В КПРФ идёт работа по подготовке новой редакции партийной Программы. В обращении Президиума ЦК и Программной комиссии к членам и сторонникам Партии говориться, что «совершенствование партийной Программы призвано активизировать теоретический поиск в КПРФ. Процесс её творческого обновления должен стать делом всех коммунистов, должен быть открыт всему российскому обществу <...> Необходимы широкие теоретические дискуссии публичного характера. Нужны разнообразные семинары и круглые столы, диспуты и научно-практические конференции». В значительной мере дальнейшая судьба Партии и коммунистического движения в целом зависит от того, сможем ли мы найти ответы на те вопросы и вызовы, которые порождены новыми историческими условиями. Мировое коммунистическое движение пребывает в кризисе. Было бы глубокой ошибкой считать этот кризис только следствием крушения СССР, а крушение СССР – следствием только антисоветского заговора, то есть субъективной причины. Ошибкой является разделяемое многими коммунистами желание просто «вернуть всё как было». Кризис коммунистического движения проявился уже в 70-80 годах прошлого века, когда Советский Союз ещё находился на вершине военного и экономического могущества. Он выразился сначала в идеологической, а затем и в экономической стагнации в СССР («эпоха застоя»), в утрате осознаваемых обществом перспектив развития, подмене задач построения коммунизма самоуспокоенностью «развитого социализма», бюрократизации и перерождении партийного и государственного аппарата, в нарастании противоречий между странами социалистического лагеря и в их стремлении выйти из под влияния Советского Союза, в переходе западного левого и коммунистического движения на антисоветские позиции, в победе военно-фашистских диктатур над просоциалистическими режимами в ряде стран Латинской Америки и др. Необходимо понять подлинные, объективные причины, приведшие к тому, что коммунистическая система не справилась с новыми вызовами эпохи и потерпела поражение.
Одним из ведущих факторов этого поражения стало то, что в рамках коммунистической теории не был осмыслен феномен постиндустриального общества. Согласно теории капитализм должен был по мере своего развития приводить к поступательному развитию промышленного рабочего пролетариата вплоть до того момента, когда он станет достаточно организован и революционен, чтобы взять власть в свои руки, осуществив переход к новой общественно-экономической формации, характеризующейся обобществлением всех средств производства и ликвидацией классовой эксплуатации. Однако капиталистическая система нашла силы удержать власть вплоть до того исторического момента, когда развитие производительных сил в передовых странах сделало возможным обеспечение потребностей всего общества в продуктах индустриального производства трудом всё меньшего числа промышленных рабочих. С этого момента вектор классового развития изменился кардинальным образом. Дальнейший научно-технический прогресс и связанный с ним рост уровня производительных сил приводили теперь не к росту и пролетаризации рабочего класса, а, напротив, к его численному сокращению, а по мере сокращения – к возможности держать его во всё более материально-обеспеченном состоянии, то есть к его депролетаризации и дереволюционизации.
Марксистский прогноз перехода к коммунистическому обществу был связан с представлением, согласно которому рост производительных сил рано или поздно обеспечит уровень изобилия, обесценивающий обладание избыточной собственностью подобно тому, как близость бескрайнего пресного озера обесценивает владение колодцем. Однако марксистская теория не учла или учла в недостаточной степени то, что изобилие продуктов человеческого труда наступит гораздо раньше, чем будет создана технологическая база для воспроизводства или искусственной замены основных природных ресурсов. А, между тем, произошло именно это. Нужда, являющаяся источником социально-классового неравенства, не исчезла, но преобразовалась в совершенно новое качество. Начиная с рабовладельческого и заканчивая классическим капиталистическим обществом нужда была связана, главным образом, с недостаточностью развития производительных сил, с борьбой за продукт человеческого труда. Именно этот зазор, позволявший производить уже больше, чем необходимо для физического выживания, но ещё гораздо меньше, чем требуется для комфортного существования, и определял всю систему классовой эксплуатации. Напротив, в современном постиндустриальном обществе нужда связана с дефицитом не продуктов труда, а природных ресурсов. Возникла двухуровневая мировая система: «золотой миллиард» (он же – «мировая метрополия») и «третий мир» (он же – «мировая периферия»).
 
«Золотой миллиард»
 
Страны «золотого миллиарда» перешли в состояние информационного общества – более высокого уровня развития по сравнению с индустриальным обществом. Высокий уровень развития производительных сил позволяет обеспечивать потребности всего общества в продуктах индустриального фабрично-заводского производства, задействуя в этом производстве лишь меньшую (и притом поступательно сокращающуюся с каждым годом!) долю имеющихся трудовых ресурсов. Большая же (и продолжающая возрастать) доля высвободившихся трудовых ресурсов задействуется в сфере информационного производства. В связи с этим возникает ряд вполне предсказуемых с точки зрения марксистской методологии противоречий.
 
1. «Классическое» противоречие между трудом и капиталом, но с новыми действующими лицами. Класс эксплуатируемых представлен теперь в первую очередь наёмными работниками умственного труда – производителями информации. Класс эксплуататоров – собственниками информационного производства, извлекающими прибыль из существенной разницы между рыночной ценой информационного продукта и затратами на оплату труда производящих их наёмных работников. Таким образом, ситуация практически дублирует классический капитализм, что даёт основания некоторым марксистским теоретикам считать производителей информации пролетариатом умственного труда.
Однако необходимо учесть, что сознание и формы борьбы этого нарождающегося класса существеннейшим образом отличаются от сознания и форм борьбы промышленных рабочих. Во-первых, несмотря на сохранение классовой эксплуатации, её мера просто несопоставима с мерой эксплуатации рабочий времён создания марксизма. Современный трудящийся информационного общества работает не по 12-15 часов в сутки, а по 6-8, получает зарплату, обеспечивающую ему полноценное питание, достойные жилищные условия, возможность полноценного отдыха. О нём ни в коей мере нельзя сказать, что ему «нечего терять кроме цепей». Уже поэтому он не склонен к безоглядной революционности, стремится избежать крупных социальных потрясений и предпочитает бороться за свои интересы законными умеренными методами, скорее в социал-демократическом, нежели в большевистском духе. Не будет ошибкой сказать, что острота классовых противоречий в развитом информационном обществе резко снижена, и наряду с классовой борьбой объективно имеются тенденции классового сотрудничества.
Во-вторых, в отличие от заводского рабочего, работающего в огромном, самим характером труда слаженном коллективе, информационный производитель обычно работает в небольшом коллективе, зачастую в отдельном кабинете, а иногда и на дому. В силу этого ему чужд коллективистский дух заводской стачки и массовой централизованной партии. Зато он более склонен к проявлению личной инициативы, к мобильной самоорганизации и координации сетевого типа, что в современном обществе оказывается более эффективным. Эти особенности определяют лицо современной социальной борьбы, характеризующейся кризисом политических партий и прогрессирующим развитием сетевых горизонтальных координационных структур, возникающих для решения конкретных задач и не нуждающихся в идейно-политическом единстве и централизме.
 
2. Усиливающееся противоречие между опережающим развитием производительных сил и отставанием наличных производственных отношений. В отличие от продуктов промышленного производства информационный продукт, раз произведённый, может без затрат труда копироваться в любом необходимом количестве. То есть уровень развития производительных сил в развитых странах «золотого миллиарда» уже достаточен для обеспечения всеобщего изобилия (по крайней мере, в сфере информационной продукции, которая составляет основной объем производства), снимающего частную собственность за счёт исчезновения нужды. Но капиталистические отношения искусственно сдерживают развитие производительных сил, насильственно ограничивают свободу распространения информационных продуктов «авторским правом», «лицензированием» и т.д. То есть искусственно поддерживают общество в состоянии не-изобилия ради сохранения капиталистической формы организации производства. В отличие от классовых противоречий, которые в развитом западном обществе в целом сглажены, противоречие между уровнем развития производительных сил и характером производственных отношений лишь усиливается. По мере развития с одной стороны т.н. «пиратства», а с другой стороны некоммерческого, коммунистического по своему характеру информационного производства (в частности, «open source») капиталистический характер производства неизбежно даёт трещины и начинает разрушаться.
 
3. Противоречие между категорическим императивом капиталистического производства, требующим постоянного расширения и увеличения прибыли с одной стороны – и истощением природных ресурсов и ограниченностью рынков сбыта с другой стороны. Это противоречие «золотой миллиард» решает двумя путями: во-первых, захватом и присвоением природных ресурсов всей планеты, во-вторых, разобщением реального производства и всё в большей степени виртуализующейся сферы финансовых операций. Однако каждый из этих путей сам по себе становится источником противоречий и фактором кризиса. Первый приводит к нарастающему сопротивлению стран «третьего мира», грозящему перейти в открытую фазу «войны цивилизаций». Второй путь приводит к опасному несоответствию между первичной материальной и вторичной виртуальной реальностями, в последнюю из которых переходит всё большая доля социальных связей и отношений.
 
«Третий мир» включая Россию
 
Следует указать на глубокую и опасную ошибочность получившей широкое распространение в среде коммунистов концепции, представляющей противоречие между «золотым миллиардом» и «третьим миром» как противоречие классовое по своей природе. Согласно этому ошибочному представлению, отрицающему само понятие информационного постиндустриального общества, вся специфика современного состояния по сравнению с классическим капитализмом сводится лишь к тому, что промышленное производство «перетекло» из стран «золотого миллиарда» в страны «третьего мира» в силу дешевизны рабочих рук в последних. Эта теория объясняет сокращение фабрично-заводского производства в развитых странах (и, соответственно, сокращение в них рабочего класса) переносом производства, тем, что мировая метрополия стала своего рода «администрацией суперзавода», а население мировой периферии – мировым пролетариатом.
Главная методологическая ошибка этой концепции состоит в непонимании или игнорировании базиса, определяющего, согласно марксистской теории, весь характер социально-экономической реальности – развития производительных сил. Именно развитие производительных сил привело к тому, что всё больший объём промышленной продукции производится со всё меньшими затратами человеческого труда. Именно в этом корень постиндустриальной реальности. «Бегство капитала» в страны «третьего мира» – это реально существующий, но частный и второстепенный фактор европейского и американского постиндустриализма.
В самом деле, если «золотой миллиард» стал мировым классом капиталистов, а «третий мир» – мировым классом промышленных пролетариев, то какой политики можно было бы ожидать от Запада по отношению к побеждённой и подчинённой России? Очевидно, в этом случае американские и европейские капиталисты постарались бы, захватив советские заводы и фабрики, наладить на них эффективное производство, активно инвестировали бы в это производство капитал. В этом случае потеря Россией независимости и захват западным капиталом советского производства должен был бы привести к росту индустриализации страны и к увеличению в России промышленного пролетариата. Мы же видим прямо противоположное: если западные корпорации и скупили российское производство, то не для того, чтобы его расширять и извлекать прибыль из эксплуатации труда российских рабочих, а только чтобы это производство надёжно уничтожить. Переход России в состояние страны «третьего мира» привёл не к её индустриализации и пролетаризации (как это следовало бы из вышеупомянутой теории), а, напротив, к радикальной деиндустриализации и деклассированию населения.
 
Каковы же действительные интересы «золотого миллиарды» в отношении к «мировой периферии»? На самом деле «золотой миллиард» по большому счёту не только не испытывает необходимости, но даже и не заинтересован в эксплуатации пресловутых «дешёвых рабочих рук». На том уровне развития производительных отношений, на котором находится общество «золотого миллиарда» дефицитом являются скорее рабочие места, нежели рабочие руки. Утекание производства в периферийные страны западному обществу в целом приносит скорее убыток, чем выгоду, как если бы оно действительно было «мировым капиталистическим классом».
«Золотой миллиард» не нуждается в эксплуатации труда стран «третьего мира», но остро нуждается в запасах природного сырья. Интерес «золотого миллиарда» по отношению к «третьему миру» состоит в том, чтобы, во-первых, обеспечить возможность беспрепятственного вывоза сырья по минимально возможной цене, а, во-вторых, не допустить растраты этих невосполнимых ресурсов на собственное развитие обладающих ими стран. Важно при этом отметить, что здесь «золотой миллиард» выступает как единое целое, и по отношению к этой сверхзадаче даже ведущие классовые противоречия постиндустриального общества между производителями информации и собственниками информационного производства отходят далеко на второй план. Именно исключение конкурентов по использованию природных ресурсов, а не эксплуатация трудовых ресурсов, является ведущим интересом «мировой метрополии», и именно этим интересом диктуется стремление держать подавляющее большинство населения планеты на голодном пайке.
 
Итак, конечный «голый» интерес «золотого миллиарда» по отношению к нам состоит вовсе не в том, чтобы эксплуатировать наш труд, а в том, чтобы нас по возможности вообще уничтожить и присвоить принадлежащие нам недра. Это центральный момент, требующий понимания. Отношения «золотого миллиарда» к нам не есть отношения классовые, предполагающие диалектику единства и борьбы, а есть отношения чистого антагонизма, отношения тотального истребления и расчистки территории. Это не значит, что геноцид будет осуществляться путём прямого истребления с помощью ядерных бомбардировок и газовых камер. Прямой геноцид был бы чреват хаосом с не вполне контролируемым исходом, угрозой прерывания поставок сырья, наглядным уроком, который сплотил бы против Запада таких гигантов как Китай, Индия, Иран, Арабские страны и Латинская Америка. Гораздо эффективнее с точки зрения «золотого миллиарда» именно та политика, которая и осуществляется в данный момент, а именно:
1. Полное разрушение промышленности, что делает всё население страны заложником импорта продуктов потребления и экспорта сырья. Поскольку собственная российская промышленность разрушена, то любая попытка слезть с нефтяной иглы неминуемо приведёт к экономической, а, следовательно, социальной катастрофе. Чем дальше – тем в большей мере страна переходит в режим «экономики трубы», адаптируется к этой модели и редуцирует всё то, что для такой экономической модели бесполезно – фундаментальные науку, высокотехнологическое производство, военно-промышленный комплекс, развитую систему образования и т.д.
2. Разрушение производства одновременно становится фактором деклассирования общества. Складывается ситуация, в которой практически всё общество, ничего не производя, существует за счёт нефтяной ренты. От олигархов-миллиардеров до последних офисных работников, рекламных агентов, охранников и прочей крутящейся и выживающей городской публики всё общество живёт за счёт объедков с нефтяного пирога и постепенно, но неизбежно усваивает соответствующий менталитет деклассированного и маргинализованного плебса – «хлеба и зрелищ!». В конечном счёте всё население прямо или опосредованно становится или сферой обслуживания или клиентелой (в римском смысле слова) олигархии. В этих условиях не только пролетарская революция, но даже чисто экономическая борьба в духе тред-юнионизма становится невозможной, так как классовое сознание полностью растворено и подавлено. Неслучайно главная интрига последних выборов строилась не вокруг вопроса о собственности на средства производства или даже о трудовом законодательстве, а вокруг перераспределении природной ренты, а единственные за последние годы действительно массовые акции протеста были связаны с проблемой монетизации (а фактически ликвидации) льгот. Таким образом, большинство населения демонстрирует социальное сознание не наёмного работника, а иждивенца.
3. Поскольку объективные предпосылки для классового сопротивления ликвидированы деиндустриализацией, то единственным спасением для Русских и угрозой для власти компрадорской олигархии остаётся национально-освободительная революция по типу кубинской. Для устранения этой угрозы правящей олигархией принимается ряд эффективных мер. Во-первых, уничтожается база национальной консолидации – национальное единство страны. На фоне геноцида этнических Русских и традиционных коренных народов России проводится активная политика завоза в страну иноэтнических иммигрантов из кавказских, среднеазиатских государств и Китая. Во-вторых, средствами спецслужб эффективно подавляются все попытки создания вменяемых политических движений, ставящих задачу национального объединения и национального выживания. Точечными ударами физически или информационно уничтожаются потенциальные лидеры такого движения. Национальное движение искусственно загоняется в маргинальное и безопасное для режима русло карикатурного неоязычества, крайнего расизма и бандитизма. В-третьих, делается всё возможное для подчинения и порабощения режиму Русской Православной Церкви, для подмены религиозного сознания сферой ритуально-обрядовых услуг. В-четвёртых, целенаправленно разрушается общественная нравственность и мораль, под лукавыми предлогами уничтожается система как семейного, так и общественного воспитания, прерывается связь между поколениями. Население сознательно и целенаправленно оскотинивается. В-пятых, средства массовой информации, система школьного образования работают на фрагментацию картины мира, на разрушение целостного мировоззрения граждан, на их дезориентацию. В итоге у человека подавляется способность к критическому восприятию информации и к выработке собственного мнения. В-шестых, навязывается культ потребления и наживы, представление о всеобщности и универсальности денежных отношений. В-седьмых, нагнетается обстановка страха, неуверенности, постоянной угрозы, периодически доводимая до степени массовой истерии. В-восьмых, в обществе провоцируется рознь по признаку отношения к значимым символам и историческим событиям. Список можно продолжить...
4. Разрушение семьи, навязанный обществу культ потребления, подспудное поощрение наркомании, целенаправленное внедрение программ «полового просвещения» и «планирования семьи», разрушение системы здравоохранения и фактическая ликвидация бесплатной медицины, разрушение системы социальной защиты, обстановка постоянной нестабильности и страха приводят к резкому падению рождаемости и росту смертности. Население России сокращается по миллиону в год. Это и есть реализация поставленной мировой олигархией задачи – планомерного, исключающего неуправляемый хаос, подконтрольного уничтожения населения страны. Умерщвление идёт как бы под наркозом, исключающим сопротивление жертвы.
 
Задачи Компартии
 
Возможны два сценария окончательной утилизации России «золотым миллиардом». Первый сценарий предполагает ставку на прямую диктатуру централизованной общероссийской колониальной администрации, берущей на себя обязательства перед «мировым правительством» обеспечить бесперебойную поставку природных ресурсов, вывоз капиталов из страны (под видом «стабилизационных фондов», инвестируемых в американскую экономику), редукцию остатков оборонного комплекса (в особенности ядерного оружия), сдачу всех геополитических рубежей на постсоветском пространстве и поступательную планомерную редукцию населения страны. В этом случае следует ожидать смены демократической и либеральной риторики на право-консервативную и псевдо-традиционалистскую, доминирования чиновничьей бюрократической олигархии над буржуазией, жёсткого подавления национального и социального сопротивления, использования России в качестве щита Запада против Мусульманского мира и Китая.
Второй сценарий предполагает инсценировку «демократической революции» с последующей дезинтеграцией Российской Федерации, отделением  Северного Кавказа, Татарстана, Башкирии и других национальных образований, а также Дальнего Востока и Сибири. Очевидно, впрочем, что такая ускоренная дезинтеграция вызовет сопротивление населения, поэтому следует ожидать, что победившие в результате «демократической революции» режимы (представленные кланами сырьевой буржуазии) очень быстро эволюционируют в диктатуры колониально-фашистского типа, возможно даже более жёсткие, чем в случае реализации первого сценария.

Нас загоняют в ситуацию ложного выбора, в котором оба варианта гибельны. Это ситуация, уже реализованная на Украине в варианте «оранжевые против синих». Украинские коммунисты при этом не смогли предложить собственной альтернативы и оказались в положении «под схваткой». Велика и вполне реальна угроза аналогичного развития ситуации и в России. Уже сейчас коммунистов России загоняют в искусственную вилку между «красным путинизмом» и «красным оранжизмом». Налицо факт: КПРФ как партия и даже коммунистическое движение в целом в современных условиях самостоятельно взять власть в стране не могут: для этого объективно нет необходимой социально-классовой базы. Следовательно, мы можем победить, только войдя в тот или иной политический альянс. На настоящий момент предлагается три варианта такого альянса:
1. «Красно-оранжевый» альянс с либералами под общим лозунгом «общедемократической революции». Учитывая, что либералы в современных условиях выражают интересы сырьевой буржуазной олигархии («коллективного Ходорковского»), то и проект такого альянса, под какой бы ультрареволюционной и лево-демократической вывеской он ни подавался, представляет собой альянс с компрадорской буржуазией, а значит – и с мировой транснациональной олигархией. Нужно понимать, что в случае такого альянса лидирующую роль возьмут на себя именно либералы – ибо объединение произойдет под их политическими лозунгами (парламентская демократия, свобода прессы от цензуры и т.д.), а мы окажемся в охвостье чуждого нам политического проекта, вольно или невольно станем орудием в руках мировой транснациональной олигархии, орудием расчленения и порабощения собственной страны. Есть люди, как снаружи КПРФ, так и внутри, толкающие нас на этот путь. Для нас он категорически неприемлем. Это путь национальной измены, а в перспективе – самоуничтожения.
2. «Красно-синий» альянс с президентским аппаратом и (шире – с чиновничеством как социальным слоем) с целью защиты страны от «оранжевой революции». Это иллюзия выбора «меньшего из двух зол», но только иллюзия. Правящий режим подконтролен Западу и имеет историческую перспективу только в том случае, если сам Запад предпочтёт первый из описанных выше сценариев второму. Но и в этом случае режим будет связан задачей дальнейшего превращения России в сырьевую колонию. Если же мировая транснациональная олигархия изберёт второй сценарий – правящая российская бюрократия в лице действующего путинского режима сыграет в поддавки и без боя сдаст власть в надежде на обеспечение ей безопасности и сохранения хотя бы некоторой части награбленной в ходе приватизации собственности. В любом случае, какой бы сценарий ни был избран, пойдя на «красно-синий» союз мы ничего не выиграем ни с точки зрения интересов народа, ни даже ни с точки зрения интересов партии как корпорации. Максимум, кто от такого альянса может выиграть – это отдельные представители партийного аппарата, которым удастся «врасти во власть». Мы считаем этот путь столь же неприемлемым, как и первый, а сотрудничество отдельных представителей партийного аппарата с «Единой Россией» – проявлением оппортунистического перерождения и предательством интересов народа.
3. «Красно-белый» альянс с национальной производственной буржуазией, заинтересованной в отстранении от власти компрадорской сырьевой олигархии, в восстановлении национального суверенитета и в создании протекционистских барьеров, защищающих отечественного товаропроизводителя. Такой альянс, разумеется, временный, тактический и ситуативный, в современных условиях мог бы быть признан оправданным и целесообразным. Проблема, однако, состоит в том, что национальная производственная буржуазия в современной России совершенно ничтожна по своим силам. Как отмечалось выше, основной фактор, определяющий специфику экономических, политических и социальных реалий современной России, состоит в прогрессирующей деиндустриализации страны, в её переходе в состояние чисто сырьевой экономики. Силы промышленной, да и вообще производственной буржуазии в этих условиях в сравнении с силами компрадорской сырьевой буржуазии и чиновно-бюрократического аппарата пренебрежимо малы, а потому и альянс с ней не представляет никакой перспективы.
 
Считая по обозначенным выше причинам все три предлагаемых варианта бесперспективными, мы предлагаем свой вариант – четвёртый. Это вариант союза с русскими национал-патриотами, с русским национализмом как политической силой. Возможен и допустим ли такой альянс с точки зрения коммунистических принципов? В.И. Ленин в своей статье «О праве наций на самоопределение» определил позицию по отношению к национализму угнетённого народа диалектически: «Поскольку буржуазия нации угнетенной борется с угнетающей, постольку мы всегда и во всяком случае и решительнее всех за, ибо мы самые смелые и последовательные враги угнетения. Поскольку буржуазия угнетенной нации стоит за свой буржуазный национализм, мы против». Ленин допускает возможность ситуативного союза даже и с буржуазным национализмом угнетённой нации, если этот союз способствует национальному освобождению: «Учесть наперед все возможные соотношения между буржуазными освободительными движениями угнетенных наций и пролетарским освободительным движением среди угнетающей нации – вещь невозможная» «мы не можем ручаться за тот или иной путь национального развития, мы через все возможные пути идем к своей классовой цели».
Является ли русская нация сегодня угнетенной? Несомненно. Более того, она является не просто угнетенной, она подвергается целенаправленному геноциду. Поэтому постольку, поскольку национализм является борьбой угнетённого народа за свое освобождение – мы должны его приветствовать. А бороться с национализмом мы, таким образом, должны не постольку, поскольку он национализм, а только постольку, поскольку он буржуазный. Отсюда следует, что наша задача сформировать такое национально-освободительное движение, которое не было бы по своей сущности буржуазным. Может ли быть небуржуазный национализм? У Ленина мы не найдем упоминания о таком национализме. И это понятно: Ленин работал в условиях индустриализации и роста классового сознания. Ответ мы должны искать в опыте тех стран, которые совершали революция в сходных с нами условиях деиндустриализации и фактической колонизации. И мы находим такой ответ, в частности, у Эрнесто Че Гевары, который пишет в первой главе своей книги «Партизанская война»:

«Что касается Алжира, то великая идея арабского национализма экономически обосновывается тем, что почти вся обрабатываемая земля Алжира находится в руках одного миллиона французских колонистов. В некоторых странах, например в Пуэрто-Рико, где географические особенности не позволили начать партизанскую борьбу, идея национализма, подогреваемая дискриминацией местного населения, зиждется на стремлении крестьян (во многих случаях крестьяне уже превратились в пролетариев) вернуть землю, отнятую у них американскими захватчиками. Эта же ведущая идея, хотя и по-разному, воодушевляла мелких землевладельцев, крестьян и рабов восточных поместий Кубы, которые в период освободительной войны 30-х годов сомкнули свои ряды, чтобы совместно защищать право на землю».

Ещё раз подчеркнём два принципиально важных момента. Во-первых, союз с национализмом сейчас вовсе не означает компромисса пролетариата с буржуазией во имя общенациональных, «надклассовых» интересов. Речь идёт не о союзе с буржуазией, а об обращении к деклассированным народным массам, для которых главной угрозой является не эксплуатация их труда, а их планомерное уничтожение для «расчистки территории». Потому и мыслят они не в классовых категориях, а в категориях национального или даже этнического выживания. Во-вторых, речь главным образом идёт не о заключении политических союзов с теми или иными политическими партиями, в большей или меньшей степени позиционирующими себя в качестве националистических, а о включении в Программу и в число приоритетов практической политической деятельности Партии соответствующих задач. Таковых мы можем назвать, по меньшей мере, две:
1. Вопрос о национально-пропорциональном представительстве Русских и других коренных народов России в органах государственной власти.
2. Вопрос о существенном ужесточении миграционного законодательства и о практическом противодействии нелегальной иноэтнической миграции на территорию России (параллельно с облегчением репатриации Русских, оставшихся за пределами страны в результате распада СССР).
 
По первому вопросу позиция Партии уже вполне определена решениями Х Съезда. Необходимо лишь уточнить отдельные неточности в формулировках, исключить возможность неоднозначной трактовки этих решений – и закрепить их включением в новую редакцию Программы Партии.
По второму вопросу ещё предстоит выработать и четко определить нашу позицию. Необходимо учесть, что главной причиной иноэтнической миграции в Россию является целенаправленная политика замещения коренных народов, с целью разрушения национально-культурного единства населения страны и подавления возможной национально-освободительной революции.
Русский народ и другие коренные народы России своим национальным чутьём верно распознали в усиливающейся миграции, принявшей в последние годы характер прямой инородческой колонизации страны, угрозу своему существованию. Сопротивление народа этому процессу растёт и является одним из главных нервов современной политики. Однако режим, сам создавший и продолжающий усугублять данную проблему, направляет стихийный народный протест в деструктивное русло шовинизма, карикатурного расизма и бандитизма на почве национальной ненависти. Наша задача – задача коммунистов – придать осмысленность национальному сопротивлению, вывести его из того тупикового пути, на который оно сегодня загнано. Разъяснить, что сами мигранты являются лишь следствием, бороться с которым без устранения причины бессмысленно. Причиной является политика правящего режима, целенаправленно организовывающего подрыв национально-культурного единства России. Остриё борьбы должно быть перенаправлено с самих мигрантов (следствия) на режим, организовывающий их вторжение (первопричину).
 
Несложно предугадать, что предлагаемый нами политический проект будет назван нашими врагами «красно-коричневым». Однако важно понять, что на самом деле никакой «коричневой» составляющей в нём нет. Зачастую мы идём на поводу у манипуляции сознанием, в той или иной мере отождествляя или путая три совершенно разных понятия – национализм, шовинизм и фашизм. Тем самым мы отказываемся от научных определений марксистской теории, подменяя их буржуазно-либеральными выдумками. Что такое фашизм? Согласно принятому марксистской наукой определению, данному в своё время Димитровым, «фашизм есть прямая террористическая диктатура крупного капитала». Это определение включает только два смысловых компонента. Во-первых, классовую сущность фашизма, а именно власть крупной монополистической буржуазии. Во-вторых, политический характер этой власти, а именно прямую террористическую диктатуру. Всё. Эти два условия являются необходимыми и достаточными для определения сущности фашизма. Шовинизм (то есть идеология национального или расового превосходства и порабощения) является не сущностным свойством фашизма, а лишь его идеологической обёрткой в тех исторических условиях, когда капитализм находился на стадии империализма и ведущей задачей конкурирующих «национальных» кланов империалистической буржуазии был передел сфер влияния и борьба за мировое господство. Но сегодня, когда капитализм достиг стадии глобализма, когда сформировалась общемировая транснациональная финансовая олигархия (именуемая иногда «мировым правительством») идеологической обёрткой власти капитала становится не национал-шовинизм, а, напротив, буржуазный интернационализм и космополитизм. Связывать сегодня понятия «национализм» и «фашизм» – значит совершенно не видеть социально-классовую сущность исторических явлений. Это полный разрыв с научной методологией марксизма.

Напротив, любое национальное движение сегодня так или иначе находится в оппозиции к глобализму – то есть к мировой капиталистической системе. Следовательно, независимо от субъективных исторических самоидентификаций и символов любое национальное, националистическое движение сегодня объективно несёт в себе антифашистский потенциал. Именно поэтому искусственно внедряемое в массовое сознание словосочетание «русский фашизм» является чистым подлогом и не имеет никакого фактического содержания. Предпосылки фашизма нужно искать и выявлять там, где капитал концентрируется и формирует политическое выражение своих классовых интересов. В современных российских условиях фашизм проявляется как прямая диктатура сырьевой буржуазно-чиновничьей олигархии, теснейшим образом связанной с мировой транснациональной финансовой олигархией. Потому действительный, а не выдуманный, фашизм в России космополитичен и антинационален. За русскими националистами объективно не стоит влиятельных кланов буржуазии, даже гипотетически способных претендовать на власть и установление диктатуры. Следовательно, никакой угрозы фашизма объединения русских националистов в условиях современной России не несут, даже те немногие из них, которые режим смог столкнуть на ложный, деструктивный путь шовинизма и национальной розни.
В связи с этим мы считаем необходимым уточнить и скорректировать в Программе положения, связанные с понятиями «национализм» и «интернационализм». В частности, вызывает критику такая формулировка: «КПРФ будет добиваться <...> искоренения межнациональных конфликтов, всех форм сепаратизма, национализма и шовинизма». Такой формулировкой мы отпугиваем от партии русских национал-патриотов, которые под словом «национализм» понимают не межнациональную рознь, а национальную солидарность, приоритет общенациональных интересов над личными и корпоративными, политику, направленную на процветание нации. С другой стороны, опыт показывает, что именно эта формулировка дает оружие в руки тем, кто стремится оторвать социальную борьбу от национально-освободительной и вовлечь КПРФ во всевозможные «демократические коалиции» и «левые фронты» в рамках проекта типа «оранжевой революции». Мы предлагаем отказаться от употребления ставших двусмысленными и вызывающих массу неконструктивных дискуссий (поскольку спор идёт обычно только о словах и их употреблении, а не о фактической программе действий) понятий «национализм» и «интернационализм».
Предлагаем сформулировать данный тезис так, чтобы перетолковать смысл программного положения было невозможно: «Являясь партией русского национального патриотизма и вместе с тем солидарности трудящихся всех стран в борьбе против глобализма Нового Мирового Порядка, КПРФ будет добиваться: обеспечения независимости и целостности нашего Отечества, межнационального согласия, возрождения многовековой дружбы народов; защиты исторических и духовных ценностей государствообразующего русского и других народов страны; осуществления национальной политики, основанной на признании равноправия наций, практически осуществляемого путём национально-пропорционального представительства коренных народов во всех органах государственной власти; исторической ответственности каждого народа за государственную целостность России, искоренения межнациональных конфликтов, всех форм сепаратизма, шовинизма и русофобии, доктрин национального или расового превосходства; обеспечения представителям коренных этнических групп равных возможностей для участия во всех сферах жизни страны и регионов; уважения к Православию и другим традиционным религиям народов России».
 
Подводя итог, ещё раз в самом сжатом и кратком виде сформулируем наши предложения в рамках идущей подготовки новой редакции Программы КПРФ.

1. Отразить в Программе основные противоречия современного мира. Во-первых, то, что основная борьба между «золотым миллиардом» и «третьим миром» идёт не за эксплуатацию труда, а за обладание невосполнимыми ресурсами. Следовательно, конечной угрозой становится не порабощение и эксплуатация, а физическое уничтожение. Во-вторых, то, что внутри «золотого миллиарда» (а также в отдельных столичных анклавах) произошёл переход от индустриального общества к информационному. Соответственно, роль ведущего эксплуатируемого класса переходит от фабрично-заводских рабочих к производителям информационной продукции с соответствующими их трудовой организации формами классового сознания.

2. Внести в Программу партии основные положения Политического отчета ЦК КПРФ Х съезду. Мы столкнулись с тем, что некоторые члены партии, не только считают необязательными для себя эти положения, но и ведут против них активную и ожесточенную агитацию. Необходимо прекратить такого рода шатания, закрепив в программе Партии принцип национально-пропорционального представительства коренных народов в органах государственной власти.

3. Вполне определить позицию Партии по вопросу ограничения иноэтнической миграции и вытеснения коренного населения. Включить соответствующие положения в Программу и придать им приоритетный статус в практической политической работе.

4. Скорректировать формулировку партийной программы по национальному вопросу, заменив неоднозначно понимаемые понятия «национализм» и «интернационализм» не допускающими трактовок определениями того, что имеется в виду в каждом конкретном случае.

С.А. Строев