Жители России не любят телесериалы и никогда их не смотрят. По крайней мере, так они сами утверждают. В 1990-ые годы люди терпеть не могли рекламу, но почему-то вся страна изъяснялась рекламными слоганами. Еще люди говорят, что они ненавидят и не смотрят программы о криминале, но именно у таких программ зашкаливают рейтинги. Итак, для наших телезрителей характерно расхождение слова и дела. Возможно, это относится не только к телевидению, но мы попытаемся разобраться с этим парадоксом именно на примере сериалов. Почему стыдно признаться в том, что любишь сериалы? Всегда ли было так или отношение к этому массовому телевизионному жанру менялось? Заслуживают ли сериалы такого презрительного к себе отношения?

Если не любят, то почему так часто?
Когда социологи спрашивают зрителей об их отношении к сериалам, типичный ответ выглядит так: «Вообще-то я сериалы не смотрю, хотя такой-то посмотрел, и мне очень понравилось». Список телесериалов, которые смотреть не стыдно, а признаться в этом даже почетно, существует, но он довольно короткий. Вряд ли он включает даже 5% всех демонстрируемых сериалов. Телевизионщики зрителям не верят, и ставят телесериалы в эфир утром, днем, вечером и ночью. Общий объем сериалов в эфире с понедельника по четверг достигает 50%, а иногда и больше.

Именно они вносят главный вклад в рейтинги телеканалов, поскольку выходят в эфир ежедневно, а то и дважды в день (с утренним повтором). При таком объеме эфирного времени успешный сериал приносит каналу рост рейтинга, который не может быть достигнут за счет ни одного, даже самого успешного телепроекта, который выходит в эфир раз в неделю. Примеры того, насколько важно телеканалу демонстрировать успешные сериалы, бесчисленны. В течение всего 2007 года телеканал «Россия» по недельному рейтингу отставал от «Первого». Но вот в декабре на «России» начался показ исключительно успешного сериала «Ликвидация», и «Россия» опередила своего главного конкурента. Телеканал СТС – «Первый развлекательный», привлекал преимущественно молодежную аудиторию, и его доля и рейтинг были не особенно высокими. Но вот начинается показ сериала «Моя прекрасная няня», и рейтинги буквально взлетают. Дело доходит до того, что по данным ежегодного опроса «Левада-центра» Анастасия Заворотнюк, исполнительница главной роли в этом сериале, попадает в десятку «Женщин года».

Вслед за «Няней» СТС показывает еще один суперуспешный сериал – «Не родись красивой», и сохраняет свои высокие показатели, вплотную приближаясь к традиционной тройке «главных» каналов, но наступает спад - новые сериалы не собирают массовой аудитории. И в 2007 году СТС по показателю доли в Москве уступает не только наиболее популярным каналам, но даже ТВ Центру. Нет суперсериала – нет и массового зрителя

Сериалы и система ценностей
Расхождение слов телезрителей и их реального поведения происходит не из-за природной лживости. Просмотр программы или сериала – дело личное, интимное, ты отвечаешь только перед собой. А рассказ о своих предпочтениях переносит тебя в сферу социальную, публичную, и здесь во многих действиях признаться сложно. Рассказывая о том, что смотрят и не смотрят, что нравится и что не нравится, люди ориентируются на представления о принятой системе ценностей. Для значительной части массового зрителя по-прежнему главный ориентир – старые ценности, ценности советской интеллигенции. Уже практически исчез, растворился сам этот слой, но ценности его пока сохранились, хотя, конечно, в модифицированном виде.

Эта система ценностей приветствует все, что связано с «великой литературой», «великой русской историей» и «великой культурой». А у большинства сериалов таких отсылок нет, вот они и они перенесены в зону низкого и низменного.

Престижные сериалы
Какие же сериалы люди не только не стесняются смотреть, но и признаются в своей любви к ним? Понятно, что это, прежде всего, «экранизации великих произведений». О своей любви к экранизациям «Идиота» и «Мастера и Маргариты» люди говорят с гордостью, поскольку это великая русская классика, а не какой-то телевизионный мусор. Не случайно, в первых сериях обеих экранизаций отсутствовала реклама, а в последующих ее было очень мало. Такой шаг не был связан со стремлением не мешать зрителям спокойно и не отрываясь смотреть сериал. Отсутствие рекламы демонстрировало – это не обычный коммерческий проект, это обращение к высочайшим образцам нашей культуры[1]. Смотреть телесериалы-экранизации не только не зазорно, но очень престижно. Их просмотр в массовом сознании приравнивается к чтению художественных произведений.

Есть и иные способы повышения ценности сериала. Это отсылки к другим образцам, находящимся в зоне высокой культуры. Примером тому может быть очень грамотная рекламная кампания сериала «Ликвидация», который был признан лучшим российским сериалом 2007 года. У зрителей формировали связь сериала с наиболее чтимыми культурными образцами советской эпохи: «Ликвидация" - действительно качественный телепродукт, снятый в лучших традициях кинофильмов времен советской школы»[2]. Во время PR-кампании постоянно делался упор на то, что «Ликвидация» - это «Место встречи изменить нельзя» новой эпохи. Понятно, что отсылка к самому культовому советскому сериалу создавала у зрителей чувство своей приобщенности к высокому, почти классическому искусству. Для массового сознания «Место встречи» - это именно классика и высокое искусство.

Есть еще одна ситуация, когда люди все же признаются, что смотрят сериал, хотя и с некоторыми оговорками. Это происходит, когда сериал оказывается особенно массовым и успешным. Такие сериалы обязательно становятся ежедневной темой обсуждений с друзьями, коллегами и родственниками, а чтобы участвовать в беседе, надо знать сюжет прошедшей серии. Тогда зрители прибегают к разным формам самооправдания. Первый способ: конечно, сериал плохой, но он «очень жизненный», то есть правдивый. А поиск и изображение правды воспринимается как важный элемент русской классической традиции[3]. Второй способ - это перенос вины: «Вообще-то я сериалы не смотрю, но этот смотрит моя мама, и он мне в общем нравится». А иногда и «не нравится, но на работе все о нем говорят». Так и получается, что человек обращается к «низкому» не в силу собственных «невзыскательных вкусов», а из-за необходимости сохранять включенность в социум.

Как мы видим, сериалы сегодня находятся в ценностно-негативной зоне, но так было не всегда. Бывают эпохи, когда сложившиеся нормы и ценности временно отменяются, перестают действовать, и тогда некоторые «низкие» образцы теряют свою негативную ценность, а могут временно приобрести позитивную. Они просто уходят из сферы художественной, культурной в сферу чисто социальную. Вспомним те времена, когда многие не только смотрели сериалы, но и не стеснялись об этом говорить.

Сериал как спасительная утопия
В начале 90-х годов на «Первом канале» шел показ сериала «Богатые тоже плачут» с Вероникой Кастро в главной роли. Это было обычное 248-серийное мексиканское мыло, причем далеко не новое, снятое еще в конце 1970-х годов[4]. Такой продукт традиционно имеет четкую целевую аудиторию (женщины-домохозяйки и пенсионерки), он предназначен для показа в дневное время. Но в России этот скромный сериал имел совершенно ошеломляющий успех: по вечерам, когда он был в эфире, пустели улицы городов, его смотрели дети и взрослые, женщины и мужчины, люди с любым уровнем образования. Название сериала стало нарицательным, его до сих пор активно используют в качестве названия статей, тортов, постов в Интернете и пр.[5]

Понятно, что не художественные достоинства сериала вызвали такой фурор[6]. Сериал был показан в особой социальной ситуации, когда он начал выполнять функции, в обычное время такой продукции не свойственные.

У группы «Сектор Газа» есть песня с названием «Богатые тоже плачут», которая многое объясняет: «Я сидел на помойке и ел пирожок, И падали слезы на застывший кусок, Я весь простыл и замерз давно, И меня утешало лишь одно: Что богатые тоже плачут! Что богатые тоже плачут! Что богатые тоже плачут!»[7]

Только что в стране произошел социальный слом, который воспринимался остро и трагично, люди «простыли и замерзли», многие ощущали катастрофу статусную, катастрофу личную. По телевизору в новостях наиболее частыми были фразы: «В наше трудное время…», «В наше невыносимое время…». Одним удавалась мобилизация сил и адаптация к новым условиям, другим – нет, но отвлечься стремились очень многие. И мексиканские сериалы, где действие происходило в иных, не соприкасающихся с российской жизнью, реалиях, был идеальным способом спрятаться, уйти от еще не принятой, да и неотрефлексированной, а потому особенно опасной жизни. Герои сериала страдали и плакали, зрители страдали и проливали слезы вместе с ними, забывая о своих проблемах.

Этот сериал (и последовавшие за ним) представлял собой социальный наркоз, «сон золотой», который помогал людям на время забыть о своих проблемах, уйти от них. Сериалы помогали зрителям не адаптироваться к новому времени, а забыть о нем. И этот коллективный сон обсуждали во всех подробностях, а девочек называли Марианнами и Верониками, а потом Машами, когда начался показ «Просто Марии».

Мир тайнам - война трущобам
Первые попытки создать отечественные сериалы не удались. Авторы пытались изобразить «правду жизни», ее реалии – от безработицы и обеднения до разрушения семейных связей. Зрителям предлагали в качестве ежедневного зрелища, именно то, от чего они стремились убежать и спрятаться.

Нужно было искать что-то другое. И первый относительно успешный российский сериал уводил зрителей в русскую историю. Это были «Петербургские тайны», показ которых начался уже в середине 90-х годов. Вот какое описание сериала дает портал «Все ТВ»: «По мотивам бестселлера XIX века "Петербургские трущобы" В. Крестовского. Это история любви и предательства, коварства и благородного самопожертвования»[8]. Роман В.Крестовского в сценарном варианте был максимально удален от социальной проблематики, из него предусмотрительно убрали все, что касается «трущоб»» и оставили красивую, но опасную жизнь высшего петербургского общества. Жителям далеко не благоустроенных российских городов не хотелось смотреть «про трущобы», для этого достаточно было выглянуть в окно. Привлекало то, что было ценным, спасительным в мексиканском «мыле»: красивые, отважные, богатые, добрые, но несчастные герои, которые в конце приходят к своему заслуженному счастью и успеху, «через тернии к звездам». Важно было только, чтобы эти «тернии» были максимально удалены от современных житейских проблем, удовлетворяли потребность в эскапизме. Как и о «Богатых», о «Петербургских тайнах» много говорили, обсуждали игру любимых актеров, перипетии крайне запутанного сюжета, многие записывали его на видеомагнитофоны.

Время изменилось, менялись и сериальные предпочтения. Первый шок слома жизни прошел, хотя и полной адаптации не произошло. Но излишняя простота и незатейливость «Богатых» уже не требовалась. Интерес к экранизации русского роману XIX века, которого практически никто не читал, подогревался и тем, что это русская классика, то есть «высокая культура»[9], и прекрасной игрой актеров (в сериале снимались звезды первой величины). А счастливый конец всей истории позволял пережить катарсис и смириться со сложностями своей жизни. Реалии этого сериала были далеки от жизни его зрителей, но все же (в отличие от латиноамериканских образцов) пересекались с ними: виды Петербурга, русские актеры, обычные имена. Сериал помогал смириться со многим сложностями, но не уйти от них в другое пространство, как «Богатые тоже плачут». Это все же свидетельствовало о том, что новая социальная реальность уже переживается, шок от социального слома начинает проходить. Важно, что в «Петербургских тайнах», как и в мексиканском мыле, а также в греческих трагедиях, горести и несчастья героям приносит персонифицированный злой рок, но и уходят эти несчастья тоже по воле рока, только не злого, а доброго. А это не предполагает собственной активности человека, которая просто бессмысленна, поскольку от героя, каким бы благородным он ни был, ничего не зависит. «От тебя ничего не зависит» - это тот принцип, девиз, которые считывался зрителями любимых сериалов, и который они благодарно принимали.

Феномен «Ментов»
Следующий сериал, имевший феноменальный зрительский успех - «Менты», или более благозвучно «Улицы разбитых фонарей». Этот малобюджетный детективный сериал снимался единственной камерой, установленной в инвалидной коляске. Но эта бедность не волновала неискушенных тогда зрителей. Персонажи сериала стали народными героями, зрители смотрели его многократно, знали буквально наизусть. Это единственный сериал, который выдержал бесконечные повторные показы. А это означает, что он задел те элементы массового сознания, которые в той социальной реальности ждали актуализации[10]. Но тогда такого успеха никто не ожидал, поскольку в моде были иностранные сериалы. Телевизионщики еще не чувствовали, что время изменилось, и новому времени требуются иные герои и коллизии: не такие удаленные от зрителя во времени и пространстве, в образе жизни и нарядах, как это было еще совсем недавно.

Как все помнят, в «Ментах» действие происходило в современном Петербурге, хотя по типажам его герои были списаны с персонажей «Трех мушкетеров»: там был и Арамис – Казанова, и Портос – Дукалис, и Атос – Ларин. Но все же не скрытая отсылка к этим литературным персонажам сделала сериал таким любимым. Герои сериала воплощали в себе лучшие черты русского человека, зафиксированные в массовом сознании: открыты и дружны, искренни и добры, да к тому же хорошо (хотя часто с ленцой) делают свое нелегкое («наша служба и опасна и трудна») дело, не забывая выпить водки прямо в своем кабинете. Да и к закону они не испытывают излишнего почтения, что делает их еще милее[11]. Соединение архетипических черт русских богатырей с авантюрной жилкой героев Дюма сделало героев «Ментов» любимыми персонажами десятков миллионов.

Зрителей больше не смущали замызганные подъезды питерских домов, убогая мебель квартир, где произошло убийство, страшноватые окраины. Этот сериал появился на экранах в 1997 году, когда шок от произошедших социальных сдвигов уже прошел, а значительная часть людей, особенно молодых и активных, вписалась в новые социальные реалии. Жизнь перестала быть катастрофичной, непонятной, угрожающей, она стала восприниматься как нормальная. А сериал, несомненно, нес позитивный заряд, что вообще свойственно детективам, где в финале торжествует справедливость, а зло бывает наказано. Когда жизнь становится понятной, не требуется, чтобы несчастья происходили по обезличенной воле злого рока. С роком бороться нельзя, а с обычными людьми-носителями зла можно и нужно.

В новой ситуации показ «нашей жизни» перестал вызывать у зрителей чувство угрозы и отторжение, а потому о ней можно было говорить. Не случайно, примерно в то же время, массовый интерес к зарубежным детективам (Р.Стаута, С.Шелдона, Э.С.Гарднера и др.) значительно упал, а рынок наполнился отечественными произведениями этого жанра (прежде всего, А.Марининой). Именно отечественные детективы (в книгах и сериалах) были тогда лидерами эпохи. С одной стороны, это означало, что жизнь стабилизируется, с другой, что этот процесс был далеко не закончен, а потому телевизионщики (люди той же эпохи) не готовы были говорить об обыденной жизни и жизни чувств, а зрители не были готовы такие темы поддержать.

Еще раз про любовь
2000-е годы принято называть эпохой стабильности. Если смотреть на литературу массовых жанров и на телевизионный продукт, ориентированный на массовую аудиторию (каким и являются телесериалы), то это, несомненно, так. Именно в последние годы появился такой литературный жанр, как отечественный женский, или любовный роман. Еще во второй половине 1990-х такой жанр был просто невозможен: какие любовные романы, когда жизнь так сложна, а люди так бедны? Но теперь на рынок устремились русские женские романы, а в телевизионный эфир отечественные телесериалы-мелодрамы, и на них активно откликнулась аудитория. Круг, начатый «Богатыми тоже плачут» и «Просто Марией» замкнулся. Перипетии любовных отношений, сложные коллизии в отношениях мужчин и женщин стали восприниматься как нормальные причем не в иноземном, а во вполне отечественном варианте. При этом на сериалы приходит именно та аудитория, на которую они нацелены – преимущественно женская, сериалы по своему качеству разделились на дневные (попроще) и вечерние (получше). И вот тут-то и возникла та ситуация, о которой мы говорили вначале: зрители стали считать такие сериалы продукцией непрестижной, и перестали сознаваться в том, что их смотрят.

Неправдоподобное подобие
Социальная ситуация более чем 15-летней давности, когда вместе со сломом жизненного уклада у многих произошел слом ценностный, позволяла любить, смотреть и обсуждать мексиканскую сериальную продукцию. Вопросы о культурной привязке сериалов как постоянного зрелища на время были сняты, поскольку они выполняли не культурную, а социальную – адаптационно-эскапистскую функцию.

Сейчас, одной стороны, усиливаются номинально-культурные ценности, причем во многом старого советского образца. А это требует соотнесения своих телевизионных пристрастий с этими ценностями. Значительная часть телевизионной продукции, включая криминал, эротику и телесериалы такой проверки на принадлежность к высокой культуре не выдерживает. С другой стороны, именно телесериалы выполняют роль фактора, определяющего хронотоп, формируют устойчивость и повторяемость повседневной домашней жизни[12]. Время жизни зрителей и героев сериалов синхронизируется, иногда практически полностью. Бывает, что зрители смотрят по телевизору сериал, герои которого обсуждают результаты только что завершившегося футбольного матча с участием российской сборной[13]. Во многом успех такого рода сериалов связан с переплетениями жизни зрителей и героев, только в сериалах течение жизни несколько ускорено, а их жизнь более насыщенна и экспрессивна. Правда, повышенная событийная насыщенность достигается за счет того, что в отечественные сериалы вводятся элементы традиционного латиноамериканского «мыла»: потерянные (подмененные в роддоме) и найденные дети, злодеи и их жертвы, потеря памяти и состояние комы, соперники и соперницы. И все это часто происходит на фоне обычной квартиры, героев, одетых и причесанных точно так же, как зрители сериала.

Заметное неправдоподобие такого рода сюжетных ходов в сериалах, нарушение принципа идентичности жизни героев и зрителей, делает сюжет динамичнее, но создает отсылки к образцам низкого, трэшевого искусства. С одной стороны, это привлекает зрителей к экрану, с другой, заставляет этого интереса стесняться.

Сериал длиною в жизнь
Важной особенностью многих современных сериалов является отсутствие окончательного сценария до начала съемок. Неизвестны время, которое предстоит существовать героям, события, которые с ними произойдут, даже окончательный список этих персонажей[14]. Сериалы запускаются в эфир, когда отснято некоторое количество эпизодов, а в это время идут съемки следующих серий. Если сериал не собирает значительной аудитории, его можно быстро закончить. Если зрители его приняли, финал может откладываться на неопределенный срок, и потому появляются дополнительные сюжетные линии, события, персонажи. В этом смысле по времени существования он может стремиться к бесконечности. Такая неопределенность отличает «низкое» искусство от «высокого», причем, вообще говоря, не ясно, какой подход креативнее и интереснее. Каждый фильм имеет сценарий, спектакль ставится по полностью написанной пьесе, у актера есть все реплики, которые он произнесет. В этом смысле сериалы в большей степени напоминают человеческую жизнь: очень велик элемент неопределенности. Ни люди, ни герои сериалов не знают, что с ними произойдет дальше: «хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах». Эти планы заведомо не должны быть известны человеку, но не известны они и создателям сериала.

И вот здесь «высокое» и «низкое» смыкаются. Все помнят, как Л.Н.Толстой сетовал на «излишнюю самостоятельность» Наташи Ростовой, которая чуть не сбежала с Анатолем Курагиным. Эту историю принято трактовать как свидетельство гения писателя, который создает настолько живые персонажи, что они в процессе написания начинают жить собственной жизнью, отличной от первоначального замысла. А ведь примерно то же происходит с персонажами сериала по ходу съемок. Очень большую роль играет случайность: кто-то из актеров не может продолжать съемки, и его герою приходится неожиданно умереть или уехать. Жизнь каждого человека имеет свой финал, но никому не ведомо, когда и как он наступит. То же самое касается сериалов: при всем стремлении достичь бессмертия он не может, когда-то и каким-то образом он закончится.

В «низовом» искусстве мы ежедневно сталкиваемся с новаторскими принципами его создания и функционирования, но не замечаем этой новизны, которую скрывают простые до примитивности сюжетные ходы.

Жизнь в сериале
Существуют реальные люди, которые долгие годы живут и действуют в сериальном пространстве/времени, физически еще оставаясь людьми, но функционально уже превращаясь в сериальных героев. Эти люди-кентавры – участники реалити-шоу «Дом-2». На сайте программы помещены фотографии ее участников с краткой биографической справкой. Первое, что узнает читатель/зритель, подведя курсор к фотографии участника: сколько дней он участвует в шоу, то есть живет в телевизионном доме. Выясняется, что у некоторых эта жизнь продолжается более трех лет[15], что для юных участников проекта составляет значительную часть их сознательной жизни. Но все же большинству участников надолго задержаться в теледоме не удается, как бы они к этому ни стремились. В отличие от долгожителей, они становятся второстепенными персонажами, составляют короткие сюжетные линии, которые быстро обрываются[16].

Между героями возникают какие-то отношения: позитивные (любовно-сексуальные) или негативные (интриги, оговоры, обиды, ненависть), как и в любом сериале. Можно сказать, что герои шоу выстраивают его сюжет, еще более неопределенный, чем в обычных сериалах. По своей длительности (числу серий) «Дом-2» уже превзошел, наверное, все мексиканские сериалы. Если сериалы, у которых съемки накладываются на показ уже отснятых серий, стремятся к синхронизации времени действия в эфире и в жизни, то в «Доме-2» зрительское и сюжетное время полностью совпадают: все происходит практически в режиме реального времени. Но при этом события внешние практически не влияют ни на героев сериалов, ни на участников «Дома-2», которые изолированы от проблем политики или экономики – их в сериальном мире просто не существует. Они практически вырваны из социума и их жизнь, подобно героям произведений искусства, задана рамками сюжета и ничем более.

Как и у обычных сериалов, время существования проекта неизвестно, оно зависит только от зрительского интереса. Когда он начнет спадать, придется делать некий финальный аккорд. Но в принципе он может продлиться неопределенно долго, сопровождая, дополняя и синхронизируя жизнь своей целевой группы. Так что по своему функционированию данный проект и сериалы чрезвычайно близки между собой.

Надо ли стыдиться?
В нашей стране телесериалы имеют короткую историю, но по числу контактов с людьми им нет равных в современной культуре. Принято говорить, что советская культура была книжно-ориентированной, а постсоветская является зрительской, телевизионной. Но массовость зрительского обращения к сериалам позволяет назвать современную культуру не просто зрительской, но сериально-ориентированной.

Зрители сериалов пытаются скрыть свои пристрастия, считая их низменными. Критики относятся к основной части сериалов как к сугубо трэшевой продукции. Для этого у них есть все основания: художественный уровень большинства сериалов низок, если сравнивать их с образцами традиционного искусства. Но ведь и кино начиналось как своего рода балаган, и при сравнении его с театральными шедеврами начала прошлого века, выглядело образцом низменного искусства для толпы.

В своем стихотворении «Кинематограф» (1913 год) Осип Мандельштам дает описание зрелища, практически полностью совпадающего с мексиканским сериалом. Если убрать название и первую строку, то мы увидим пересказ сериалов «Богатые тоже плачут» или «Просто Мария»:

«Кинематограф. Три скамейки.
Сентиментальная горячка.
Аристократка и богачка
В сетях соперницы-злодейки.
Не удержать любви полета:
Она ни в чем не виновата!
Самоотверженно, как брата,
Любила лейтенанта флота.
А он скитается в пустыне —
Седого графа сын побочный.
Так начинается лубочный
Роман красавицы-графини».

Это не означает, конечно, что «сентиментальная горячка» сериалов со временем превратится в высокое искусство. В «долгоиграющих» сериалах, которые снимают очень быстро (иногда на серию хватает одного дня съемок) шедевры в традиционном смысле слова возникнуть не могут. В том числе и потому, что нет критериев оценки этого принципиально нового искусства. Но к чему стремилась русская критическая традиция, важная часть национальной культуры? Она пыталась воспроизводить жизнь: достаточно вспомнить художников-передвижников, так любимых массовой публикой. А что мы видим в сериалах или в «Доме-2»: течение жизни на экране, параллельное течению естественной жизни, пусть не обобщающее ее, но воспроизводящее во многих деталях. А отсутствие строго фиксированной траектории от начала сюжета к его финалу? Если раньше массовое искусство снижало, адаптировало, травестировало, пародировало искусство высокое, то разве не дадут сериалы новые идеи серьезному искусству?

Дихотомия «настоящее искусство – поделки для невзыскательной толпы» уже не работает, хотя бы потому, что сериалы (как и реалити-шоу) в строгом смысле не принадлежат к сфере искусства, выполняя не сколько художественные, сколько социальные функции (причем, функции позитивные), а значит не могут анализироваться и критиковаться с позиций искусствоведения. Герои сериалов, ежедневно входящие в дом, становятся членами семьи, спасают от одиночества и скуки, с ними возникает эмоциональная связь. Сериалы для значительной части людей (преимущественно женщин) являются постоянной темой общения, вокруг их обсуждения формируются общности.

В сериалах размещается много рекламы. Несмотря на все зрительские попытки убежать от нее, воздействие телевизионной рекламы остается довольно сильным. Что рекламируется на телевидении вообще и в сериалах в частности? Потребительские товары, преимущественно недорогие, доступные основной части аудитории. Хотим мы этого или нет, но просмотр сериалов с рекламными блоками формирует потребительское поведение людей и во многом их образ жизни.

С учетом социальной функции сериалов, важно, чтобы люди не испытывали чувства вины из-за своей любви к ним.

[1] Вообще реклама оценивается как самое «низкое», наиболее противоречащее традиционным ценностям на телевидении. Поэтому снять рекламу из телевизионного продукта – это уже возвысить его над другими. Не случайно, уже много лет подряд 9 мая главные каналы полностью убирают из эфира рекламу как знак уважения к ветеранам. Предполагается, что реклама – открыто коммерческая часть телевидения - противостоит благородству, мужеству, а значит (в соответствии со старой системой ценностей) нестяжательству победителей.

[2] http://www.broadcasting.ru/newstext.php?news_id=40442

[3] Вот что сказала о сериале «Татьянин день» одна респондентка: «Конечно, ерунда все это. Но хоть герои – простые люди, нормальные, живут как все, а не в Сорбонне обучались».

[4] «Бедная девушка Марианна Вильяреаль теряет отца и уходит из дома, где стала хозяйкой мачеха, даже не подозревая, что она - наследница большого состояния. В столице она попадает в семью Сальватьерра, которая через много лет становиться для нее родной. Но на ее долю выпало много страданий - потеря сына, долгие поиски его, разрыв с любимым человеком и удочерение девочки из приюта...».

[5] «Богатые тоже плачут. В Обнинске появился новый дом-красавец», «Богатые тоже плачут. Легко ли быть яппи?». Этим именем называют даже торты.

[6] Недавно на одном из форумов предложили вспомнить и обсудить этот сериал, и вот какие отклики последовали: «Бред сивой кобылы! Престарелая Марианна с тонной грима в роли юной девы – это что-то! А Луис-Альберто… А что у них тогда молодых актеров не было что ли? Сюжет – больница Кащенко отдыхает!», «Точно, престарелая корова строила из себя 18-летнюю девушку. Но когда я смотрела фильм, помню, мне очень нравилось»

[7] http://www.accords.greenwater.ru/accords.php?groupe=5532&song=6040

[8] http://www.vsetv.com/series_519.html

[9] После этого сериала позабытого В.Крестовского стали считать русским классиком, но вскоре после окончания показа его имя опять вернулось в небытие для массового читателя и зрителя.

[10] Между прочим, именно «Менты» научили наше телевидение эксплуатировать каждый удачно найденный ход, оригинальное решение, которые привели к зрительскому успеху. Очень быстро приемы, идеи, герои сериала начинают клонироваться, повторяться, воспроизводиться до бесконечности.

[11] Вот с какой симпатией описаны герои сериала в русской «Википедии»: «Главные герои не являют собой образец безупречности, они могут вести себя не слишком корректно, не чураются выпивки, в том числе и на рабочем месте, у них масса личных проблем, иногда они могут обойти закон, если он мешает привлечь преступника к ответственности. Однако при всём этом они — явно положительные и симпатичные персонажи, их недостатки компенсируются искренним стремлением бороться с преступностью».

[12] Михаил Бахтин писал о том, что в хронотопе проявляется неразрывность пространства и времени, когда время выступает в роли четвертого измерения пространства.

[13] Для этого снимается несколько вариантов эпизода в зависимости от того, какая команда победила, либо матч завершился вничью. В эфир идет тот вариант, который соответствует результату матча.

[14] Я помню, что когда начался показ сериала «Бедная Настя», никакой Насти в числе героев не было. В своем интервью создатели сериала признавались, что они еще не знают, кто такая Настя и когда она появится. Но название сериала появления такой героини обязательно требовало. Это напоминает разговоры между девочками, когда одна из них заявляет: «Если у меня будет дочь, я назову ее Настей».

[15] Анастасия Дашко «прожила в телевизоре» три с половиной года, Ольга Бузова и Степан Меньщиков - более трех лет, три года продолжалось участие в проекте Алены Водонаевой.

[16] Характерно, что про участников, покинувших проект, на сайте «Дома-2» говорится: «Те, кто ушел из шоу». Почти «те, кто ушел из жизни».

Л. Борусяк

http://www.polit.ru/analytics/2008/06/19/tv.html