По данным центра Левады, в I квартале 2009 года произошли достаточно серьезные изменения в уровне благосостояния россиян.

Удивительно, но доля нищих (люди, которым не хватает денег даже на продукты питания) практически не выросла. Достигнув в октябре 2008 года исторического минимума в 9%, в марте она составила лишь 10%.

Влияние кризиса проявилась в ином: в заметном увеличении доли наиболее бедных людей (которым хватает денег на еду, но не на одежду). Их доля была минимальной в июле 2008 года - 22%; в сентябре она выросла до 25%, а в марте доросла до 31% (что выше преддефолтного уровня 1998 года).

Доля наименее бедных (которым хватает денег на еду и одежду, но не на товары длительного пользования) снизилась в результате кризиса несущественно: с исторического максимума в сентябре в 49% до 45% в марте.

Доля «среднего класса» (представителям которого хватает денег на покупку товаров длительного пользования, но не автомашин; это средний класс по уровню потребления, но не по его модели и по психотипу), максимальная в июле 2008 года - 19% - в марте стабилизировалась на 14% (для сравнения: июль 1998 года - 7%, июль 2000 года - 3%).

Непосредственные социальные результаты кризиса заключаются в падении доли «среднего класса» на 5 процентных пунктов (более чем на четверть), небольшом (на 2 процентных пункта) сокращении доли наименее бедных и резком росте за счет этого доли наиболее бедных - на 9 процентных пунктов (или в 1,4 раза).

Несмотря на сохранение доли нищих на прежнем уровне, условия их жизни (как и наиболее бедных), ухудшились весьма серьезно. Так, 34% этой категории населения значительно ухудшили характер своего питания за последние 3-4 месяца, в том числе (по сравнению с прошлым мартом) 10% из них стали покупать значительно меньше муки, крупы и макарон, 33% - значительно меньше кондитерских изделий, 38% - мяса и мясопродуктов, 41% - фруктов. Таким образом, бедность и кризис обеспечивают возврат к традиционной несовершенной структуре питания с переизбытком круп, мучного и сладкого и с нехваткой фруктов.

В целом 9% россиян в конце марта отметили, что за последние 3-4 месяца стали питаться значительно хуже; помимо 34% нищих, это коснулось 14% наиболее бедных, 4% наименее бедных и вовсе не коснулось «среднего класса».

Интересно, что «средний класс», в отличие от остальных, стремится к здоровой структуре питания: если уж экономит, то прежде всего на сладостях (3%), лишь потом на мясе (2%) и в последнюю очередь на фруктах (1%), которые россияне традиционно потребляют недостаточно.

В конце марта 29% россиян заявили, что в последние 2-3 месяца, как правило, покупает более дешевую еду и предметы первой необходимости, чем раньше. Среди нищих таких 57%, наиболее бедных - 41%, наименее бедных - 17% и «среднего класса» - 10%.

Это свидетельствует об изменении структуры потребительского поведения россиян: наиболее бедные приближаются к своему поведению к нищим, а наименее бедные (которым хватает на одежду, но не на товары длительного пользования) - к «среднему классу».

По мере углубления кризиса естественным образом растет и пессимизм: в сентябре 2008 года ждало ухудшения материального положения своей семьи лишь 10% россиян, в декабре - 23%, а в феврале - уже 38%.

Однако нарастание пессимизма неравномерно по различным потребительским группам. У нищих и бедных пессимизм он нарастал равномерно, а вот «средний класс» начал верить в реальность своих проблем лишь в 2009 году. В сентябре доля пессимистов составляла лишь 4%, а в декабре - 8%; теперь понятно, откуда черпала уверенность истерически оптимистичная официальная пропаганда того времени. Однако за I квартал 2009 года доля пессимистов в «среднем классе» подскочила в 4,5 раза - с 8 до 36%! - и превысила даже аналогичный показатель у наименее бедных (33%). Вероятно, этот больший пессимизм связан как с меньшей психологической устойчивостью, страхом перед потерей комфорта, а также лучшим осознанием ситуации (как из-за большей образованности, так и из-за пользования более развитыми коммуникациями).

Рост пессимизма привел к росту однородностей настроений в различных потребительских группах; если в сентябре разрыв между удельными долями пессимистов в группах, где они были максимальны и минимальны, составлял 6,75 раза, а в декабре - 5 раз, то в марте этот разрыв сократился лишь до полутора раз.

Таким образом, кризис, подрывая благосостояние россиян, лишая их веры в будущее и вынуждая сокращать потребление даже необходимых продуктов питания, снижает внутреннюю дифференциацию основной массы населения (доступной взгляду социологов). При этом наиболее болезненно переживают падение своего социального и материального статуса «средний класс», насильственно вталкиваемый обратно в бедность, откуда его представители вырвались совсем недавно - и, как им казалось, навсегда.

За связанными с этим человеческими трагедиями видно восстановление социального единства населения и постепенное превращение его обратно в народ, способный, пусть даже и под давлением безысходности, сознавать свои интересы и хотя бы пытаться отстаивать их.

М. Делягин

http://forum-msk.org/material/news/865578.html