Обсуждается проблема отношения государства к оппозиционной "улице", точнее, проблема подавления такой "улицы" средствами государственного насилия. Это - разновидность более широкой проблемы цензуры, т.е. запрета, наложенного государством на передачу определенного класса сообщений с помощью определенных знаковых систем.

Такой разговор в первом приближении имеет смысл лишь в том случае, если мы анализируем эту проблему как систему, отвлекаясь от наших политических симпатий к власти или к "улице". Свои моральные оценки, вытекающие из пристрастий, лучше давать во втором приближении, разобравшись с более простой моделью. Реальная проблема имеет слишком много срезов, и в большинстве их трудно устоять против давления эмоций.

Страна, общество, народ - все это большие системы. Они существуют благодаря тому, что государство держит под контролем противоречия, нарушающие равновесие. Государство обуздывает наступающий хаос и обеспечивает поддержание порядка. Это его обязанность, стабильность является ценностью очень высокого ранга. Например, большой народ вообще не может сложиться без длительного периода политической стабильности. При любом длительном кризисе и наличии больших зон хаоса происходит быстрый разрыв множества связей, соединяющих людей в народ. Народ рассыпается. Это мы и наблюдаем в течение последних 20 лет в России.

Оппозиция, говорящая на языке "улицы" (митинги, шествия, массовые беспорядки), - сила радикально дестабилизирующая. Цель сообщений на этом языке - постановка политических спектаклей, сплачивающих коллективы с особым типом сознания (толпу). Здесь образуются очаги альтернативной власти, пусть временной и иллюзорной, но самим своим существованием подрывающей легитимность существующего порядка. Государство обязано разрушать эти очаги враждебного порядка, превращающего в хаос пространство прежнего порядка. Сознательно власть уходит от выполнения этой обязанности или в случае запланированного самосвержения ("революция сверху", как в перестройке Горбачева), или вследствие слабости (как в феврале 1917 года).

В арсенале средств для предотвращения выступлений "улицы" мы обсуждаем только силовые методы. Их применение тоже является политическим спектаклем, который обладает дестабилизирующим потенциалом и подрывает легитимность государства в глазах части общества. Определим границы диапазона, в котором применение силы оправдано, исходя из критерия стабильности.

Нижний порог в интенсивности силового подавления - не дать дестабилизирующему воздействию "улицы" выйти в режим автокатализа (расширенного самовоспроизводства), не дать зародиться лавинообразному процессу. Ниже этого порога применять насилие бессмысленно - только подливать масла в огонь. Если удается ввести спектакль "улицы" в равновесный режим, ограничить его стабильным уровнем, не создающим критической непосредственной угрозы срыва, то это уже решает важную задачу и дает время для других маневров.

Другая характерная точка - оптимальный уровень применения силы, при котором суммарное дестабилизирующее действие "улицы" и "сил порядка" становится минимальным. Точно определить эту точку невозможно (это не точка, а довольно широкая зона), но опытные и ответственные специалисты умеют нащупать зону "около оптимума".

Предел, за который не следует переходить, - равенство дестабилизирующих эффектов от применения силы и от подавляемых силой действий "улицы". За этой красной чертой силовые действия власти порождают лавинообразное нарастание "ответа". Ярким примером такого фатального развития событий служит Кровавое воскресенье 9 января 1905 года. События 4 октября 1993 года в Москве тоже относятся к этому классу, с той разницей, что они породили угрозу "отложенного ответа". Этот нависший камень когда-то может очень сильно осложнить положение власти.

Как правило, переход оппозиции к языку "улицы" оправдывается отказом власти от диалога и переговоров с поиском компромисса. Этот отказ и современники, и историки обычно объясняют ошибками или злонамеренностью властной верхушки. Похоже, однако, что выбор делается исходя из баланса сил в двух пространствах диалога - "улицы" и "стола переговоров". Власть в редких случаях обладает ресурсами для того, чтобы вести диалог с оппозицией, не давая ему стать политическим спектаклем, подрывающим легитимность еще сильнее, нежели "улица".

Пример равновесия сил, которое позволило "уйти с улицы" в зал заседаний, - заключение "пактов Монклоа" в Испании после смерти Франко. Пример провала государства - создание Государственной думы в России после 1906 года. Монархия не смогла "переговорить" либералов и левых, но и лишить их этой трибуны стало невозможно.

Возьмем близкие случаи. Во времена Брежнева не было угрозы "улицы" в нынешнем понимании, но были диссиденты - в числе, достаточном для устройства мини-спектаклей. Западные "голоса", к которым приникло ухо интеллигенции, произвели бы масштабирование этих "демонстраций" до нужных размеров. Казалось бы, власть имела возможность увести диссидентов в уютные залы для диалога - массовой поддержки элитарная прозападная тусовка не получила бы. Но этого было нельзя делать - "переговорить" диссидентов власть могла бы лишь в том случае, если бы заговорила на языке абсолютных земных понятий, отбросив всю обветшавшую надстройку сусловского марксизма.

Интеллектуальных ресурсов для этого у власти не было, идеологическое обслуживание уже было в руках тех же диссидентов в шкуре еврокоммунизма (типа Бурлацкого или Ципко). Оставалось подавлять мини-спектакли диссидентов мини-репрессиями. И то, и другое дестабилизировало систему, но в замедленном темпе, что давало системе шанс, хотя и очень небольшой. Но без него сегодня государство оказалось бы в еще худшем состоянии. Те уроки в какой-то мере изучены.

Актуальный случай - отношения администрации президента с "улицей", которая соединила широкую коалицию российских "оранжевых". Может ли власть увести эту коалицию с "улицы" в зал диалога? На мой взгляд, не может. На политкорректном языке либерально-демократических ценностей власть проиграет этот диалог нокаутом. И для этого есть много веских причин. Во-первых, судьи, которые будут оценивать, какая из сторон более демократ, находятся не в России, и они уже вынесли и огласили свой приговор.

Вторая причина в том, что наши "оранжевые", от Каспарова до Лимонова, вовсе не являются реальными политическими субъектами. Они - как тот маленький сорванец, который подходит к прохожему и плюет ему на пиджак. А когда прохожий берет его за ухо, появляются два громилы, которые "вступаются за ребенка". Диалог с нашими "оранжевыми" сорванцами невозможен. Да они и не собираются вести диалог, они ведут психологическую войну против государства, используя предоставленное им большими громилами оружие.

Но самая главная причина в том, что власть, говорящая на языке либерально-демократических ценностей, не может получить поддержки народа. А перейти на язык абсолютных земных понятий, отбросив всю обветшавшую надстройку "рыночных реформ", эта власть не в состоянии. Ее еще недостаточно приперли к стене и пощекотали шпагой.

Так и выходит, что власть лишь притормаживает утрату своей легитимности, совершенно уйдя от диалога и подавляя "улицу", стараясь не перейти порога. Это разумный, но бесперспективный выбор. Однако он дает обществу шанс самому созреть для того, чтобы перехватить у власти право на диалог, а затем и мягко прижать ее к стенке, чтобы заставить перейти на язык земных понятий. При подавлении "улицы" без диалога эрозия государства неизбежна, но это отсрочка резкой дестабилизации сегодня в интересах подавляющего большинства. Используем ли мы эту полученную дорогой ценой отсрочку или промотаем ее, как 90-е годы, - другой вопрос.

http://www.russ.ru/politics/docs/vlast_na_ulice