Продолжительные и настойчивые усилия стран Евросоюза убедить (или понудить?) Россию ратифицировать Киотский протокол увенчались наконец-то успехом. Причину отказа Владимира Путина от своей прежней позиции в этом деле объяснил его экономический советник Андрей Илларионов. Он заявил, что смена курса в вопросе ратификации Киотского протокола продиктована не экономическими причинами. «Это вынужденное политическое решение. Это не то решение, которое мы с удовольствием принимаем».
Что же на самом деле вынудило руководство страны поступиться экономическими соображениями в этом вопросе в угоду неким политическим, и чем чревата такая уступка?
Из слов Андрея Илларионова о вынужденности ратификации Киотского протокола, очевидно, следует, что «мы» все же не согласны с его псевдонаучной сущностью и отдаем себе отчет в том экономическом ущербе, который понесем, cогласившись на этот абсурд. Напомню, речь идет об ограничении на уровне 1990 г. странами-участницами протокола антропогенных выбросов так называемых парниковых газов, якобы усиливающих естественный тепличный эффект. При превышении установленных норм квоты на выбросы можно будет покупать на рынке, либо платить штрафы, либо закрывать производство.
Киотский протокол требует ограничить выбросы многих газов, отнесенных к «парниковым». Но у нас нет систем мониторинга этих выбросов, и какое их количество предприятия и электростанции выпускают в атмосферу — неизвестно. Между тем протокол предписывает создание таких систем контроля на всех промышленных объектах с возможностью дистанционного сбора с них данных для международных инспекций. Пригодных для этого технических средств у нас также почти нет. Поэтому, если даже какое-то из российских предприятий и станет продавать квоты на выбросы парниковых газов, вырученные средства уйдут не на инвестиции в производство, а на создание весьма дорогостоящих упомянутых систем мониторинга. По некоторым сведениям, ЕС собирается ограничить Россию в продажах своих «сэкономленных» газов квотой в 800 млн. долларов, выделив ей одно из последних мест в очереди продавцов. Так что разглагольствования о выгодах для России киотских соглашений отдают большим лукавством. Но это не все.
Удвоить к 2012 г. ВВП образца 2003 г. означает вернуться на 22 года назад, в 1990 г. Для этого придется увеличить в сопоставимых ценах объем промышленного производства в сравнении с нынешним не менее чем на 40%. Сейчас производство электроэнергии в России составляет около 80% от уровня 1990 г, однако топлива сжигается при этом примерно на 20% больше, чем прежде. Поэтому с увеличением ВВП, еще задолго до его удвоения, количество сжигаемого органического топлива для растущего производства электроэнергии значительно и с опережением будет превышать уровень 1990 г. Так что энергетики вместо обещанных Чубайсом продаж ими квот и получения дополнительной прибыли вынуждены будут либо покупать квоты за рубежом, либо платить штрафы, либо закрывать электростанции. По оценкам, только для предприятий Северо-Запада страны плата за сверхвыбросы парниковых газов составит десятки миллиардов долларов. Значительный из-за таких выплат рост энергозатрат ограничит возможности увеличения ВВП, не говоря о прочих негативных последствиях для страны, включая дальнейший рост инфляции. И все это в угоду домыслам сочинителей Киотского протокола. Ведь по оценкам ученых примерно 95% парниковых газов, в числе которых значатся углекислый газ и водяной пар, вот уже миллионы лет выбрасывается в атмосферу естественным путем — в результате вулканической деятельности и испарения водных поверхностей. Однако глобальной климатической катастрофы пока не наблюдалось.
Итак, невзирая на громадные негативные последствия для экономики страны, российское руководство вынуждено ратифицировать Киотский протокол по политическим соображениям. Правда, конкретные мотивы такого шага широкой публике власти пока не раскрыли, и это за них пытаются делать западные СМИ. Вот что по этому поводу вещала, к примеру, Би-би-си:
«Нежелание ратифицировать Киотский протокол было одним из главных препятствий на переговорах России с представителями европейских стран. В частности, нежелание Москвы выразить однозначное одобрение соглашению связывали с плохим прогрессом на переговорах о вступлении во Всемирную торговую организацию. Скептики, впрочем, считают, что российское руководство превратило переговоры по Киото в эффективный политический рычаг, при помощи которого можно было успешно решать не связанные с экологией вопросы — вступление в ВТО и другие переговоры с ЕС. Но почему решение о необходимости ратификации Киотского протокола было принято именно сейчас? «При том, что вступление в ВТО — это самая главная цель, есть и второстепенная, — считает Мария Липман, эксперт российского отделения центра Карнеги. — Эта цель — как-то исправить имидж России, потому что, особенно после заявленной политической реформы, антидемократической реформы, у России проблемы с имиджем. Россия подверглась очень острой критике, особенно со стороны Европы. Шаг навстречу европейским правительствам позволяет России улучшить свой имидж. Россия заручается большей поддержкой со стороны европейских правительств», — считает Липман.
О какой поддержке говорит уважаемый эксперт и при чем здесь имидж — непонятно. Ведь ратификация Киотского протокола и «антидемократическая реформа» в России — события совершенно несопоставимые. Воистину, в огороде бузина, а в Киеве дядька. Как говорил Шолом Алейхем устами одного из своих персонажей, деньги они либо есть, либо их нет. Если по Липман политическая реформа у нас антидемократическая, то станем ли мы сокращать выбросы углекислого газа или по примеру США откажемся это делать, реформа органов власти у нас по сути и форме своей не изменится. Но политика согласно высказыванию классика — есть концентрированное выражение экономических интересов. Поэтому необходимо знать, будут ли перекрыты наши значительные экономические потери от ратификации абсурдного Киотского протокола преимуществами от вступления в ВТО.
Согласно недавнему докладу Всемирного банка по этому поводу России следует ожидать западные инвестиции главным образом в нефтяную и газовую отрасли, но никак не в пищевую, легкую и обрабатывающие. Ничего необычного в таком прогнозе нет. Нефть и газ у нас покупают без всякой там ВТО, а вместе с металлами они в российском экспорте составляют около 65%. При вступлении в ВТО таможенные барьеры снимут, и к нам в еще больших количествах хлынет все тот же дешевый китайский ширпотреб, заполонивший магазинные прилавки всего мира, и прилетят «ножки Буша». Ведь в 1992-1998 гг. мы уже неформально как бы вступали в ВТО, почти убрав таможенные преграды для импорта. Тогда-то, оставшись без оборотных средств, и рухнули легкая, пищевая, текстильная отрасли, почти исчезли отечественная бытовая техника и радиоэлектронная аппаратура. А ведь именно масштабное производство качественного отечественного ширпотреба — продуктов питания, одежды, бытовой техники и т. п. — при соответствующем платежеспособном спросе на него населения предопределяет производство необходимой для изготовления этого ширпотреба промышленной продукции, а следовательно, сбалансированное развитие кооперационной экономики, внутреннего рынка и наполняемость казны. Сегодня мы импортируем 60% потребительской продукции из потребляемого в стране ее объема, что обусловило сырьевую направленность нашей экономики. Вступление в ВТО может сделать этот процесс необратимым, а выполнение при этом условий Киотского протокола — разрушительным.
К сожалению, мы — не Китай, где руководители осознали необходимость опережающего развития производства конкурентоспособной потребительской продукции и тем развили свой внутренний рынок и завоевали рынки многих стран, включая США. Только создав производство такой конкурентоспособной продукции, Китай вступил в ВТО, что способствует привлечению инвестиций в производство востребуемой внутри Китая промышленной продукции. Ратифицировав Киотский протокол в обмен на вступление в ВТО, руководство нашей страны поменяет шило на мыло. К слову, Китай как страна по международным меркам «развивающаяся» не должен согласно Киотскому протоколу ограничивать свои антропогенные выбросы. А вот Россия как страна по тем же меркам «рыночная» (!) должна это делать. Происходить это будет скорее всего за счет сокращения внутреннего потребления углеводородного топлива и увеличения его экспорта, а значит, дальнейшего сокращения обрабатывающих отраслей и производства ширпотреба, чему поспособствуют открытые таможенные границы.
Когда Киотский протокол начнет действовать, все его «рыночные» участники вынуждены будут сокращать антропогенные выбросы парниковых газов на своих территориях. Для многих из них, в первую очередь для Германии, сокращение антропогенных выбросов, как и для России, чревато сворачиванием производства и ростом безработицы. Спрашивается, неужели руководителей этих стран ничему не научил Монреальский протокол об озоновых дырах в атмосфере? Ведь тогда «зеленые» и те, кто за ними стоит, в качестве страшилки — губителя озона — указали на фреоны. В результате во многих странах развалили холодильную промышленность, а озоновые дыры исчезли сами по себе.
Киотский протокол угрожает развалом уже не одной отрасли, а экономик многих стран. Зачем же их руководители с такой охотой готовы предаваться международному мазохизму? Похоже, кому-то все это очень выгодно!