Средний класс оказался в центре внимания российской интеллектуальной элиты. Владислав Сурков объявил его «новым гегемоном» и пообещал эффективную помощь от Дмитрия Медведева и Владимира Путина. Игорь Юргенс, который позиционируется как глава мозгового треста при российском президенте, говорит о необходимости «понять приоритетность задачи сохранения и развития среднего класса».

При этом само понятие среднего класса предельно размыто и включает в себя, как я понимаю, всех ответственных граждан страны, «собственников и тружеников», но не олигархов и бомжей. Валерий Фадеев из «Эксперта» уже 7 лет подробно исследует средний класс и вводит три измерения его: доход на члена семьи от 1000 долл. в месяц, менталитет и образ жизни. Обязательно – образ жизни современного человека.

Всем понятно, что средний класс в стране есть, более того – он очень быстро рос: по данным Фадеева, с 7% в 1999 году до 22–25% в 2008 году. Хотя, мне кажется, судя по данным Росстата, что людей с доходом 1000 долл. на члена семьи в месяц меньше, около 12–15%. При этом уровень дохода рос быстрее и спонтаннее, чем менялись ментальность и образ жизни.

Как ему помочь? Кому конкретно помогать, если профессиональное и отраслевое разнообразие представителей среднего класса практически безгранично, вернее, ограничено видами специализации профессиональной деятельности в рамках общественного разделения труда? Представителем среднего класса может быть и специалист-аграрий, и менеджер крупной финансово-промышленной группы, и частный доктор, и владелец булочной, и мастер автосервиса, и профессор университета. Что значит спасти средний класс?

Мне кажется, что нельзя спасать средний класс, не спасая экономический рост и развитие страны в целом. Потому что средний класс возник и развился в России в последнее десятилетие не в результате реализации некоего «нацпроекта» или отдельной государственной программы с министерством во главе. Нет, во многом он появился вопреки воле бюрократического государства, с его репрессивными службами давления на малый и средний бизнес. Да и крупному капиталу, в недрах которого размножается средний класс менеджеров, расслабляться все эти годы не приходилось: зуд к переделу собственности не утихал ни на минуту.

Так вот, никакой специализированной, узконаправленной государственной программы по спасению среднего класса быть не может. А что может быть?

Мне кажется, что меры, которые уже предлагает правительство, пусть будут. Они не очень эффективны, но пусть будут. Это лучше, чем ничего. Однако без адресных усилий в центральных районах шансы на выживание среднего класса существенно выше, чем в регионах.

Поэтому надо срочно разработать комплекс мер антикризисной региональной политики. Регионы – фокус работы, фокус реформ. Структура экономики большинства регионов весьма отсталая, индустриальная, местами – доиндустриальная, а кое-где уже – деиндустриальная. Цель – вовлечь в хозяйственный оборот региональной экономики все типы имеющихся ресурсов – природных, людских, финансовых. Оттолкнуться при разработке мер региональной политики в условиях кризиса следует от простого научного факта: региональная политика всегда и везде проводится преимущественно, во-первых, с помощью прямых методов государственных инвестиций и, во-вторых, на основе фискальных, а не монетарных инструментов. Для региональной политики меньшее значение имеют рынки товаров и услуг. Определяющими являются рынки факторов производства – рабочей силы, земли и капитала. В этом ключ к пониманию основ региональной политики.

В этой связи важно иметь в виду, что нынешняя модель выделения денег отраслям экономики скорее всего приведет к нарастанию разрыва в уровне социально-экономического развития территорий. Это от того, что отраслевые лоббисты сильнее региональных. Но углубление региональных диспропорций таит в себе много неприятных политических последствий.

Для повышения эффективности региональных программ необходимо создать новую сетку программных районов, объединяющих в себе территории, принадлежащие различным субъектам Федерации. Программный район формируется по различным признакам (уровень социально-экономического развития, уровень структурной безработицы, темпы роста, научно-технический и технологический потенциал) не для фиксации различий, а для разработки специфических методов региональной политики. Это нужно, чтобы, не затрагивая административных границ, создать единицы управления – таксоны. Подчеркиваю, плановые районы нужны исключительно для проведения региональной политики. Губернаторы могут успокоиться: их никто упразднять не будет, но крупные инфраструктурные проекты, как правило, могут охватывать территорию и рабочую силу нескольких субъектов.

Для создания стимулов по развитию бизнеса в регионах необходимо установить «налоговые каникулы» сроком на 3–5–10 лет по освобождению от налога на прибыль предприятий малого бизнеса. Если государство хочет стимулировать производство конкретных видов товаров и услуг, то может оговаривать льготы с учетом отраслевой специализации. Можно также подготовить территориальные площадки для развития малого бизнеса с подведенными элементами инфраструктуры: дорог, электричества, водоснабжения и канализации. Эффективной является мера субсидирования тарифа по любому виду естественных монополий для снижения издержек. Целью этих мер является оживление деловой активности в слаборазвитых районах, которые без вмешательства государства не могут использовать естественные благоприятные факторы конкурентоспособности в виде более дешевой рабочей силы и доступа к местным ресурсам. Город, эффект агломерации, доступ к инфраструктуре и рынкам, в том числе и сбыта, перевешивают слаборазвитые преимущества отсталых районов.

Мощнейшим импульсом развития регионов могут стать инфраструктурные проекты. Объекты инфраструктуры определяют на десятилетия потенциальную емкость экономической активности региона. Инфраструктура начинает окупаться только после того, как ею начинает пользоваться бизнес и платить за нее. Поэтому вполне естественно, что развитие инфраструктуры должно опережать хозяйственное освоение территорий. При этом если элементы затрат на строительство производственной инфраструктуры будут черпаться на местах (рабочая сила и материалы), а субподрядные работы будут покупаться на местном рынке, то оживление экономики вдали от Москвы может стать тенденцией.

Региональные власти должны быть нацелены на организацию и исполнение следующих задач в интересах развития местного бизнеса:

– подготовка и переподготовка рабочей силы и предоставление информации о результатах работы на рынок;

– обучение малого бизнеса основам его ведения, бизнес-планированию и основам хозяйственного права;

– всемерное развитие конкуренции и снятие барьеров по вхождению на местные рынки, преследование монополий и картелей;

– поощрение инвестиций, в том числе и венчурных; поощрение научных исследований и нововведений, в том числе на базе местных университетов и крупных компаний и корпораций;

– поддержка предпринимательства, упрощение процедуры регистрации новых бизнесов, снятие административных барьеров.

Всегда опасно предлагать создание новых государственных структур, имея в виду беду бюрократизации и коррупции, но скорее всего нельзя будет обойтись без создания региональных корпораций развития. Они должны будут созданы в программных районах и принадлежать на паях как федеральному Центру, так и субъектам Федерации, включенных в программный район. Эти корпорации должны будут координировать усилия по созданию экономических стимулов развития и преодолевать местнический эгоизм, который всегда наблюдается при борьбе за ресурсы со стороны субъектов Федерации.

В заключение хочу еще раз подчеркнуть полную бесполезность антикризисных мер общего характера без учета региональных особенностей нашей экономики. Бесполезность для сбалансированного восстановления разрушенных пропорций, для максимально быстрого создания равных прав на работу, доход, образование и карьеру для жителей всей России, а не только столичных ее полюсов.

К.Ремчуков

http://www.ng.ru/ideas/2008-12-12/5_regions.html?mthree=1