В течении десятилетий мы считали, что наша советская боевая техника самая лучшая в мире. Мы гордились тем, что наши танки самые живучие и защищенные, что мы держим первенство в разработке и создании БМП, что у нас лучшее стрелковое оружие – знаменитые автоматы и пулеметы Калашникова. И до второй половины 80-х годов это наше первенство действительно было неоспоримым, но уже в начале 90-х стало намечаться заметное отставание нашей боевой техники от аналогичных образцов западной. Сегодня, спустя 10 лет этот разрыв стал просто зияющим.
Уже афганская война показала, что советская бронетанковая техника недостаточно защищена от современных противотанковых средств, пожароопасна и крайне уязвима на подрыв. Основные тогдашние советские танки Т – 62 и Т – 55, стоящие на вооружении Среднеазиатского военного округа, были вынуждены срочно модернизировать. На них установили так называемые «противокумулятивные решетки» и дополнительные броневые плиты на башни, которые солдаты прозвали «бровями Ильича». А БМП – 1 были вообще выведены из Афганистана и срочно заменены на, переброшенные из Германии, новейшие БМП – 2. Но все равно обочины афганских дорог были усеяны советской уничтоженной техникой.
За девять лет войны мы потеряли в Афганистане 147 танков и 1314 БМП, БТР.
Казалось бы, высшее военное и политическое руководство должно было сделать соответствующие выводы о качестве и путях модернизации отечественных БМП и БТР, но через восемь лет, первая чеченская война поставила перед армией фактически те же самые проблемы. Только теперь основными боевыми танками на поле боя выступали уже Т – 72 и Т-80. И мы получили уже качественно иной уровень потерь.
Всего за два года первой чеченской войны Российская армия потеряла более 200 (!!!) танков и почти 400 БМП, БТР.
Напомню, что за восемь лет до этой войны, в Афганистане, воюя на территории превосходящей Чечню почти в 10 раз против почти 50 000 –ой армии моджахедов, вооруженных США, Китаем и Пакистаном мы имели максимальные потери 28 танков в 1981 году и 22 танка в 1988 году и 186 БМП, БТР в 1983 году. А в Чечне всего за полтора года мы потеряли в 10 (!!!) раз больше танков и в 2 раза БМП, БТР.
Стоящие сегодня на вооружении российской армии БМП и БТР не только не могут защитить солдата броней, но к тому же не способны надежно прикрыть его огнем. Бортовое вооружение БМП — 1, БМП — 2, БТР-80 не способно эффективно подавлять обороняющегося противника в силу слабой своей мощности, а в обороне не способно эффективно отражать атакующего противника в силу недостаточной дальности и все той же малой мощности. Некоторые типы боевой техники вообще вызывают сегодня лишь недоуменную улыбку – так стоящие на вооружении ВДВ БМД –1 и БМД- 2, «броня» которых пробивается обычными ротными пулеметами, а подрыв на мине превращает их в груду искореженного металла.
Имеющиеся на вооружении БМП и БТР настолько слабо защищены, что участвуя в бою, сами становятся основным объектом защиты, отвлекая на себя основные силы пехотных подразделений. Так в ходе боевых действий в Чечне из штатного отделения в 9 человек как минимум 5 были «привязаны» к своей штатной боевой технике – 3 человека расчет БМП и 2-3 человека прикрытия, а иногда и больше.
Неудивительно, что сегодня, спустя почти 56 лет после окончания 2 мировой войны, основным видом ведения боя для нашего солдата остается все тот же «пеший порядок».
Вся техника, в лучшем случае, следует далеко сзади, а то и вообще оставляется в тылу и выдвигается лишь на уже захваченные пехотой позиции. Наши БМП и БТР уже давно превратились в обычное средство транспортировки пехоты, к тому же лишенное каких-либо удобств.
Передвижение под броней опасно по причине того, что при наезде БТРа и особенно БМП на мину или фугас фактически весь экипаж и десант выходит из строя или гибнет. Поэтому обычно весь десант рассаживается сверху, становясь удобной добычей стрелков и осколочных мин.
Главной проблемой стала низкая пожарозащищенность танков и БМП после попадания в них кумулятивных гранат и снарядов. Системы пожаротушения отечественной бронетехники показали недопустимо большое время реакции и низкую эффективность средств борьбы с огнем. В итоге более 87% попаданий выстрелов из РПГ и 95% ПТУР в БМП и БТР приводили к их поражению и пожару. Для танков это число соответственно равнялось 40% и 75%.
Поэтому боевая техника сухопутных войск, как в ходе первой, так и в ходе второй чеченской войны плотно заняла место в лучшем случае средств огневой поддержки, а чаще всего обычных средств доставки.
Конечно, вести сегодня речь о более – менее серьезном перевооружении Сухопутных войск не приходится. Но модернизация существующих образцов – путь уже давно зарекомендовавший себя во всем мире. В большинстве стран боевая техника проходит от двух до трех модернизаций прежде чем заменяется на новые образцы. Взять, к примеру, стоящий более 40 лет на вооружении армий НАТО американский бронетранспортер М-113. Его модернизировали почти шесть раз. А общее количество его модификаций перевалило за 20. Практически только стальная коробка и двигатель остались на нем без изменения. Все остальное — от вооружения, средств связи и пожаротушения до активной брони и средств спутниковой навигации не однократно модернизировалось.
В нашей же армии модернизация целиком и полностью ложиться на плечи самих боевых подразделений. И находчивые пехотинцы навешивают на борта бэтээров и БМП ящики с боеприпасами, мешки с песком и рулоны сетки «рабицы». Раскладывают по броне тубусы с одноразовыми гранатометами и огнеметами, оборудуют места для стрелков и кормовых пулеметчиков.
Сегодня больше нельзя рассматривать боевую машину пехоты как просто средство огневой поддержки или передвижения. Это слишком узкий и устаревший взгляд. Сегодняшняя БМП должна стать единым комплексом, совмещающем в себе целый ряд функций. Транспорта, огневой поддержки, защиты, разведки, связи, навигации и маскировки. Принцип «всего по чуть – чуть», который был оправдан тридцать лет назад, когда СССР готовился к третьей мировой войне, где потери боевой техники измерялись бы десятками тысяч, сегодня, в ходе локальных войн служит нам дурную службу.
«Начинка» наших БМП, БТР не просто устаревшая – а убогая. Радиостанции 60-х годов, примитивные оптические прицелы, устаревшие приборы ночного видения, полное отсутствие каких – либо современных средств разведки и навигации, примитивная допотопная маскировка. Все это и делает ее на поле боя легкой добычей противника.
За последние двадцать лет Сухопутные Войска России накопили уникальный боевой опыт Афганистана, Карабаха, Приднестровья, Абхазии, Таджикистана, Чечни. И отмахиваться от него, как это пытаются сегодня делать некоторые военные руководители, которые мечтают воевать «одними ракетами» и готовятся к очередной «мегавойне» не только глупо, но и преступно.
И каждый, в конце концов, должен понять один страшный факт – из 3500 погибших в Чечне наших солдат и офицеров как минимум каждый второй был бы сегодня жив, если бы армия наша имела сегодня все необходимое.
Сколько групп и взводов не заблудились и не погибли, если хотя бы в ротах мы имели автономные навигационные системы. Сколько бы колонн и отрядов не погибло в засадах, если бы имели хорошие современные средства электронной и авиационной разведки. Сколько солдат и офицеров осталось бы жить, если бы имели надежные бронежилеты и шлемы. Сколько их могло бы вернуться домой если бы наши танки, «бэтээры» и «бээмпэ» держали бы гранаты и ПТУРы. Не погибла бы 6-я рота под Улус Кертом, если бы армия имела вертолеты, оборудованные для ночных полетов.
Мы должны не на словах, а на деле взяться за реформу войск. Мы должны дать нашему солдату отличную форму, современную амуницию, связь, средства защиты. Он должен идти в бой на технике, которая действительно является лучшей в мире. Он должен жить на войне не на уровне пещерного человека, а как солдат великой державы.