Известный политолог и публицист С.Г. Кара-Мурза отвечает на вопросы

Здравствуйте Сергей Георгиевич! Пишу из США. Русский, бывший военный (пришлось, как и многим, понюхать пороху за СССР). Поверьте, этим только горжусь. Уехал потому, что не нужен был никому после развала страны. Мой вопрос таков: а не лучше ли нам, вместо того чтобы изобретать велосипед, взять мудрость тех стран, которые ее еще не совсем потеряли. Индия, например (несмотря на то, что она пытается принять западные ценности). Там до сих пор еще остался неиссякаемый источник духовной мудрости - Веди. А ведь это реальное практическое применение к нашим проблемам общества, начиная моралью с нравственностью и заканчивая религией. Считаю, что нынешнее православие уже не способно в одиночку решить все проблемы, ведь когда-то Русь приняла христианство, потому что оно, по всей вероятности, было прогрессивно для нее. А сейчас настало время вернуть то, что потеряли. Спасибо. Андрей.

Ну, Андрей, это целая доктрина. Вот с общим пафосом я согласен, а со всеми частностями не согласен. Мы не потеряли разум, мы не изобретаем велосипед. Россия – цивилизация, которая имеет за спиной за 1000 лет существования, переживает взлеты и падения, болезни и периоды здоровья и веселья точно так же, как Индия, Китай, Запад тот же самый. Поэтому, во-первых, у нас нет такого вакуума, что мы должны просто где-то искать образец, одни говорят - на Западе, другие - в Индии. С другой стороны, перенять какое-то целостное видение мира, культуру какой бы то ни было цивилизации невозможно. При этом разрушается собственная культура и не получается перенять. Вот это главное. К тому же не только религиозное чувство и видение мира определяет силу, здоровье народа, никогда и нигде религия не была единственной силой, она сочетается и с рациональным сознанием, и с художественным сознанием. И рациональное, и религиозное в России формировались долго, трудно, они имеют свой собственный облик. Перенять что-то иное из другой культуры, встроить в нашу - это значит опять разрушить, хотя, конечно, надо знать других, надо чувствовать, надо взаимодействовать. Но все равно вылезать из нашей нынешней смуты мы можем только на основе того, что наработали наши народы за много веков, что вошло уже глубоко в их не только сознание, но и подсознание, в чувства, в память. Но, конечно, нужно смотреть, что происходит в мире.

Глубокоуважаемый Сергей Георгиевич! 1. Знакомы ли Вы с анализом современного хода процессов в мировой и российской ситуации, содержащимся в книге М.Калашникова и С.Кугушева «Третий проект. Точка перехода»? Если да, то как Вы можете прокомментировать этот материал и этот анализ? 2. Как Вы считаете, на чем конкретно можно надеяться вновь собрать русский народ? На каком конгломерате идей, задач, приоритетов, на ненависти к чему?

Эта книга Калашникова и Кугушева очень большая, это трехтомник, я прочитал первый том. Во-первых, это очень талантливые люди, с очень большим потенциалом и интеллектуальным, и художественным тоже, но я, как говорится, по другой части, я по другому смотрю на вещи. Я как-то по своему происхождению, по тому, как я воспитан, больше естественно-научного плана, и поэтому такие большие доктрины меня мало трогают. Мне кажется, что нет такого чудесного способа, который вытащил бы нас из этой ямы, как я называю ее. То, что мы переживаем, - это тяжелая болезнь, а болезнь необходимая часть жизни, я так считаю. Конечно, желательно всегда болезнью переболеть и не умереть при этом, вот если мы ею переболеем, мы выйдем очень оздоровленными и обновленными. И пытаться преодолеть это через какой-то хитрый ход нельзя, потому что саму динамику болезни бывает трудно резко ускорить.

Уважаемый Сергей Георгиевич, Вы абсолютно точно подметили, что демонтирован, «разобран» главный субъект нашей истории, создатель и хозяин страны — народ. Все остальное — следствия. Только не за 20 лет, а за более чем 200 лет, как только наш народ отступал от Православия, так сразу начинались потрясения. Собрать наш народ можно только с всенародного осознания великого греха перед последним нашим православным императором Николаем II, перестать лгать о его служении и донести до общественности его святость и вернуться в лоно Православия, т.е жизнь под знаком веры - полной смысла, красоты и внутренней силы.

Действительно, демонтаж и восстановление, обновление народа, которые шли не только 200 лет, но и гораздо больше, принятие христианства не было травмой для наших племен, прежде всего племен, не было еще народа, но каждый поворот в судьбе очень тяжело дается. После всех поворотов случилась колоссальная смута 17 века. Такого масштаба было потрясение, раскол православной церкви, в истории моментов много было. После каждого из них находились средства, для того чтобы это осмыслить и снова собраться, но в каждом таком случае это был действительно процесс обновления и собирания всего народа, а вовсе не так, чтобы какая-то одна его часть, меньшинство или большинство, считала себя правой и требовала от другой части почти вечного покаяния. Вот на такой основе, мне кажется, собраться невозможно. И на одном каком-то событии, на одной, скажем, слезинке ребенка, как говорил Достоевский, и на одной жертве святого императора собрать всех невозможно, потому что эти жертвы бывают результатом накопления очень больших обид. В целом не просто так они происходят. Вот есть такая формула у ученых, которые занимаются проблемами народов, что племя смотрит назад и говорит: да, я жил 3000 лет, а народ смотрит вперед и говорит: я буду жить 3000 лет, так вот, надо, как говорится, раны истории залечивать, но не надо их все время растравлять.

Я живу в Молдове. Мне 32 года. Национальность - неопределенная. Родной язык - русский. Воспитание - советское.
Сначала анекдот. Мальчик нашел на стройке маску сварщика, надел ее и гуляет по улице. К нему подходит какой-то извращенец и в непонятных ребенку словах начинает его соблазнять. Мальчик его послушал, и, ничего не поняв, говорит: - Дяденька, я не сварщик! Я маску на улице нашел.
А теперь вопрос. Не напоминает ли этот мальчик нашу советскую и постсоветскую интеллигенцию? Это просто мальчики, которые что-то нашли и на себя надели. И когда придет тот дядя, которому они сознаются, что они никакого отношения к судьбе страны не имеют, а микрофон и телекамеру они нашли и просто так в нее что-то говорили? Или другими словами: Когда наши политики перестанут в песочнице играть? Что вы по этому вопросу скажите?
И еще вопрос про «Манипуляцию сознанием». Не считаете ли вы, что на современном этапе ключевым моментом в определении манипуляции должна служить такая компонента, как мизантропия заказчиков и исполнителей? Надо серьезно разбирать то, что делается с позиций общечеловеческих целей. Иначе можно вырастить какую-то фобию по поводу манипуляций и превратить ее в очередную манипуляцию.
Спасибо за ваши книги. И родителям вашим тоже спасибо. Такие люди на пустом месте не появляются.

У нас пустых мест нет :). Все мы не на пустом месте появились. Вот насчет интеллигенции - это один из вечных вопросов русского, так сказать, характера. Почти всякая большая ценность в себе несет и какое-то свое отрицание, и разрушительное начало. Возьмите, например, науку, поэзию, художественные искусства. Также и русская интеллигенция. И в целом наша интеллигенция - такое явление нашей истории, нашей культуры (в других вообще-то нет и близко подобных), без которого мы, можно сказать, уже не мыслим себя, но и с которым мы все время попадаем в передряги. Вот можно было бы как-то отрезать органы, от которых неприятности, но и самое большое счастье, некоторые люди отрезают себе, чтобы не страдать: пусть счастья нет, но и неприятностей меньше. Секты есть такие. Интеллигенция, мне кажется, просто особый тип людей, она все болезни нашего общества, которые во всей массе существуют, выражает таким каким-то страшным перебором. Тут преобладает взрывной характер, то есть она не то что является источником этих вот болезней, она является таким рупором и выразителем. Появляется боль от болезни, и сама боль становится причиной ухудшения состояния, становится разрушительной. Так вот, интеллигенция – боль, которую народ мог бы рассудительно осмыслить, пережить, поправить. Она доводит до взрыва, но невозможно всю вину возложить на этот небольшой народный компонент, этот механизм. Все-таки главные процессы глубокие, они в сознании всего народа происходят. Более того, я считаю, что народ наш в процессе очень быстрого изменения, становления. То есть мы еще не сложились, мы еще притираемся друг к другу, к миру, к Богу, ко времени, к пространству. Как-то возникла в нашей культуре такая прослойка, как интеллигенция, которая все эти глубинные вопросы бытия вытаскивает наружу с каким-то преувеличением, даже в виде болезни, даже в виде гноя, и мы это перебаливаем. Это наша беда, но это и сильная сторона нашей культуры. Поэтому трудно, конечно, когда ты терпишь такую катастрофу, которая сейчас происходит. Тех, кто это все раскрутил, хочется стукнуть дубиной. После революции наша интеллигенция таких накрутила вещей, что она прямиком попала в объятья Чрезвычайной комиссии, и поделом ей. ЧК взяла на себя функцию полечить интеллигенцию от абсурдности ее взглядов. Конечно, удар дубиной по черепу полезен в этом смысле, но всех проблем не решает, так вот и с интеллигенцией. Даже если бы сейчас появилось бы какая-нибудь ЧК и этой интеллигенции треснула бы дубиной по черепу, проблем бы наших это не решило. Нам надо всем интеллигенцию немножечко окорачивать в таких вот моментах, но и самим подтягиваться до того, чтобы овладевать этими проблемами, которые нарастают. Мы же все же во время перестройки эту интеллигенцию на руках носили, весь зал вставал и аплодировал, как будто это входил какой-то бог, хотя говорили они абсолютно абсурдные вещи. Вот если сейчас почитать, я на сто процентов уверен, что вы скажете: ну как мы могли в эти вещи верить. Тем не менее это было, мы аплодировали. Вот и надо разобраться, почему же мы сами были такими впечатлительными, что ли, чтобы так легко на какую-то красивую метафору интеллигента сразу клевали.

Что представляет наибольшую угрозу русской идентичности?

Я думаю, самую большую угрозу составляет утрата иммунитета самого русского народа и утрата им этнического чувства вследствие того, что он долгое время был державным народом и приобрел сознание и психологию именно государствообразующего народа, который вроде бы должен заботиться о целом, но очень уязвим сам как целое. Сейчас для всех народов России, не говоря о самом русском, общая цель, долг и даже интерес о своем будущем - это помочь как раз русскому народу восстановить этот свой иммунитет и национальное чувство, не снижаясь до уровня племенного сознания, то, к чему его толкают. То есть русский народ должен остаться государствообразующей нацией, а дальше он должен, продолжая традиции именно русского общежития, межнационального, воссоздать, возродить и связать снова общероссийскую нацию. Большинство народов Советского Союза подтянуты к этому, но они уже должны собираться на новых основаниях, старая советская государственность, она оказалась очень хрупкой, уязвимой против этого демонтажа, вот это главная наша опасность.

Здравствуйте, Сергей Георгиевич! Скажите, пожалуйста, что именно, по-вашему, должно послужить тем идеологическим «клеем», который скрепит русский народ? И русский ли, или российский? Как в этом случае решать национальный вопрос? И каковой вам видится роль церкви в будущем нашего народа? Спасибо!

Я думаю, что идеологического «клея» никак недостаточно, то есть все-таки народ скрепляется множеством типов связей, и даже если выбрать самый главный, который на поверхности, десятка полтора можно назвать: это и история, и понимание истории, и чувство пространства, родная земля, какое это огромное значение имеет своя государственность, свое представление о человеке, о добре, о зле, мироощущение, как говорят, центральная мировоззренческая матрица, сюда входит очень много. Когда мы друг друга обнюхиваем и чувствуем, что он так же думает об этом, в главном, не в мелочах, как и я, мы с ним, мы, ну а другие, которые думают совершенно не так, вот они, так и собирается народ, но эти связи не идеологические, идеология - это одна из... может даже не самая сильная связь, а сложное переплетение связей, которые стягивают людей, мы его можем описать, можем, в этом нет никакой мистики, это изучали, есть ведь опыт сплачивания, создания, можно сказать, народов и больших народов. Те же самые США за короткое время из иммигрантов собрали нацию, но они с самого начала эти нации собирали и конструировали, не допуская нигде перекосов, ремонтируя где-то, как только что-то не так. Так и русский народ собирали в четырнадцатом веке, но не успели собрать в Киевской Руси, после смуты 17 века цари, священники, поэты, старики, все вот такие фигуры, которые непрерывно эти связи ткут, укрепляют, соединяют… выделять какую-то одну идеологию, одну религию, религия тоже очень важная связь. Одна из важных, потому что это особый срез сознания любого человека, человек в отличие от животных существо религиозное, то есть он обязательно должен думать о том, что по ту сторону мира существует и когда люди одинаковы в чем-то, в главном видят эту сторону, она их тоже очень сильно сплачивает. Но только на религии невозможно, понимаете, все надо. И сейчас видно, что у нас уцелело: ядерные, главные, ключевые связи, которые нужны для того, чтобы сначала стянуть, собрать более-менее вместе, дожить, а потом наращивать вторичные связи, которые будут сильнее стягивать. Сейчас мы переживаем период, когда всякие попытки восстановить их разрушаются. Есть заинтересованные силы и у нас в стране и, как говорится, в прогрессивном человечестве, которые всегда старались эти силы, связывающие наш народ, разорвать, скажем, тот же 19 век, старый русский народ, который держался на православии, самодержавии, народности, он был разорван, то есть те объективные условия, в которых он мучался, страдал, был скован, они действовали, но эти условия были усилены специально, но он собрался снова очень быстро, потому что была организационная основа для того, чтобы все связи возобновить и запустить снова механизм сборки. Организационных основ было несколько у нас, в начале двадцатого века, это, прежде всего, подавляющее большинство населения были общинные крестьяне, община - это такое место, форум и сильно сплоченная организация, в которой шло осмысление и организация даже действий, вот она была сильна очень. У нас к тому времени собралась огромная армия, 15 миллионов человек были собраны, собраны из крестьян, из рабочих, которые только-только из крестьян вышли и из русской интеллигенции. Эта армия четыре года бурлила, дело катилось к тому, что рухнет империя, рухнет государственность, армия стала тем форумом, где буквально проект был вырван, это была организационная база, очень дееспособная, то есть те силы, которые хотели бы эти инструменты разложить, они оказались намного слабее. Сейчас у нас положение хуже: у нас нет организационной основы, чтобы она этот процесс могла возглавить, упорядочить, наладить форматы, наладить общение, интеллектуальную работу, художественную часть, а все это требуется, поддается созданию, конечно же, может быть создано, но это не просто.

http://conference.km.ru/index.asp?data=30.05.2006%2015:00:00&archive=on