Необходимость отобрать у частных банков возможность создавать денежную систему следует из того, что в нынешнем виде частная банковская эмиссия является ограблением остального общества. Когда вкладчик оставляет в банке депозит, банкир выдаёт кредит заёмщику, а вкладчик не теряет возможность в любой момент воспользоваться деньгами, они не просто совершают взаимовыгодную сделку, как и положено на свободном рынке. Покупательная способность банкира, вкладчика и заёмщика выросла за счёт дополнительной денежной массы, созданной из ничего. Соответственно, от эмиссии банков страдает всё общество, от которого через инфляцию перераспределяется собственность.

Если бы объём денежной массы не рос, оставляя объём депозитов и кредитов на постоянном уровне, постоянного перераспределения собственности не происходило бы. Но поскольку он растёт во всех странах, то эмиссионная деятельность частной банковской системы нарушает элементарные права собственности, перераспределяя в пользу частных лиц часть национального дохода безо всякой компенсации. А поскольку от такой сделки страдает третья (точнее, четвёртая) сторона, то участники сделки – банк, вкладчик и заёмщик – не вольны договариваться между собою, ущемляя интересы остального общества.

И совершенно прав был великий французский экономист Морис Алле, заметивший в этой связи: «Поскольку всякое создание новых денег эквивалентно по своим эффектам самому настоящему налогу на тех, чьи [реальные] доходы падают из-за роста цен, с неизбежностью вызванного созданием денег, то связанные с этой деятельностью доходы, на самом деле значительные, должны бы принадлежать государству, позволяя ему тем самым сократить общую налоговую нагрузку» [4, с.589]. Морис Алле обращает также внимание на один из удивительнейших парадоксов нашего времени: хотя современное общество весьма чувствительно к опасностям, которые несёт злоупотребление печатным станком со стороны государства, оно абсолютно не ведает о точно таких же опасностях, порождённых кредитной экспансией банковской системы с частичной нормой резервирования. Как это знакомо российскому наблюдателю! Не так давно со всех телеэкранов неслись заклинания о недопустимости финансирования бюджета с помощью печатного станка, в то время как гибла промышленность и нищали миллионы пенсионеров, а банки втихомолку создавали деньги из ничего и ни в чём себе не отказывали. Но даже и с этими привилегиями, как показывает опыт кризисных 1998 и 2008 гг., банки часто оказываются не в состоянии возвращать набранные долги.

*        *        *

Нам могут возразить, что введение стопроцентной нормы резервирования полностью лишит банковскую отрасль источника доходов, в результате чего мы останемся без финансовых посредников. На самом деле, это не так. Банки всего лишь потеряют возможность создавать дополнительную денежную массу из ничего. Однако они смогут выдавать кредиты из реальных сбережений своих клиентов. Если Иванов положит деньги на срочный вклад, то банк зарезервирует полностью эту сумму в Центральном банке и откроет депозит для заёмщика Петрова, который сможет пользоваться деньгами для осуществления любых платежей. Петров будет платить проценты банку, банк отдавать процент Иванову и брать себе маржу. По сравнению с нынешней системой изменится только то, что Иванов не сможет забрать вклад до срока, то есть, грубо говоря, до тех пор, пока Петров не вернёт банку использованные деньги. А вот деньги, положенные на вклад до востребования, то есть, фактически на хранение до ближайшего использования, которое может наступить в любой момент, уже не смогут выдаваться взаймы.

Тем самым, банки превратятся в реальных финансовых посредников, получив возможность выдавать «петровым» кредиты, в точности соответствующие реальным сбережениям «ивановых». Как заметил Людвиг фон Мизес, «совершенно очевидно, что запрет фидуциарных платёжных средств (т.е. запрет дополнительной кредитной эмиссии – М.К.) ни в коей мере не повлечёт смертельного приговора банковской системе, как это иногда утверждают. Банки сохранят за собой посредническую роль в кредитовании, продолжат занимать с тем, чтобы давать [занятые у вкладчиков деньги] в долг».

Итак, первым принципом банковской реформы должен стать переход на стопроцентную норму резервирования по банковским вкладам. Как это совместить с возможностью выдачи кредитов и хранения денег для текущих платежей?

Нам думается, что новую систему хранения, финансовых расчётов и кредитования можно было бы создать, исходя из максимальной близости к нынешней, даже сохраняя многие названия. В чём суть вкладов до востребования? В том, чтобы иметь деньги под рукой в максимальной доступности. Вот и надо сохранить возможность частным и юридическим лицам держать деньги на вкладах до востребования и проводить из этих денег любые платежи. Другое дело, что теперь никто не будет пользоваться привилегией получать проценты по деньгам, положенным на вклады до востребования. Ведь если Иванов может забрать отложенные деньги в любой момент, это не является истинным сбережением, потому что поведение Иванова на рынке остаётся таким же, как если бы он не откладывал эти деньги, никому не давал их взаймы. Следовательно, банки не будут теперь выплачивать даже минимальные проценты по вкладам до востребования, но и сами теперь потеряют возможность выдавать кредиты, полученные за счёт вкладов до востребования. Они будут обязаны полностью резервировать всю сумму по этим вкладам в Центробанке, Центробанк не будет выплачивать им проценты, да и сам не будет иметь право использовать эти деньги.

Понятно, что дело не ограничится прекращением выплаты процентов. Теперь банки будут брать какие-то сборы за хранение денег на вкладах до востребования, поскольку перестанут получать прибыль от выдачи кредитов за счёт денег из вкладов до востребования. Услуги по бухгалтерскому обслуживанию вкладов, выдаче и приёму денег наличными, в том числе по выдаче денег в банкомате, тоже станут платными, хотя при нынешнем развитии техники (и должном контроле антимонопольных органов) рыночная цена соответствующих сборов окажется минимальной. На первый взгляд, это ухудшает положение вкладчиков, но тут стоит задуматься: а что означает нынешнее, якобы бесплатное, бухгалтерское обслуживание вкладов до востребования и приёма-выдачи наличных, включая обслуживание банкоматов и депозитных карт? Ясно, что это услуги, пусть и с относительно низкой, но ненулевой себестоимостью, которые покрываются за чей-то счёт. Кто же оплачивает стоимость этих услуг на самом деле? – спрашивает Морис Алле, и отвечает: платят все потребители, наказанные ростом цен, вызванным созданием новой денежной массы [4, с. 595]. Конечно же, переход к стопроцентной норме резервирования перестанет приносить проценты по вкладам до востребования и даже заставит вкладчиков оплачивать хранение денег и сопряжённые услуги. Однако общество в целом выиграет за счёт сокращения частной эмиссионной деятельности и замедления роста цен. Как и любая другая рыночная деятельность, услуги банков по обслуживанию вкладов до востребования будут оказываться ровно в таком объёме, в котором эту деятельность будут оплачивать потребители. Конечно, и Центробанк будет брать минимальную, на уровне себестоимости, плату за услуги по резервированию вкладов частных банков.

Совсем другие правила распространятся на срочные вклады. Частный банк будет резервировать в Центробанке все 100% вклада. Либо он будет получать за это проценты от Центробанка, и тогда он уже не сможет использовать эти деньги как-то ещё до окончания срока вклада. Либо он зарезервирует эти деньги в Центробанке до востребования и не будет получать от того проценты, но откроет депозитный вклад до востребования для заёмщика, который будет платить банку проценты. В свою очередь, вкладчик, оставивший в банке срочный вклад, не имеет права забрать деньги до истечения срока вклада. Единственный способ добыть деньги в случае острой нужды – продать свой вклад на рынке финансовых обязательств с неизбежной скидкой. Аналогичное право должен иметь и банк, имеющий в Центробанке резерв, отвечающий срочному вкладу.

*       *       *

И тут мы приходим к следующему выводу. На самом деле, в справедливой банковской системе со стопроцентной нормой резервирования, функции хранения депозитов и функции кредитования будут весьма далеки друг от друга. Одно дело – принимать вклады у населения, выдавать наличные, обслуживать расчёты и резервировать вклады в Центробанке. Совсем другое – выбирать наиболее перспективные инвестиционные проекты и кредитовать промышленность, принимать решение о том, кто более надёжный заёмщик. Кроме того, если принимать вклады у населения и выдавать кредиты будут одни и те же банки, то выполнение стопроцентной нормы резервирования будет физически невозможно проконтролировать. То и дело будут находиться умники-банкиры, использующие оставленные на хранение деньги для выдачи кредитов, как менялы в Новое время.

По всей видимости, именно эти соображения привели таких выдающихся сторонников стопроцентного резервирования как Фридрих фон Хайек и Морис Алле к необходимости радикального разделения банковской системы на депозитные банки и инвестиционные фонды. Конкретных вариантов может быть несколько, но, по нашему мнению, депозитные банки принимали бы у клиентов вклады до востребования и срочные вклады, действуя на основе стопроцентной нормы резервирования, и обслуживали бы сопряжённые банковские услуги. Вторые брали бы, через посредника в лице Центробанка, кредиты, отвечающие срочным вкладам, добавляли туда капитал своих акционеров и выдавали кредиты наиболее перспективным заёмщикам. Хотя они и выбирали бы заёмщиков, а также согласовывали бы условия кредитования, сами кредитные линии открывались бы только в депозитных банках: инвестиционные фонды не работали бы «напрямую» с деньгами. Тем самым, исключались бы злоупотребления с кредитной эмиссией. Естественно, посредничество Центробанка должно приносить ему минимальную маржу, необходимую для обслуживания посреднической деятельности по срочным вкладам. Фактически, он организует биржу срочных долговых обязательств, на которой и определится размер ставки рефинансирования, а также рыночная цена долговых обязательств с отдалённым сроком выплаты (напомним, торговля таковыми за ликвидные деньги необходима для тех, кому нужно немедленно получить деньги в обмен на срочный вклад). Скорее всего, с целью гарантировать возвращаемость кредитов, выданных инвестиционным фондам, имеет смысл ввести ограничение на соотношение выданных кредитов к уставному фонду инвестиционной компании. Если, скажем, это соотношение будет равно 9, то даже полная потеря 10% кредитов позволит инвестиционной компании полностью расплатиться с долгами Центробанку за счёт уставного фонда, не ставя под угрозу срочные вклады вкладчиков в депозитных банках. Сами обладатели «лишних» денег смогут выбирать, оставлять ли им абсолютно надёжный срочный вклад в депозитном банке или становиться акционером инвестиционной компании, с большим доходом на вложенный капитал, но с риском его потери в случае невозврата кредитов этой инвестиционной компании.

Центробанк осуществляет новую эмиссионную деятельность, увеличивая денежную массу, согласно новому закону о банковской системе. Часть этих денег он может направить в бюджет сразу же, часть добавить к выдаваемым на финансовой бирже срочным кредитам, часть обменять на иностранную валюту и хранить в виде валютных резервов, наконец, может закупать золото и другие материальные активы. Естественно, он должен быть ограничен законом, с тем чтобы не увеличивал денежную массу слишком быстро и не разгонял инфляцию выше приемлемого уровня.

Аргентинские уроки

Уникальность Аргентины XX века состоит в том, что практически все её реформаторы, какой бы идеологии они ни придерживались, умудрялись осуществить задуманное так, чтобы дискредитировать все здравые идеи, положенные в основу реформ, и отбить охоту у других стран повторять. Шла ли речь о либерализации экономики или, наоборот, об увеличении государственного вмешательства, шла ли речь о включении печатного станка или, наоборот, о его гарантированном отключении, шла ли речь об увеличении протекционизма или об ослаблении тарифных барьеров внешней торговли, очередные горе-реформаторы придавали любой из этих идей столь нелепое и коррумпированное исполнение, что это оборачивалось очередной экономической катастрофой. Из богатой благополучной страны, сравнимой по развитию с Францией и опережающей Канаду, за какие-то сто лет Аргентина превратилась в разуверившуюся страну третьего мира с отсталой промышленностью и инфраструктурой, высокой социальной дифференциацией и угнетающей преступностью. Одним из благих начинаний аргентинских властей стало введение стопроцентной нормы резервирования во время правления генерала Перона, и мы должны учесть уроки этого провала.

Реформа началась в 1946 году с объявления национализации банковских депозитов с одновременной выдачей государственных гарантий по всем депозитам. Среди целей реформы был запрет для частных банков использовать депозиты для выдачи кредитов иначе, как по согласованию с Центральным банком. Эмиссионная деятельность Центрального банка должна была создать дополнительный источник для долгосрочного кредитования аргентинской экономики.

Вместе с тем, несмотря на правильные слова, произносимые реформаторами, банковская реформа правительства Перона была обречена на провал в силу неустранимых ошибок реализации. Вслед за национализацией депозитов последовало полное огосударствление всей банковской системы, в рамках которого Центробанк имел неограниченные полномочия по новой эмиссии и, в то же время, был подчинён правительству, которое имело возможность неограниченно требовать от Центробанка эмиссионного финансирования бюджетного дефицита. Понятно, что отсутствие разумных границ привело к злоупотреблению печатным станком, быстрому увеличению денежной массы и инфляции. В течение девяти лет первого этапа реформы (с 1946 по 1955 гг.) денежное обращение увеличилось более чем на 970%. Мало того, эмитированные Центробанком кредиты выдавались не через открытый финансовый рынок, а раздавались в форме привилегий с различными скидками «приближённым к телу» банкам, препятствуя, тем самым, кредитованию действительно перспективных проектов. Конец «реформе» был положен свержением Перона в 1956 году. Пришедший на смену режим вновь позволил банкам раздувать кредитную эмиссию на самостоятельной основе, что спровоцировало дальнейший рост денежной массы и печально известную аргентинскую гиперинфляцию [4, с. 608].

По нашему мнению, бесславный конец аргентинской попытки национализировать эмиссию свидетельствует не о неустранимых недостатках системы со стопроцентным резервированием, а о том, что:
1)    Центробанк должен быть конституционно ограничен в раздувании денежной массы, например, с помощью обязательного требования держать инфляцию не выше 20% в первые годы реформы, а по мере развития экономики – не выше 5-10%;
2)    Правительство должно быть конституционно ограничено в своих требованиях к Центробанку относительно эмиссионного формирования бюджета, например, с помощью требования собирать за счёт «печатного станка» не более 10% ВВП в первые годы реформы, а по мере развития экономики – не выше 5%;
3)    Только правительство может расходовать бюджетные средства на выдачу привилегированных (низкопроцентных) кредитов приоритетным отраслям; все же кредитные операции Центробанка должны проходить на открытом рынке по единым правилам.

Хайековская альтернатива

Следует заметить, что предложенная нами реформа банковской системы – не единственная из возможных реформ, основанных на введении стопроцентной нормы резервирования. Наряду с ней, известно предложение Хайека и его сторонников [4]. Его отличие от нашего состоит во введении золотого стандарта, при котором всякий рост денежной массы должен соответствовать увеличению золотого запаса. Правительство лишается права финансировать свои расходы с помощью Центробанка за счёт дополнительной эмиссии. Поскольку в долгосрочном периоде рост золотого запаса обязательно будет отставать от роста экономики, то рост соответствующей ему денежной массы – тоже. Это приведёт к постоянной дефляции, выгоды от которой распределятся на всё общество. В свою очередь, правительство будет лишено соблазна осуществлять излишние расходы, не нужные обществу, за счёт такого лёгкого источника как печатный станок; любые дополнительные расходы бюджета будут опираться на болезненное налогообложение того или иного типа.

По нашему мнению, это предложение – следствие либерального доктринёрства и антиэтатизма, под влиянием которых не видны его многочисленные недостатки. Во-первых, достающаяся правительству возможность эмиссионного финансирования расходов – это не так уж и плохо, поскольку позволяет сократить прочие налоги и их искажающее действие на производственную структуру. Во-вторых, распределение выгоды от дефляции в обществе было бы не равномерным, а играло бы на руку более денежным слоям. В-третьих, даже если бы это распределение и было равномерным, всё равно нет смысла раздавать в обществе «незаработанные доходы» просто так, не требуя от конкретного (работоспособного) человека чего-то полезного, так как «раздача» незаработанных доходов снизит стимулы к труду. В-четвёртых, рыночная экономика с большим трудом приспосабливается к дефляции: так, из-за трудностей сбыта она реагирует на сокращение денежной массы не только снижением цен, но и сокращением производства. Впрочем, даже если бы она и приспособилась к плавному снижению цен в связи с ростом производства без соответствующего или опережающего роста денежной массы, то дефляция денежных единиц создала бы мотивы к сохранению денег «в чулке» вместо их вложения в инвестиции. То есть, в-пятых, сбережения могли бы быть неинвестируемыми, и колебания таких сбережений провоцировало бы колебания обращающейся денежной массы (что, кстати, часто и происходило в средневековой Европе). В-шестых, эта система полностью лишена гибкости в условиях форс-мажорных обстоятельств, например, не позволяет изменить условия денежного обращения даже в случае крайней необходимости, например, во время войны. В-седьмых, по правилам золотого стандарта золотой запас нельзя использовать для общественных нужд, а это означает бессмысленную трату ресурсов на его накопление. Как заметил Пол Самуэльсон, «нелепо тратить ресурсы на извлечение золота из земных недр только для того, чтобы поместить их снова в подвалы Форт-Нокса» [4, 604].

Эти аргументы, по нашему мнению, свидетельствуют о серьёзных недостатках хайековского варианта банковской реформы по сравнению с нашими предложениями.

Переходный период

Итак, в стране назрела и перезрела банковскя реформа. Её конечной целью должна стать новая система расчётов и сбережений, предусматривающая разделение частной банковской системы на депозитные банки и инвестиционные компании, а также установление стопроцентной нормы резервирования по всем типам вкладов.

Первые обслуживают вклады частных и юридических лиц, осуществляют расчёты и предлагают другие традиционные банковские услуги. Депозиты в них разделяются на вклады до востребования, при которых вкладчик оплачивает банку услуги хранения своих денег, и срочные вклады, по которым банк выплачивает вкладчику проценты за коммерческое использование этих денег. Депозитные банки действуют на условиях стопроцентного резервирования всех типов вкладов, за исключением суммы, необходимой для обслуживания текущей деятельности. За сумму, отвечающую срочным вкладам, они получают от Центробанка процент, отвечающий ставке рефинансирования, и оплачивают услуги по обслуживанию денежных резервов. Они в любой момент могут воспользоваться деньгами для выплат по вкладам до востребования, но не имеют права забрать у Центробанка деньги по срочным вкладам раньше срока. Единственный способ для них получить по срочному вкладу раньше срока – продать соответствующее обязательство Центробанка на финансовом рынке. Соответственно, вкладчики не имеют права на досрочное изъятие срочного вклада, но могут либо продать этот вклад на финансовом рынке, либо попросить об этой услуге свой банк.

Инвестиционные компании предоставляют займы юридическим и частным лицам из денег своих акционеров и заёмных средств, взятых у Центробанка под ставку рефинансирования. Все свои средства они хранят в депозитных банках и ведут расчёты через них. С целью гарантий вовзрата кредитов, выданных инвестиционным фондам, Центробанк устанавливает ограничение на отношение выданных им кредитов к их уставному фонду.

Весь доход от эмиссионной деятельности Центробанка поступает в бюджет, но правительство может занимать избыток средств, соответствующий бюджетному профициту, Центробанку под ставку рефинансирования либо хранить часть денежных средств за рубежом.

К реформе банковской системы следует подходить осторожно. Может возникнуть соблазн сделать всё сразу, возложив на государство обязанности за все уже произведённые частными банками кредитные деньги и предложив всем собственникам банковских вкладов либо сделать их депозитами до востребования, либо положить на срочные вклады без права преждевременного изъятия. По нашему мнению, такая реформа ни к чему хорошему не приведёт, поскольку банковская система не будет готова к мгновенному обеспечению новых правовых условий функционирования. Вместо этого мы предлагаем постепенно, в течение 5-7 лет, повысить норму резервирования до 100% и дать банковской системе время разделиться на депозитную и инвестиционную. Мгновенное повышение нормы резервирования разорило бы многие частные банки, которые не успеют вернуть выданные кредиты, а также сократило бы денежную массу за счёт прошлой кредитной эмиссии, что привело бы к депрессивному дефляционному эффекту. Если же повышать норму резервирования постепенно, то банки получат возвращаемые кредиты в срок и обеспечат резервирование депозитов по растущей норме. А чтобы не допустить сокращения денежной массы, Центробанк может «допечатывать» деньги на сумму, отвечающую сокращению прошлой кредитной эмиссии. Тем самым, банковская система получит новый приток депозитов, который позволит ей осуществлять финансовую деятельность в прежних масштабах. Единственное отличие – если согласовать темпы увеличения нормы резервирования и новой эмиссии Центробанка, банковская система не сможет создавать новые деньги из ничего, как она это делала раньше. Однако и изъятия «ранее нажитого» у банковской системы не будет, поскольку её кредитная деятельность не сократится. По всей видимости, в ближайшие годы правительству в любом случае придётся пойти на существенную инфляцию (может быть, до 20%), что предполагает ускоренный рост денежной массы за счёт эмиссии. Если не отдавать излишек банковской системе, это позволит уверенно профинансировать бюджетный дефицит на время становления более совершенной налоговой системы и даже оставит на счету правительства «задаток» на следующие годы.

Конкретно по срокам исполнения ход банковской реформы мог бы выглядеть так:

Литература

1. Деловая пресса. Касьянов урежет Игнатьеву процент отчислений в ФОР. http://www.businesspress.ru/newspaper/article_mId_40_aId_293383.html
2. Кудрявцев М. Циклы, безработица и обманутые ожидания в экономической теории. http://ru.megaru.net/bindata/862/Referat-a3.4.pdf
3. Смит Вера. Происхождение центральных банков. http://www.finansy.ru/book/bank/001vsmit/
4. Huerta de Soto J. Dinero, Crédito Bancario y Ciclos Económicos. Madrid: Unión Editorial, 1998


М.Кудрявцев