Зимние тезисы Евгения Примакова
Президент Торгово-промышленной палаты России, академик Е.М. Примаков выступил в январе с традиционным аналитическим докладом.
Начал Примаков свой доклад достаточно оптимистично: уже не просто намечается, отметил он, а начался выход страны из экономического кризиса. То есть главный плюс прошлого года следующий: мы прошли самое топкое место кризиса, его сердцевину, и находимся в виду твердого берега. В основном государству удалось удержать расползание нищеты по стране. Оно не сбросило все кризисные проблемы на людей, и безработица не вырвалась на волю. То есть, если продолжить мысль, власть проявила, пожалуй, неожиданную совестливость по отношению к миллионам пашущих, работающих, не ворующих, не «сидящих на трубе». «И выиграла: одним из реальных и больших достижений антикризисной политики является социальная стабильность в России, и это – факт», - отметил глава ТПП РФ. Не весь умер в кризис и реальный, перерабатывающий и производящий товары, сектор экономики, даже начался рост промышленности, который сегодня по темпам обгоняет рост ВВП. Уцелела в кризис и наша кредитно-банковская система.
На этом оптимистическая часть доклада завершилась. Проблем у нас куда больше, нежели достижений. Не будем удивляться темпам развития промышленности – они всегда приличные, когда стартуешь почти с нулевой отметки. Многие, наверное, помнят также, как в кризис банковские круги, на зависть несырьевого сектора, получили от власти «на спасение» сотни миллиардов рублей и использовали деньги не для финансирования реальной экономики, как надеялось государство, а для валютных спекуляций. Так что наша кредитно-банковская система, получив такую «подушку», должна была бы очень постараться, чтобы рухнуть... И все равно спасенная, обласканная, сытая российская банковская система – Е. Примаков это специально подчеркнул - по сравнению с западной так и осталась полностью неконкурентоспособной.
У нас сегодня, напомнил он, самое худшее положение в двадцатке развитых стран, и в кризисе мы находились дольше всех. «Запаса прочности» в России, накопленного благодаря высоким ценам на нефть, хватило всего на полгода.
Результатом долгого сна на нефтегазовой подушке в предкризисное время стало и то, что нового машинного оборудования у нас теперь производится в 80 раз меньше, чем в Японии, и в 30 раз меньше, чем в Китае.
В 2010-м Росстат впервые привел сводку о положении России в 1992-2008 годах. Да, благодаря росту цен на сырье есть успехи по сравнению с девяностыми. Но! Население сократилось на 6 миллионов человек. Почти в 2 раза уменьшилось число дошкольных учреждений. Зато на 70 процентов выросло число государственных чиновников. С 7,5 до 13,5 процента увеличились полностью изношенные основные фонды предприятий. На 40 процентов сократилось число организаций, выполняющих научные исследования, и работает в них вполовину меньше людей.
Похоже, сырьевой России на практике высокая наука особо и не нужна. Есть показушное Сколково, которое народ ехидно переименовал в «Скольково», и хватит. Мы плотно сели на сырьевую иглу: дорогое сырье – как-то живем, дешевое – хоть ложись, да помирай…
Итак, минувший год выявил серьезные проблемы развития России, прежде всего экономические, подчеркнул Е. Примаков, а решать их придется в 2011-м. Проблема первая, по Примакову - это стремление продолжать экономическое развитие России по докризисной модели: «Весьма влиятельные круги считают, что продолжение курса на преимущественную поддержку крупных сырьевых компаний воссоздаст благоприятную докризисную ситуацию, способствовавшую росту ВВП и благосостояния населения России».
Глава ТПП справедливо отметил, что многие вопросы, связанные с необходимостью модернизации экономики России, перевода ее на инновационные рельсы не обойдены вниманием руководства страны. Это так. Но для многих из тех, кто реально, на практике крутит неповоротливый штурвал управления страной, слова о высоких технологиях, об «экономике знаний», модернизации и так далее - не более чем шумовое сопровождение. Понятно, повернуться к миру широкой трубой, по которой мы экспортируем сырье – это легко, особого ума не требует. Но тогда и на уничижительно-снисходительное отношение к себе со стороны развитого мира не следует обижаться.
А эпитеты «великая» и «мировая» в приложении к нашей стране надо ставить рядом не со словом «держава», а со словосочетанием «оптовая сырьевая база».
Зарабатывать мозоли, добиваясь эффективности несырьевой экономики, честно стремиться стать вровень с развитыми странами, получается, очень многим работникам этой базы малоинтересно, проще побольше отвернуть заветные «краны». Ну, тогда уж надо быть готовым, что, когда товар закончится, клиенты отвернутся и пойдут искать другого продавца. И нечего рассчитывать на иное.
Входя в кризис, отметил Е. Примаков, Россия была страной, целых 40 процентов ВВП которой создавалось только за счет экспорта сырья. Добавим: вместе с чистым налогом на импорт это давало уже далеко за половину валового внутреннего продукта – завозили до кризиса и снова уже завозим все, даже пуговицы солдатские уже стали понемногу закупать в Италии. Ну, и где-то там, на задворках, пыжился реальный сектор, еще не знавший, что в кризис предстоит ему стать совсем уж униженным и оскорбленным. При этом внешний корпоративный долг достиг 500 миллиардов долларов.
Главный вывод из этого, подчеркнул Евгений Примаков, очевиден: нельзя возвращаться к предкризисной политике содержания страны на сырьевые деньги. Докризисная модель даже в условиях высоких поступлений от продажи сырья не способна обоспечить технико-технологическое обновление российской экономики. Ей, добавим, это чуждо по определению. Без решительной работы на всех уровнях по изменению не на словах, а на деле экономической модели, без модернизации, без экономики высоких технологий Россия зримо и быстро превращается в сырьевой придаток мировых держав. Последствия этого, отметил Евгений Примаков, для России пагубны – и в экономической, и в социальной, и в политической областях.
И еще одно отметил глава ТПП: в России так и не создана конкурентная среда, без чего эффективная экономика невозможна. Зато нынешняя, сырьевая, неконкурентная и олигархическая, процветает. Существенно приложили к этому руку чиновники, «курируя» компании, участвуя в них через подставных лиц. Это массовая практика.
Впереди - приватизация значительных долей государства в акциях компаний и банков, напомнил Евгений Примаков. В чьи руки попадут акции, почти два триллиона рублей, то есть порядка 66 миллиардов долларов? Вопрос имеет и экономический, и политический характер.
Не хотелось бы повторения минувшей, с позволения сказать, приватизации.
Вторая проблема, по мнению главы ТПП РФ, которой, наряду с модернизацией экономики, надо срочно заняться - это появившиеся зримые признаки политической нестабильности в России. Люди серьезно недовольны существующими порядками и существующими методами государственного управления. Это проявилось, считает академик, в охватившем всю Россию недоумении и даже, как он подчеркнул, «оцепенении в связи с ситуацией в станице Кущевской и в других местах», где власть срастается с криминалитетом и бизнесом, погрязая в беспредельной и ненаказуемой коррупции. Появилась даже поговорка: что Россия, что столица – одна Кущевская станица. Единственный выход - честная «инвентаризация» положения дел по всей стране и создание условий, делающих невозможным повторение происшедшего, считает академик.
Евгений Примаков напомнил также о событиях на Манежной площади. По его мнению, то была не только реакция на возможную продажность правоохранительных органов, почему-то отпустивших арестованных по обвинению в убийстве русского болельщика: «Можно представить, что за демонстрантами-погромщиками стояли силы, отнюдь не принадлежащие к движению футбольных болельщиков». Он считает абсолютно правильными слова В. Путина, что далеко не гипотетическим может оказаться сценарий, по которому силы эти попробуют однажды сыграть на национальных противоречиях и выдвинутся в качестве «спасителя России».
Также Е. Примаков заявил: нельзя игнорировать интересы большинства населения страны – русских. Они тоже могут чувствовать себя обиженными. Понятно, что это не должно ни в коей мере происходить при невнимании к интересам других народов, населяющих нашу страну.
А в целом и Кущевская, и «Манежка», аварии, теракты и многое другое – явления, порожденные стопроцентным системным сбоем в нашей стране. С огромным трудом, но его пока можно исправить.
Если, конечно, не тиражировать популярный и самый дурной прием исправления: любой ценой загонять проблему вглубь, раз не видно – значит, нет ее.
Ориентиры мы растеряли, втоптали в пыль и грязь. Но ни одно общество не может жить без объединяющих идей, без того, что цементирует в единый народ социальные группы и классы, спорящие и конфликтующие между собой, но все вместе имеющие общий ориентир. Логично предположить, заметил Е. Примаков, что первостепенное значение должна приобретать идеологическая работа правящей партии – «Единой России».
«ЕР» объявила себя партией российского консерватизма и предложила эту идеологию стране. Но что это за штука такая? Вот рассуждения Евгения Примакова на данную тему.
Что понимать под российским консерватизмом? Если сохранение всего полезного, что было и в дореволюционное время, и в советский период, то и я придерживаюсь аналогичной точки зрения, отметил глава ТПП.
Если неприятие неподготовленных, не имеющих под собой материальной основы непродуманных идей, за которые платить приходится народу – тоже согласен, сказал академик. Но вообще-то консерватизм – это идеологическая ориентация и политическое движение, которые, подчеркнул Е. Примаков, включает в себя еще и такие принципы: отрицание необходимости роста и расширения социальных бюджетных затрат, отказ от радикального реформирования общества. Наверное, эти, названные им принципы, учитывая оскорбительное материальное положение подавляющего большинства населения и ситуацию в экономике, если и пришлись бы кому по душе в нашей стране, то разве что «рублевскому контингенту».
Нет и конкретного ответа на вопрос: как российский либерализм относится к противоречиям между теми, кто считает необходимым не только выполнить социальные обязательства государства, но и увеличивать, расширять их, и теми, кто уверен, что можно пренебречь этими обязательствами ради активизации экономики? Что тут добавить… Живо представляется, как в холодной, промерзшей России, в вымирающих селах и провинциальных полузаброшенных городках люди до хрипоты спорят о месте страны в мире…
Наконец, российский консерватизм представляется как противоположность радикализму. Но без радикальных подходов у нас в стране не решить ряд проблем модернизации экономики.
Собственно, вырисовывается, отмечает академик, следующая картина: «В идеологию «Единой России» со всех сторон – и слева и справа – начали вливаться идеологические постулаты, сделавшие российский консерватизм, мягко говоря, всеядным и, что представляется особенно неприемлемым, оторванным от жизни страны». Таков вывод.
Евгений Примаков изложил также свои взгляды относительно того, чего нам следует избежать, в виде антитезисов. Вот они в кратком изложении. Антитезис первый. Нельзя осуществить переход к постиндустриальному обществу без предварительной реиндустриализации, то есть восстановления промышленности, причем на сугубо современной основе. Антитезис второй.Модернизация в экономике не может осуществляться без демократизации общественной жизни. У нас демократизация идет зигзагообразно. Ситуацию нужно исправлять, без этого полноценный прорыв в экономике невозможен. Антитезис третий.
Демократизация не должна вести к ослаблению государства. Для модернизационного рывка нужна сильная государственная власть, а демократизация должна направлять ее усилия исключительно на служение интересам народа.
Антитезис четвертый. Без демократизации нельзя модернизировать экономику, но это не означает, что сначала надо провести политическую модернизацию и только потом браться за экономику. Процессы должны идти одновременно. Антитезис пятый. Модернизация не означает необходимости «раствориться» в западном мире. Многовекторная политика для нас лучше. Антитезис шестой. Нельзя провести модернизацию, отгородившись от остального мира и углубившись в чисто российские реалии. Антитезис седьмой, последний. Идеология модернизации не должна быть «пристегнутой» к одному или другому человеку, каким бы способным ни был такой политический лидер.
Традиционный аналитический доклад академика Евгения Примакова о социально-экономической ситуации в стране, возможно, стал его последним крупным публичным выступлением.
Уже предопределен, уверяют многие журналисты, его уход в ближайшие месяцы с поста президента Торгово-промышленной палаты и, следовательно, в значительной степени - из публичной общественно-политической жизни. Правда, фигуры, равной ему, самим своим присутствием способствующей поддержанию равновесия ситуации в стране, на российской унылой политической ниве пока не наблюдается.
