Когда говорят о революционном бандитизме во время первой русской революции, обычно называют крупнейшие города, а также Прибалтику, Кавказ и черту оседлости. Тем не менее в Российской империи была ещё одна зона террора (хотя куда уж больше) - это Урал. Ну, кто куролесил в Прибалтике понятно – латыши.

На Кавказе тоже ясно – Азия. Черта оседлости – нет вопросов (это не только то, что вы подумали, но также тёмное украинское крестьянство, и в городах – поляки). Но Урал... Там-то кто помогал японским товарищам? Неужто великороссы? Конечно нет. А кто тогда? Ну... если вы читали мой блог, хотя бы частично... Оно самое. «Люди древлего благочестия». В 1905 году на Урале внезапно возникла широко разветвлённая и законспирированная сеть партизанских отрядов, города и сёла захлестнула волна террора. Затрещали пистолетные и винтовочные выстрелы, стали взрываться гранаты и бомбы, по подворотням лежали люди исколотые ножами. Убивали полицейских, государственных чиновников, управляющих заводов, купцов, кассиров, почтальонов, тех кого сочли неблагонадёжными, рабочих, которые отказывались бастовать и наконец тех, кто просто подвернулся под руку. Поскольку часто бросали бомбы или завязывали перестрелку в людных местах, была масса случайных жертв – женщин, стариков, детей. Террор в отличие от других районов вёлся с упором на грабежи и рэкет. В ковбойских фильмах есть тема «святого семейства». Посреди салуна стоит «папаша Джек» с карабином на плече, рядом с ним «детишки»: Одноглазый Джон с двумя кольтами, Малышка Билли с лассо, Рябой Майк с кистенём и Сестричка Долли с кастетом. А во дворе на телеге Мамочка – с обрезом и четырьмя гранатами. На Урале в роли святого семейства выступали некие Кадомцевы. Глава семейства, Самуил ЕвМеньевич был дворянином, мать из крестьян-староверов Буталовых. У них было более 10 детей, все революционеры-уголовники.

Отец тоже, но идейный. Старшенький Эразм Самуилович, офицер, закончил Павловское военное училище, воевал на японском фронте (где – как не уточняется), в 1905 дезертировал и возглавил создание вооружённых банд на Урале. Доставлял оружие из-за границы, обучал диверсионной деятельности, затем возглавлял центральную инструкторскую школу в Петербурге (планировалось превратить в Урал всю Россию), потом снова террор на Урале. В 1908 арестован и в 1909 бежал за границу. После февраля 1917 участвовал в воссоздании сети уральских банд. В дальнейшем был комиссаром разветотдела Туркестанской армии, а после окончания гражданской войны возглавлял карательные части туркестанского ГПУ. Брат Михаил Самуилович получил 11 лет каторги, в 1918 году погиб в боях. Поскольку он был по уши в крови, после ареста в 1906 ему светил вышкарь. Тогда мамахен, осенив себя двуперстным знамением, пронесла в тюрьму мощную бомбу и морфий. А чтобы не вызывать подозрений взяла с собой трёх маленьких дочурок. Ну, полегли бы дочурки в случае чего, так дело святое. Пошли бы к раскольничьему аллаху в рай. А русские бы погибли. Может быть даже офицеры. Дело того стоило. Сынок бомбу получил, с её помощью взорвал крепостную стену и бежал. Его скоро схватили, но теперь посадили и маманю. Тогда к делу подключили Горького. Бороться с царскими сатрапами, мешающими кидаться бомбами. Мол, вы на что руку подняли. Мать это святое. А когда Горький свою «Мать» написал? Тогда и написал. В 1906 году под Нью-Йорком на вилле «Соммер брук». Там на свежем воздухе, попивая шампанское и подъедаясь ананасами, великий пролетарский писатель описывал невыносимо тяжёлые условия жизни русских трудящихся. Книжка получилась на славу.

«Мать» тут же перевели на английский-французский-итальянский-немецкий-испанский-шведский и чёрт знает на какие языки. Чуть ли не на эсперанто. (Прикиньте гонорары.) Только по-русски книга не вышла. В условиях революции можно было бы тиснуть и в Петербурге, а уж в эмиграции... Но русские (хорошие русские – шпионы и убийцы международной национальности) переминались с ноги на ногу. Вещь хорошая, только вот Ниловна... Чтобы русская старушка из деревни листовки разбрасывала... Мысль-то конечно правильная... Но русские будут смеяться. Фантастика. Как исключение можно и даже нужно, но у вас тут вроде «собирательный образ», «образец» Вот тут «святая семейка» и подоспела. Горький воспрял. Я же говорил! Значит, бывает! Русская мать из простых сыну бомбу пронесла в тюрьму! Вот какие они, русские-чудо-трудящиеся! В ответ ноющему Воровскому послал письмо: «Ниловна — не исключение. Вспомните мать Кадомцевых, судившуюся в Уфе за то, что она пронесла в тюрьму сыну бомбу, коим была взорвана стена во время побега. Я мог бы назвать с десяток имен матерей, судившихся вместе с детьми и частью лично мне известных».

Правда, никаких других имён он конечно не назвал, мать Кадомцева дворянка, сын её офицер, нарушивший присягу, а сами Кадомцевы скрытые раскольники с поволжской всячинкой, но это уже как вы понимаете частности. Вот он искомый реализЬм. И действительно реализм. Потому что после нескольких месяцев тюрьмы страшный царский военно-полевой суд отпустил Мамашу на все четыре стороны. Великодушие проявили господа-офицеры. А Мамаша? Мамаша (у нас же реализьм)... но об этом несколько позже...

Система террора, созданная на Урале была достаточно эффективной, но также очень сложной. Поражает скорость создание целой сети банд. По-видимому только в этом районе России возникло настоящее РУССКОЕ партизанское движение, через 10 лет репродуцированное по всей России. Непонятно, кто осуществлял общее руководство. Сколько можно судить, там постепенно планировался захват Перми бандами боевиков. Автономные банды контролировались эсерами, социал-демократами и анархистами, но этот контроль был параллельный и отчасти декоративный. Ленин намудрил с применением громоздкой системы западных карбонариев, совершенно неприложимой к русским условиям. Умственное развитие Ленина остановилось на старшем классе гимназии. Глава проанглийской фракции эсеров Чайковский призывал сделать Урал основной базой повстанцев и с этой целью по воспоминаниям Фигнер привёз в Екатеринбург американского полковника Купера, имевшего опыт гражданской войны. Тот оценил театр предстоящих действий против России и сказал что местность годная. Тут можно поезда под откос пускать, там поджечь поля, а может удастся подрыть плотину и затопить какой-нибудь проклятый русский городишко. Пустяк, а всё равно польза.

В советское время пытались утверждать, что всем руководил Свердлов. Но его как эмиссара центра стразу арестовали, да и не имел он тогда, будучи двадцатилетним человеком, достаточного авторитета. Его авторитет это на уровне отдельной камеры. Вот он кстати со старообрядцами сидит. Лев. Пенсне прям раскалилось.

фото 1

фото 2

А это он попозже со своей отретушированной супругой. Она старше его на десять лет. Клавдия Тимофеевна Новгородцева - дочка старообрядческого купца. Вскоре станет заведующей аппаратом ЦК РКП(б) Справа совейская доча Вера. А есть ещё совейский сыночек Андрюша. Подрастёт и станет при английской власти целым полковником МГБ. Три раза сядет и три раза его выпустят без суда. Уж больно человек хороший. На допросах любил лично избивать заключённых. Истинно русский человек. специализировался на стукачестве внутри номенклатуры. То есть стучал на детей членов ЦК и Политбюро. Потом на Урал направили «товарища Артёма», этот был поавторитетнее, но тоже быстро сел (вскоре через Китай убежал в Австралию). Социал-демократы перевели несколько стволов из Прибалтики. Эти были «лесными братьями» и как бойцы помогали. Но латыши не руководители, а рабочие лошадки. Движение на Урале было коренным, народным. И все нелепости, все ошибки социал-демократической, эсеровской и анархистской шоблы, провальной уже тем, что они постоянно собачились друг с другом, снимались как рукой. Потому что снизу шёл могучий порыв. Это единственный случай в России. Чтобы русские сами себя так.

Поэтому никакой партийной дифференциации на Урале не было. Люди действовали снизу, а в ответ радостно кивали головами. Да-да-да, мы эсеры. И социал-демократы. И анархисты. Называйте как хотите, только оружия побольше шлите. Ну какой Александр Лбов «социал-демократ»? Он двух слов связать не мог. Да и не террорист он никакой. Солдат. Любимое оружие – винтовка. Здоровенный русский мужик, в армии служил в гвардии. Любил русский народный стиль «один против всех». Однажды зимой провожал подельника, тот пошёл по железной дороге на станцию, а лыжи оставил. Лбов воткнул их в снег, а сам решил завернуть домой – село была рядом. Там наткнулся на засаду – целый отряд стражников. Он проскочил к себе, закрыл ворота. У него был маузер (англичане их снабжали по первому классу, был даже пулемёт – в 1906 (!) году). Стал стрелять через забор и ранил несколько человек. Потом открыл ворота. Вырубил кулаком стоявшего рядом стражника и хотел забрать оставленные у ворот лыжи – но они были сломаны.

Тогда он достал из избы винтовку и пошёл огородами к лесу. Стражники оцепили всё село, залегли в редкую цепь, стреляли издалека, ранили в руку. Он тоже залёг и перестрелял шесть человек подряд – в образовавшуюся прореху ушёл в лес, нашёл там оставленные лыжи и был таков. Но были у Лбова черты не характерные для коренных русских. Например, он использовал грим и таким образом однажды избежал засады, притворившись стариком. Это метода «людей древлего благочестия». С подземными молельнями, схронами, конспиративной сетью. Не пил и не курил – тоже черта не русская. Среди русского простонародья есть такие люди, но только позитивно настроенные. А русский атаман без самогона это абсурд. Потому как человек конченный. Лбов грабил церковных старост – трудно представить самого отпетого русского, способного на такое. А тут что же – ересиархи, кукишем крестятся. Никониане не люди. Поставили Лбова на лыжню давно и крепко. Так что на Урале «сама пошла». Теперь понимаете, почему царя привезли в Екатеринбург? Свердлов знал что делал. После февраля 1917 первым делом на Урале стали возрождать свёрнутую после 1908-1909 сеть. (Характерно, что приказы сворачивать лавочку пошли на Урал с конца 1907, но уральцы разошлись так, что на заморозку потребовалось два года.) В дружинах БОНВ (Боевых организаций народного вооружения) к лету 1917 года насчитывалось около 12 тысяч человек.

Именно поэтому Урал был одним из немногих районов России, где гражданская война пошла вглубь и белые части столкнулись с ожесточённым сопротивлением «мирного» населения. Конечно, на Урале там были не только раскольники. Но и православные русские здесь относились к царю не так как в других районах. Потому что жили с раскольниками бок о бок, а уж среди их хозяев раскольников было через одного. И для них соответствующие разговоры были привычными. - Николашка гад. Доигрался. Когда ж его японец утопит. - Это ты о царе так?! Как же так? Нельзя! - Да какой он тебе царь. Чёрт он с рогами, а не царь! Среди последней охраны царя в Екатеринбурге было много выходцев из Сысерти, окружённой раскольничьими сёлами. Товарищ Новгородцева из тех краёв, до женитьбы со Свердловым была там учительницей. (Кстати и Бажов оттуда же.) До сих пор гадают, почему Николая, как и почти всех Романовых казнили на Урале. Ведь официальная легенда о спешке из-за наступающих белогвардейцев не выдерживает критики. Отвезти Николая в центр проблемы не было. Сами убийцы позднее благополучно эвакуировались. А убили там вот почему. Надо было свалить убийство на русских. Спрашиваете, кто убил вашего царя? Да вы сами и убили! Убить надо было в глубинке. А чтобы хорошо прошло, выбрали район наиболее негативно относившейся к царской власти. С «революционными традициями». Вам никогда не приходило в голову, почему после 1918 так носились с палачами Николая? Выходили сборники, статьи в журналах, интервью в газетах, палачи выступали с лекциями в клубах, по заводам, чуть ли не на детских утренниках. С удовольствием печатались фотографии участников. На фотографиях русские в солдатских шинелях. какие-то Ивановы, Сидоровы, Кукины, Ракукины. Есть пара комиссаров из евреев, но умеренно и под псевдонимами. Вообще-то у большевиков такие акции выполняли не солдаты, а чекисты.

При этом анонимность соблюдалась свято. Никто не плясал на площади: Я, Мордехай Ольшанский, вот этими руками расстрелял генерала Петрова и его семью. Люди вели себя скромно. Понятно? А Мамаша... В сентябре 1909 года произошло знаменитое Миасское ограбление. Два десятка до зубов вооружённых бандитов в масках ворвались на железнодорожную станцию, стали кидать бомбы, разрушили здание вокзала, убили охрану, захватили кассу и на паровозе отъехали от перрона, покрытого трупами и ранеными. В лесу слезли, а состав направили на всех парах дальше. Мож кого убьёт ещё. Было взято ассигнациями и золотом около 95 тысяч рублей. (Причём это уже второе миасское ограбление – год назад взяли 40 тысяч.

Вообще оно запомнилось не суммой – были дела на Урале и погромче, а очевидным анахронизмом. «Революция-то кончилась».) Средства пошли на финансирование горьковской школы на Капри. А сам Горький пригласил семейку Кадомцевых-Кондомцевых отдохнуть на Капри. Поправить пошатнувшееся здоровье. Один из сынков – Иван Самуилович приехал вместе с семьёй. Горький хотел писать с него продолжение «Матери». Под именем «Сын».

Д. Галковский

http://galkovsky.livejournal.com/165322.html#cutid1