В 2005 году впервые 7 ноября стало рабочим днем. Вступила в силу годовой давности «реформа праздников». До этого власть не решалась отменить празднование Дня Революции, хотя и прикрывала этот факт фиговым листком «дня примирения и согласия». Но всем было все ясно: 7 ноября – народный праздник – день Великой Октябрьской Социалистической Революции. Отменить сам праздник нельзя: те, кто хочет праздновать этот день, будут его и дальше праздновать, будь он хоть трижды рабочим. Те, кто действительно захочет пойти в этот день на демонстрацию – все равно на неё пойдут, оформив отгул или просто договорившись со своим производственным начальством. Так имеет ли какое-то значение изменение цвета даты в календаре? Имеет.

Задумаемся: почему режим отменил государственный праздник именно теперь? Если бы День Революции был отменён в 1991 году, то было бы понятно. Тогда изменилась политическая власть в стране, была фактически распущена и запрещена Компартия, уничтожен Советский Союз. Если бы праздник был отменён в 1993 году – то причина тоже была бы ясна: пала советская власть. Но почему же более десяти лет после победы контрреволюции режим вынужден был терпеть эту дату в своем официальном календаре, а теперь – нет? Что изменилось в стране по сравнению, скажем, с 2003 или 2001 годом такого, что привело к отмене этого государственного праздника?

Понятно, что никогда режим не мог искренне верить, что 7 ноября стало «днём примирения и согласия», и всегда терпел эту дату скрепя сердце и скрипя зубами. Терпел потому, что вынужден был. Кем вынужден? Очевидно, народом, трудящимися массами. Вспомним, что в 1995 году КПРФ одержала решительную победу на парламентских выборах, в 1996 едва не выиграла президентские, в 1998 имела реальный шанс в условиях кризиса взять власть в стране. При таком соотношении социальных и классовых сил режим не имел силы отменить празднование Дня Революции.
Теперь смог. Потому, что изменилось соотношение классовых сил. Деиндустриализация страны нарастает, а значит – население деклассируется. Рабочий класс (даже если понимать его в самом расширительном смысле, включая в его состав всех людей наемного труда, в том числе трудовую интеллигенцию) объективно теряет позиции. Производство падает, наука деградирует, инженерно-техническая интеллигенция продолжает вымирать. Население, выводимое из реального производства и по существу питающееся объедками с нефтяного пирога, объективно деклассируется и, соответственно, теряет классовое сознание. Соответственно этому (а также естественной убыли воспитанных при социализме поколений) сокращается социальная база коммунистических партий. И этот процесс по мере интеграции России в глобальную мировую экономику в роли инфраструктуры Большой Нефтяной Трубы будет только нарастать. Отмена 7 ноября – лишь значимый символический маркер определенного рубежа в этом процессе.

Однако стоит отметить, что режим не просто отменил празднование 7 ноября, а заменил его празднованием 4 ноября – дня изгнания польских интервентов из Кремля в 1612 году. Официальный агитпроп режима вещает, что это якобы символическая замена праздника, разделяющего народ на два антагонистических лагеря, на «день народного единства». Просматривается и историческая аллюзия с подтекстом: мол вся советская эпоха – это-де повторение смутного времени, которое, наконец, закончилось.
Лукавство очевидно. Путинский режим является не более и не менее как «ликвидационной комиссией», стабилизирующей политическую ситуацию на время до полного вывоза из России значимых материальных ценностей и уничтожения ее ядерного потенциала. Быть заинтересованным в подлинной консолидации Русского народа он не может по определению, потому что смыслом его существования является как раз ограбление, обезоруживание и редукция Русского народа. И в том, как заменены праздники совершенно прозрачно угадывается контур политтехнологии по разобщению Русских путем манипуляции символами.
Изгнание польских интервентов – это действительно славное событие в истории России. Но не менее славных событий в русской истории достаточно. Это и Ледовое побоище, и Куликовская битва, и окончание стояния на Угре (конец татаро-монгольского ига), и Полтава, и Бородино, и Сталинградская битва. Почему же из всех них выбрано именно 4 ноября?
Не потому ли, что эта дата из имеющихся кандидатур является одной из ближайших к дню 7 ноября, который по очевидным причинам режим стремится исключить из праздничного календаря? Но ведь окончание стояния на Угре – 9 ноября – ещё ближе. А самое интересное, что собственно историческая дата окончательного изгнания польских интервентов – это не 4, а 5 ноября, если переводить её со старого стиля (26 октября) на новый (с учетом, что в начале XVII века разница составляла 10 дней). Так почему же празднование назначено на четвертое число? Ответ, по-видимому, заключается в том, что 4 ноября – это дата не только политической истории. Это ещё и день Казанской иконы Божьей Матери – то есть светлый православный праздник, связанный с самой почитаемой на Руси иконой Богородицы. Причём этот праздник отмечается именно в связи с освобождением Кремля от интервентов, т.к. Казанская чудотворная икона была «войсковой иконой» Второго ополчения, и православные воины связывают освобождение России с заступничеством Божьей Матери. Таким образом, 4 ноября – это православно-церковная «версия» дня освобождения Москвы от поляков.
Чего добивается режим, позиционируя в сознании народа эту дату как «анти-седьмое-ноября», «анти-день-революции»? Несложно просчитать, что те, кому дорог День Революции, кто не связан с церковно-православной традицией, отнесутся к новому и незнакомому им празднику с активным неприятием, критикой и иронией. Таким образом, не только коммунисты, но и множество беспартийных русских людей, воспринимающих себя наследниками советской цивилизации и идентичности, невольно выступят против одного из символов русского национального патриотизма. В идее переноса праздника просматривается явное стремление противопоставить Компартию и Церковь и, тем самым, усилить разобщённость Русского народа. Провоцируя «красных» на неприязненные действия в отношении православно-патриотического праздника, режим, естественно, рассчитывает и на обратную реакцию православных и вообще всех некоммунистически настроенных русских патриотов против коммунистов и сочувствующих. То есть, манипулируя символом, старается вбить в сознание народа жёсткий клин.
Вторая задача режима – маскируясь символом, позиционировать себя как силу, имеющую отношение к русскому национальному патриотизму. То есть, проводя убийственную для Русской нации политику, в то же время закамуфлировать этот факт лицемерным символическим обращением к «православному патриотизму».

Из этого краткого анализа совершенно ясно, чем должна ответить на политтехнологическую уловку кремлевских временщиков лево-патриотическая оппозиция. Ни на шаг не отступая в вопросе празднования 7 ноября, нам необходимо сделать новый праздник нашим праздником. Тем более, что в символе этой даты нет ничего, что шло бы в разрез с нашими политическими убеждениями.

Нас пытаются напугать прошедшим в Москве «Правым маршем»? Но с какой стати мы должны его бояться? Мы объективно выражаем интересы Русского народа, поэтому не нам бояться пробуждения его национального самосознания. Национально-освободительное движение подвергаемой геноциду нации должно находить у нас как у коммунистов полную поддержку. Режим пытается направить националистическое движение в русло антикоммунизма. Лучшим ответом с нашей стороны будет честно и открыто протянуть русским национал-патриотам руку:
Если Вы националисты, то национальное единство должно быть для вас важнее политических платформ, и вы не вправе подрывать единство народа ненавистью к русским коммунистам. Загляните в документы X Съезда нашей Партии, и вы увидите, что мы, русские коммунисты, со всей определенностью ставим Русский национальный вопрос: «1. Реальное равенство представительства русских, как и всех народов России, в государственных органах управления снизу - доверху. 2. Устранение всяких препятствий для национально-культурной самоорганизации русских на всей территории страны. 3. Принятие мер, наказывающих по всей строгости закона за проявление русофобии. Будь то высказывания первых лиц государства, оскорбляющие русский народ, или бытовые конфликты. 4. Адекватное присутствие русских в информационной и культурной сферах. Особенно - в средствах массовой информации. 5. Равенство возможностей для русских и всех других народов России в области деловой активности и предпринимательства. 6. Защита русского языка. Прекращение искусственной “американизации” нашей жизни, особенно в СМИ и на телевидении. 7. Охрана исторических святынь и памятников русской истории. Защита соотечественников за рубежом».
Геннадий Андреевич прав: «коммунисты должны как можно быстрее освоить новое идеологическое пространство народного, пока еще стихийного “русского социализма”. Возглавить это движение, придать ему научную обоснованность, политическую целеустремленность, организованность, боевитость и силу». «Социалистическая революция ... в современных условиях может состояться как результат национально-освободительной борьбы. Национально-освободительная революция в силу наших особенностей будет неизбежно носить антибуржуазный, антикапиталистический, антиглобалистский характер».

Что ж, будем готовиться к 4 ноября следующего года. Встанем в этот день плечом к плечу в общий единый строй со всеми русскими патриотами. Вспомним, как народное ополчение князя Пожарского и гражданина Минина вышвырнуло из Московского Кремля оккупантов вместе с их прихвостнями. Чем это не живой призыв и не пример для нас?