Печать: Государство-нация или государство-цивилизация

ГОСУДАРСТВО-НАЦИЯ ИЛИ ГОСУДАРСТВО-ЦИВИЛИЗАЦИЯ?

1.Лирическое предисловие

Когда я оказываюсь в командировке в Москве, я всегда стараюсь накупить побольше самых разных газет и журналов патриотической оппозиции. Хочется быть в курсе новых идей и веяний того направления общественно-политической мысли, к которому я и сам принадлежу, а в провинции, в которой я живу, ничего из огромного спектра патриотической прессы, кроме, естественно, «Советской России» и «Правды», достать невозможно. Вот и в прошлый раз, около года назад в свою бытность в «первопрестольной» в переходе метро я приметил палатку с газетами и поспешил туда. «Есть у вас что-нибудь патриотическое?» - поинтересовался я, и продавщица с готовностью сразу же протянула мне газету «Я – русский». Моя явно нерусская, а скорее азиатская внешность ее почему-то не смутила… Ради любопытства, я взял наряду с весьма уважаемыми мной «Завтра», «Спецназом России» еще и «Я – русский». Начал читать и сразу же наткнулся на статейку, направленную против евразийства и имперских амбиций. Автор распространялся о том, что якобы русским ни к чему эти «черные», поддержание нацрегионов, удержание больших территорий, крупная игра в международной политике требуют сил, которых и так уже у русской нации немного, следует предоставить независимость Поволжью, Кавказу, отделить Сибирь и Дальний Восток и строить маленькую, расово чистую Республику Русь…

И тут неожиданно я вспомнил выступление одного крупного тюркского националиста, которое я слышал в своей родной Уфе во время одной научной конференции, посвященной проблемам межнационального общения (как и в других нацрегионах, у нас местечковые националисты, как правило – профессора-гуманитарии). Он начал свой доклад словами: «я очень люблю подлинных русских националистов и желаю им скорейшего воплощения в жизнь их устремлений…». Слова эти повергли аудиторию в шок, ведь докладчик был всем известным русофобом, откровенным сторонником отделения Башкирии от России и решения «русского вопроса» в республике путем депортации всех русских и русскоязычных в центральную Россию (в согласии с лозунгом, популярным и тогда и сейчас у немногочисленных башкирских сепаратистов: «русских – в Рязань, татар – в Казань!»). Заметив общее недоумение, профессор-националист объяснил, что настоящие русские националисты для него – это не те, кто выступает за возрождение Советского Союза, в рамках которого у русских не было даже своего собственного государства, а те, кто ратуют за создание маленькой, мононациональной «Республики Русь» в границах нескольких центральных областей - Московской, Владимирской, Тульской и т.д. Здесь цели башкирских, татарских, чувашских и других националистов совпадают с целями националистов русских – завершил свою мысль профессор – поскольку каждая нация займется своим собственным национальным строительством, русские не будут вмешиваться в дела башкир, а башкиры – в дела русских…»

Когда я читал этот попавший мне в руки номер газеты «Я – русский», я не мог отделаться от впечатления, что это все написано тем самым тюркским националистом, только прикрывшимся зачем-то славянским псевдонимом… Аргументация, по крайней мере, совершенно совпадала… И тогда мне подумалось, что правы диалектики: противоположности сходятся и что сторонникам возрождения Российской Сверхдержавы, к каковым я отношусь, не по пути с любыми националистами евразийского пространства.

Именно тогда зародился замысел этой статьи.

2.Скрытые предпосылки «борцов с инородцами»

В среде современных российских патриотов – и «правых», и «левых» сегодня чрезвычайно распространены сентенции о засилье в России «инородцев», под которыми понимаются, прежде всего, представители мусульманских народов бывшего СССР и самой Российской Федерации. При этом речь идет не только и не столько об «этнической преступности», то есть об уголовных преступлениях и правонарушениях, совершаемых иммигрантами из республик бывшего СССР и выходцами с российского Кавказа, живущими в центре России, прежде всего, в Москве. Для борьбы с этой, как и со всякой другой преступностью достаточно слаженной работы органов правопорядка и соответствующей законодательной базы, а «борцы с инородцами» переводят проблему в политическую плоскость. Как правило, они утверждают, что Россия является мононациональным русским государством, так как около 80 % населения в ней составляют этнические русские, что именно таково должно быть процентное содержание русских и в органах власти РФ, и в СМИ, что, наконец, инородцы-«гастарбайтеры» отбирают рабочие места у русских людей, поэтому нужно нещадно бороться с нелегальными мигрантами, а для этого требуется перекрыть границы, ужесточить таможенный контроль, создать привилегированные условия для национального пролетариата и т.д.

Причем сентенции такого рода можно нередко встретить не только на черносотенных монархических сайтах Интернета, но и в органе КПРФ газете «Правда». Приходится удивляться, что эти заявления исходят от людей, которые называют себя патриотами Российской Империи и СССР. Ведь нетрудно заметить, что их умозаключения имеют под собой две базовые предпосылки, которые невозможно совместить с идеями восстановления Большого Российского пространства, ни в границах Российской Империи, ни в границах СССР и даже с идеями целостности нынешней постсоветской Российской Федерации.

Первая предпосылка состоит в том, что народы постимперского, постсоветского пространства, а также и РФ не составляют одну единую цивилизацию. Русские, узбеки, таджики, татары, кабардинцы и т.д. с этой точки зрения - это не семья народов, объективно связанных общей исторической судьбой и многими другими факторами, а конкуренты в межгосударственной, международной борьбе. Показательно, что, когда наши «патриоты» рассуждают о засилье кавказцев в Москве, они проводят сравнения с турецкой проблемой в Германии или с арабской проблемой в Англии. Таким образом, они подразумевают как нечто естественное и самоочевидное, что, скажем, азербайджанец и русский также далеки друг от друга как немец и турок. Тот факт, что деды этих азербайджанцев и русских сидели в одном окопе под Сталинградом, а прапрадеды вместе брали Париж, тогда как немцы с турками вообще никогда не имели каких-либо устойчивых межкультурных связей совершенно не принимается во внимание. По сути дела за точку отсчета берется 1991 год и существование постсоветских «независимых государств» воспринимается не как патология, которую должна быть исправлена, а как норма, которую лишь нужно оформить посредством договоров о границах и законах об иммиграции. Фактически в этом случае те «российские патриоты», которые считают «азербайджанский вопрос» в России аналогом «турецкого вопроса» в Германии, как это ни парадоксально, становятся на ту же позицию, что националисты из бывших республик СССР, которые тоже считают, что Большая Россия во всех своих формах – от Московского Царства до СССР была противоестественной конструкцией, объединением чужеродных национальных образований, удерживаемым лишь репрессивной силой государства, и что нормально и позитивно, что Россия отстаивает свои русские интересы, Азербайджан свои азербайджанские, Латвия свои, латышские, Украина свои украинские без пропагандистских архаизмов о «дружбе народов».

Вторая же предпосылка рассуждений в духе «Россия для русских» состоит в том, что если на какой-либо территории большинство составляют представители какого-либо народа, то он имеет право создать там мононациональное государство на манер западных национальных республик. Иными словами, суть второй предпосылки в том, что западный институт государства-нации применим не только на самом Западе, но и везде – от Южной Америки и Африки до России и Индии. Фактически тем самым признается, что государство-нация и есть та самая пресловутая «общечеловеческая ценность», культурный продукт западной цивилизации, имеющий не локальную, а универсальную ценность. Разница между либералами-западниками и такими «патриотами» лишь в том, что либералы (назовем их сознательные западники) главными универсальными ценностями Запада считают институты парламентской демократии, капиталистической рыночной экономики, атомизированного гражданского общества, а западную модель «государства-нации» отодвигают на второй план, а иногда и вовсе отбрасывают, считают ее устаревшей в «век глобализации», создания «единого общечеловеческого дома», естественно, под руководством «самой демократичной демократии» США. В свою очередь некоторые наши «патриоты» (назовем их бессознательные западники), напротив, демократию и рынок признают вторичными ценностями, а иногда даже и вовсе отрицают их универсальный, «общечеловеческий» статус, утверждая, что они, скорее, связаны с геополитическими, психологическими и историческими особенностями самого Запада, а вот западную идею «государства-нации» охотно берут на вооружение.

Ложность первой предпосылки доказана давно и отечественными (Н. Данилевский, П. Савицкий, Н. Трубецкой) и западными (О. Шпенглер, А. Тойнби) культурологами. Существует целый ряд научных аргументов – от геополитического до аргумента «общей исторической судьбы», доказывающих, что большинство народов, входивших в Российскую Империю и СССР составляют единую цивилизацию и расчленение ее – противоестественно и ведет лишь к тяжким страданиям этих народов. Мы не собираемся еще раз пересказывать эти достаточно известные доказательства, обратимся лучше ко второй предпосылке, которой уделяется неизмеримо меньшее внимание.

3. Губительность модели «государства-нации» для России

Подробнее всего этот вопрос рассмотрен у английского историка и философа культуры А. Дж. Тойнби. В своем труде «Мир и Запад» Тойнби замечал: «…имеется классический пример того, какой вред может принести некий институт, вырванный из привычной социальной среды, и силой перенесенный в другой мир. За последние полтора века … мы, западный политический институт «национальных государств, прорвали границы своей первородины, Западной Европы, и проложили путь, усеянный шипами гонений, резни и лишений (курсив мой – Р.В.) в Восточную Европу, Юго-Восточную Азию и Индию… Смута и опустошение, вызванные в этих регионах установление заимствованного западного института «национальных государств», намного масштабнее и глубже, нежели вред, нанесенный тем же институтом в Великобритании или Франции».

Тойнби объясняет и причины взрывоопасности модели «государство-нация» везде, кроме Западной Европы, где эта модель и появилась: «В Западной Европе он (институт национального государства – Р.В.) не наносит особого вреда … в Западной Европе он соответствует естественному распределению языков и политических границ. В Западной Европе люди, говорящие на одном языке, в большинстве случаев живут компактными сообществами на одной компактной же территории, где достаточно четкие лингвистические границы отделяют одно сообщество от другого; и там, где языковые границы образуют нечто вроде лоскутного одеяла, эта лингвистическая карта удобно соответствует политической, так что и «национальные государства» появились как естественный продукт социальной среды … Стоит посмотреть на языковую карту всего мира и мы увидим, что европейское поле .. – есть нечто особое и исключительное. На значительно большей территории, протянувшейся к юго-востоку от Данцига и Триеста до Калькутты и Сингапура языковая карта отнюдь не напоминает лоскутное одеяло, скорее, она похожа на переливающееся шелковое покрывало. В Восточной Европе, юго-восточной Азии, Индии и Малайе люди, говорящие на разных языках, не разделены так четко, как в Западной Европе, они перемешаны географически, как бы чередуясь домами на одной улице одних и тех же городов и деревень ..».

Итак, получается, что неприменимость государства-нации для России есть даже не следствие специфики российско-евразийской цивилизации, что отмечали и отмечают патриоты-почвенники. Это общее место для всех цивилизаций мира, исключая, конечно, европейскую. Во всем мире, помимо Западной Европы органическим институтом является не государство-нация, а государство-цивилизация - большое многонациональное государство, объединенное не по принципу этнического родства, а по принципу общей религии или идеологии, комплементарности культур, схожего геополитического положения, наконец, общей исторической судьбы. Такими государствами-цивилизациями были Византийская Империя, Арабский халифат, Российская Империя, в новейшее время СССР, Югославия. Государства-цивилизации следует отличать от западных колониальных империй Нового времени – Британской, Французской и т.п., которые были совершенно искусственными образованиями и держались только на военной силе и жесточайшем терроре по отношению к покоренному населению (естественно, англичан и индусов или французов и алжирцев не объединяли ни общая религия, ни общая историческая судьба). Строго говоря, западные империи колониального типа не являлись и империями в полном смысле слова - они были теми же «государствами-нациями» с довеском инородческих территорий, никак культурно не связанных с метрополией.

Попытка перенесения модели государства-нации на любые неевропейские территории после падения колониальных систем приводила и приводит, как правило, к нарушению этой устоявшейся картины лоскутного этнического одеяла, к межнациональным конфликтам, войнам, притеснениям и геноциду по национальному признаку. А. Тойнби сравнивал западную идею национализма, то есть стремление каждой нации к образованию своего национального государства, с болезнями, от которых у европейцев был иммунитет, а у аборигенов неевропейских цивилизаций – нет, оттого контакт между ними заканчивался гибелью целых неевропейских племен. Тойнби, писавший упомянутую работу в середине прошлого века, приводил в качестве примера разрушительных последствий экспансии модели государства-нации за пределы Европы курдский конфликт на территории Турецкой республики и конфликт между мусульманами и индуистами в Индии, приведший к ее расколу на два этнически индийских государства - Индийский союз и Пакистан.

В ту пору традиционная модель межнациональных отношений сохранялась еще в той или иной мере в России-СССР, Югославии и Китае. События 80-х – 2000-х годов в России-СССР еще раз подтвердили правоту Тойнби. Когда распался Советский Союз и на его территории стали возникать новоявленные государства-нации это обнаружилось особенно остро. Националисты, пришедшие к власти, стремились к искомой моноэтничности, беря за образец Запад. Они объявляли свои государства «грузинскими», «украинскими, «молдавскими» и т.д. Но сама природа органической цивилизации состоит в том, что эта цивилизация строится по принципу всеединства. Это значит, что каждый мельчайший элемент такой цивилизации несет в себе все многообразие этой цивилизации. Так, бывшая Грузинская СССР, Молдавская СССР тоже многонародны, как и Советский Союз в целом, попытка создать «Грузию для грузин» породила проблему аджарского, абхазского сепаратизмов, попытка сконструировать Молдавию для молдаван – отделение от нее русско и украиноговорящего Приднестровья. Если сбудутся мечты крайних русских националистов и будет реализован проект «Россия для русских», это вызовет взрыв сепаратизма в нацрегионах России. Итогом будет распад даже нынешней, урезанной России к вящей радости националистов из среды российских «малых народов». Впрочем, они тоже не должны обольщаться, указанный закон распространяется и на сами нацрегионы. Допустим – не дай Бог! – сбудется самая смелая мечта каких-нибудь местечковых национал-радикалов, например, татарских, и возникнет самостийное татарское государство. Проведение политики «Татария для татар» приведет к уже внутритатарскому сепаратизму: ведь там есть целые районы, где компактно проживают наряду с татарами, а зачастую и с численным преобладанием над ними русские, башкиры, чуваши и т.д. Так что на следующий день после объявления независимости вчерашние националисты, любившие порассуждать о праве наций на самоопределение, перейдут к риторике своих недавних врагов и заговорят о территориальной целостности, о зловредном сепаратизме…

Итак, насаждение моноэтнического государства в России – Евразии – «русской России», «татарской Татарии», «башкирской Башкирии», «эстонской Эстонии» ведет лишь к крови, страданиям и геноциду, к войне всех против всех, в итоге к ослаблению наших народов и к опасности их взаимоуничтожения. «Нити» наших этносов столь тесно сплетены, что желающие их расплести и соткать новую, «одноцветную» ткань будут вынуждены разрушать социальный мир по всему социуму вплоть до уровня деревень, кварталов и даже отдельных семей (поскольку в России и вообще на территории бывшего СССР существует множество многонациональных семей). Все это мы уже сейчас видим на примере прибатийских республик, которые все время своей «независимости» стоят на грани гражданской войны, так как сотни тысяч представителей «нетитульного» русскоязычного населения лишены элементарных политических прав. Обычно руководителей этих государств упрекают в некоем невиданном экстремизме, тогда как на самом деле они реализуют тривиальную западную модель «государства-нации». Ссылки на то, что «прибалтийские националисты» игнорируют «гуманную» политику Запада по отношению к нацменьшинствам вряд ли могут выступать в качестве серьезного аргумента. Прежде всего, русское население Прибалтики, попавшее в разряд «неграждан» вовсе не является нацменьшинством, по численности оно сравнимо, а кое где чуть ли не превышает численность «титульного этноса» (насколько нам известно, в Прибалтике есть целые города, где «русскоязычных» больше, чем эстонцев или латышей). Далее, все меры западных государств на снятие конфликтов между «инородцами», например, арабами, и европейцами, например, французами, по большому счету направлены на натурализацию выходцев из других стран, их растворение в европейских этносах. Имеется в виду, что через поколение потомки нынешних арабов, живущих во Франции будут говорить по-французски и считать французскую культуру своей родной. Ни одна программа толерантности по отношению к нацменьшинствам не предполагает, что под Парижем всегда будут жить арабы, не считающие себя французами и идентифицирующие себя с другим государством.

Итак, конфликт между прибалтийскими властями и русским населением есть столкновение двух точек зрения на вопрос межнационального общения; русское население исповедует здесь имперскую парадигму: на одной и той же территории, в рамках одного и того же государства могут сосуществовать представители разных этносов, причем, ни один из этих этносов не стремится поглотить другой. Прибалтийское руководство исповедует парадигму западного «либерального национализма»: каждое государство является формой существования лишь одной нации, все остальные должны быть готовы к будущей ассимиляции в среде «титульной нации». Естественно, компромисса между этими двумя позициями быть не может, поэтому конфликт между балтийскими националистами и «русскоязычными негражданами» будет долгим и не приведет ни к чему, кроме крайнего изнурения и поражения одной из сторон.

Разумеется, наши геополитические противники спокойно взирать на внутриевразйскую грызню не собираются, они воспользуются – и уже пользуются! – ситуацией для реализации своих интересов, диаметрально противоположных интересам наших, евразийских государств и народов. Выход один – отказаться от заведомо вредной и ненужной авантюры насаждения национальных государств европейского типа в Евразии, коренным образом отличной от Европы по ключевым параметрам – от истории до географии и вернуться к органичному для Евразии государству-цивилизации, многонародной сверхдержаве. Это будет и отказом от последнего западнического стереотипа, проникшего в патриотическое миросозерцание – стереотипа об «общечеловеческом характере» западного государства-нации. Форма этой сверхдержавы, его идеология все это уже другой вопрос, который нужно начинать решать уже сейчас.

4. «Русский вопрос» и новая Евразийская империя

На этом можно было бы закончить наше исследование, если бы не один, последний аргумент «борцов с инородцами» из среды русских националистов. Они справедливо указывают на то, что русский народ сейчас находится в катастрофическом состоянии, демографический кризис таков, что русские теряют по миллиону человек в год, рушится национальная нравственность, ментальность, вытесняемая масс-культуой западного толка, ширится алкогольная и наркотическая эпидемия…

«Зачем нам нужна евразийская империя, если в ней скоро будут преобладать азиаты и кавказцы? Зачем нам Москва – столица сверхдержавы, если она будет населена азербайджанцами?» - вопрошают с сарказмом такие националисты. Вывод, который они из этого делают, прост: вместо того, чтобы «надрывать» силы нации имперским строительством, нужно отказаться от имперских амбиций, создать свое маленькое государство, «Республику Русь» в границах центральных областей нынешней России и постепенно преодолевать кризис (к этому открыто призывает, например, Иванов-Сухаревский).

Мы не будем говорить о том, что на самом деле демографический кризис и все остальные побочные «прелести» колониального капитализма ударили и по другим народам бывшей советской сверхдержавы. Экстенсивный рост постсоветских азиатов на фоне вымирания русских – это миф (хотя темпы вырождения постсоветской Азии, действительно, медленнее, но это в силу того, что она более проникнута традиционным духом, модернизация там началась гораздо позднее, чем среди русских, не в 18 веке, а после 1917-го). Мы ограничимся лишь доказательством утверждения, что воссоздание империи есть единственное спасение для всех народов бывшего Советского Союза, в том числе и прежде всего для русского народа.

В самом деле, с чем связана нынешняя этническая катастрофа русских? Думается, не ошибемся, если ответим, что с поражением в «холодной войне» и с печальными реалиями колониального капитализма. Еще пятнадцать-двадцать лет назад демографическая ситуация была куда более благоприятной. Развращающее действие западного масс-культа, планомерное разрушение экономики и всего жизнеустройства нашей цивилизации прозападным руководством России - вот истинные причины «русской трагедии». А теперь зададимся вопросом: «оставит ли Запад в покое мечту националистов – маленькую «моноэтническую Россию», отказавшуюся от имперских амбиций? Ни в коем случае! Наоборот, он воспользуется ее еще большей слабостью и одиночеством и возьмет курс на ее добивание. Только возрождение имперского величия, имперского военно-ядерного щита, имперской геополитической мощи способны остудить западных архитекторов окончательного «решения русского вопроса», сохранить русских и все остальные братские им народы Империи, дать толчок новому культурному и демографическому подъему! Это наше глубокое убеждение, проистекающее из осознания того факта, что Запад никогда не был милосерден по отношению к ослабевшим бывшим врагам, Запад понимает лишь язык силы, язык имперской и волевой, а не конформистской дипломатии. Итак, туранофобский, антиимперский аргумент русских националистов напоминает проклятия в адрес лекарства, которое только и может спасти от болезни… Как тут не вспомнить слова Льва Гумилева: «Если России и суждено возродиться, то только через евразийство»! То есть добавим мы, через преодоление националистических соблазнов и создание нового государства-цивилизации от Бреста до Владивостока.