1. В конце ноября по телеканалу «Культура» был показан 4-х серийный телевизионный фильм «Операция «Трест». Фильм сняли на студии «Мосфильм» в 1967 году по роману-хронике Льва Никулина «Мертвая зыбь», режиссер – Сергей Колосов. Созвездие талантливых артистов – Игорь Горбачев, Армен Джигарханян, Донатос Банионис, Лариса Касаткина своей блестящей игрой сумели как нельзя лучше передать основную идею фильма, снятого, как вы, наверное, уже догадались к 50-летнему юбилею Октябрьской Революции. Идею эту можно передать словами Ленина: всякая революция только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет себя защищать. Иначе говоря, фильм «Операция «Трест» о том, как в 20-е годы, уже после окончания гражданской войны в России, органы ОГПУ ВЧК при помощи спецов – российских патриотов-некоммунистов боролись с белогвардейским подпольем внутри самой России, и главное – с террористами и диверсантами-белогвардейцами, которые перебрасывались на территорию СССР белыми террористическими центрами при помощи иностранных разведок.

Естественно, по сюжету это напоминает классический шпионский фильм, но самое удивительное, что все, что в нем рассказывается – совершеннейшая правда, и все участвующие в нем лица – вполне реальные люди. Киноповествование даже время от времени прерывается и на экране появляется профессиональный историк, который с документами в руках рассказывает о подробностях того или иного эпизода.

Про «Операцию «Трест» написано уже немало статей, книг и даже научных монографий, но, думаем, все же не лишним будет вспомнить ее суть и заодно вспомнить: что это было за время и какие опасности стояли перед молодой Советской Россией.

2. Необходимость операции под кодовым названием «Трест» диктовалась самой внутри- и внешнеполитической ситуацией. Хотя бои гражданской войны уже отгремели, и белые армии были вытеснены за границы России, сопротивление контрреволюционеров не закончилось. Врангелю удалось и в зарубежье сохранить боеспособную многотысячную армию, преобразовав ее в политическую организацию – Русский Обще-Воинский Союз (РОВС). РОВС ставил себе непосредственную задачу военной интервенции в СССР (разумеется, не без «помощи» иностранных держав) и в течение 4 лет после поражения Врангеля ежегодно всерьез готовился к «весеннему походу». После того как выяснилась тщетность этих ожиданий, многие белые стали говорить о необходимости террористических и диверсионных акций внутри СССР с тем, чтобы посеять панику и подтолкнуть народ к восстанию (так что нынешним плакальщикам о белом деле, идеализирующим всех белых, рисующим их всех как миролюбивую культурную элиту нужно помнить, что были и такие белые – устраивавшие теракты на своей Родине, против своего народа, сотрудничавшие с врагами Родины – иностранными разведками). В начале 20-х годов соратник Врангеля по Белому движению, бывший глава корниловцев генерал Александр Павлович Кутепов сумел создать боевую группу из молодых белых офицеров, чьей задачей было проникновение в СССР, диверсии как то: подрыв мостов, электростанций, уничтожение военных объектов, физическое истребление коммунистов и прежде всего высших лиц партии. Кутеповские террористы должны были продолжить дело террористов Савинкова, которые занимались тем же в самом начале 20-х, но провалились после ареста органами ЧК самого Савинкова. И, действительно, вскоре в СССР загремели взрывы, застреляли пистолеты террористов, стали гибнуть многие, в том числе и совершенно невинные, случайные люди.

В самом СССР обстановка была тоже сложной. Отражение интервенции, восстановление государства, практически в границах Империи, отход властей от политики военного коммунизма, заставил многих патриотов России из среды старорежимной интеллигенции пересмотреть свои позиции. Не разделяя идеологии большевизма, они приняли большевиков, так как те от утопических метаний о мировой революции перешли к задачам национального строительства, возрождения хозяйства, промышленности, дорожных сообщений, борьбы с голодом, разрухой. Такую позицию в эмиграции назвали национал-большевизмом, имея в виду принятие большевизма с национальных позиций, как парадоксального средства укрепления русского национального государства. Его сторонники были и за границей – они возвращались в Россию как, например, красный граф А. Толстой, и внутри СССР - они переходили от пассивного отрицания режима к сотрудничеству с ним на правах «спецов».

Но были и другие, кто называя себя патриотами, мыслили согласно лозунгу: «чем хуже, тем лучше», препятствовали власти в благом намерении отстроить заново хозяйство и страну, одеть и обуть народ, обучить его грамоте, кто занимались саботажем, устраивали диверсии, искали связей с заграничными белыми центрами.
Наконец, и зарубежные державы, прежде всего, страны Антанты не потеряли еще надежды на расчленение России и получение «жирного куска» в виде территорий, людской силы, месторождений полезных ископаемых, нефти… В гражданскую войну они поддерживали белых, превратив понемногу их в инструмент англо-американо-французско-японских интересов, после окончания войны первые годы они по-прежнему щедро финансировали непримиримые белые группировки (в том числе и террористического характера) и антисоветское подполье в самом СССР.

Россия-СССР жизненно нуждалась в мерах защиты от терроризма и новой интервенции. В этом были согласны и коммунисты, стоящие у власти, и национал-большевистские патриоты, работающие спецами в самых разных советских учреждениях, в том числе и военных. И если для большевиков на первый план выдвигалась защита Революции (хотя это не исключало, а наоборот предполагало и защиту социалистической Родины), то для национал-большевиков на первом плане находилась защита Родины и ее народа, какой бы режим на Родине ни установился. Они справедливо полагали, что народы России, русский народ, измученные тяготами двух войн – империалистической и гражданской, и двух революций – февральской и октябрьской уже не выдержат нового восстания, новой интервенции, новой войны, что ему предуготовляли белые. В непримиримых белых они видели врагов и могильщиков России, хоть и прикрывающихся патриотической фразой. Так формулировал это главный идеолог национал-большевизма (сам бывший колчаковец) Николай Васильевич Устрялов, живший в Харбине, но печатающийся в СССР (прежде всего в официальном советском национал-большевистском журнале «Россия», который издавал И. Лежнев) и имеющий среди советской некоммунистической интеллигенции много сторонников.

Попыткой противостояния этому белому террору и возможной интервенции и была операция «Трест».

3. Идею операции «Трест» подал сам председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский. Суть операции была проста: нужно было заставить белую эмиграцию поверить, что в СССР существует мощная монархистская подпольная организация, которая ставит себе цель свергнуть власть Компартии и которая имеет своих сторонников в самых разных советских учреждениях вплоть до генштаба Красной армии и ГПУ. Она якобы замаскирована под сеть кооперативов – отсюда название – «Трест» (как раз был период НЭПа). Эта гипотетическая организация должна была наладить связи с эмигрантскими организациями и центрами (не обязательно монархическими) и иностранными разведками, чтобы контролировать заброску террористов на территорию СССР, всевозможными способами обезвреживать их, а также снабжать дезинформацией разведки зарубежных государств. Разрабатывал все подробности операции заместитель Дзержинского Менжинский, а занимался практической реализацией начальник контрразведки ОГПУ ЧК Артур Артузов (в фильме его играет молодой Армен Джигарханян, сумевший создать незабываемый и правдивый образ русского интеллигента, ставшего большевиком не только в силу веры в марксистскую идею, но и из убежденности патриота, что только через социализм российский народ и сама Россия воспрянут и станут сильнее). Официально главой «Треста» стал бывший царский генерал, в советское время военспец Зайнчковский, перешедший на сторону Красной армии еще во время Гражданской войны, вместе со знаменитым генералом Брусиловым. В число руководителей «Треста» входил и генерал Потапов, тоже бывший царский военачальник, теперь военспец, убежденный национал-большевик. Наконец, «мотором» «Треста» был Александр Александрович Якушев – высокопоставленный чиновник Наркомата внешней торговли, в прошлом действительный статский советник и чиновник царского министерства, идейный монархист, но с особым «советским уклоном». Для заграничных и отечественных антисоветчиков они были врагами России-СССР, на самом деле они сознательно встали на сторону ЧК в борьбе новой России за ее независимость и мощь.

Операция была проведена более чем успешно. Мистификация длилась рекордно долго – около 5 лет. Только в 1927 году в зарубежных газетах появилось разоблачение «Треста», поставившее точку в операции. За это время удалось ввести в заблуждение польскую разведку, усилено интересовавшуюся планами Красной армии, поставить под контроль террористический центр Кутепова, годами держать под колпаком кутеповских диверсантов, переброшенных в Россию, не давая им активно действовать, и наконец, наладить работу агентуры ОГПУ за границей, прежде всего во Франции. На основе этой агентурной сети, уже после провала «Треста» ОГПУ удалось выкрасть Кутепова (при похищении ввиду досадной случайности он погиб: агенты ОГПУ неправильно рассчитали дозу хлороформа для усыпления Кутепова, оказалось, у него было больное сердце и он умер). ГПУ рассчитывало на переброску Кутепова в СССР и на суд над ним как над главарем террористов, но не вышло. Тем не менее, эта дерзкая акция советской разведки нанесла сильный, непоправимый удар по центру белого террора, тем самым удалось минимизировать, а скоро и свести на нет заброску террористов из стран Европы (это, конечно, не значит, что у ОГПУ не стало работы: уже в 30-е годы началась новая волна диверсий – теперь на Дальнем Востоке, где через границу перебрасывались диверсанты – русские фашисты из числа членов эмигрантской Всероссийской Фашистской Партии (ВФП), прошедшие обучение в японских спецлагерях в Манчжурии, так что когда современные либералы говорят, что в правлении Сталина шпионы и диверсанты были выдуманные, а НКВД занималось расстрелами невинных, они или лгут или проявляют свое вопиющее незнание истории – все 20-е – 30-е годы ни на день не прекращалась реальная террористически-диверсионная деятельность против СССР и органы ОГПУ ЧК – НКВД стали надежным заслоном на пути террористов)

Хочется особо подчеркнуть добровольное участие в этой операции Якушева, Потапова, Зайнчковского и других. Они ведь повторимся, вовсе не были коммунистами, не верили в мировую революцию и в построение бесклассового коммунистического общества, напротив, были православными консерваторами, сторонниками сильного русского национального государства. Октябрьскую революцию они воспринимали как ответ русского народа на попытку политиков из проевропейской петербургской элиты насадить в России чуждый нам либерализм и парламентаризм, в формах советского государства видели воплощение все тех же извечных русских политических архетипов. Так, А.А. Якушев придерживался взглядов, которые принято называть «советский монархизм» (за границей схожие взгляды исповедовал «Союз младороссов» во главе с А. Казем-беком, которые тоже выбросили лозунг «Царь плюс Советы»). В отличии от других монархистов, Якушев считал, что монархия Романовых рухнула не в силу случайности и предательства, а в силу объективных причин, значит, возврат к прошлому невозможен, нужно искать новые формы монархизма, учитывать положительные достижения народного творчества – революции. Пример такой синтетической формы – «советская монархия», переход от власти ВКП (б) к самодержавию на основе Советов депутатов. При всей внешней парадоксальности этой идеи, она, по Якушеву, вполне согласовывалась с русской традицией: издревле не заимствованное с Запада петербургское, а исконное московское русское самодержавие опиралось на «мир», общину, совмонархисты просто на новом этапе истории на место общины предлагали поставить Советы рабочих и крестьянских депутатов.

Поэтому так легко архитекторам «операции «Трест» было найти общий язык с Якушевым и его единомышленниками. Современный исследователь национал большевизма М.С. Агурский замечал, что сотрудничество национал-большевиков из числа старых спецов с чекистами в общем-то не было даже простым эмоциональным патриотическим порывом. Национал-большевики надеялись, что это «первая ласточка» совместной деятельности левых патриотов коммунистической и некоммунистической ориентации, надеялись также и на то, что такое сотрудничество послужит распространению их идей о мирном перерастании социалистической марксистской республики в аутентично национальное русское государство (надо заметить, что это и произошло в эпоху Сталина).

В фильме это тоже очень выразительно показано. В первой серии Артузов убеждает Якушева принять участие в операции и спрашивает его: кто вы по взглядам. Якушев отвечает: русский националист (напомним, что в начале ХХ века слово «националист» не было тождественно слову «шовинист» и означало просто сторонника той или иной национальной идеи, не обязательно проводимой за счет других народов). Артузов парирует приблизительно в таком духе: как же вы, националист, можете идти против интересов любимой вами нации, которая выбрала власть Советов, которая не желает новых революционных потрясений, которой нужно теперь жить и отстраиваться? Что у вас общего с белогвардейцами- террористами, со сторонниками новой интервенции, с теми, за кем стоят разведки враждебных России государств. Разговор идет на равных как разговор между двумя патриотами России – красным патриотом, большевиком Артузовым, и национал-патриотом, национал-большевиком Якушевым. И это очень знаменательно и символично.

4. Фильм «Операция «Трест» - это ведь не просто фильм о нашем славном прошлом, об успехах советской разведки, о мужестве и героизме советских патриотов каких бы то ни было политических взглядов. Этот фильм имеет ярко выраженное современное звучание. И сейчас, как в начале 20-х годов советский народ находится во враждебном окружении, только теперь предатели советской русской идеи сидят уже в Кремле, выдают себя за правительство и руководство России, тем временем служа западному капиталу, иностранным державам. И сейчас, как и в 20-е годы все патриоты России – и коммунисты, и консерваторы должны объединиться для борьбы с общим врагом. Только некоммунистическим патриотам нужно как можно скорее избавиться от антисоветских стереотипов, признать аутентично национальную русскую и евразийскую сущность советской цивилизации, иначе мы получим опять опереточный патриотизм Михалкова и Ко с размахиванием дореволюционными декорациями, с проклятиями в адрес большевиков и … с явным переходом на сторону врагов сильной, независимой, великой России. Эти враги не боятся «патриотов», мечтающих о возрождении России до 1917 года, ибо это невозможно и такие мечты для Запада и Америки ничуть не опасны. Но западные ястребы как черт ладана боятся патриотов, мечтающих о новом советском реванше, возрождении обновленной Советской России, в цветущем синтезе слившей консервативный и национальный дух и советский индустриальный порыв, дело Святого Александра Невского и дело Богоданного Вождя Сталина, церковный звон над Кремлем и спутник, летящий в космос. Поскольку это возможно, реально и несет для наших врагов смертельную опасность.

Значит, этот союз, столь пугающий врагов России и внутри ее и за ее границами жизненно необходим. И пример его – совместная защита Родины от терроризма и интервенции, о которой повествуется в фильме «Операция «Трест».