1.

Грубый, эмоциональный, пропагандистский антикоммунизм давно уже перестал быть характерной принадлежностью нашей интеллигенции, особенно научной. Схлынули перестроечные страсти и появилась возможность взглянуть на коммунизм спокойно, беспристрастно, аналитически, как и полагается ученому.

А такой взгляд ученого, конечно, несовместим, со сваливанием всего в одну кучу, огульным отрицанием, откровенным шельмованием и демонизацией. Даже демократы по убеждениям вдруг спохватились и осознали всю комичность ситуации, когда они хотели быть «святее самого Папы», то есть большими антикомммунистами, чем такие западные критики марксизма как Рассел, Вебер.

При всем неприятии идей Маркса они признавали в них значительную философскую традицию, культурный феномен, без которого нельзя уже представить Европу и мир, европейскую и мировую культуру. Как заметил немарксист В. Зомбарт: критика системы Маркса должна заключаться не в ее опровержении — пусть этим займутся политические карьеристы, а лишь в дальнейшем ее развитии.

Итак, кликушеский антикоммунизм стал и вправду уделом своего рода «профессионалов» — политтехнологов, пиарщиков, журналистов, отрабатывающих заказ. Серьезные ученые постепенно пришли к взвешенной позиции – не огульной апологетики, не огульной критики, а научного анализа.

Но, увы, сохранились и среди научных работников до сих пор реликты перестроечных эмоций по отношению к коммунизму. Яркое тому свидетельство — статья В.Д. Кузнечевского, директора института геополитической информации «Энергия», доктора исторических наук, профессора, опубликованная в 24 номере «Евразийского вестника». Статья называется «Коммунизм и интеллигенция. Или: кого зовет за собой во власть КПРФ?». Причем, вопрос в названии, по большому счету, можно было бы и не ставить. Автор статьи не испытывает ни малейших колебаний по этому поводу, и с первых строк проводит «свежую» мысль, о том, что, что коммунизм и интеллигенция — две вещи несовместные, и что КПРФ — преимущественно партия полуграмотных пенсионеров. В подтверждение он ссылается на Маркса, Энгельса, Ленина, свой опыт жизни в советском обществе, наконец, на некие «широко известные» данные опроса ВЦИОМ касательно электората КПРФ.

Пожалуй, я на эту статью и не обратил бы внимания, если бы она вышла в каком-нибудь либеральном издании. Но «Евразийский вестник» — патриотический, уважаемый интернет-ресурс, г-н Кузнечевский — судя по регалиям – сторонник геополитических подходов; значит, в подобной полемике есть смысл.

Предваряя возможные возражения, сразу же хочу оговориться: я не коммунист и не марксист. По своим взглядам я — евразиец, и как полагается таковому не могу и не хочу видеть в коммунизме, и особенно в русском коммунизме либо абсолютную истину, либо абсолютное заблуждение. Как известно, евразийцы 20-х годов резко критиковали коммунизм – за материализм и безбожие, за варварские методы индустриализации и нигилистическое отношение к русской истории, но у них находились и слова похвалы за реальные успехи коммунистов — за их стойкую антизападную политику, за подлинную народную демократию Советов, за утвержденный принцип федерализма. Причем, евразийцы находили верное, близкое духу русского православного идеализма не только в практике большевистского строительства Советской России, но и в отдельных аспектах учения самого Маркса, в диалектичности его мировоззрения, в призыве творческого, деятельного отношения к миру.

2.

Но прежде чем говорить по существу, я должен сделать одно важное замечание. Я прекрасно понимаю, что в публицистической статье вполне допустима такая вольность как отсутствие указаний на источники и некоторая эмоциональность. Это в конце концов не диссертация и не монография. Но само по себе это еще не позволяет вырывать цитаты из контекста, переиначивать их смысл, вкладывать в уста своих оппонентов мнения, которые им не принадлежат и уж тем более оскорблять оппонентов и даже целые социальный группы. Перефразируя древних: что дозволено быку — не дозволено Юпитеру. Другими словами, что — норма для либеральных борзописцев из полуграмотных газетенок, то вряд ли позволительно для профессора из солидного патриотического интернет-ресурса.

Но увы… Нет, я ничуть не сомневаюсь в высокой научной квалификации и культурности г-на Кузнечевского. Уверен, здесь дело в другом – избыток эмоций сыграл с ним злую шутку. Практически невозможно разобраться в такой сложной теме как коммунизм и интеллигенция, если коммунизм люто ненавидеть вплоть до настоящей демонизации, а интеллигенцию горячо любить вплоть до полной идеализации (особенно забавно, что сия большая любовь к интеллигенции, которая доходит до «святой уверенности», что интеллигенцию вовсе не в чем упрекнуть, и что только «изуверы-марксисты» способны усомниться в ее девственной чистоте, исходит… от одного из представителей этой самой интеллигенции). И уж тем более невозможно сохранить олимпийскую объективность, если давать волю скрытым обидам. Приходиться сожалеть, что все это мы обнаруживаем в статье проф. Кузнечевского.

Итак, сначала несколько слов о пресловутой ленинской «метафоре кухарки». Уже лет пятнадцать по всем либеральным изданиям гуляет байка о том, что Ленин якобы считал, что кухарка может управлять государством. Либеральному журналисту очень приятно считать себя умнее Ленина – не понимал, мол, «дедушка Ленин» что для управления государством нужны таланты, образование, опыт. Куда уж там вождю пролетариата, жалкая, ничтожная личность, можно сказать, недоумок! Но ладно так втайне думают наши либералы — их умственное и психическое состояние не нуждается в комментариях, но патриот-геополитик Кузнечевский-то зачем им уподобляется? Тем более, что публицисты-патриоты давно уже ткнули всех этих писак в ПСС В.И. Ленина и показали, что разговорчики сии — не более чем следствие элементарной безграмотности некоторых «пролетариев пера» (очень живописно это показано в книге С.Г. Кара-Мурзы «Советская цивилизация»).

Увы, приходится об этом говорить еще раз. Речь о кухарке и управлении государством идет в работе Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?». Там Ленин писал: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы согласны и с кадетами, и с Брешковской, и с Церетели». Итак, Ленин на самом деле говорил совершенно противоположное: кухарка, пока она остается кухаркой, неграмотной, малокультурной, не имеющей политического опыта, не может, по Ленину, управлять государством! Ленин продолжает: «Но мы отличаемся от этих граждан тем, что требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, вести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники». Мысль Ленина предельно ясна — кухарки и «кухаркины дети» (как изящно «уточнил» Ленина г-н Кузнечевский) не рождаются на свет умственно отсталыми и совершенно бездарными. В гуще народной есть множество талантов — политиков, полководцев, писателей — нужно лишь их найти, «огранить» образованием, развить. И сама действительность подтвердила это неоднократно.

Впрочем, может г-н Кузнечевский считает это досадными недоразумениями, и убежден, что есть от рождения неполноценные люди — дети кухарок, крестьян, рабочих, а есть высшая раса — назовем их ну хоть «потомственные интеллигенты» (к каковым, надо полагать, и Кузнечевский относится)? Действительно, существует такое мировоззрение, имя ему — расизм в его особой, социальной разновидности. Полемизировать с ним я считаю ниже своего достоинства. Я только подозреваю, что и сам Кузенечевский далек от этих социал-расистских идей. Но в пылу спора он договаривается до таких перлов, что поневоле создается соответствующее впечатление. Стиль его статьи просто ужасает своей агрессивностью и оскорбительным презрением к не интеллигентским социальным слоям, к народу. Фраза о никчемных кухаркиных детях у Кузнечевского повторяется много раз. Также много раз и вполне уничижительно он отзывается о рабочих, с удовольствием называет их «никем» и «ничем», иронично апеллируя при этом к гимну коммунистов, и всячески проводит мысль, что образованный человек уже тем лучше рабочего, что он — образованный. Мысль, скажу откровенно, неумную, потому во-первых сам жизненный опыт показывает, что даже обучение в лучших вузах не может сделать из подлеца ангела, просто подлец неграмотный станет подлецом грамотным и внешне культурным, и от этого еще более опасным, и во-вторых и среди рабочих есть не только люмпены и пьяницы, но и люди образованный, изобретатели, рационализаторы, книгочеи.

Перед нами профессор, директор научного института, принадлежащий, по сути, к интеллектуальной элите нации, и он при этом, сам того не замечая, уподобляется столь ненавидимым им некоторым полуграмотным большевикам-комиссарам и презирает целый социальный слой, огромное количество людей только лишь за их происхождение! В статье Кузнечевского перед нами предстает та же убогая схема «пролетарского шовинизма», только вывернутая наизнанку: теперь в ней интеллигенция — вверху, а рабочий класс — внизу.

Наконец, не могу не заметить, что Кузневский, будучи ученым, должен понимать, что научная концепция, как бы ни относиться к личности ее создателя, требует серьезного критического рассмотрения, в противном случае мы вольны упрекнуть критика в игнорировании правил научной дискуссии. Что ни говори, а политэкономия Маркса — теория, может, не бесспорная, но уважаемая, о которой сочувственно отзываются западные экономисты и по сию пору (советую заглянуть в связи с этим в новейшую биографию Маркса, написанную английским исследователем Френсисом Уином).

Когда же доктор исторических наук Кузнечевский, к тому же занимающийся теперь даже не своей собственной специальностью — историей, а геополитикой, начинает «опровергать» экономическую теорию Маркса, да еще и очень бодро и кратко, не снисходя до пространных доказательств и подробных ссылок, пытаясь, представить, что марксова политэкономия вообще несусветная чушь, то тут уже, простите, попахивает профанацией. Хотел бы я послушать, что сказал бы историк Кузнечевский, если бы экономист вторгся в милую его сердцу историю с таким «критическим багажом».

3.

Но обратимся к содержательной стороне аргументов Кузнечевского. Начнем с того, при обсуждении темы соотношения коммунизма и интеллигенции логично ожидать сначала определения и интеллигенции и коммунизма. Иначе нам грозит заплутаться в дебрях неточных, субъективных, да еще и неявных, подразумевающихся оценок. Кузнечевский оговаривается, что интеллигенцию он понимает в широком смысле слова как слой образованных людей. Мы можем добавить, что такое понимание, действительно, очень широкое, и в логике оно называется: ошибка «слишком широкое определение». Ведь образованными могут быть и аристократы, и буржуа и, к вящему ужасу Кузнечевского, некоторые рабочие и крестьяне. Профессор Кузнечевский, как мы уже убедились, считает ниже своего достоинства основательно работать с первоисточниками, словарями и т.д. Мы не будем ему в этом уподобляться и заглянем в «Словарь иностранных слов». Там сказано: «интеллигенция — общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно, сложным творческим трудом, развитием и распространением культуры («Словарь иностранных слов», М., «Русский язык», 1999).

Смешнее всего, то, что определение интеллигенции, которое дает проф. Кузнечевский как раз и превращает все его аргументы в абсурд. В самом деле, если интеллигент — это просто образованный человек, то тезис Кузнечевского о несовместимости коммунизма и интеллигенции, надо понимать так, что и классики коммунизма, и так сказать, его практики выступали против образованности и образования. Себя доктор исторических наук Кузнечевский, конечно, причисляет к образованным людям, то бишь интеллигентам, а вот доктору философии К. Марксу, защитившему диссертацию о древнегреческом атомизме, создавшему политэкономическую и философскую систему, породившие целую школу, он в звании образованного человека отказывает. Отказывает он, видимо, в звании образованного человека и десяткам и сотням философов, писателей, поэтов коммунистов (упомяну лишь имена Грамши, Люксембург, Поля Элюара, Луи Арагона, Жоржи Амаду, Владимира Маяковского, Михаила Шолохова, Александра Твардовского, Эвальда Ильенкова), а также миллионам простых работников умственного труда — инженеров, врачей, журналистов, разделяющих коммунистические взгляды.

Наконец, видимо, г-н Кузнечевский не желает видеть, что «противники образования» коммунисты провели в России ликвидацию безграмотности, отстроили вузы, при них российская наука достигла недоступных уже сейчас высот. Кстати, подозреваю, что г-н Кузнечевский получил образование в советском вузе, учился в советской аспирантуре, пользовался советскими библиотеками и лабораториями. Я, конечно, понимаю, что при его ненависти к «кухаркиным детям» это для него было очень болезненным. В отличие от него, видимо, принадлежащего к старинному дворянскому роду, большинство нынешних россиян, в том числе ученых – потомки крестьян, батраков, рабочих, кухарок и прачек… Но отрицать очевидный факт все же не нужно.

Столь же своеобразно понимание Кузнечевским коммунизма. Коммунизм для него — идеология, которая желает уничтожить всех богатых, поделить полученные богатства между бедными, а что делать дальше-де Маркс и Энгельс по скудоумию своему даже и не знали. Именно так его интерпретирует профессор и доктор наук Кузнечевский в данной статье. В подтверждение Кузнечевский цитирует «Принципы коммунизма» Энгельса — раннюю работу, написанную в 40-х годах 19 века, и предназначенную для пропаганды в среде рабочих (еще раз напомню — для рабочих первой половины 19 века, быт которых живописно описал Диккенс, то есть для людей неграмотных, задавленных предрассудками, нечеловеческими условиями жизни, болезнями, нищетой и т.д. ). Судить по ней о философии марксизма все равно что судить о христианской теологии по брошюркам, написанных для детей. В действительности — напомню об этом профессору, который во время оно сдавал экзамен по философии марксизма, но видимо, дальше «дубовых» учебников не двинулся — марксизм не разделяет людей на богатых и бедных. Для марксиста в обществе есть классы, а класс – это группа людей, объединенных общим отношением к собственности на средства производства. Рабочий на преуспевающем предприятии может получать больше владельца мелкого ларька, но поскольку завод принадлежит не рабочему он, согласно марксизму — пролетарий, а поскольку владелец ларька работает в нем не сам, а эксплуатирует продавца, то он — буржуа. Такова точка зрения марксизма, можно ее принимать или не принимать, но не нужно ее оглуплять и сводить марксистский тезис о классовой борьбе к борьбе бедных против богатых.

Далее, Маркс и Энгельс предлагают упразднить именно частную собственность на средства производства (а вовсе не личную собственность, что им приписывают не очень разборчивые в средствах критики) именно для того, чтобы труд стал более эффективным. Капитализм, по Марксу, это общество экономического принуждения. Рабочий работает на конвейере не потому что он только и мечтал 14 часов быть прикованным к станку (именно такова была ситуация на европейских заводах при жизни Маркса), а потому что он вынужден это делать, чтоб себя прокормить. Люди губят себя, свою жизнь, свои скрытые таланты ради куска хлеба. Причина же этого социального уродства по Марксу – частная собственность на средства производства.

Г-н Кузнечевский при всем его благоговении к частной собственности, которая по его мнению наполняет человека чувством достоинства, должен признать, что это, так сказать, не совсем нормально, чтоб владелец завода, который, может, ни разу и не видел свой завод, получал миллионы, а рабочие, трудящиеся на нем  — гроши (повторяю, я оставляю в стороне сегодняшний капитализм, который кстати, сделал большой крен в сторону общественной, акционерной собственности, я говорю о Западе времен Маркса). Эту позицию, кстати, в определенной мере разделяли и русские евразийцы, так, П.Н. Савицкий противопоставлял фигуру Хозяина — положительный идеал евразийской экономике, фигуре капиталистического частного собственника, бессовестного и бездумного стяжателя.

Понимание г-ном Кузнечевским собственности и ее роли в жизни общества вообще заслуживает особого рассмотрения. Прежде всего, проф. Кузнечевский осчастливливает читателя своей статьи одним «научным открытием», а именно тем, что крестьянин, владеющий землей, и интеллектуал, продуцирующий идеи — собственники, а пролетарий-де — нет, и в этом, по Кузнечевскому, «собака-то и зарыта», поскольку человек без собственности, согласно вышеозначенному профессору, несвободен, лишен самостоятельности и т.д. Увы, мы должны разочаровать уважаемого профессора, который судит о капитализме на уровне неграмотного деревенского пропагандиста марксизма20-х годов: Капитализм является обществом, где все обладают какой-либо собственностью и стараются ее как можно выгоднее продать. В силу этого капитализм и можно определить, по меткому слову С.Г. Кара-Мурзы, как «общество-рынок», в противоположность традиционному «обществу-семье». Пролетарий при капитализме лишен не собственности вообще, а лишь собственности на средства производства — фабрик, заводов, станков, машин, железных дорого и т.д. А собственность, которой располагает пролетарий и продажей которой он, заметим, и существует — это его физическая сила, навыки и умения, труд. В этом рабочий при капитализме мало чем отличается от интеллигента, рабочий продает свое умение делать на станке детали к автомобилю, интеллигент продает свое умение писать статьи, читать лекции, проводить уроки и т.д. Более того, тут существует целая прослойка пролетариев, которые обладают настолько высокой квалификацией, что их товар — их трудовые навыки, котируются на рынке очень высоко и продаются очень недешево. Таких пролетариев называют «рабочей аристократией», и если учесть машинизацию производства, повышение уровня образования таких рабочих, знакомство их с новейшими технологиями, то придется признать, что эти квалифицированные пролетарии даже превосходят таких любимых Кузнечевским «владельцев интеллектуальной собственности» как борзописцы, пишущие заказную и полуграмотную чушь в буржуазных газетах. Если б г-н Кузнечевский внимательно прочитал Маркса, вместо того, чтобы, выдернув пару цитат из его ранних книг, брызгать слюной в антимарксистском раже, то он бы и сам это знал. А теперь, увы, приходится посвящать его в азы политэкономии, что малоприятно, но, как видим, необходимо.

Но не это даже главное. С чего Кузнечевский взял, что собственник более свободен, независим и т.д. и т.п.? Существует целая интеллектуальная традиция, берущая свое начало еще в античности, которая придерживается прямо противоположной точки зрения. И киники, и стоики, и платоники в один голос говорили о том, что человек, обладающий собственностью и богатствами, рискует стать и в большинстве случаев становится их рабом и теряет душевный покой и независимость. Схожие интенции можно найти и в христианской традиции, например, у такого Восточного Отца Церкви как Святитель Иоанн Златоуст. Да и житейский опыт дает немало примеров в подтверждение именно этой точки зрения: что-то промышленник Вольский, равно как и большинство его «соратников по классу» не больно-то торопятся проявлять независимость и бросаться на защиту опального олигарха Ходорковского… Так кем же легче управлять со стороны полицейского государства: богачами, которые покрываются холодным потом при мысли, что они потеряют свои состояния, да еще и ответят за те нарушения закона, с которыми эти состояния сколачивались, или квалифицированными пролетариями, богатство которых — их умения и навыки всегда при них и отнять их невозможно?

Рассматривая дальше статью Кузнечевского, мы встретим еще одно откровенное передергивание фактов. Он не стесняется утверждать, что Маркс и Энгельс … ничего не знали и не писали о том, что будет после революционной экспроприации капиталистической собственности. Попытка представить Маркса и Энгельса этакими полудурками, которые призывали к революции, подготавливали ее, но не могли внятно объяснить: какова ее цель, еще раз характеризует уровень критики марксизма со стороны проф. Кузнечевского. К сведению, г-на Кузнечевского, Маркс и Энгельс как раз считали, что в обществе, где не станет эксплуататоров, экономического принуждения, таланты людей развернутся в полной мере, производительность труда возрастет стократ, наступит эра всеобщего изобилия. То есть не о равенстве в нищете учил Маркс (я бы посоветовал г-ну Кузнечевскому почитать 1 главу «Немецкой идеологии» и «Экономически-философские рукописи», где Маркс бичует и высмеивает идеи уравнительного, вульгарного коммунизма не хуже иных нынешних антисоветчиков), а общество свободного творческого труда и всеобщего достатка.

Можно опять таки с этим соглашаться и не соглашаться (хотя я, не будучи коммунистом и не веря в коммунизм, все же вижу в этих рассуждениях большое рациональное зерно: лучше всего человек работает, когда занимается любимым делом, когда труд для него — творчество и радость, а не когда он трудится из-под палки, каковой бы эта палка не была  — экономической или реальной). Но приписывать Марксу глупость и маразм — это уж слишком. Если под марксизмом понимать ту гнусную карикатуру, которую предлагает Кузнечевский, то, естественно, такой марксизм странен для образованного человека. Это «марксизм» полуграмотного обывателя и странно слышать его тезисы, пускай и с критикой, из уст доктора наук.

4.

Действительное отношение коммунизма и интеллигенции иное, более сложное, как и все в нашей жизни.

Маркс и Энгельс и правда считали, что в бесклассовом, коммунистическом обществе не будет места интеллигенции. Но давайте договорим их мысль до конца: по их учению там не будет и крестьян, и даже — о, трепещите, «знатоки марксизма», учившие его не Марксу! — и пролетариата.

Именно так, а не иначе — согласно Марксу пролетариат, совершив коммунистическую революцию, упраздняет все классы, в том числе и себя самого. Человек коммунистического общества, по Марксу — это разносторонняя личность, которая не ограничивается только работой на станке, или только деятельностью ученого, или только писанием стихов, которая занимается всем этим вместе, в меру отпущенных ей природой талантов. Можно не соглашаться c такой трактовкой человека будущего, считать это утопией, но, согласимся, приписывать Марксу какую-либо особую ненависть именно к интеллигенции, работникам умственного труда вряд ли возможно.

Маркс, Ленин и другие видные политики-коммунисты (оставим пока в стороне поэтов-коммунистов, ученых-коммунистов и т.д.) и вправду ненавидели интеллигенцию, но не всякую, а только буржуазную, обслуживающую власть и наплевавшую на народ, продажную и готовую за деньги сегодня восхвалять одного, а завтра — другого. Именно про них Ленин сказал: они думают, что они мозг нации, а они — позволю себе процитировать классика неточно, воспользовавшись эвфемизмом — вторичный продукт жизнедеятельности нации. А истинных интеллигентов, не обывателей, трясущихся над своей собственностью и плюющих на все вокруг, а людей творческих, культурных, обладающих обостренным чувством справедливости, они чрезвычайно уважали. Маркс и Энгельс восхищались русским интеллигентом Чернышевским, Ленин – русскими интеллигентами Белинским, Добролюбовым, Некрасовым…

Кстати, сегодня, в дни новой смуты этот вторичный продукт, как и ему полагается, всплыл. Наши «интеллигенты», именующие себя демократами, восторженно приветствовали расстрел из пушек парламента, реформы, уносящие по миллиону жизней в год, развал исторической, великой России, агрессию Запада по отношению к Югославии и Ираку… За что любить и уважать такую «интеллигенцию»? На каком основании объявлять такую «интеллигенцию» солью нации и восхваляя ее, обзывать все остальные социальные слои «быдлом» и кухаркиными детьми? Внятного ответа на этот вопрос статья г-на Кузнечевского, увы, не дает.

5.

Перейдем теперь к содержащимся в статье обвинениям против КПРФ. Прежде всего г-н Кузнечевский совершает «изящный» пропуск в рассуждениях, перепрыгивая от Маркса и Ленина к Зюганову и КПРФ. Если классики марксизма «ненавидели» интеллигенцию, как считает автор статьи, то, значит, и Зюганов сотоварищи тоже таковы. Пропущенное утверждение же, которое как бы само собой подразумевается, состоит в следующем: современные коммунисты-зюгановцы — неисправимые догматики, они тупо повторяют все тезисы коммунистов- пролетарских интернационалистов более чем столетней давности, ничуть не учитывая особенности русской цивилизации, русскую, евразийскую традицию. Должен огорчить г-на Кузнечевского — это, мягко говоря, заблуждение. Почитайте статьи Зюганова, С.Г. Кара-Мурзы, Ю. Белова, А. Зиновьева и других современных коммунистов, и публицистов, близких к красной оппозиции. Вы увидите, что социализм, который они отстаивают — это русский и евразийский социализм, восходящей к русскому крестьянскому миру, к вечевой древнерусской демократии (к сведению г-на Кузнечевского: традиции социалистического хозяйствования в России насчитывают не 70 лет, как он считает, а века и века крестьянской общины, крестьянского социализма; я особо на этом останавливаюсь, потому что Кузнечевский пишет, что ему не известны какие-нибудь иные виды социализма, кроме марксистского). Зюганов в своей последней книге «Верность» открыто осуждает гонения на Церковь в 20-е годы, пишет об особой роли Православия для России, говорит о двух направлениях в коммунизме — славянофильском и западном — из первого, по Зюганову, вышла КПРФ, из второго — все современные демократы. Откройте программу КПРФ (она есть на сайте КПРФ в Интернете), там черным по белому говорится о близости к социалистическому идеалу русского, православного соборного духа, о социалистическом патриотизме.

Итак, даже если бы г-н Кузнечевский был прав, и Маркс и Ленин были бы врагами любой, а не только буржуазной интеллигенции, то и тут было бы сомнительным переносить все, что говорили Маркс и Ленин на современных русских коммунистов. Маяковский это называл: упрекать апельсин в толстокожести лимона. Но ведь автор, как мы уже показывали, и в этом не прав…

Кстати, г-ну Кузнечевского не нужно было бы даже так себя утруждать и читать партийные программы и газеты, если бы он, действительно, хотел найти истину, а не написать «разоблачительный материал». Достаточно было бы взглянуть на символику КПРФ. Это серп, молот и книга, что символизирует союз рабочего класса, трудового крестьянства и интеллигенции.

Напоследок не могу не сказать пары слов о «статистике», которую приводит г-н Кузнечевский, доказывая свой тезис о том, что КПРФ — партия полуграмотных пенсионеров. Основываясь на неких «широко известных», но данных им без ссылок сводках ВЦИОМ, он полуиронически делает «сногсшибательный» вывод, что около 30% избирателей КПРФ… не имеют никакого образования! И это пишет профессор, человек с высшим образованием и с двумя защищенными диссертациями, а не какой-нибудь борзописец из «Московского сексамольца». Видимо, антикоммунизм ему настолько захлестнул рассудок, что он и забыл, что в СССР было повсеместное и общеобязательное среднее образование.

Об «объективности» социологических служб, работающих на власть, все уже наслышаны. Это именно они предсказывали победу черномырдинского НДР, успешно провалившегося, они накручивают рейтинг Путина. И они постоянно убеждают нас, что интеллигенция не поддерживает КПРФ и патриотов, она – за демократов. Но давайте обратимся к серьезным академическим изданиям. Так, журнал «Вопросы философии» еще в 1996 году писал: «В 1991 году более 80% научного сообщества поддерживало новую власть и проводимую ею политику…
Год назад 30% научных работников выступали за продолжение реформ, 20% — против, остальные — колебались, не поддерживая ни демократов, ни их оппонентов.. Согласно результатам последних опросов более 70% научного сообщества выражает сильное недовольство властью и готовность поддерживать оппозицию».(«ВФ» 9, 1996, Юревич, Цапенко «Мифы о науке»).

Судя по тому, что оппоненты власти в статье наделяются эпитетом «тоталитарно-социалистические», речь идет о КПРФ и ее союзниках. С тех пор прошло 7 лет, состояние науки и образования стало еще хуже, и число недовольных среди ученых, понятно, возросло.

Кстати, для того, чтобы убедиться в том, что интеллигенция все больше становится протестным слоем, необязательно обкладываться социологическими исследованиями. Откройте газеты оппозиции — ту же «Советскую Россию». Редко какой номер обходится без статьи одного, а то и двух трех кандидатов и докторов наук. Судя по публикующимся сведениям о ходе подписной компании, на газету подписываются целыми кафедрами вузов. Зайдите в реском КПРФ или в коммунистическую газету в каком-нибудь более или менее крупном городе. Обязательно встретите доцентов и профессоров местных университетов или институтов.

Так что, увы, и тут г-н Кузнечевский погорячился. Многие и многие интеллигенты, научные работники, учителя, врачи видят в КПРФ союзника любого патриота России, а то и прямо являются членами КПРФ. Известный ученый Алферов, известный адвокат Аграновский — коммунисты, а г-н Кузнечевский травит старую байку о неграмотных пенсионерах… Ну ладно, коммунистов ему огульно оскорбить — раз плюнуть, и что из того, что коммунистами были наши отцы и деды, и коммунистами, любящими Россию, и проливавшими кровь за нее. Но за что Кузнечевский пенсионеров и сельских жителей-то обижает? Впрочем, они у него, как мы уже видели, тоже проходят по разряду «быдла»…

6.

Один пассаж из статьи Кузнечевского позволяет судить о причинах его ненависти, к рабочим, коммунистам, простонародью. Он пишет об оскорбительных процедурах, которые проходили ученые в советские времена при выезде за границу. Итак, как всегда бывает у некоторых «особо ранимых» представителей интеллигенции, и здесь за идеологическими тезисами скрывается некая личная обида, комплекс, разлом сознания. Что ж, тут с г-ном Кузнечевским, если отбросить эмоции и стенания, и оставить лишь содержательное ядро, можно и кое в чем согласиться. Действительно, были у советского интеллигента причины для обид на Советскую власть. И прослойкой его называли, в партию вступить ему было не очень-то и легко, благодаря социальным квотам, и неумная пропаганда и цензура раздражали. Хотя с другой стороны, были и причины для того, чтобы обиды попридержать, а не вздыхать о «дореволюционном рае» или западном «обществе изобилия». Ведь, повторюсь, большинство советских интеллигентов были потомками выходцев из простонародья — крестьян, мещан, именно Советская власть им открыла двери школ, вузов, аспирантур и т.д.

Я уж не говорю об интеллигентах из среды «малых народов», которых Советская власть вообще вытащила из-за черты оседлости или из юрты. Огульная и оскорбительная критика Советской власти с их стороны вообще сродни неблагодарности (я думаю, что из моих уст эти слова не прозвучат как проповедь русского шовинизма, так как во мне нет ни капли русской крови… я — башкир, и еще мой прадед был неграмотным крестьянином батраком, знавшим по-русски несколько слов).

Наконец, и в самой советской пропаганде были не только образы беспомощных и жалких мелкобуржуазных интеллигентов, но и положительные образы советских интеллигентов; вспомним фильм «Депутат Балтики», фильмы о «физиках» 60-х годов. Да и в смысле материальном Советская власть поддерживала интеллигенцию не в пример нынешней, демократической власти. Доцент в СССР получал зарплату доходящую до 400 рублей (при средней зарплате в 120 рублей), имел возможность бесплатно летать на конференции и семинары по всему Союзу, работать в столичных библиотеках, даже если сам он жил на Дальнем Востоке. Ученые имели льготы при получении квартир, например, им полагалось на одну комнату больше – для библиотеки. Теперь о таких льготах и зарплатах освобожденный от «проклятого тоталитаризма» средний российский интеллигент и не мечтает.

Но пусть даже народ в чем-либо виноват перед российской, советской интеллигенцией! Пусть обида ее столь велика, что интеллигенция не желает прощать! Но разве все, что сотворили со страной за последние годы «демократы» при прямой поддержке основной массы интеллигенции, перешедшей на позиции самого оголтелого антисоветизма, не перевешивает этой вины? Ведь это интеллигенция агитировала за Горбачева и Ельцина, разрушивших тысячелетнюю российскую государственность, капитулировавших перед Западом и по сути заложивших основы нынешней ситуации, когда мы уже находимся в кольце НАТОвских баз. Народ же российский получил в результате этого страх перед будущим, чувство национального унижения, разломы семей, оказавшихся по разные стороны границ, ужасы межэтнических конфликтов. Ведь это наша интеллигенция ратовала за экономические реформы по указкам западных специалистов, которые привели к обвалу экономики России. Народ российский получил обнищание, алкоголизацию, лишение реальных прав на образование, на нормальное медобслуживание: Ведь это интеллигенция заклинала Ельцина: расстреляй парламент! (вспомним, что «милейший» Окуджава говорил, что день расстрела Белого Дома в 93  — лучший день в его жизни). Народ получил управляемую, боязливую демократию, трусливых и продажных парламентариев, наглых журналистов…

Неужели некоторым нашим интеллигентам мало? Неужели им хочется, чтобы народ наш начал вымирать, да не так как сейчас по миллиону в год, а совсем уж катастрофически — по десять-пятнадцать миллионов? Тогда, может, господа кузнечевские, наконец-то удовлетворятся, забудут свои обиды на «того рабочего» и поймут все же, что это наш народ, с которым мы составляем единый национальный организм, «многонародную евразийскую нацию» и его судьба, и наша судьба?