток умных кадров. Конкурс в аспирантуру практически отсутствовал,  давали места под кого-то [40]. Лишь в 1987 году удалось решить вопрос повышения аспирантской стипендии [41].

 

В брежневском СССР аспирант получал 85 рублей, МНС 120 рублей СНС без степени 165 рублей со степенью 190 рублей. Доцент 280-320 рублей, профессор 500 рублей. За звание академика платили 700 рублей и сам академик за должность профессора обычно получал 500 рублей. За членкора платили 500 рублей. За полного академика 700 рублей. В отраслевых академиях эти цифры были 600 и 400 рублей, если я не ошибаюсь.

 

Итак, если Сталин, понимая роль науки для развития СССР, постоянно сохранял очень высокий относительный уровень оплаты ученых, то последующие лидеры СССР оказались менее дальновидными.

 

4. НЕДОСТАТКИ ПРИБОРОСТРОЕНИЯ

 

Другим недостатком советской науки было то, что в СССР научное приборостроение, производства реактивов и материалов было развито плохо. Отсутствие специализации по созданию приборов, реагентов, выполнению рутинных научных задач, как в США, было организационной слабостью советской науки, по крайней мере, в биологии и медицине. Наука требовала специализации и реорганизации. В СССР же не произошло формирования отрасли научного приборостроения, производство научной аппаратуры зачастую велось полукустарным способом. В середине 80-х годов один исследователь в СССР имел инструментальных измерительных возможностей (в пересчете на условные единицы) в 200 раз меньшие, чем в США. По остальным материальным условиям был примерно такой же разрыв [42].

 

Если с 1965 по 1975 год расходы АН СССР на приобретение приборов возросли на 738%, то потом эти темпы снизились. В середине 80-х годов один исследователь в СССР имел инструментальных измерительных возможностей (в пересчете на условные единицы) в 200 раз меньшие, чем в  США. По остальным материальным условиям был примерно такой же разрыв [43]. По данным ГОСПЛАНа средний советский ученый был в 4 раза менее продуктивен, чем средний ученый Запада или Японии [44].

 

Неблагоприятно сказывались на развитии советской науки и барьеры, возводимые американцами. Свидетельствует акад. Ж. Алферов [45]. "Даже в 70-е, 80-е годы была такая международная комиссия "Коком", и для любой зарубежной фирмы требовалось ее разрешение, чтобы продать нам. И если в этой комиссии могли заподозрить, что есть возможность покупаемое СССР использовать в оборонных целях, то сразу же накладывался запрет. Скажем, ему для его исследований, за которые он позже получил Нобелевскую премию, нужна экспериментальная установка, которую производит компания "Рибер" во Франции. Эта компания готова ее продать, и президент Академии наук СССР Александров находит средства ее купить. Но... "Коком" не разрешает! И вот в таких условиях СССР был единственной страной, которая составляла конкуренцию науке США. И советская наука развивала исследования по всему фронту! Да, у нас были и пробелы, ... но в основном наша наука развивалась чрезвычайно успешно".

 

В условиях кривых зеркал назначаемых цен на все товары очень трудно ориентироваться на правильную закупку научного оборудования [46]. Причем особо раздражал тот факт, что даже купленные приборы используются очень плохо. Валютные приборы шли в основном в московские НИИ и вузы, хотя они не были самыми лучшими по научному уровню. Ну, кроме МГУ и кардиоцентра. Я могу судить по биологии и медицине. Гораздо более научно продвинутые центры в Пущине, Черноголовке, Ленинграде, Новосибирском академгородке в поздние застойные годы получали гораздо меньше приборов, чем  москвичи, отличавшиеся особым научным снобизмом. Причина была с том, что общество осталось квазитрадиционным и те, кто ближе к раздаче получают лучшие куски.

 

Мне самому приходилось ездить из Иванова в Москву за реактивами на Кривоколенный переулок (база химреактивов была там) целую ночь. А москвичи, могли это сделать по нескольку раз в день. Как только приходили импортные реактивы, они уже стояли рядом и давали конфеты складским работникам. Мне оставались объедки, да и конфеты я не сразу научился давать. По заявкам же реактивы почти не приходили. Поэтому заказывали всё впрок.

 

Получив импортный прибор, московский академик становился монополистом и начинал быстро публиковать все обо всем с использованием данного прибора, например, сканирующего электронного микроскопа. Других он к себе на прибор нe пускал, опасаясь, что другие, с периферии, быстро лишать его монополии. Часто такие дорогостоящие приборы просто стояли без действия, так как московский надутый академик не знал, как их использовать для своей области науки, а прибор ему уже дали...

 

Особенно меня поражала ненависть научных бонз-москвичей к ученым быстро растущих научных городков. Например, тогдашний вице-президент академии наук СССР Овчинников по-черному вредил ученым Пущина-на-Оке, не давая им почти денег на закупку оборудования, а все пустив себе на создание огромного института кажется Биоорганической химии или химической биологии - его здание в виде молекулы ДНК стоит на углу улицы Миклухо-Маклая, напротив кинотеатра, кажется, Космос.

 

5. ПЛОХОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРОЙ

 

Существенную негативную роль сыграло относительно плохое обеспечение мировой научной литературой в СССР по сравнению с развитыми странами. Анализ положения науки в СССР, проведенный С.Г. Кара-Мурзой, выявил, что особенно мало цитируют зарубежных ученые в отраслевых изданиях. В 1989 г некоторые важнейшие научные журналы СССР выписывал в меньшем числе копий, чем Норвегия. Узок был и круг этих журналов. Библиотека по естественным наукам, комплектующая библиотечную сеть академических институтов страны, выписывала в 1988 году 3900 наименований зарубежных журналов (для сравнения библиотека Гарвардского университета выписывала 106 тысяч наименований в 1987 году [47].

 

Я это хорошо помню по себе - приходилось прикладывать героические усилия, чтобы быть в курсе новостей науки, находясь в периферийном городе Иванове. В Москве это было чуть проще из-за наличия нескольких специализированных библиотек: библиотеки имени Ленина, Центральной медицинской библиотеки, Центрального патентного фонда и пр.). Но на всю страну была одна единственная более или менее полная библиотека по медицинской литературе, да библиотека имени Ленина. И эта проблема существовала, несмотря на наличие высокоэффективной системы ВИНИТИ и реферативных журналов. Сейчас же, когда система научно-технической информации и ВИНИТИ разрушены информационное обеспечение науки стало в десятки раз хуже, чем в СССР.

 

6. СЛАБОСТЬ ПРИКЛАДНОЙ НАУКИ

 

Одно из исследований советской науки того времени [48] показало, что советские ученые нередко высказывали оригинальные научные идеи одновременно с западными учеными, но, как только требовалось построить установку, ускоритель, реактор, они неизбежно отставали. Потому что «там» строят пять лет, а в СССР - пятнадцать - двадцать; рыночная экономика гораздо более гибкая и откликается на конкретный заказ. А в СССР нужно было включить НИР в пятилетний план, чтобы ресурсы выделить... Но наука медлить не может [49].

 

Имея бюджет на науку 15-20 процентов от американского, то есть примерно пятую часть, российские ученые реально соревновались с ними на всех научных направлениях. Да, советская наука была второй, но она была - второй в мире. А по очень многим направления она занимала первые места! На самом деле это типичная отговорка от незнания законов развития науки. Геополитическую ситуацию не интересует, кто и что эффективнее. Важнее быть готовым к отпору на посягания на свою территорию.

 

Другим важным фактором, сдерживавшим развитие науки и инноваций в бывшем СССР было отсутствие стимулов у промышленности к внедрению новейшей технологии и изобретений. В советское время в большинстве случаев заводы были отдельно, а отраслевые НИИ и КБ - отдельно. Это ослабляло связь прикладных разработок с производством, замедляло процесс внедрения. В некоторых случаях, как, например, в самолетостроении, КБ и производство были интегрированы, что и обеспечивало более успешное развитие этих областей [50].

 

Руководство любого завода мало интересовало, что они выпускают. Главное было выполнить и чуть перевыполнить план, чтобы быть на хорошем счету в Министерстве и получить премию. Как вспоминает А. Болонкин [51], находясь в ссылке в Бурятии он предложил заводу "Теплоприбор" вместо огромных тяжелых 15-килограммовых чугунных датчиков давления образца прошлого века, выпускать спроектированные мною маленькие пальчиковые датчики. Первый вопрос, который мне задал главный инженер: "Сколько будет стоить Ваш датчик?" "Два-три рубля" - ответил я. Главный инженер посмотрел на меня как на сумасшедшего. "Вы что хотите нас без ножа зарезать? Наш датчик стоит 35 рублей, мы единственный завод в Союзе, кто выпускает датчики такого назначения. Потребление их ограничено. Кто это позволит нам снизить финансовый план. Вы бы лучше придумали, чтобы датчик стоил дороже, требовал больше металла (основание для увеличения плана поставок материалов), требовал большей трудоемкости (основание для повышения фонда зарплаты)".

 

Производство промышленных и исследовательских лазеров, открытых Нобелиатами Н.Г.Басовым и А.М.Прохоровым, давно стало огромным и прибыльным бизнесом. Но даже для собственных исследований Академии наук приходится закупать лазеры за рубежом, т.к. своих адекватных массовых моделей попросту нет (даже через 40 лет после открытия!). Современные телекоммуникации, от всемирного Интернета до мобильных телефонов и CD-плейеров, стали возможными в том числе и благодаря применению полупроводниковых гетероструктур ("Нобель" Ж.И.Алферова). Но ни одно (!) из этих приложений российских научных открытий не было коммерциализировано и массово промышленно освоено в СССР/России. Мировой рынок этих приложений сотни миллиардов долларов в год, если не триллионы. Среди глобальных лидеров здесь - финская NOKIA, многие фирмы из Южной Кореи и Тайваня (кто-нибудь слышал о тамошних академиях наук?), но никак не Россия [52].

 

Наконец, эффективность трат на науку в министерствах и ведомствах оставляла желать лучшего. В СССР в министерствах и ведомствах создавались фонды научных исследований и единый фонд развития научных исследований. Что такое хоздоговорные работы я хорошо знаю по своему опыту и знаю, что это просто путь повышать благосостояние ученых и особенно босов от науки. Если на Западе рынок следил за эффективностью трат на науку фирмами, то в СССР такого контроля не было. Хотя и принимались планы по освоению и внедрению новой техники.

 

7. ПОРОКИ СЕКРЕТНОСТИ

 

В конце 40 - начале 50-х гг., в годы холодной войны, секретность завоевывала все новые и новые территории. В период работы над водородной бомбой, как вспоминал академик В.Гинзбург, ему перестали выдавать даже его собственные отчеты по управляемому термоядерному синтезу.

 

Действия цензуры и неоправданная секретность глубоко возмущали, как и В.И.Вернадского, П.Л.Капицу. Обращаясь к заведующему отделом науки ЦК ВКП(б) С.Г.Суворову, 19 сентября 1944 г. П.Л.Капица писал: «Воображать, что по засекреченным тропам можно обогнать, - это не настоящая сила. Если мы выберем этот путь секретного передвижения, у нас никогда не будет веры в свою мощь и других мы не сумеем убедить в ней»

 

Уже после окончания войны 13 ноября 1945 г. П.Л.Капица писал курирующему науку секретарю ЦК ВКП(б) Г.М.Маленкову: «Посылаю Вам номер журнала «Нейчур», зверски изуродованный нашей цензурой. Как известно: 1. Согласно Устава Академии наук, книги и журналы академиков не подлежат цензурированию; 2. Видно цензура чересчур низкого мнения о моральной устойчивости наших ученых и воображает, что есть такие сведения, которые могут совратить их с пути истинного; 3 Видно, что цензура настолько тупоголова, что не понимает, что советская страна настолько крепка, что никакие высказывания против нее не страшны, а только смешны; потому считал бы, что цензора надо наказать, и согласно его способностей, посоветовал бы поставить в угол на колени на горох и стоять до тех пор пока не выучит наизусть три главы из Карла Маркса, а журнал в первоначальном виде вернуть мне. Уважающий Вас Капица»172. Г.М.Маленков не оставляет письмо без ответа и запрашивает Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Начальник управления Г.Ф.Александров и заведующий отделом науки С.Г.Суворов пишут в справке Г.М.Маленкову: «Академики получают литературу из-за границы по третьей категории. В иностранных изданиях, посылаемых по этой категории согласно постановлению ЦК ВКП(б) от 22.V.1942 г. Главлит имеет право производить вырезки. Для академиков, в виде исключения установлен несколько иной порядок. Если в отдельных книгах и журналах, идущих академикам, встречаются выпады против руководителей партии и советского правительства, то на такие издания Главлит ставит только штамп секретности хранения и пересылки их в библиотеку Академии наук. Из библиотеки ученые получают литературу в порядке, установленном для секретных изданий. 2. Лично академику Капице в виде исключения иностранная литература посылается без вырезок и штампов Главлита».

 

Вернадский жаловался Молотову, что с лета 1935 года систематически вырезаются статьи из лондонского журнала «The Nature» - наиболее осведомленного и влиятельного в научной мировой литературе. Целый ряд статей и знаний становится недоступными нашим ученым. Я получаю через КСУ [Комиссию содействия ученым] Nature с 1926 года, и никогда этого раньше не было. В одном из последних №№ вырезана статья о «Превращении энергии» величайшего ученого-мыслителя нашего времени Резерфорда, к мыслям которого прислушивается весь образованный мир. Мы лишены возможности это знать. Даже академики!

 

Итак, существование СССР в условиях вражеского окружения накладывало определенный отпечаток на режим работы учёных, что проявлялось в секретности всего и вся. Это не очень способствовало обмену научными идеями.

 

8. НАУЧНЫЕ КНЯЗЬКИ

 

Самое интересное, что о гонениях на генетику кричат в основном академики и директора НИИ. Существенная часть проблем советской науки от этих всесильных научных князьков. Не зря к званию академиков продирались зубами. Грызлись друг с другом почем зря. Место директора НИИ обеспечивало избрание членкором или академиком. Даже если директор был бесплоден.

 

Поговорим о советских научных директорах. Их всесилие стало второй причиной застоя в советской науке. Именно из-за их всесилия возникло такое уродливое явление, как вмененное соавторство. Суть его в том, что имя директора или завотделом ставилось на первое место в статьи даже, если они пальцем о палец не пошевелили.

 

Причем, многие истинные авторы статей были в этом даже заинтересованы, так как имя шефа обеспечивало быстрое прохождение рецензирования. Как правило, научные администраторы и директора уже бесплодны в науке. Что может понимать директор НИИ в собственно науке, не работая руками в течение 2 лет?

 

Все они хотели тихо и неспешно, не напрягаясь получать степени и звания, работать директорами или академиками и ездить по заграницам, пожинать плоды вмененного соавторства, когда директор или  заведующий всегда вставляется в список соавторов, часто первым номером, даже если он палец о палец не ударил. В результате некоторые советские директора НИИ публиковали до 600 научных работ в год. Но они просто даже прочитать бы их не смогли, все эти работы.

 

В качестве возражения мне могут привести пример Германии, где тоже есть НИИ с почти безлимитным финансированием. Да! В Германии тоже есть НИИ с почти безлимитным финансированием, подобно советским НИИ. Это НИИ общества Макс Планка. Но они открываются под какого-нибудь выдающегося ученого, чаще всего для переманивания его из США. Самое же главное - эти НИИ закрываются после ухода директора в отставку.

 

Да! После сессии ВАСХНИЛ был ликвидирован Институт эволюционной морфологии, ряд лабораторий и кафедр, но это обычная история в Германии, где с уходом директора НИИ Макса Планка сам институт ликвидируется и никто не говорит там о преемственности поколений, о необходимости совместительства.

 

Сейчас в России происходит нечто подобное. Любая попытка реорганизации науки в нынешней России встречает сопротивление директоров академиков, если им хотя бы чуть-чуть в результате конкуренции срезается финансирование. Они начинают громко стенать о разгроме российской науки. Хотя сами уже давно бесплодны. Только осознав этот феномен, начинаешь понимать, почему Мао Цзе Дун призвал вести огонь по штабам.

 

9. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Перечитал я свой список недостатков советской науки и сравнил с положением, в котором находится нынешняя российская наука и оказалось, что все эти пункты не только ликвидированы, но и углублены нынешним демократическим режимом. Князьки советской науки трансформировались в царьков  российской науки. Но если советские князьки хоть что-то понимали в науке, то нынешние царьки в ней ничего не понимают (недавно имел удовольствие беседовать с директорами НИИ), но понимают в том, как распилить деньги. Приборостроение ликвидировано как класс. Сейчас российской науке все приходится закупать втридорога на Западе. Доступность современной литературы уменьшилась. Да. Вроде бы есть Интернет. Но попробуйте скачать хотя бы одну  вроде бы бесплатную статью из журнала Природа и вы убедитесь в этом. Не зря меня забросали просьбами скачать, а затем прислать статьи в Россию. О зарплатах я не говорю - ученые стали нищими. Нет, конечно, нынешние академические царьки неплохо зарабатывают. Недавно им Путин установил выплату за звание академиков в 50 тыс. рублей. Ни в одной стране Запада этого нет. Но это не важно. Важно, что у них у всех уже давно выраженная стадия болезни Альцгеймера. А вот как прожить аспиранту и научному сотруднику, история умалчивает. Прикладная наука разгромлена как класс и что, а главное как собираются, наши лидеры внедрять после "распиливания" научными царьками денег, выделенных на нанотехнологию, не ясно. Но даже те гроши, которые нынешние лидеры выделяют на развитие российской науки, явно не решать задачу обеспечения суверенитета России.

 

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

 

1. http://ru.wikipedia.org/wiki/

Мембранный транспорт

2. The Golgi Apparatus. State of art after 110 years of Camillo’s discovery. Mironov, Alexander and Pavelka, Margit (Eds.) 2008. Wien et New York. Springer.

3. http://www.solidarnost.org/article.php?issue=131&section=60&article=2753

4. Кара-Мурза С.Г. 1989. Проблемы интенсификации науки: технология научных исследований. М. Наука. 248 стр.

5. Graham L. R. 1998. What have we learned from the Russian experience. Stanford, California. Stanford University Mess. P. 69.

6. Graham L. R. 1998. P. 69.

7. Graham L. R. 1998.

8. Graham L. R. 1998. P. 58.

9. Graham L. R. 1998.

10. Graham L. R. 1993. P. 186.

11. Graham L. R. 1998. P. 59.

12. Володичев Е.Г. 1992. Советская наука в плену социальных проблем, в книге Советсая история. Проблемы и уроки. Новосибирск. С. 241.

13. Ломакин В.К. 2000. Мировая экономика. М. Юнити. 727 стр. С. 288.

14. Основы науковедения / Под ред. Н.Стефанова, Н.Яхиела и др. М. Наука. 1985. 430 стр. С. 216.

15. Щипков А. 2006. Российская наука и утечка мозгов.

16. Юсупов Р.М. 2006. Наука и национальная безопасность. СПб. Наука. С. 171.

17 "Годы труда и побед". 1987. М. 1987. Политиздат.

18. Kealey T. 1996. The economic lawes of  scientific research. New York. MacMillan Press. P. 193.

19. Лигачев. Е. К. 2006. Еще раз о перестройке. После иудиных юбилеев хочется заглянуть правде в глаза. Советская Россия. N 33 (12810). 30 марта 2006 г. http://www.sovross.ru/2006/33/33_3_1.htm

20. Голдин В. И. и Журавлев П.С. 2003. Бремя государства и экономическая политика: либеральная альтернатива. http://www.informika.ru/text/magaz/newpaper/messedu/2003/cour0303/2700.htm 

21. Научные кадры СССР: динамика и структура. М. Мысль. 1991. 284 стр. С. 11.

22. Научные кадры СССР. С. 181.

23. Научные кадры СССР. С. 59, 131 (численность научных работников) и Белоусов А. Структурный кризис советской индустриальной системы. http://old.russ.ru/antolog/inoe/belous.htm или (цифры в скобках) или http://www.scaruffi.com/politics/gdpgrow.html - (темпы роста нацдохода).

24. Научные кадры СССР: С. 184.

25. Научные кадры СССР: С. 68.

26. Научные кадры СССР: С. 94.

27. Научные кадры СССР: С. 42-43.

28. Kealey T. 1996. P. 103.

29. Кара-Мурза С.Г. 1989.

30. Салтыков Б. 2002. Реформирование российской науки: анализ и перспективы. Отечественные записки. № 4-5. http://strana-oz.ru/?numid=8&article=79

31. Graham L. R. 1993. Science in Russia and the Soviet Union. Cambridge University Press. Cambridge. P. 180.

32. Покровский В.А. 1983. Ускорение научно-технического прогресса: организация и методы. М. С. 97.

33. Научные кадры СССР.

34. http://www.ropnet.ru/ogonyok/win200328/28-20-23.html

35. http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=441&Itemid=39

http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=450&Itemid=29

36. Петров М. П. 2003. О положении российской науки. Звезда. № 7.

37. Научные кадры СССР: С. 192.

38. Научные кадры СССР: С. 192.

39. Научные кадры СССР: С. 190.

40. Научные кадры СССР: С. 192.

41. Научные кадры СССР: С. 190.

42–43. Кара-Мурза С.Г. 2001. Советская цивилизация (в 2-х томах). М. Алгоритм. Т. 2. С. 378-379.

44. Graham L. R. 1993. P. 89.

45. http://www.rednews.ru/article.phtml?id=2454&print=1

46. Кара-Мурза С.Г. 1989. С. 210.

47. Кара-Мурза С.Г. 1989. С. 242.

48. Варшавский А. Е. 1986. Проблемы ускорения технического прогресса. Экономические науки. № 11.

49. Салтыков Б. 2002.

50. Рубинов А. 2006. Первый заместитель главы Администрации Президента Республики Беларусь о науке. Советская Белоруссия №233 (22643). Вторник 12 декабря http://sb.by/article.php?articleID=55642

51. Болонкин А. 2000. В чем заключались достоинства и недостатки советской науки. Особенности советской и американской науки. Известия Науки. http://www.inauka.ru/science/article35185.html

52. Калиничев А. 2001. Роль и место Российской науки в ближайшие десятилетия: Субъективный взгляд изнутри и снаружи. http://geo.web.ru/db/msg.html?mid=1169650