Газета «Известия» 20 апреля посвятила целую полосу ответу на мою критическую статью «Содом и Гоморра», опубликованную в газете «Советская Россия» 30 марта и 4 апреля. В статье были рассмотрены основные идеологические тезисы, с которыми заместитель руководителя администрации президента Владислав Сурков выступил 7 февраля перед активом «Единой России». Защитить идеологию «Единой России» взялся крупный предприниматель, бывший заместитель председателя Государственной думы и автор ряда нашумевших публикаций М.З.Юрьев, за что я ему чрезвычайно признателен.

Мне уже приходилось говорить, что программный доклад В.Ю.Суркова был выдержан в стиле квантовой логики, каждое его положение дает возможность широкого толкования, оставляет «единороссам» поле для маневра. Доклад дал некоторую надежду на то, что политика «партии власти» будет сдвигаться к решению главных проблем России, причем хотя бы в минимальном согласии с совестью. Можно называть главные проблемы России по-разному — голландской болезнью или ростом без развития или с антиразвитием, но одно очевидно: в стране продолжается стремительная деградация и материальной, и духовной сферы. Нам бы хотелось, чтобы путь к решению этих проблем лежал через воссоединение интеллекта и совести, в чем мы и видим выход из кризиса.

Чего же добился М.З.Юрьев своими отеческими упреками «державной оппозиции», которая якобы слишком многого требует от власти? Разъясняя в своей объемной статье «истинный смысл» высказываний В.Ю.Суркова, он низвел проблемы бытия до проблем быта и таким образом практически уничтожил возможность широкой трактовки, уничтожил поле для маневра и тем самым лишил читателя всякой надежды на сдвиг «единороссов» к решению главных проблем страны.

Думается, что М.З.Юрьев изложил то понимание доклада Суркова, которое бытует во влиятельной части «единороссов», отражает их трактовку положений и логики доклада. Каков же сделанный ими выбор? Куда «фракция Юрьева» сдвигается на предоставленном для маневра поле? Она сдвигается к той системе принципов, которую яснее всех в российской политике обозначил А.Б.Чубайс. Фактически господин Юрьев просто изложил кредо Чубайса своими словами, в более мягких и туманных выражениях, без чубайсовской энергетики.

Чубайс выразился в свое время предельно ясно и по-троцкистски жестко: «Что будет с людьми, какие социальные последствия могут наступить — все равно, кто выживет — тот выживет, наплевать на социальную сферу вообще, надо подавить в себе жалость». Так и хочется спросить «первосвященника» А.Б.Чубайса: вам не «жаль распятого Христа?»

Это лозунг чистой эффективности, не отягощенной совестью, — эффективности белокурой бестии. Зачем нам старики, сироты и инвалиды! На отопление для них уходит драгоценная нефть, а сегодня она — 70 долларов за баррель, которые могли бы лежать где-то в офшорах на счетах разнообразных компаний с крайне ограниченной ответственностью. Неэффективная трата ресурсов получается...

Вот она, суть идеологии эффективности по Чубайсу, которой он пытается соблазнять здоровых, молодых и циничных. Сократим число детей и старух, «распилим» сэкономленные нефть и газ, и каждой бестии добавится денег на модный домик на Рублевке, да еще и на дорогую тачку останется. Это идеология воспитания новых хищников.

Именно с этим кредо многословно соглашается М.З.Юрьев, именно это кредо категорически отвергает «державная оппозиция». И расхождение тут не в мелочах, не в том, что оппозиция якобы по-детски хочет «всего и сразу», а опытный и мудрый Юрьев хочет того же, но понимает необходимость постепенности. Разница у нас не в темпах, а в направлениях. Мы идем в разные стороны!
А.Б.Чубайс взывает к инстинктам бестии: «падающего — подтолкни!» Да, кое-кто соблазняется, но таких, к счастью, очень мало. Большинство же считает, что мы все вместе свалились в яму кризиса из-за цепи неверных решений: слишком умелой рукой нас туда направляли и подталкивали. Теперь мы ищем выход из кризиса — без катастрофы. А г-н Юрьев объясняет дело как человек, соблазненный Чубайсом. Мол, весь наш народ уже возжелал «пожить красиво». Он пишет: «В 1991 году наш российский, тогда еще советский, народ отказался от своей Империи именно в погоне за миражами пива, джинсов, стриптиза и прочей мишуры западной жизни». Это навет на наш народ или, возможно, искреннее заблуждение М.З.Юрьева. В этом мы кардинально расходимся с «партией власти».

Наш народ и не думал отказываться от своей Империи. Он поверил, что перестройка укрепит ее. И не джинсов и стриптиза он ждал от Горбачева и Ельцина. Те, кто пошел за ними, надеялись, что на нашей земле станет больше справедливости и совести, что будут расчищены авгиевы конюшни номенклатуры. Люди надеялись, что на нашу землю вернется улыбка Юрия Гагарина, а получили ухмылку Романа Абрамовича! Мы ошиблись и думаем, как ошибку исправить, а Юрьев внушает, что ухмылка Абрамовича — это как раз то, чего мы все жаждали, и что поэтому все идет нормально.

Юрьев объясняет нашу современную историю в системе координат А.Н.Яковлева и А.Б.Чубайса. По его мнению, мы вовсе не страдаем от глумящихся над совестью проституции, педофилии и наркомании (как я писал в своей статье). Нет, по мнению Юрьева, люди рады, потому что теперь, имея приличные доходы, могут вкусить «этих благ» — не то что в проклятом «совке». Он считает, что при советском строе проституции, педофилии и наркомании «да, было сильно меньше, хотя в основном не из-за высокого нравственного уровня общества, а из-за отсутствия реальных денег и вообще жизни». Да ведь тут целая философия бытия, целое религиозное представление о том, «что есть человек».

В своей отповеди «державникам» Юрьев на каждом шагу отвергает совесть и провозглашает примат энергичной стяжательности. Вот как он видит генеральную линию российской власти и кого он ставит в пример православной России: «Был, был сделан выбор нашим народом, и ни за какую не за свободу и не за справедливость он был сделан, а за полные прилавки, за хлеб и зрелища... Вот потому-то власть и не готова предлагать стране традиционные ценности нашей цивилизации... Кстати, Америка... прошла именно такой путь — сначала обогащение, а уж потом империализм».

Значит, именно такой путь вы видите для России? Обогащение, а уж потом империализм — как у Америки? Главное, чем соблазняет нас Юрьев, — это обогащение. И в этом нам предлагается учиться у Америки! Она завезла 7 миллионов чернокожих рабов (на первых порах по 4 раба на белого колониста) и на их поте и крови скопила денег на индустриализацию. И нам бы надо так, намекает Юрьев! В той Америке родилась мудрая формула: «Из людей вытапливают деньги, как из скота сало». И нам это предлагается перенять. Америка двести лет истребляет, выжигает напалмом, бомбит высокоточным оружием туземное население на всех самых доходных кусочках земной суши — и русские должны это освоить! Вот тогда каждый выживший в этих джунглях русский получит, наконец, достаточно реальных денег и для проституции, и для педофилии и для наркомании — полная свобода без совести, а также полная «справедливость» для хищников.

Не случайно Юрьев делает такой упор на том, что первейшая задача власти в России — дать населению хлеба и зрелищ. За этой отсылкой к формуле Рима времен его крайнего разложения кроется глубокий смысл. «Хлеба и зрелищ!» — требовала от власти римская чернь, люмпен-пролетариат, живущий на подачки «социальных субсидий». Этими подачками власть развратила подонков имперской столицы и использовала в своих политических целях — то переворот произвести, то оппозицию уничтожить.

Этими категориями мыслят и «единороссы», представленные Юрьевым. Никакому нормальному человеку и в голову не придет сказать, что здоровая, трудящаяся часть общества жаждет «хлеба и зрелищ». Значит, Россия видится «фракции Юрьева» именно как Рим на пороге распада! И уже не на гражданское чувство рассчитывает это течение во власти, а на сколачивание манипулируемой «социальной базы», прежде всего в столицах. Причем «хлеб» для этой базы будет выколачиваться из провинций, как это и делали разложившиеся римские легионы.

А что за «зрелищ» требовали в Риме люмпены? Поначалу — зрелища взаимного убийства гладиаторов. А потом еще более возбуждающей вещи — христиан, разрываемых хищными зверями.

Вот тут между нами раскол непреодолимый. Одна часть нашего общества взяла за ориентир философию тех в Риме, кто хлопотал об эффективной организации «хлеба и зрелищ», а также тех, кто жевал этот хлеб, сидя на трибунах Колизея, наслаждаясь «зрелищем». А другая часть нашего общества взяла за идеал светлый образ ранних христиан с их братской общиной. Тех христиан, которые в катакомбах размышляли о спасении человечества и, бывало, были разорваны на арене под гогот жующих вместе.

Да, все у нас пока что мягче, чем в Древнем Риме, все сглажено нефтедолларами. Но ведь мы говорим о векторе, об идеалах. Чубайс и Юрьев считают, что власти Рима, сумевшие дать римским массам хлеба и зрелищ, были эффективными. Аналогично считали себя эффективными первосвященники Иерусалима, которые «умело организовав демократические выборы», послали Христа на Голгофу (об эффективной организации ареста мы уже и не говорим).

Именно эти образы встают за разговорами об эффективности и конкурентоспособности по Чубайсу. Мы говорим, что это эффективность временщиков, причем временщиков периода распада. Эффективность на один миг — а после хоть потоп! Действительная эффективность стоит не на принципе «падающего — подтолкни!», а на любви и сотрудничестве, не на грабеже слабых и даже не на ловком обмене, а на единении и солидарности. И поэтому именно христиане в катакомбах были эффективны. Они и спасли Рим, а затем дали жизнь огромной христианской цивилизации, а вовсе не римские «мэры» и префекты с их «хлебом и зрелищами». Никакой самый либеральный рынок совесть не отменяет.

Скажу больше: именно совесть, нашедшая особенное воплощение в катакомбах у христиан Рима, оплодотворяет эффективность в любых больших культурах. Вавилонский царь Хаммурапи в 1780 г. до н.э. издал свод законов, которые предварил следующими словами: «Чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы оказать справедливость сироте, вдове и немощному». Хаммурапи вошел в историю как исключительно эффективный правитель. А сегодня пресса «единороссов» нам за образец эффективного губернатора навязывает Абрамовича, который демонстративно просаживает колоссальные средства на покупку вилл и яхт, на корпоративные кутежи в Куршавеле, празднуя 7 января не Рождество Христово, а «день рождения одного простого хорошего еврейского мальчика». Да, российские законы им не помеха, но есть же и суд Совести! Совесть выводится за рамки интеллектуального пространства «единороссов» принципиально. Вот где у нас полная несовместимость взглядов! Нам предлагают тип правового общества, где закон устраняет саму проблему совести, а мы эту логику отвергаем! В их логике даже «национальные проекты» В.В.Путина выглядят странно, если не сказать больше, ведь они все же предполагают вложения в общие, социальные дела, не дающие прямой выгоды отдельным корпорациям. То есть практически президент предлагает неэффективное «дело».

Сегодня нас затягивают в «войну цивилизаций», в новую доктрину эффективно разбогатевшей Америки. Затягивают мифами о «русском фашизме» и кровожадном «исламизме», спецоперациями по убийству студентов из Африки и Индии, подпиткой терроризма на Кавказе. Мы надеемся, что стравить нас не удастся, и надежда эта основана на том, что совесть великих религий, в том числе ислама, согласуется с совестью русской культуры. Это показала и долгая история нашего межнационального общежития на низовом уровне, и история других народов. В одной из своих статей известный журналист А.Н.Чекалин пишет: «Триумфальное покорение арабами, единоверцами Мохаммеда, государств Месопотамии, Северной Африки, Азии объясняется в значительной степени тем, что они прокламировали и внедряли элементы справедливости в обществах, где дифференциация между богатыми и бедными достигала размеров разрыва в доходах, скажем, Абрамовича и русского инженера — создателя космических кораблей. Ислам сравнительно быстро прижился и на территории, занимаемой некогда Хараппской цивилизацией (нынешний Пакистан), так как мусульманские правители вернули крестьянам-индусам право жить общиной, управляемой местным советом, избавив их от грабительского бюрократического аппарата сборщиков налогов и прочих надзирателей».

Вот это было действительно эффективно, а Чубайс с его лозунгом «Никакой жалости!» неэффективен в долгосрочном плане. Нам говорят, что за идеал личности надо принять ту породу людей, которые «всплыли» во время «благотворной приватизации». Это особый тип homo sapiens, способный адаптироваться к условиям любой разрухи и извлечь из нее выгоду — тот же Абрамович в бизнесе или Жириновский в политике. Да, это личности выдающиеся, если подходить к ним с критерием временщика. А для России, которую надо строить, этот критерий не годится. Нам не обойтись без эффективности Сергея Королева, Галины Улановой, Льва Ландау и таких же по своему человеческому типу, как они, безымянных рабочих, инженеров и управленцев, которые чудом вытянули и сохранили Россию во время разрухи 90-х годов. Но этот человеческий тип исключается из рассмотрения во всей интеллектуальной конструкции Юрьева. В этом тоже наше принципиальное расхождение.

Б.А.Березовский как-то назвал Абрамовича гениальным тактиком (хотя едва ли не важнее гениальности были советы «доброй феи» Абрамовича Татьяны Дьяченко — дочери Ельцина). А какова основа этой тактики? Быстрая хватательная реакция. И непомерный гедонизм. Хватать — и ни в чем не перечить сильным мира сего. Трать деньги на «Челси» и на яхты, наслаждайся «здесь и сейчас», но не думай о сиротах и о разграбляемой и разрушающейся стране. Подумаешь о них — наживешь себе сильных врагов. Да разве нам такая тактика сегодня нужна! Нам нужна стратегия, а ее без соединения эффективности с совестью быть не может. Было время, и Калигулу с Нероном можно было считать гениальными тактиками, но их стратегия, устранившая совесть, была заведомо порочной и оказалась гибельной для римлян.

Даже в личном плане с философией Чубайса—Абрамовича—Юрьева согласиться никак нельзя. Она на первый план выводит именно адаптацию, принципиально отвергая дальнее, идеалы. Тут совесть действительно не нужна, того и гляди потянет тебя к христианам в катакомбы, а то и на арену к голодным зверям. Эта философия принижает человека и в большом, и в малом, побуждает его скользить на одном и том же уровне без больших энергетических затрат в поисках количественного выигрыша, сытого комфорта.

В одной дискуссии Сергей Кургинян сказал, что это философия жизни, при которой «я» качественно не меняется, а лишь пересаживается из скромного кабинета в роскошный, с деревянного стула в кожаное кресло, с «запорожца» в дорогой «мерседес». Если эта философия начинает господствовать в обществе, оно теряет импульс к развитию. Энергия развития возникает лишь когда личность думает о своем пути как о квантовых переходах от «я» к «я*», то есть когда «я» приобретает новое человеческое качество.

Так и выходит, что нас с Юрьевым разделяет не логика и не количественная мера. Различия качественные и принципиальные, они выявляются хоть в традиционной логике, хоть в квантовой. Нам предлагают эффективность в конкурентной борьбе за выживание, а мы — за эффективность сотрудничества и солидарности. Нас соблазняют эффективностью чистого интеллекта, а мы знаем, что он ведет в тупик. Мы — за интеллект, ведомый совестью.

На этом стояла Россия и преодолевала самые тяжелые бедствия. Мы верим, что так оно и будет.

С.А. Батчиков