Войны ведутся людьми

(Клаузевиц)

Эту простенькую, но очень важную мысль (до Клаузевица, помнится, ее первым сформулировал Монтескье) следует постоянно держать в голове, когда возникает соблазн предаться глубокомысленным рассуждениям о народе. Мол, народ желает, народ не желает, народ поднимется, народ сметет, народ отчаялся, народ не понимает и так далее.

НАРОД СОСТОИТ ИЗ ЛЮДЕЙ! И у каждого из этих людей есть свои мечты, предпочтения, интересы, страхи, фобии и прочие болячки. С подавляющей частью представителей собственного народа человек просто не знаком и вряд ли когда познакомится. Всю эту достаточно аморфную массу скрепляют в единую ментальную конструкцию только две вещи: действующий в конкретном этносе набор стереотипов поведения и так называемая элита.

Набор этнических стереотипов поведения (приобретенных поведенческих программ) по сути дела является зафиксированным во множестве разных вещей (от детских сказок, маминых нравоучений и дедовских баек, до анекдотов и исторических трудов) опытом выживания и развития конкретного этноса. Если разобраться, то именно этот набор стереотипов и является основным критерием, по которому можно отличить один народ от другого. Человек (за редкими исключениями) комфортнее чувствует себя среди представителей собственного этноса. И не столько потому, что они лучше, или среди них безопаснее, а просто потому, что он знает, чего от них ожидать. Реакции на жизненные ситуации типовые, с детства изученные, привычные. К примеру: если послать по матушке соотечественника, то вряд ли стоит ожидать фатальных для себя последствий. А вот представитель иного этноса вполне может воспринять это пассаж буквально, жестоко оскорбиться и схватиться за нож. То есть пресловутое единство народа - это просто схожая и предсказуемая реакция на конкретные раздражители и вытекающее из этого ощущение свой чужой . Чужой - это тот, кто выдает неправильную (с точки зрения представителей конкретного этноса) реакцию.

Вторым скрепом этноса является его элита, которая, кстати, и формирует обычно эти самые стереотипы поведения. Не в один момент, конечно, а на протяжении длительного времени и серьезных усилий. Инерция тут колоссальная. Элита, как и народ, ясное дело, тоже состоит из людей (на мой взгляд, далеко не лучших). И у этих людей тоже есть и свои интересы, и свои проблемы.

Разница в том, что у элиты имеются реальные рычаги воздействия на ситуацию, а у народа (совокупности отдельных индивидуумов) этих рычагов нет, и их появления пока не предвидится.

Люди вовсе не телепаты и соответственно не могут знать, какие мысли имеются в головах прочих людей. Любые синхронные осмысленные (не инстинктивные) действия групп людей требуют организации. Это верно даже в тех случаях, когда речь идет о совершенно очевидных жизненно важных интересах. К примеру: толпу ведут на расстрел. Будущие покойники прекрасно понимают, что их ждет, и обладают врожденным инстинктом самосохранения. Охранников и палачей мало, а их много. Если все разом бросятся на охрану или на худой конец в разные стороны, то у некоторых появятся шансы спастись. Но на практике такие вещи происходит крайне редко, обычно когда приличной группе бедолаг удается сговориться заранее. А для этого сговора нужна организация и соответственно люди, которые этой организацией займутся.

Как любил говорить Эйрел Форкосиган: «С этой армией я завоевал бы вселенную, если бы смог заставить их стрелять в одном направлении». Для этой цели и существует элита, то есть люди, которые профессионально занимаются организацией согласованных действий других людей. Все эти цезари, президенты, чиновники, полководцы, демагоги на агорах, журналисты, шаманы, православные патриархи, писатели, революционеры, карбонарии и прочие общественные деятели. Без дееспособной элиты народ это даже не толпа, а просто скопище индивидуумов, пыль, ветром гонимая. Пусть даже каждый конкретный индивидуум в этом самом народе в отдельности и является умным, смелым, честным и энергичным человеком.

Элита в отличие от народа всегда структурирована: в партии, группировки, элитные клубы и прочие «богоугодные» заведения. В этом деле иначе нельзя. Один, как известно, в поле не воин. И отстаивают все эти объединение в первую очередь собственные интересы, а вовсе не интересы пресловутого народа. Да и с какой стати они должны это делать? Ведь и большинству из нас, если честно, в общем-то, плевать на проблемы людей, с которыми мы даже незнакомы. В лучшем случае можно посочувствовать беднягам, попавшим в серьезную переделку. Степень этого сочувствия во многом зависит от того, насколько мы считаем их своими. Если бьют наших, то переживаем, а если чужих, то это и вовсе их проблемы.

Так вот: реальным правящим элитам присуща кастовость и народ они своим обычно не считают. Это понятно, ибо каждый рубль или доллар, потраченные на народ, это деньги, отнятые у элиты. И их им жалко. Другое дело, что элита хочет находиться в безопасности, поэтому и приходится делиться. Излишне жадные элиты могут плохо кончить. Но реальные проблемы им может создать вовсе не народ, а выделившиеся из него конкурирующие элиты внутри или соперничающие элиты извне.

Поэтому в каждом этносе постепенно создаются особые механизмы (стереотипы поведения) ограничивающие самоубийственную для самих элит жадность и безразличие к собственному народу. Кстати, одним из таких механизмов и является государство.

При всем многообразии различных государств я бы разделил их на два типа: солидарные и либеральные.

В солидарном государстве обязанности элиты по отношению к народу зафиксированы в писанных и неписаных законах и традициях: дворянская честь, вассальная присяга, священный долг правителя, государево тягло и служба, моральный кодекс коммуниста и так далее. Все эти вещи очень хрупкие и подвергаются постепенной эрозии. Элите не слишком нравятся любые обязанности, и она стремиться избавиться от них при первой возможности. Если ей это удается, в смысле избавиться от обязанностей, но сохранить прилагающиеся к ним привилегии, то у государства обычно возникают серьезные проблемы. Чаще всего дело кончается кровавым катаклизмом и сменой элит. Иногда в процессе этого гибнет и само государство, а бывает, что гибнет и создавший его этнос.

К либеральным государствам относятся те, где элита умудрилась сбросить с себя все обязанности по отношению к народу и при этом сохранить стабильность и безопасность для себя.

Для реализации этой идиллии на практике элите нужно выполнить два условия.

Первое: необходимо создать серьезный экономический и политический задел и наладить систему перекачки ресурсов из менее «удачливых» государств. Построить либеральное общество в государстве аутсайдере невозможно в принципе. Просто не хватит ресурсов, чтобы одновременно обеспечить красивую жизнь элите и при этом обеспечить высокий (относительно прочих) уровень жизни собственного народа (чтобы помалкивал).

Второе: в целях лучшей управляемости необходимо (в терминологии Гумилева) резко снизить уровень пассионарности народа, создав к тому же искусственные каналы сброса излишков пассионарной энергии. Именно для этой цели и служат пресловутые либеральные свободы.

Это как с кастрированным котом: агрессивность понижается, по крышам не бегает, блох и лишаев не цепляет, уши не рваные, лежит себе благостно, мурлычет и толстеет. Никаких с ним проблем, только корми вовремя!

Вот только с ловлей мышей и потомством возникают естественные проблемы. Немудрено, что известные уже в истории либеральные общества кончили особо плохо. В смысле исчезли из истории не только как государства, но и в биологическом плане. К примеру, нынешние итальянцы на самом деле не являются потомками древних римлян. Все римские граждане рванули в города «брать от жизни все» и получать от этого либеральные удовольствия. Там и сгинули, не оставив потомства. А в легионы пришлось набирать варваров, да на пустующие земли приглашать выходцев из Малой Азии. Результат известен.