Есть все основания предположить, что к воскресенью будет подписан указ о снятии с должности начальника генерального штаба Анатолия Квашнина.
Его уход предрекали давно. Уже, как минимум, два года ведутся разговоры о снятии Квашнина, но все они оказывались лишь слухами. И вот теперь, похоже, слухи стали реальностью. Генерал Квашнин написал рапорт с просьбой об отставке. Это рапорт подписан, указ об отставке подготовлен и скоро будет озвучен.
Ещё три недели назад, не слезающий с экранов депутат Гудков, в своё время ловко перестроившийся из партийной номенклатуры в кагэбэшные офицерА, а оттуда в записные «демократы», сурово сдвинув бровки обвинил Квашнина и ГРУ в том, что они де проморгали боевиков в Ингушетии и виноваты в погроме, устроенном ими.
Впечатление такое, что Гудков просто забыл о наличии в стране ФСБ и милиции. Забыл видимо Гудков о том, что именно его «альма матер» ФСБ все последние годы возглавляла контр террористическую операцию в Чечне и только недавно скинула её на МВД.
Запамятовал Гудков и о том, что по Конституции России именно ФСБ и МВД единственные имеют право вести оперативную и агентурную работу на территории России. И не Генеральный Штаб, ни ГРУ, на которых он обрушился с обвинениями в «не выявлении» коварных планов боевиков, права заниматься агентурными играми среди граждан РФ не имеют.
Впрочем, сего депутата часто выбирают для «озвучки» весьма двусмысленных идеек…
Но как бы то ни было, не главу ФСБ Патрушева, проморгавшего за последние пять лет кучу громких террористических актов, проморгавшего Норд-Ост, не министра внутренних дел Рашида Нургалиева, через чьи блокпосты боевики спокойно проехали от Бамута до Назрани, а именно Квашнина решили назначить крайним за побоище в Ингушетии.
Есть ли его вина в этом?
Есть!
И, прежде всего в том, что, завязнув в кремлёвских интригах, Квашнин в последние два года отступил от своего главного правила – не сдавать своих. Ведь если бы он два года назад отстоял своего друга и подчинённого Геннадия Трошева, ингушской драмы могло бы и не быть.
Напомню, два года назад Трошев выступил против замены его на посту командующего СКВО, считая, что замена его на человека, не имеющего никакого боевого опыта, в условиях ведущейся в Чечне контр террористической операции может самым негативным образом сказаться на ситуации в Чечне.
Тогда, давно искавший повода ослабить Квашнина, министр обороны Иванов обрушился на Трошева с уничтожающей критикой, обвинил в попытке неподчинения и отстранил от командования округом.
Всем было понятно, что столь «образцово-показательно» Трошев был наказан именно потому, что его считали одним из самых близких Квашнину людей и даже прочили на его место, в случае если сам Квашнин станет военным министром. Квашнин мог заступиться за Трошева, мог лично обратиться к Президенту, но перспектива дальнейшего втягивания в войну с президентским фаворитом, давно точившего зуб на «энгэша», заставила его промолчать и смириться с отставкой Трошева.
Вместо него на боевой округ был назначен генерал-полковник Болдырев, проявивший себя за это время лишь непомерным высокомерием, откровенным хамством и стремлением «затоптать» всё, что было сделано в округе до него.
«Сибиряк», как он себя называет, Болдырев, не воевавший ни дня ни на одной войне, с первого дня взялся приструнять «чеченцев» и наводить «порядок» после Трошева.
И здесь, в связи с нападением на Ингушетию, очень многим вспоминается его генеральский рык на одном из первых совещаний:
— Ну и кто придумал затолкать пятьсот шестой полк в Ингушетию!? Зачем он там нужен?
Под «кто» генерал понимал предыдущего командующего СКВО, Героя России, отвоевавшего здесь две войны.
А зачем в Ингушетии был размещён мотострелковый полк, генерал Болдырев понял только 22 июня 2004 года, когда отряды боевиков напали на Ингушетию. К сожалению, слишком поздно.
Доблестный генерал армии (кстати, получивший это звание «за боевые заслуги» в «усмирении» СКВО) так и не смог толком объяснить, почему вверенный ему полк только через четыре часа начал выдвижение на помощь ведущим бой пограничникам и милиционерам.
По словам генерала, маневренная группа не вышла из расположения потому, что, оказывается, на технике не были заряжены аккумуляторы и три часа пришлось ждать, пока они зарядятся. И это в полку постоянной боевой готовности!
Объяснение достойное прапорщика хреновой роты, но никак не целого генерала армии…
Именно эта опоздание полка и стало главным пунктом обвинения Квашнина.
С его уходом фактически закончится эпоха «чеченских генералов».
Эпоха, которая ещё очень долго будет темой исследований и размышлений.
Чечня.
Пожалуй, ни с каким другим этапом его жизни не связанно столько историй и легенд и домыслов, как с чеченской войной. Военная звезда Анатолия Квашнина взошла здесь в декабре 1994 года.
Собственно говоря, именно эта война и сделала его имя по настоящему известным.
В Чечню, а точнее — в штаб группировки, расположенный тогда в Моздоке генерал-полковник Квашнин прибыл в середине декабря 1994 года. Обстановка на тот момент складывалась самая драматичная. Войсковая группировка пятью колоннами вошла в Чечню и двигалась в сторону Грозного. Уже были очевидны грубые просчеты высшего военного руководства во главе с тогдашним министром обороны Павлом Грачевым, как в оценке сил и средств противника, так и в количестве своих войск привлеченных для выполнения операции. Силы противника были приуменьшены почти в пять раз, а численность российских войск была столь мала, что войсковые колонны дивизий и корпусов фактически увязли в чеченской территории. При этом за громкими названиями «корпусов» и «дивизий» скрывались на деле сборные отряды, не превышавшие и 20 % от реальной штатной численности. Общая же численность всей группировки войск, вошедших в Чечню, едва достигала тринадцати тысяч человек. И это при том, что только в различного рода регулярных частях армии, МВД и МГБ Чечни «под ружьем» находилось более пятнадцати тысяч боевиков, а численность так называемых вооруженных «ополченцев» переваливала еще за пятнадцать тысяч…
Еще более плачевным было состояние боевого управления войсками.
Начальник генерального штаба Михаил Колесников, больше занимался стратегическим искусством лавирования между кремлёвских берегов, чем подготовкой армии к Чеченской операции.
Главком сухопутных войск Семёнов от подготовки войск устранился. И за всё время чеченской компании так ни разу и не появился в воюющей армии.
Тогдашний командующий войсками Северо – Кавказским военным округом генерал-полковник Митюхин (близкий родственник П. Грачева – их жены сестры) который прославился умением общаться с подчинёнными лишь на одном языке – том, который не печатают в приличных книгах. Это оказалось единственное «умение» генерала. В боевой обстановке он растерялся, потерял управление войсками и фактически самоустранился.
Можно ещё вспомнить генерала Кулакова, который, получив приказ готовить корпус к вводу в Чечню, начал названивать в Москву своему покровителю Колесникову, упрашивая того «забрать» его побыстрее отсюда. И ведь забрали! Нашли тёплую должность.
А корпус, который был брошен генералом на произвол судьбы, пошёл в Чечню…
Войска с первых дней начали нести потери, сопротивление боевиков становилось все более организованным, а их действия все более наглыми.
Встал вопрос о немедленной смене руководства группировки.
Понятное дело, что на должность командующего, увязшей в Чечне, несущей потери группировки, конкурса кандидатов не было. Известно, что от этой «чести» тогда отказались несколько весьма «авторитетных» в то время генералов из ближайшего окружения П. Грачева…
Поэтому отстранение Митюхина и назначение на эту должность тогдашнего первого заместителя начальника главного оперативного управления Анатолия Квашнина было воспринято многими не как возвышение, а скорее, как ссылка с перспективой дальнейшей громкой отставки.
Но с первых дней своего назначения генерал – полковник Квашнин энергично взялся за работу. В короткий период им был сформирован дееспособный штаб, налажена работа центра боевого управления. Группировки войск были усиленны пополнениями и свежими частями. Унылое марширование под вражеским огнем вдоль дорог сменилось ведением активных наступательных действий, поиском и уничтожением бандформирований. В период с 20 по 30 декабря 1994 года было разгромлено больше восьмидесяти отрядов и групп дудаевцев, в ходе боев они потеряли более пятисот человек убитыми и почти половину всей имеющейся боевой техники.
Конечно, было бы неправильным приписывать эти успехи одному только Анатолию Квашнину. Это был коллективный труд сотен офицеров войск и штабов, стремящихся каждый на своем месте сделать все для успеха русского оружия. Но и приуменьшать роль и значение Анатолия Квашнина было бы ошибкой. Именно он принял на себя всю тяжесть первого и самого тяжелого этапа чеченской драмы. Он, может быть иногда излишне жестко и нетерпимо, но добился того, что механизм боевого управления войсками начал работать эффективно и слажено. Именно Анатолий Квашнин ввел жесткий режим секретности в разработке и планировании операций и передвижений войск, которые до этого становились известны дудаевцам иногда раньше чем войскам, которым они предназначались…
Я думаю, что чеченская война стала горьким похмельем для генерала Квашнина. Именно на ней он увидел истинную глубину деградации и развала российских вооруженных сил. Вопиющую небоеспособность «бумажных» (существующих только на бумаге) дивизий, развал тылов и служб обеспечения, школярскую беспомощность штабов, предательство Москвы, шельмование и травлю СМИ…
Но это была война, и он не ней был командующим воюющим округом. А значит без сентиментов и жалоб надо было в кратчайшие сроки сколачивать «партизанские отряды» сборных полков и бригад в боеготовые части. В условиях тотальной нищеты и безденежья обеспечивать войска продуктами, соляркой, боеприпасами, запчастями. А главное – ВОЕВАТЬ! Не давать ни дня роздыху бандам и отрядам дудаевцев. Гонять их по Чечне. Брать их крепости, громить базы, давить. И все это под барские оклики из Москвы, под улюлюкание и вопли НТВ и им подобных, зная что в любой момент может быть предан и подставлен, что любая его победа может быть перекуплена очередным «перемирием»…
Отдадим должное Анатолию Квашнину. К осени 1995 года из полуразваленного второразрядного округа новый командующий создал самый боеспособный округ, ядром которого стала вновь сформированная 58 общевойсковая армия. Именно Квашнин заметил и поддержал полководческий талант таких генералов как командарм Трошин, генералы Шаманов, Пуликовский, Рохлин, Наумов, Булгаков, Макаров, ставших в последующем героями чеченской войны…
Может быть, они и не были «рыцарями в белых одеждах», как кому-то хотелось бы, но они пришли тогда когда всё рушилось. Когда Россия оказалась на грани развала. Когда потерянная Чечня могла сдетонировать весь Кавказ и юг России. Они были «пожарными», которых бросили тушить страшный радиоактивный котёл Чечни, из которого во все стороны была радиация нацистской ненависти, сепаратизма и религиозного шовинизма.
При этом, необходимо учитывать, что армия, кинутая в кавказскую мясорубку, была практически с первого дня брошена своим государством на произвол судьбы и оказалась под мощнейшим психологическим прессом либеральных СМИ.
Все это заставляло «чеченских генералов» самим заниматься и политикой и дипломатией и разработкой идеологических концепций. Качественное отличие «чеченцев» от тех же «афганцев» заключалось в том, что первые прошли на этой войне не только суровейшую военную школу, но и закалились нравственно, духовно и политически.
Позволю предположить, что именно «чеченский синдром» предательства и поражения оказался главным источником энергии, свойственно большинству «чеченских генералов». Они генералы новой формации. И, хотя их становление и карьерный рост, как и у большинства нынешних генералов, пришлось на советское время, все же формирование их как военачальников состоялось именно на чеченской войне. Ее неудачи, просчеты, драма и величие стали той самой инициацией, которая сделала их настоящими боевыми генералами. И в этом секрет их энергетики стремления к подлинному а не бумажному реформированию армии. Обоженные чеченской войной чеченские генералы больше не желали повторения этой драмы. И готовы были сделать всё, что бы переломить ситуацию. Таким был генерал Рохлин…
…Кстати, Квашнин не побоялся поздравить Льва Рохлина с днем рождением уже тогда, когда сам Ельцин на всю страну сказал, что с Рохлиным «надо кончать». Не побоялся он и прийти на похороны генерала Рохлина, проститься с боевым соратником. А это то же характеризует Квашнина ….
Квашнина можно критиковать за многое. Но трудно спорить с тем, что Генеральный Штаб при нём как мог, отстаивал интересы страны. Иногда даже за спиной Президента, очень часто и просто вопреки требованиям МИДа генштаб России все эти годы вёл свою войну. Русская военная помощь и поддержка помогли сохранить независимость Приднестровью и Абхазии, Южной Осетии и Таджикистану.
Несложно представить в составе какого государства была бы сегодняшняя Молдова, не являйся сегодня Приднестровье опорой русско-украинско-молдавской культуры. Где бы размещались сегодня натовские эскадрильи, если бы на глотке у Шеварднадзе не был крепко затянут «абхазский узел»? Где бы бродили сегодня отряды талибов, не будь в Таджикистане русских полков?
Квашнину как никому другому были понятны и видны нынешние и грядущие угрозы России, все туже затягивающаяся вокруг нее петля. Квашнин как и большинство «чеченцев» на своем опыте понял что означает «бумажная» армия, «секвестированная» оборона и чем за все это потом приходится платить. Время «ворующих романтиков в лампасах» прошло. Наступает жестокое похмелье. Россия выбрасывается из Европы, изолируется, загоняется в резервацию.
Осознание всего этого и заставляло Генеральный Штаб действовать, бороться, готовиться. Генеральный Штаб не желает мириться с отводимым России местом сырьевой колонии Запада, третьесортной страны. Генеральный Штаб боролся и борется за будущее России.
Сегодняшняя история России делается далеко не ангелами и не в белых перчатках. Но можно очень многое простить человеку, если его труд, его усилия идут на пользу России. Такими были Потемкин и Орловы, Меньшиков и Румянцев, Столыпин и Ермолов. Великие и ничтожные они были любимы и гонимы. И только история воздала им по заслугам.