На днях я смотрел по телевизору выпуск криминальной хроники. В одном из сюжетов речь зашла о московских уличных попрошайках. Один из кадров особо задел меня. Журналисты показали женщину, которая имеет двух дочерей 10 и 12 лет, живёт на вокзале или где придётся, занимается, разумеется, попрошайничеством. История типовая, меня поразило другое. Когда эту женщину стали расспрашивать о том, как она дошла до жизни такой, то услышали следующую историю. Женщина несколько лет тому назад решила перебраться из Казахстана в Россию. Приехала со всей семьёй. Однако получить необходимые документы на гражданство не смогла. Деньги быстро закончились, на работу без гражданства нигде не брали и… печальный итог. Русская женщина с двумя русскими девочками оказалась не нужна российским чиновникам.

Сегодня, после того как В.В. Путин ввёл в действие документы, облегчающие возвращение соотечественников в Россию, вопрос репатриации русских из бывших республик СССР является одним из важнейших. В самом деле, если российское чиновничество термин «соотечественники» трактует настолько широко, что под него кажется может подойти даже китаец, выучивший русский языке, то совсем иначе понимают этот термин русские патриоты. Для нас соотечественники – это русские люди, живущие на чужбине. И мы хотим, чтобы наши собраться вернулись на свой Родину, в свой дом.

Отдельный вопрос, который неразрывно связан в вопросом о репатриации: каким образом русские оказались в этих бывших республиках. В основном это переселенцы в первом или втором поколении, которые откликнулись в 50-60-х годах на коммунистические призывы ехать во все эти Казахстаны, Узбекистаны и прочие Таджикистаны – поднимать экономику этих территорий. Про Целину знают все. Про то, что стало с «целинниками-былинниками» и их детьми – предпочитают не задумываться. Разумеется, дикие нарушения прав русского населения, в 1990-х прокатившиеся по всем без исключения республикам СССР, а в Средней Азии и Кавказе принявшие вид явного геноцида, в основном ушли в прошлое. Тот же Казахстан сегодня занял весьма лояльную по отношению к русскому населению позицию. Что и не удивительно: Назарбаев понимает, что без русских экономика его «суверенного государства» развалится. Но в любом случае, русские сегодня в этих «республиках» находятся на положении людей второго сорта и многие из них хотят вернуться в Россию.

Ну а что же Россия, которая полвека назад спровоцировала массовый выезд русских в Среднюю Азию? Россия вроде бы не против принять обратно всех русских людей. Однако, как я сказал выше, размытость термина «соотечественники» приводит к тому, что русские с точки зрения чиновного произвола, ничем не отличаются от всех прочих национальностей, даже таких, для которых Россия не является родиной. Разумеется, если чиновник считает волжского татарина точно таким же соотечественником, что и русского – это понятно и вполне логично – ведь татары тоже исторически живут на территории России. Но с какой стати соотечественником считается азербайджанец или армянин, или таджик? Они нам не соотечественники – у них есть свои «страны».

Интересно взглянуть, а как решаются проблемы репатриации соотечественников в других странах? Например, что в этом смысле делает страна, языком которой столь виртуозно владеет наш президент? Германия чётко и недвусмысленно заявляет, что для неё возвращение этнических немцев является одной из главных задач. Причём Германия не пытается стыдливо прятаться за необходимость привлечения трудовой силы из-за рубежа. Да, ряд немецких земель (но не все!) готовы принимать экономических мигрантов, но репатрианты – этнические немцы – имеют преимущественное право. Интересно, что в Германии до сих пор действует распоряжению руководства Германского Рейха о «Списке немецкого народа Украины» (Verordnung über die Deutsche Volksliste in der Ukraine) от 1943 г.. Это распоряжение устанавливало процедуру получения немецкого гражданства этническими немцами оккупированной Украины и до сих пор распоряжение не отменено, став основной для друг документов о репатриации. Спрашивается: почему бы в вопросе репатриации не воспользоваться опытом столько цивилизованной, столь демократичной, столь толерантной Германии? Но нет, в России используют только тот зарубежный опыт, который вредит русском народу. Иностранное законодательство, которое могло бы пойти на благо русскому населению, российские чиновники в упор не видят.

Впрочем, российские чиновники не лыком шиты и всегда имеют что ответить на критику в свой адрес. Они, например, заявляют, что и рады бы дать русским людям преимущественные права, но вот только никак не могут установить – кого же можно считать русским, а кого нельзя. Например стоит перед ними смуглый чернявый таджик, который «сол, фасол» пишет без мягкого знака, а «вилька, тарелька» – с мягким. Но чиновник говорит: «Как же, господин Танджыптурдыев ведь вырос в традициях русской культуры, умеет читать и писать по-русски, ну как, скажите на милость, мне отличить его от господина Иванова Василия Петровича?». Да, чиновникам не откажешь в известном чувстве юмора.

Нельзя сказать, что представители государственной власти не думают над проблемами возвращения русских в Россию. Например, депутат Г.Д. Александр Чуев ещё год назад внёс в Госдуму РФ законопроект «О репатриации в Россию русских и представителей других коренных народов России». Законопроект этот был отклонён на основании якобы неясного порядка приёма и размещения репатриантов в России. Интересно, что закон об упрощённом порядке легализации мигрантов ничего не описывает про порядок их приёма и размещения, и однако был принят со скоростью летящего истребителя.

Как же быть? Как помочь российским чиновникам отличить русских, проживающих за пределами России, от грузин, таджиков, азербайджанцев, армян и представителей прочих народов? А вот как. Чиновничество будет до второго пришествия выдумывать мертворождённые законы, которые только ухудшают ситуацию. Им не дано сопереживать мучениям русских людей. Они совершено спокойно задерживают на вокзале русскую женщину с двумя дочками, выписывают ей штраф и пугают, что при повторном задержании против неё будет возбуждено уголовное дело за вовлечение в попрошайничество несовершеннолетних. Чиновникам даже в голову не приходит, что вот эта женщина и её две дочки – это часть их народа, которому нужно помогать. Куда там!

Но есть люди, которые готовы помочь и этой женщине, и тысячам, миллионам русских людей, желающих вернуться на родину. Эти люди составляют актив русских патриотических организаций. Одна из таких организаций – «Русское общество». Мы не можем смотреть, как русские дети побираются на вокзале, а азербайджанские владельцы московских рынков покупают себе «Мерседесы». По мере сил мы стараемся облегчать их судьбу. Но только наших сил слишком мало. Нам требуется помощь государства в виде соответствующего законодательства, в виде разработки федеральной программы массовой репатриации русских людей. Мы сможем отличить русского от таджика на том основании, что мы тоже русские, наши сердца бьются в унисон со сердцами этих, брошенных своей страной людей; их боль – это наша боль.

Сегодня, когда российские чиновники усиленно чешут голову на предмет поиска национальной идеи, способной сплотить общество, репатриация русского населения может стать именно такой национальной объединительной программой. Дело только за малым – надо признать на государственном уровне, что Россия заинтересована в возращении домой миллионов русских людей, которые сегодня по ряду обстоятельств оказались за пределами Родины. Русские, возвращайтесь скорее домой! Мы призываем вас! И мы будем делать всё, зависящее от нас, чтобы такое возвращение действительно стало дорогой домой.

Андрей Саблин, www.rusidea.ru