1. В этом году впервые за всю постсоветскую историю  день 7 ноября не праздновался как государственный праздник. В патриотической прессе уже обращалось внимание на один весьма символический факт, который, увы, ускользает от внимания широких кругов российской общественности. Визируя закон об изменениях в списке государственных праздников РФ, В.В. Путин отменил вовсе не день Великой Октябрьской Социалистической Революции – такого праздника в нашем официальном календаре не было с начала 90-х годов - а День Согласия и Примирения. Тем самым высшая власть Российской Федерации признала, что не может быть никакого согласия и примирения в нашей стране между сторонниками и противниками Октябрьской революции. Вопреки своим собственным выспренним словесам о том, что в гражданской войне не бывает победителей, что нужно чтить правду и той и другой стороны братоубийственного противостояния, власть заняла совершенно определенную, антикоммунистическую, антисоветскую позицию. Власть в лице президента Путина и  его политической и идеологической обслуги вроде Матвиенко, Полтавченко, Михалкова и других,  по сути дела, пытается представить все так, что в гражданской войне сейчас, через 84 года после ее формального окончания  победили «белые» - Деникин, Корнилов, Врангель, Колчак. А себя власть РФ ассоциирует с духовными наследниками этих белых. Отсюда и все трагифарсы с перезахоронениями военного и идеологического лидеров белого движения – Деникина и Ильина, благословленные на самых верхах, призывы вынести тело Ленина из Мавзолея и перезахоронить его на Волковом кладбище в Санкт-Петербурге, также, очевидно, согласованные с высшим руководством и, наконец, общая направленность нынешней официальной пропаганды, состоящая в том, что все 70 лет Советской власти были, дескать, безумным и ненужным экспериментом, который якобы не дал ничего положительного и теперь мы возвращаемся к «России, которую мы потеряли» и которую защищали – по убеждению архитекторов либеральной пропаганды – белые начала ХХ века.   

Но если вдуматься, то перед нами худший и бездарнейший образчик идеологического обмана. Никакого объективного, исторического конфликта между белыми и красными уже нет (как давно уже нет в живых и самих тех красных и белых), и никакого отношения к белым власть РФ  не имеет. Доказательству этих двух тезисов  посвящена данная статья.  

2. Настоящие белые, как бы парадоксально это ни звучало, в лице лучших своих представителей уже давно  примирились с красными. Это началось еще в 1920-м году, когда монархист Шульгин, один из активных участников белого сопротивления на юге России  обронил знаковую фразу: «белая идея перескочила фронт», имея в виду, что именно большевики, борясь с внутриросийскими националистами и иностранными интервентами, восстанавливают единую и неделимую великую державу Россию, пусть и под другим названием. Ту же самую мысль развивает в том же 1920 году бывший идеолог колчаковской омской республики Н.В. Устрялов. Он провозглашает доктрину национал-большевизма, суть которой в том, что дух российской истории идет неожиданными путями и вот свою волю к воссозданию российского великодержавия он вдруг явил через большевиков. В недавнем прошлом борец с большевизмом, Устрялов выступает против продолжения белого дела, предостерегает от политических заигрываний с «союзниками», которые на деле желают лишь ослабить Россию, и признает Советскую власть национальной, российской властью, защищающей Россию и ее народы от внешнего завоевания, а потому должной быть признанной любым патриотом.   В 1921 году в Праге выходит сборник статей «Смена вех», в котором участвовал Устрялов, а  редактором его был другой видный белый, тоже колчаковец – Ю. Ключников. «Смене вех»  было суждено стать толчком к созданию целого движения   - сменовеховства. Основной идеей  его была идея возвращения «белых патриотов» в Россию, так как гражданская война закончилась, Россия нуждается в восстановлении  после разрухи и военного хаоса, многомиллионный народ России сделал свой выбор в пользу Советской власти, отвергнув один за другим все белые проекты, поэтому патриот должен подчиниться воле народа, даже если она ему не нравится. Через сменовеховство в Россию-СССР, действительно, вернулось множество белых – военных, деятелей культуры, науки, которые не верили в коммунизм, но желали свои силы, умы, таланты отдать России, какой бы флаг ни развевался над нею.   Самые известные имена – писатель Алексей Толстой, правовед и публицист Ключников, и многие, многие другие.

Затем уже в эмиграции возникают так называемые пореволюционные группы, тоже состоявшие сплошь из бывших белых – евразийцы, младороссы, национал-максималисты, национал-большевики… Всех их объединяет  различная степень принятия Советской власти как власти народной и национальной, понимание революции как трагедии, но необходимой для возрождения России, вектор которого они все видели далеко не в марксистских программах, предсказывая национальный и консервативный крен большевиков либо их гибель.

Наконец,  в конце 30-х - начале 40-х годов прошлого века, когда германские нацисты  начали  расширение Третьего Рейха на запад и юг, а затем и напали на СССР, лучшие представители белого движения (в том числе экономист Савицкий, правовед Алексеев,  идеолог национал-максимализма князь Ширинский-Шихматов, тот же генерал Деникин и многие другие) отбросив эмигрантские бредни о том, что СССР – это не Россия, а безродный экспериментальный Совдеп на руинах России, призвали выступить в защиту СССР-России. Тем самым они признали в Советском Союзе новую индивидуацию все той же тысячелетней русской, российской, евразийской цивилизации. Хотя им эта индивидуация не нравилась по многим  причинам, они оставили в стороне свои субъективные предпочтения, поставив над ними авторитет российского национального духа, который идет и ведет всех нас неисповедимыми и неожиданными для нас путями.

То же самое сделали, кстати,  и лучшие из красных. Уже в 1918 году Ленин – недавно еще провозглашавший узость и архаичность любых патриотизмов выступает  с лозунгом социалистического патриотизма. В Красной армии, среди комсомольской молодежи ширится стихийное национальное понимание революции, где та предстает как выражение русского духа. Затем же, в эпоху сталинского консерватизма эти тенденции обрели характер политики и идеологи. Были наконец окончательно отброшены левацкие бредни об экспорте революций, о России как плацдарме мировой коммунистической революции,  после двадцатилетнего космополитического шабаша были реабилитированы и введены в официальную пропаганду великие имена русской истории – Невского, Минина, Пожарского, Суворова, Кутузова, прекращены кощунственные и бессмысленные преследования Русской Православной Церкви и Тюркского Российского Ислама.

Признание красными российского патриотизма, признание белыми СССР продолжением российской истории – эти два процесса шли в 20-е – 40-е годы рядом, шли они трудно, преодолевая препятствия, стереотипы, косность мышления и не угасшую злобу и недоверчивость, но все же шли. Итогом стало сложное, компромиссное, но в общем-то по существу примирение красных и белых через 20 лет после того как утихли бои гражданской.      

Сталин, возвращающий патриаршество и называющий победу СССР в войне с Германией точкой в тысячелетней войне Германии против славянства, и Деникин, называющий Красную Армию  русским воинством – вот символы настоящего, исторического, а не выдуманного пропагандистской обслугой Ельцина согласия и примирения красных и белых.

И нынешняя лево-патриотическая оппозиция есть наследница этого истинного примирения. Она ведь не только левая, но и патриотическая, она ратует за новый обновленный СССР не только потому, что СССР был страной социалистической, но и потому что он был органическим продолжением славной русской и российской истории и в гораздо большей степени соответствовал статусу наследника Российской Империи     - и в плане геополитического масштаба, и в плане жизнеустройства -  чем нынешняя ельцинско-путинская Российская Федерация. И это даже несмотря на то, что в СССР на официальных парадах маршировали солдаты со звездами на пилотках под революционные марши, а в нынешней РФ – скачут бутафорские гусары под звон церковных колоколов. Недаром же лидер КПРФ Г.А. Зюганов еще в 90- годах говорил о том, что у Компартии не одно, а два крыла – красное и белое, и среди идейных предтеч нынешних «консервативных коммунистов» называл не только марксиста, главу красной российской республики  В.И. Ленина, но и консерватора-неогегельянца, идеолога белых И.А. Ильина.  

 И этого настоящего исторического согласия и примирения белых и красных, диалектического слияния  противоположностей дореволюционной и послереволюционной России в синтезе Сталинской Красной Империи не отменить ни решениями нынешней болтливой и продажной буржуазной Думы, ни указами очередного лучшего русского немца из Кремля.          

3. Таково было решение тех, настоящих белых, которые воевали с Красной Армией на Дальнем Востоке, на Дону и в Крыму, которые участвовали в легендарном Ледяном Походе. А что же те, кто сейчас ничтоже сумняшеся почитают себя их наследниками – путины и михалковы?

Всякому здравомыслящему человеку ясно, что к тем белым они не имеют и не могут иметь никакого отношения, хоть перезахорони они останки всех белых  военачальников и идеологов. Мы уже говорили о том, что большинство тех белых, в 40- годы ставших  на позиции оборончества, советского патриотизма, ясно указали на то, что территориальная целостность и независимость Великой России – в границах Империи Романовых или на худой конец в границах СССР  - для них выше, чем антикоммунистические эмоции. И это естественно, ведь белые были не только либералы и западники, но и великодержавные патриоты, они воевали не только за Учредительное собрание и частное предпринимательство в России, но и за единую и неделимую имперскую Россию. И существование России как мировой державы для них, естественно, было важнее того или иного ее политического и экономического устройства, ведь, в конечном итоге тот же капитализм не был для них самоцелью, он представлялся ими  лишь  как средство укрепления России, ее благосостояния и мощи.

Что же общего между великодержавниками Колчаком, Деникиным, Милюковым, Струве, поднявшимися против большевиков, когда они увидели, что большевики подписали позорный  мир с немцами, при котором Россия теряет свои территории и нынешними либералами Ельциным и его политическим наследником Путиным, которые развалили Великую Россию-СССР и теперь бодро заявляют об отсутствии у осколка Великой России – РФ  «имперских амбиций» (вспомним, недавние речи Путина перед корпусом российских дипломатов, где президент РФ прямо заявил, что Россия не претендует на роль главного и единственного игрока на постсоветском поле). Да попадись Ельцин колчаковцам и узнай они, что этот человек росчерком пера ликвидировал Российскую Империю – сделал то, что не стали делать даже большевики – поставили бы колчаковцы к стенке  с некоторых пор ярого антикоммуниста и плакальщика по царской семье Ельцина. Да попадись господин Путин деникинцам  и узнай они, что в единую Россию он не включает ни Украину, ни Белоруссию, ни Туркестан и более того, убежден, что эти страны вполне могут дрейфовать от России в сторону сфер влияния западных держав, не поздоровилось бы господину Путину.   Про патриота Михалкова, который играет в кино русских царей, а в жизни превозносит до небес постсоветских сепаратистов и пьет с ними на брудершафт  мы вообще помолчим…           

Кроме того, напомним, что те, кто сейчас с придыханием говорит о белых практически все  - выходцы из высших слоев  советского общества, из партийной и номенклатуры, элиты. Михалков начинал как режиссер фильмов, романтизирующих ЧК, которую он теперь иначе как «кровавыми застенками» не называет. Матвиенко была задорным комсомольским руководителем, клялась в верности делу Ленина - того самого Ленина, могилу которого она теперь, лицемерно талдыча что-то о православных обрядах, предлагает публично осквернить. Путин вообще служил в КГБ –  политической полиции СССР, которая помимо всего прочего занималась преследованиями диссидентов – либералов. Разве может кто-нибудь из психически здоровых людей поверить, что Деникин, Колчак, Ильин и Струве признали бы этих циничных, алчных, беспринципных чинуш своими духовными наследниками? Думается, при всей ненависти к коммунизму, красные, оставшиеся верными своим идеям даже тогда, когда за это гонят, были бы им симпатичнее!  

Впрочем, не нужно напрягать воображение, чтобы представить: что было бы с ними – вчерашними комсомольцами  и комагитаторами, а нынешними «печальниками о белом деле», «о России, которую мы потеряли», свершись в действительности мечта Ивана Александровича Ильина, останки которого при участии Н. Михалкова и восторженном галдении послушной Путину прессы перезахоронили недавно в Донском монастыре. Как известно, И.А. Ильин будучи одним из «непримиримых антикоммунистов» (может, поэтому он так любим нынешними властями) до конца дней верил в скорое падение большевиков в России и даже, будучи правоведом, разработал свод законов для новой посткоммунистической Российской Империи.    Так вот, по этим законам госпожа Матвиенко не то что губернатором Санкт-Петербурга – дворничихой на окраине Санкт-Петербурга не смогла бы устроиться, так как упоминание в ее документах об ее участии в руководящих органах Коммунистического Союза Молодежи автоматически стало бы «волчьим билетом». Господин Михалков, пожалуй, устроился бы на Мосфильм. Вахтером или сторожем. Потому что на большее товарищ партийный режиссер, снимавший апологетические картины про ЧК, вряд ли смог бы рассчитывать. А вот судьба господина Путина была бы куда более грустной. Ее легко вообразить, если вспомнить, что стало с агентами «Штази» в Германии, с которыми, кстати, господин Путин в свое время плодотворно работал. Говоря проще, без экивоков, сидеть бы господину Путину в Матросской Тишине на одних и тех же нарах с господином Ходорковским – тот в случае возвращения белых  оказался бы там же, где и сейчас – все-таки тоже высокопоставленный комсомолец, да и просто любитель афер в области «теневой экономики».

Господин Михалков и все остальные «новоявленные белые», в лицемерном почтении склоняющие головы над гробом Ивана Ильина! Откройте его книги и прочтите, что он писал о России после падения власти большевиков. Вот, например, небольшой отрывок из его статьи «Очертания будущей России»: «Конечно, вынырнет перекрасившийся коммунист, награбивший и припрятавший.. Надо представить себе тридцати миллионную советскую бюрократию … привыкшую трепетать, угождать и не иметь своих убеждений». Это ведь про вас пишет белый идеолог Ильин, про вас – президенты, представители президента, губернаторы и модные режиссеры посткоммунистической России! Верно, вы не читали этих его слов.  Иначе, наверное,  не вздыхали бы о русском патриоте Ильине перед телекамерами, а объявили бы его экстремистом, а, может, и призвали бы снова отвезти его в Париж и снова перезахоронить. За оскорбление чести и достоинства президента и высших лиц Российской Федерации…

Так что не троньте Деникина и Ильина своими лоснящимися жирными руками – теми самыми, которыми вы берете транши и гранты от ваших зарубежных хозяев – за развал России, за уничтожение  ее народа, за оплевывание ее прошлого. Деникин и Ильин были патриотами Великой России и любить их, почитать их и спорить с ними имеет право только патриот Великой России, будь он левым или правым. И, разумеется, левый патриот-великодержавник  будет резко возражать против либерализма Деникина, англофилии Колчака, антисоветизма Ильина, но  это спор наш, внутренний, спор между патриотами. Какое отношение имеете к ним вы – разрушители Великой России и   партбюрократы-перевертыши?     

4.

Откуда же такая трогательная любовь к белогвардейцам со стороны представителей нынешней российской власти и ее идеологической обслуги? Ведь как мы выяснили, во-первых, никакого отношения они к белым не имеют, и во-вторых, они совершенно превратно и односторонне представляют цели и задачи настоящего белого дела?

Объясняется все просто. Никакого возвращения в «Россию, которую мы потеряли», не произошло, да и не могло произойти, по крайней мере по двум причинам. В историю вообще как в Гераклитову реку нельзя войти дважды. И, кроме того, лубка, которым Михалков и Ко подменяют картину реальной, противоречивой и обреченной на падение России начала ХХ века не было в действительности. Не существует  также новой постсоветской России, продолжения России старой, дореволюционной.  Наши реформаторы оказались горазды разрушать, переименовывать, разворовывать под сурдинку «экономических реформ», но так и не смогли что-либо создать: ни новых отраслей промышленности, ни жизнеспособных политических институтов и партий, ни новой социальной системы. Страна до сих живет остатками советской цивилизации и напоминает полуразваленный, рушащийся дом, на крыше которого устроили веселое и дорого меблированное варьете  для сверхбогатых, а в подвале которого  мрут от голода и болезней малолетние бездомные.

 Объективно это произошло, разумеется, в силу неприемлемости западных буржуазных, капиталистических ценностей нашей почвой, культурой, цивилизацией, построенной на иных общинных, стихийно-социалистических и в то же время авторитарных и этатистских основаниях. Но одна из субъективных причин этого в том, что революционерами и реформаторами у нас в позднем СССР стали вовсе не диссиденты и оппозиционеры, как на Западе в эпоху буржуазных революций, а сами перекрасившиеся высокопоставленные чиновники прежнего режима. Во Франции при установлении либерализма лидерами стали Робеспьер и Дантон, при королевской власти бывшие никому не известными мелкими адвокатами и поклонниками полузапрещенного учения диссидента Руссо. Они принесли с собой  во власть новые силы, энергию, идеи. У нас  при попытке установить либеральный режим инициативу у диссидентов перехватили партруководители, а то и представители того самого КГБ, который еще вчера этих диссидентов «сажал» - Ельцины, Шеварнадзе, Яковлевы, Путины и сошка поменьше – от Сванидзе до Михалкова. Они вовремя открестились от прежних идей, поменяли портреты  в кабинетах и усидели в креслах. Понятное дело они отдают себе отчет, что в глазах народа они – двурушники, предатели и перевертыши. Понятное дело они сами сознают, что народонаселение глубоко сомневается: есть ли у них вообще идеи, кроме, разумеется, идеи вкусно поесть и побольше нахапать денег? И поэтому они насущно нуждаются в идеологии, которая оправдала бы их, представила бы их не беспринципными карьеристами, коих нельзя подпускать к руководящей работе на пушечный выстрел, а политиками в высоком смысле этого слова, то есть проводниками идейного проекта. И Михалков примеривает мундир дореволюционного патриота, идущий сыну творца всех гимнов прошедшего столетия и певцу ЧК как корове седло. А Матвиенко озабочена соответствием захоронения атеиста Ленина православным обрядам, как будто не она и не ее коллеги еще недавно на Пасху устраивали комсомольские рейды, чтоб выявить и заклеймить несознательных юношей и девушек, пожелавших принять участие в отдельных православных обрядах.

Но, как говорится, черного кобеля не отмоешь добела. Все их попытки тщетны и из-под всех идеологических масок выпирает их истинное  лицо.