Решил в изложении китайского калейдоскопа жёстче придерживаться хронологической последовательности.

Октябрьская революция 1911 года мгновенно вызвала развал государства. Буквально за две недели. Это была системная ошибка, аналогичная российскому февралю 1917.

Сначала Китай распался на относительно монолитный Север, сохранивший реальную столицу (Пекин) и на конгломерат южных провинций с номинальной столицей Нанкином. На севере управлял мятежный генерал Юань Шикай (вроде Корнилова или Брусилова), на Юге – Сунь Ятсен (гибрид Ленина и Керенского). У южан не было реальной армии, только местные территориальные части и на ходу создаваемые отряды самообороны (аналог «красной гвардии»). На Севере была вполне дееспособная армия европейского типа, возглавляемая культурными офицерами. Проблема заключалась в том, что для условий Китая она была крайне малочисленной. С ее помощью можно было легко бить отряды южан, но было невозможна планомерная оккупация Юга.

Южане были республиканцами, их план развития Китая фактически означал распад страны на 10-15 отдельных государств. В этом была жизненная правда, потому что цинская империя была рыхлым конгломератом разнородных территорий. Фактически Китай объединяли только религиозные узы, то есть пиар. ЛЮБАЯ идеологическая критика центра означала распад единственной скрепы общества – идеологии.

Кроме того, южане, как и в России, состояли большей частью из иностранных агентов влияния, а зачастую и заурядных шпионов.

Северяне были честными китайскими националистами, но этот национализм сближал их с Югом. Им хотелось, опираясь на южный сепаратизм, нейтрализовать власть космополитичной маньчжурской аристократии и посадив на пост китайского императора объединить страну в виде унитарного национального государства.

Это был план заранее обречённый на провал. Из-за своей китайской сложности, а также из-за внутренней самопротиворечивости.

Поэтому Запад, заинтересованный в максимальном развале Китая охотно поддерживал не только южан, но и северян.

12 февраля 1912 года было объявлено об отречении малолетнего Пуи от верховной власти. Власть перешла к самозванно собранной в Нанкине демократической конференции (вроде Съезда Советов), который тут же избрал Юань Шикая временным президентом. При этом фактическим главой Юга оставался Сунь Ятсен, намеревавшийся вскоре победить на предстоящих выборах. Одновременно вдовствующая императрица Лунъюй (подставная фигура клана Айсингоро) последним указом официально передала верховную власть Юань Шикаю.

Таким образом головоломный план сработал. Срабатывал он и дальше, до конца – это китайская специфика. Беда только что план шёл в одну сторону, а жизнь в другую.

Юань Шикай отказался переехать в Нанкин и провозгласил Пекин столицей республиканского Китая. Там же было сформировано временное правительство, где северяне заняли ключевые посты. Южане огрызались, но уступили (историю убийств и городских боёв я отпускаю – подобные переговоры по условиям Китая сопровождались мафиозным фоном все 40 лет), так как надеялись на выборы (то есть массовую подтасовку голосования при помощи полного контроля над процедурным аппаратом).

Кроме того, Юг сохранил контроль над местной армией – не очень боеспособной, но тем не менее существующей. Однако Юань Шикай добился её сокращения, а также роспуска «красной гвардии».

Перед самыми выборами (их северяне оттягивали как могли) Пекин отменил выборность губернаторов провинций, что сильно било по Югу.

Выборы состоялись в феврале 1913 и закончились полной победой республиканцев. (У южан тоже все их китайские планы сбывались с железной последовательностью. «Рис посеяли – рис вырос».) Теперь надо было путём голосования убрать Юань Шикая в коробку и перенести правительство и парламент в Нанкин.

Юань Шикай, однако, к проигрышу заранее подготовился и, обвинив южан в развале государства и передаче китайских территорий России и Англии, разгромил их армию и оккупировал Юг. Вся операция заняла пару месяцев, серьёзные бои были только в районе Шанхая и Нанкина. Ленин Сунь Ятсен убежал в Берлин Токио.

После этого Юань Шикай подкупил большинство депутатов выбранного парламента и провёл решение о назначении себя не временным, а постоянным президентом. Затем парламент был разогнан, а основная партия южан (первый Гоминдан) запрещена. Временная конституция, сразу после революции написанная южанами, в апреле 1914 была заменена новой временной конституцией, написанной северянами. Тут же полномочия президента были продлены до 10 лет. Кроме того, президент получил право назначать себе преемника.

В Китая началась компания «За возрождение страны», стали возвращаться старые названия министерств и придворные титулы. Началась открытая критика республиканской модели, как непригодной для китайских условий.

Юань Шикай заключил сделку с кланом Айсингоро, согласно которому его дочь выходила замуж за Пуи. То есть дочь Корнилова выходила замуж за царевича Алексея. При этом глава клана просил президента занять престол поднебесной. Тут же пошли многочисленные петиции трудящихся с аналогичными просьбами. Как водится, Юань Шикай сначала отнекивался. Наконец законосовещательный орган, заменивший разогнанный парламент, тоже рекомендовал занять престол. 12 декабря 1915 года Юань Шикай согласился. Соединение в одном лице президента и конституционного монарха восстанавливало в Китае абсолютистский режим. Коронацию назначили на 1 января 1916 года.

Проблема заключалась в том, что и в 1912, и в 1913, и в 1914, и в 1915 Китая уже не было, был конгломерат провинций с пекинско-нанкинской говорильней. Из-за общей экономической, этнической и культурной ситуации каждый месяц независимости шёл за год, местные власти стремительно укреплялись и к 1916 году представляли собой региональные правительства с самостоятельными вооружёнными силами и казной. Этот процесс шёл и на Севере, тем более что вынужденные заигрывания с Югом местные провинции воспринимали с откровенной злобой (Юань Шикай имел в качестве премьера южанина-коллаборанта Ли Юаньхуна.) И уж запредельную ненависть местных элит вызвала претензия Юань Шикая на императорский престол.

Сразу после провозглашения конституционной монархии Юг взбунтовался, а генералы Севера отказались подавить бунт. В марте республика была восстановлена, Юань Шикай пытался сохранить хотя бы пост президента, но летом 1916 года «умер».

Обычно к этому периоду и относят конец революционного периода и начало всеобщего развала. Но я думаю, что у китайцев ещё были иллюзии стабилизации. Всё закончилось через год, после провала монархического переворота, предпринятого философом Кан Ювеэм. Это была последняя попытка государственного мышления. Далее людишки всё решали на уровне отдельных провинций, иногда – конгломератов из 2-3-4 провинций. Общие задачи просто не ставились.

До конца двадцатых китайцы не могли даже начать гражданскую войну друг против друга. Юг и Север воевали не друг против друга, а разбирались внутри себя. Это как если бы в США во время гражданской войны Техас стал выяснять отношения с Луизианой, Пенсильвания с Огайо и т.д.

В известном смысле раздробленность на Севере была даже больше, так как там не было хотя бы символической объединительной фигуры. На юге такой фигурой продолжал оставаться Сунь Ятсен (реально – голимый). А северяне даже не могли сказать, что им надо. Так, кувыркались и грызлись.

Поэтому исторических доктринёров и на Западе и в Китае можно понять. Излагая события революции сугубо с точки зрения южан, они правы вдвойне. Во-первых, Юг в конце концов победил, а во-вторых у Севера не сложилось внятной идеологической доктрины.

Понятно и общее невнимание к китайской революции. Сначала с суньятсеновщиной много носились, она была инкрустирована в мифологию периферийного семицветика, просиявшего на обочине лучезарной Антанты (революции в Португалии, Турции, Иране, Китае, России, Венгрии и примкнувшей к ним Германии). Но ещё до второй мировой семицветиком поперхнулись. Результаты были у всех на виду. Стало понятно, что если бы люди были озабочены прогрессом на окраинах цивилизованного мира, то семицветик (из семи атомных грибов) следовало выращивать по центру. После передовых революций в Англии, Франции, Голландии, Бельгии, США, Италии и Швейцарии правящий класс этих стран стал бы заниматься делом. «Надо накормить народ».

Пошли бы проМблемы. «Совхозы йоркширщины, руководствуясь решениями мартовского пленума об усилении весны, вырастили богатый урожай картофеля. Но попасть к потребителю картофель не может. Проблема всё та же – тары нет!»

Или: «По решению верховного трибунала был четвертован китайский диверсант Пуанкаре, взорвавший заводы Рено. Трудящиеся Франции с одобрением восприняли решение партии и правительства. Выдвинут почин семимесячника бесплатной работы на восстановлении взорванных заводов. Воспитанница лотарингского детского дома Эмма Жюль написала стихотворение «Из кожи одного Пуанкаре сделаем для народа сто портмоне».

Грандиозная задача «прокорма кормильцев» настолько велика, что у революционного государства нет времени на внешнюю экспансию. Оно становится лёгкой добычей для провокаторов, дураков легко спровоцировать, но сами они на активные действия не способны.

Вот тогда в России, Турции или Китае действительно начался бы экономический бум, гигантский рост внешней торговли и внутренняя стабилизация. Как помочь молодому деревцу, задыхающемуся в тени гигантского дуба? Спилить дуб.

В этом смысле интернационал-социалистические партии России выглядят партиями не только дураков, но и шутов. Потому что интернационализм вроде бы давал возможность для развёртывания подрывной работы НА ЗАПАДЕ, что было для бедной России большой подмогой.

То есть Карл Маркс говорил, что коммунистическая революция есть результат общественного прогресса и произойдёт в наиболее развитых странах. Верно. Но тогда зачем убивать санкт-петербургского генерал-губернатора? Россия-то отсталая. Люди отдельные передовые есть. Но они оторвались от массы, ушли в отрыв. Так и надо переехать в Европу и заниматься серьёзным делом.

Вместо этого русские Кириллы Дормидонтовичи сидели по гостиным под абажурами и раскладывали пасьянсы:

- Господа, давайте подсчитаем сколько революций.

- А вот и четыре.

- А вот и пять – Португалию забыли.

- А не произойдёт ли от этого некоторого неудобства?

- Не произойдёт. Есть гуманитарная организация существ доброй воли, они не допустят.

В 1914 представить умственных недомерков ещё можно, но в 1917 люди в центре Европы маршировали на четвереньках с резиновыми хоботами, травили друг дружку газами. Тут уже не до революционного семицветика. С базы для детей привезли грузовик подарков – свёрла, колючую проволоку, гробы. И дурак поймёт. Немцы в результате сами себя обслужили, сами исправили.  А русские себя показали. Я это к тому, что с русской точки зрения события в Китае надо подавать под северным углом. Уж кому кому, а русским что к чему видно.

Д. Галковский

http://galkovsky.livejournal.com/182933.html#cutid1