Считается, что на Украине есть выразитель национального духа и национальных украинских интересов, народный поэт Тарас Григорьевич Шевченко. Шевченко крайне нелицеприятно отзывался о русских и считал, что между русскими и украинцами нет ничего общего.

Его точка зрения в 19 веке казалось крайне экстравагантной и вызывала возмущение даже среди малороссийского областничества. Но люди себя успокаивали тем, что это от неотёсанного простонародья Шевченко, переносящего природную неприязнь к великороссам, будто бы характерную для низов украинства, на всю малороссийскую народность. При этом считалась само собой установленной принадлежность самого Шевченко к украинской деревне и бытовой украинской культуре.

Мне, однако, такая принадлежность кажется весьма и весьма сомнительной. По очень простой причине. Никакой бытовой вражды между русскими и украинцами не было. Нет фактов. Вот между украинцами и поляками или русскими и поляками вражда была. Были серьёзные трения с евреями. Ранее была вражда между русскими и татарами. А между русскими и украинцами вражды не было до такой степени, что люди, вынужденные хоть как-то иллюстрировать тезис о российско-малороссийском конфликте, постоянно ссылаются на одну и ту же фразу еврейского ультранационалиста и террориста Зеева Жаботинского.

Так что поставлю вопрос ребром: А был ли сам Шевченко украинцем?

Характерный пример государственного культа. Наверху гигантское существо (правда без кепки), внизу пигмеи трудящиеся, изображающие своими телами исполнение воли товарища Фараона.

Северокорейским художникам надо ещё многому учиться у своих украинских коллег.

Считается, что Тарас Шевченко родился в 1814 году в украинском селе, принадлежащем помещику Энгельгарду. Дальше следите за руками:

1. В 1816 году семья переезжает в другое село (причём сам Шевченко до конца жизни не знает настоящего места своего рождения).

2. В 1823 году умирает его мать. Отец тут же (не прошло и трех месяцев) женится на вдове с тремя детьми – младшей сестре умершей жены. От первой жены у него кроме Тараса 4 ребенка.

3. В 1825 умирает отец Шевченко. Отец успевает родить от второй жены ещё одного ребёнка. В дальнейшем Шевченко практически ничего не вспоминает о своей матери, об отце пишет вскользь, почему-то оказывается что он (крепостной центральной Украины) уезжал в Одессу.

Итак, к одиннадцати годам маленький Тарас оказывается сиротой в чужой семье, причём ведёт себя там крайне нагло. Уже пожилым человеком он печаловался на тяжёлую долю своему первому биографу, Александру Матвеевичу Лазаревскому: «Мачеха особенно ненавидела меня, вероятно, за то, что я часто тузил ее тщедушного Степанка...». То есть он избивал маленького сына мачехи и возмущался, что та смеет к нему плохо относиться.

С другой стороны, Шевченко находит много добрых слов о своей родной сестре Екатерине, «заменившей ему родную мать». Правда Екатерина в 1823 году выходит замуж и уезжает в другое село, Тарас Григорьевич впоследствии с ней никогда не виделся, и ошибочно утверждал, что она умерла вместе со всей своей семьёй в возрасте 26 лет. После его смерти выяснилось, что она прожила на 20 лет больше.

Существуют душещипательные рассказы националистов о помощи Шевченко своим многочисленным родственникам, но факт остаётся фактом. Общался он с ними мало, о большинстве публично отзывался с пренебрежением и ненавистью и, главное, вплоть до 1861 года палец о палец не ударил, чтобы выкупить малограмотных Шевченок из крепостной зависимости. А сделать это было легко.

После смерти отца, Шевченко фактически живет от семьи особняком и ходит в дворянском платье (например, носит польскую шапку-конфедератку). Вскоре его забирают прислугой к помещику – Павлу Васильевичу Энгельгардту. Непонятно почему. «Управляющий заметил бойкого мальчика». При этом Тарасу около 14-ти лет, а помещику 31-32

Слева Шевченко, справа Энгельгардт. Можете сравнить, например, линию губ.

Дальше больше. Молодой меценат Энгельгардт (ни в чём подобным доселе незамеченный) посылает Тараса в Виленскую художественную школу, на учёбу к профессору Яну Рустему.

Примечательно, что сам Рустем тоже приемыш или бастард. В 10-летнем возрасте его вывез из Константинополя князь Адам Чарторийский. Рустем был влиятельным членом польского масонства и обучение у него молодого Шевченки было не только и не столько обучением живописи, сколько получением статуса если не полноценного дворянина, то, по крайней мере, человека вольной профессии.

Поэтому в последующую историю с выкупом бедного Шевченки из лап отвратительного крепостника Энгельгардта верится с трудом.

Напомню, что в 1838 году русские художники выкупили Шевченку у Энгельгардта за огромную сумму в 2500 рублей, причём дело было так: Брюллов нарисовал портрет Жуковского, который на благотворительной лотерее купила жена Николая I.

В принципе подобное поведение Энгельгардта было возможно, хотя никакой ценности как художник Шевченко не представлял и никаких особых денег от него владельцу не перепадало. Думаю, не окупились даже расходы на учёбу. Но вымогательство Энгельгардта было бы возможно только ввиду отсутствия Высочайшего Мнения. Если же мнение есть (а оно было, и было лично донесено до Энгельгардта придворным художником Венециановым) в такой ситуации ни один помещик не стал бы кочевряжиться и подписал вольную художнику даром. Получив Высочайшее Благоволение, и не рискуя получить Высочайшее Неудовольствие.

То, что история с выкупом Шевченко была шпектаклем отца и его бастарда, показывает последующее отношение Шевченко к своим благодетелям. Через 8 лет Шевченко пишет на Николая злобный пасквиль, где изображает его жену ссохшейся поганкой с трясущейся головой.

Как сказал глава КГБ украинец Семичастный, «даже свинья не гадит там, где ест». Шевченко же сделал именно это. Потому что для него выкуп был бастардским шоу, а Жуковского, Венецианова, Брюллова и прочих рохль он считал обрабатываемыми болванами, которых не жалко. В отличие от Энгельгардта. Жадного и подлого крепостника злопамятный злюка Шевченко пощадил.

О Шевченке можно говорить довольно много. Например, русский писатель Леонид Андреев женился на некоей Александре Михайловне Велигорской. Велигорские были дворянами, однако имение принадлежало не отцу Велигорской, а матери – в девичестве Ефросинье Варфоломеевне Шевченко. Её отец Варфоломей Григорьевич был родственником Тараса Григорьевича («узнаю брата Колю») и в к.50-х годов участвовал по его просьбе в покупке участка земли в районе Киева. По его словам, в детстве Тараса Шевченко знали как «Тараса Грушевского». А общим предком Варфоломея Григорьевича и Тараса Григорьевича был человек по фамилии «Безродный», который взял себе потом фамилию, а точнее прозвище, жены. Ну и т.д. и т.п.

Я это всё говорю к тому, что украинцы свою выдуманную ненависть к русским основывают на внушённом им авторитете, который, если, разобраться, никаким авторитетом не является. Перекати-поле без роду, без племени, масонский «сын полка» вроде Яна Рустема, о котором (Рустеме) до сих пор гадают – то ли турок, то ли армянин, то ли грек.

- «Думаю, ы то, ы другое, ы трэтье.»

Ян Рустем.

Об уровне знаний на Украине о своей истории хорошо сказано в воспоминаниях Варфоломея Григорьевича. Когда на родине узнали об аресте Шевченко, местная шляхта стала говорить, что Тараса Григорьевича посадили за то, что он хотел стать гетманом Малороссии, а то было бы любо, потому что тогда бы и Польша возродилась.

Если разобраться, весь остальной мемориал украинских отцов-основателей из той же оперы. Тем не менее, на всю эту выдумку и неправду ссылаются как на непреложную истину.

Что может быть и производило бы какое-то впечатление, будь за этим коварный расчет. Но расчета нет. Есть распропагандированные подростки, собравшиеся в рискованное морское путешествие, начитавшись Жюль Верна.

А соседям того и надо. Они же все (кроме русских) украинцам друзья.

И напоследок об Энгельгардте. Его отец, Василий Энгельгардт, женился на польской княжне, похищенной им против воли её родителей. Брак признали недействительным, а детей от него - незаконнорожденными. Энгельгардт-младший вышел из положения, женившись на своей родственнице, тоже Энгельгардт, баронессе. Его состояние оценивалось в 3 000 000 рублей, он владел 17 000 душ. А Шевченке дарил за каждый портрет своих гостей 1 рубль. Это к вопросу как скупердяй Энгельгардт наживался на бедном крепостном художнике. И как ему помогли вырученные 2 500 рублей, которых он так долго добивался, пойдя на обострение отношений с царской фамилией.

«Бастард бастарда не обидет».

»Был байстрюк ни с чем, стал байстрюк (со)всем».

Ну и погулгите до кучи, может ли православный человек жениться на вдовой сестре своей умершей жены. Считается, что у первой жены отца Шевченко, Катерины, и у второй Оксаны, был один отец – Яким Бойко.

А, кстати, когда умерла мачеха Тараса Григорьевича?

Кладка. «Да я же ж ваша мамо, Капительман-Григянис-Григян-Нелепова.

Дмитрий Галковский
http://galkovsky.livejournal.com/227338.html#