Первая мировая война везде на континенте усилила влияние евреев (контролировавшихся даже не Англией как таковой, а английской аристократией). Евреи в массовом порядке уклонялись от фронта (а в мирное время – от строевой службы), на фоне ужасающих потерь это вызвало изменение процентного соотношения населения. Военный тыл давал тоже все условия для экономического процветания национальной преступности. Статистику об отлынивании евреев от армии пытались озвучивать во Франции, но неудачно. В Германии хорошо описана система еврейской спекуляции в эпоху жесткой карточной системы. В России же творилось вообще нечто невероятное – из-за «сухого закона».

Кроме того, во время войны из западных частей империи в центр России хлынул поток беженцев. В результате изменился социальный и демографический состав столиц. Черта оседлости была отменена де факто. В Москве и Питере появился типаж франтоватого польского еврея «крадека» с усиками и в клетчатой кепке. По-русски он говорил с жутким польским акцентом, занимался криминальным гешефтом. В том числе – торговлей «бронёй» на оборонных заводах. Такие «крадеки» и были значительной частью «русских рабочих Путиловского завода». После февраля часть крадеков стала юнкерами – надёжой и опорой белого движения.

Необходимо отметить, что среди городского населения российской империи евреи вовсе не были меньшинством. Была масса даже средних городов, где евреи составляли 30-40-50-60 процентов. Евреев было мало только в столицах и в городах коренной России (а это, как правило, не очень большие города). Все евреи в российской империи были приписаны как минимум к мещанскому сословию, а очень большое число русских горожан – к более низкому крестьянскому.

Не согласен я и с тем, что евреи были в Российской Империи отстранены от госслужбы. Равным образом они её бойкотировали, что хорошо видно на примере биографии Гессена. Огромное развитие полугосударственных структур в 1914-1916 понизило планку госслужбы до минимума. К 1917 она была такой же формальностью, как «черта оседлости».

Во время первой мировой войны произошла милитаризация культурной жизни. Именно тогда появились сталинские френчи, ударные бригады, трудовой фронт. Окна РОСТа начались в 1914 году, с антигерманских лубков Маяковского. Всё это привело бы не к «преобладанию ветеранов ПМВ», а создало широчайшее поле для социальной демагогии самого низкого пошиба. Всем бы стал заправлять человек в шинели, но под шинелью укрывался бы даже не Керенский (который, как известно, придумал себе раненую руку, а до этого – туберкулёз почек, позволявший ему уклониться от призыва), а наш дорогой товарищ К.Радек.

Это марши фронтовиков на Рим и тому подобные дела. Удалось бы правительству как-то обуздать подобную стихию – большой вопрос. Игра на понижение «первому европейцу» (выражение Пушкина о правительстве) была ох как не с руки.

Всю войну шла тотальная «либерализация» общества, были подорваны органы финансового контроля. В России окончательно сложился криминальный еврейско-старообрядческий капитал, враждебный европейскому госаппарату. Репрезентативное лицо этого капитала зиц-гешефтмахер Львов. С такими ребятами Россию ожидали тяжёлые времена. Если национальный капитал орудует под вывеской «украл – убежал», это плохо. Когда он орудует под вывеской «украл и стал хлопать глазками» - страны нет. Во главе не могут находиться слабоумные голубые воришки. Зиц-председатель не может быть главой независимого государства.

Есть, правда, мнение что Николай II собирал материал и хотел на волне победной эйфории ребят из «особых совещаний» прихлопнуть серией показательных процессов. Но это опять же «манёвр». А в России «где тонко, там и рвется».

В Европе (даже в Англии) на волне социальной демагогии военного времени к власти стали приходить социалисты, и у РСДРП и эсеров тут были самые блестящие перспективы.

Но это всё лирика. Главное, что евреи во всех областях составляли бы 30-40% и имели перед глазами лучезарный «Национальный Очаг», волшебное Гоа, где цыгане всего мира... под попечительством англопортугальских сюзеренов... Далее тамтамы, пляски бёдер, шахсей-вахсей и т.п.

Если бы не было никакой октябрьской революции и даже февральской революции, в 20-х, а тем более 30-х годах была бы совсем другая Россия.

Во-первых возникла бы массовая "есенинско-горьковская" культура, враждебная классическому русскому наследию. Такие люди, как Михаил Булгаков всё равно подвергались бы травле, хотя конечно в десятикратно-меньшем масштабе. Но всё равно бы хватало.

Во-вторых число евреев среди интеллигентов составило бы 30-40% тоже безо всяких революций. Русская культура из-за этого была бы так же деформирована, как например культура Польши 20-30 годов. Даже просто городское население России изменилось бы в худшую сторону. Культурные центры были бы затоплены выходцами из деревень и местечек. Это создало бы условия для полуазиатского популизма.

Скорее всего центральной власти пришлось бы балансировать между евреями и крестьянами и прийти к режиму фашистско-бонапартистского типа. Фашизм - это линия Керенского (который и был самым настоящим и классическим фашистом, вплоть до свастики), бонапартизм - линия Николая Николаевича. В любом случае Россию ожидали бы сложные времена.

Д. Галковский (по материалам ЖЖ)