Итак, генеральный директор Московского института теплотехники Юрий Соломонов ушел в отставку после неудачных испытаний «Булавы», сообщает ВВС. Эта отставка стала концом крайне поучительной эпопеи.

Напомню, что комплекс планировалось принять на вооружение ещё в 2005, однако вместо этого мы получили то, что получили. При этом следует учитывать, что официальные заявления о пяти успешных испытаниях грешат неумеренным оптимизмом. На самом деле, из всех испытаний ракеты лишь одно – позапрошлое - можно с натяжкой признать успешным.

Остальные успехи выглядели несколько неоднозначно. Так, «успешный» пуск 28 июня 2007 г. начальник службы информации ВМФ капитан 1-го ранга Дыгало описывал в следующих выражениях. «Головная часть ракеты в установленные сроки прибыла в полигон»… «техника сбоя не дала. На всех участках полета ракета вела себя штатно. Это значит, что усилия военных и промышленности по доводке ракеты увенчались успехом». На практике из трёх боевых блоков в гигантский (800 тыс. га) полигон Кура на Камчатке попали только два. Ещё один промахнулся.

Каковы причины этих «достижений»? Долгое время нам объясняли, что всё дело в проблемах со смежниками. Эту версию настойчиво повторяли Сергей Иванов, главком ВМФ Владимир Высоцкий и другие, не менее примечательные персонажи.  

Владимир Дворкин, генерал-майор в отставке.  «Насколько известно, основными причинами аварийных пусков новейшей ракеты подводного базирования «Булава» были мелкие производственные дефекты, как, например, отказы пиропатронов, элементов бортового электропитания и т.п. Все потому, что утрачен жесткий контроль на многих производственных предприятиях…». Ту же – весьма удобную для себя - версию  предлал и сам Соломонов – по его словам,  уровень технологической дисциплины сотен предприятий, находящихся в кооперации, «абсолютно невозможно контролировать».  При этом ссылки «на смежников» зачастую носили абсурдистский характер. Вот комментарий к одному из провалов прошлого года.

Почему не летит «Булава» «Известия» 24.09.08

«Как объяснил "Известиям" первый вице-президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка (к сожалению, с тех пор академия была уличена в торговле орденами и закрыта – прим. Пож.), в прошлом начальник главного штаба Ракетных войск стратегического назначения Виктор Есин, третья ступень - боевая. Отвечает как раз за разведение ядерных блоков. В отличие от двух первых - твердотопливных она - жидкостная. Делают ее не на Воткинском машиностроительном предприятии, где "Булаву", а в Красноярске. На том же заводе, где собирают новую морскую жидкостную ракету РСМ-54 "Синева" для атомных подводных ракетоносцев 667 проекта типа "Дельта-4".

- Предыдущий, 9-й, пуск показал, что комплекс работает, - говорит Есин. - Текущая неудача - это не проблема неудачной конструкции ракеты, а скорее всего - технологическая. Думаю, что после изучения телеметрических данных специалисты поймут, что не так, и устранят проблему. А испытания продолжатся. У нас просто нет альтернативы. Но до конца следующего года проблемы с постановкой ракеты на вооружение, видимо, не решить.

Показательно, что Красноярский машиностроительный завод более 10 лет вообще не производил ракетную технику. В начале 90-х его закрыли за ненадобностью. Вновь запустили совсем недавно, когда выяснилось, что у наших ракетоносцев 667 проекта нет нормальных ракет. Сложно ожидать, что неработавшее много лет, растерявшее кадры, а с ними и культуру производства (а в оборонке она была иная, чем на "гражданке") предприятие в одночасье начнет выпускать суперсовременную технику»… и так далее.

Однако, во-первых, «Красмаш» вполне успешно делает «профильные» ракеты. Во-вторых… Представитель Красноярского машиностроительного завода Александр Солусенко. «- Что касается «Булавы», то это проблемы только Московского института теплотехники и Воткинского завода. К производству этой ракеты «Красмаш» никогда никакого отношения не имел и в кооперации ни в какой форме не участвовал. Даже болты не точили».

Не замечаете некоторого противоречия? Впрочем, для сомнений в официальной версии были и более основательные причины.  Скажем, «авторы» «Синевы» как-то ухитряются проконтролировать результаты деятельности сотен предприятий, находящихся в кооперации – хотя, по Юрию Соломонову, это «абсолютно невозможно». При этом многие системы – например, систему управления – для «Булавы» и её жидкостных конкурентов делают одни и те же предприятия. Однако на «Синеве» эти системы работают, а на «Булаве» категорически нет.  Равным образом, Воткинский завод довольно успешно делает «свои» ракеты – за вычетом всё той же «Булавы».

Иными словами, ссылки на развал в ОПК как единственную причину проблем Булавы были не более чем способом уйти от ответственности как для её разработчиков, так и тех, кто буквально протолкнул её вопреки всякой логике и здравому смыслу.

Напомню, что вплоть до конца 90-х предполагалось, что основным оружием наших стратегических субмарин станет разрабатывавшийся комплекс Д-19УТТХ («Барк»). По техническому уровню и боевым возможностям ракета Р-39УТТХ не уступала американской БРПЛ «Трайдент-2». Однако в 1998 году после трёх неудачных испытаний было принято решение о прекращении работ по комплексу Д-19УТТХ, техническая готовность которого к этому времени составляла 73%, хотя причины неудач были выявлены и благополучно устранялись. Тем не менее, было принято решение о разработке вместо «Барка» нового ракетного комплекса «Булава-30». Целесообразность этого обосновывалась возможностью создания «унифицированной» ракеты для ВМФ и РВСН и, соответственно, значительной экономией.

Позднее Соломонов признался, что «о межвидовой ракете говорить пока рано». «Это вопрос, возможно, нескольких десятилетий». Таким образом, основной замысел по созданию межвидовой ракеты, из-за которой были начаты работы по ракетному комплексу «Булава-30», был признан несостоятельным. В этих условиях логичным являлась бы передача разработки теперь уже чисто морского ракетного комплекса ГРЦ имени академика В.П.Макеева, традиционно специализировавшемся на морских баллистических ракетах (БРПЛ).

Однако… Головным разработчиком морского ракетного комплекса был назначен Московский институт теплотехники (МИТ) занимавшийся твердотопливными МБР наземного базирования. Кроме того, 4-й ЦНИИ Минобороны, коим руководил – внимание! - Владимир Дворкин, был назначен головным по военно-научному сопровождению разработки, хотя такими вопросами в части морских ракетных комплексов всегда занимался профильный 28-й НИИ МО (Институт вооружения ВМФ). Заодно в руки Юрия Соломонова перешли «козырные» разработки по гиперзвуковым боевым блокам, которыми МИТ никогда не занимался.

В чём была причина такой «рокировки»? Согласно клеветническим утверждениям безответственных лиц, всё дело в личных связях Юрия Соломонова с тогдашним министром обороны Игорем Сергеевым и – внимание! - Владимиром Дворкиным. Кроме того, в принятии вышеупомянутых решений принимал участие руководивший в ту пору Минэкономики Яков Уринсон, также поддерживавший тесные связи с Юрием Соломоновым. Разумеется, я этим утверждениям абсолютно не верю – и вам не советую.

Игры патриотов

Напомню, что академик Юрий Соломонов был не только директором  и генеральный конструктором МИТа; он являлся (является?) ещё и членом Научно-технического совета при Военно-промышленной комиссии, определяющей всю военно-техническую политику РФ. Странным образом, этот пост благополучно сочетался с несколько своеобразными взглядами академика на военное строительство. Так, в декабре 2006 «Вестник РАН» опубликовал его доклад «О разработке перспективных ракетных комплексов стратегических ядерных сил». Содержание доклада наводит на многообразные размышления.

Итак, «есть одна проблема, по которой реакция руководства страны, на мой взгляд, нуждается в корректировке. Считаю, что обсуждаемые в докладе вопросы (преодоления американской ПРО – прим. Пож.) требуют для своего решения конкретного взаимодействия с США, безусловно, с учётом обеспечения национальной безопасности Россий­ской Федерации. Необходимы как совместные консультации, так и эксперименты. Должен сказать, что Российская академия наук полностью разделяет этот подход. К сожалению, обращение руководства академии в 2003 г., подписанное в том числе и мной, в адрес Президента страны, с предложением пойти по пути сотрудничества с Западом, до сих пор остаётся невостребованным».

Далее с горечью перечисляются упущенные возможности. «Предложенные США совместные исследования процессов взаимодействия высокоионизированной плазмы в высоких слоях атмосферы с целью определения фоноцелевой обстановки и влияния её на распространение радиосигналов не были поддержаны Генштабом и МО РФ… Второй из предлагаемых российско-американских экспериментов предусматривает информационную отработку вопросов, связанных с реакцией на несанкционированные пуски. Имеется в виду взаимодействие информационных средств США и наших пусковых средств...  Должен сказать, в Соединённых Штатах отношение к сотрудничеству с Россией в области ПРО далеко не однозначное, тем не менее, 12 мая 2006 года палата представителей конгресса США единодушно проголосовала за его развитие».

Что понималось под «взаимодействием информационных средств США и наших пусковых средств»? Далее цитирую по РИА Новости:

«Конгресс США «дал добро» на сотрудничество с РФ в области ПРО
Палата представителей конгресса США на заседании в полном составе в четверг вечером проголосовала за сотрудничество США с Россией в области противоракетной обороны (ПРО). Как сообщили РИА Новости в секретариате палаты, соответствующее положение, отражающее «мнение конгресса США», поддержано конгрессменами простым большинством голосов и включено в утвержденный в четверг проект оборонного бюджета США на 2007 год.

 «США должны изучить возможность инновационных и нетрадиционных способов сотрудничества с Россией по вопросам, относящимся к ПРО», - указывается в документе. Предлагается осуществлять такое сотрудничество посредством «использования российских ракет-мишеней в ходе испытаний конкретных элементов оборудования Агентства противоракетной обороны в системе министерства обороны США для обнаружения и отслеживания (ракет)», а также посредством «использования данных российских радаров в роли радара раннего предупреждения для Агентства противоракетной обороны».

Таким образом, консенсус в конгрессе объяснялся весьма просто. «Взаимодействие информационных средств США и наших пусковых средств» на практике означало американские тренировки по перехвату российских ракет, любезно запускаемых в адрес Штатов. При этом «взаимодействие» именно с российскими, а не с собственными МБР представляется американцам весьма важным. Их противоракетной обороне предстоит работать по сложным баллистическим целям – т.е. набору из настоящих боеголовок и огромного числа лёгких и нескольких тяжёлых ложных целей (ЛЦ). Ключевой задачей для ПРО, таким образом, становится «дискриминация» ложных целей и вычленение «настоящей» боеголовки. Эта задача весьма сложна, однако в приложении к лёгким ложным целям вполне разрешима – особенно, если параметры ЛЦ противника хорошо изучены заранее. ротивника преодоления ПРО выглядит несколько двусмысленно.еляиВ общем, идея демонстрации «партнёрам» своих средств преодоления ПРО выглядит несколько двусмысленно.  

 Однако Юрия Соломонова  до самого конца доклада не покидала надежда, что «мы рано или поздно придём к сотрудничеству к США в области противоракетной обороны». Автор был отнюдь не одинок в своём оптимизме.

«Академик Н.П.Лаверов (вице-президент РАН и член Научно-технического совета при Военно-промышленной комиссии)  полностью разделяет точку зрения докладчика по поводу тех контактов, которые академия наук уже развивает с американскими коллегами… В последнее время, как сообщил Н.П.Лаверов, Академия наук прилагает очень большие усилия для того, чтобы вконец не испортить недавно установленные контакты с американскими коллегами. Он выразил надежду, что удастся преодолеть непонимание военных и развить отношения с американскими коллегами до нужного, но безопасного для страны уровня».

Впрочем, продолжим изучение доклада. Соломонов «…оголтелое применение ядерного оружия не спасёт никого. И в Соединённых Штатах ведётся направленная трансформация части ядерных средств в неядерные. Уже несколько ядерных лодок «Огайо» переоборудованы в неядерные, начато переоборудование зарядов сверхмалой мощности (до килотонны). Думаю, наступает время, когда и в нашей стране таким работам будет уделено соответствующее внимание на государственном уровне».

Замечу, что информация, выданная академиком, нуждается в некоторых уточнениях. Во-первых, переоборудовать ядерные боеприпасы в обычные невозможно и  бессмысленно. Во-вторых, единственные распространённые боеприпасы с эквивалентом до килотонны – это 155-мм атомные снаряды для гаубиц и ядерные боевые части древних зенитных ракет. Последние просто компенсировали низкую точность старинных ЗРК и сейчас, мягко говоря, неактуальны. Что же касается всей остальной мелочи, то у неё есть ряд примечательных особенностей. Килотонный заряд по стоимости сопоставим с мегатонным, но при этом «живёт» менее года. Если ядерная война  на следующей неделе маловероятна, держать такое оружие в арсенале просто не имеет смысла. Впрочем, в некоторых отношениях мини-ньюки очень удобны: килотонная бомба влезает в рюкзак – но при этом способна снести десяток кварталов. Риски очевидны. Как следствие, ещё при Буше-старшем американцы в одностороннем(!) порядке ликвидировали заряды сверхмалой мощности, а также законодательно запретили производство и разработку зарядов мощностью до 5 килотонн. Какое отношение это имеет к «переоборудованию» – не вполне понятно. 

Переоборудование четырёх «Огайо» (из 18) действительно планируется  – американцы приспосабливают свои  стратегические субмарины для выполнения – официально - тактических задач, перевооружая их «Томагавками». Дело в том, что США столкнулись с проблемой. Договор СНВ-2 предусматривал лимит боеголовок на подводных лодках в 1750 единиц; договор СНП ограничивает общую численность боеголовок 2200 единицами. Между тем, на американских субмаринах развёрнуто 2688 боеголовок – соответственно, субмарины нужно или резать, или действительно… переоборудовать тем или иным способом. При этом «Огайо» официально переквалифицируются в «арсеналы» (новый класс кораблей) и никоим образом не рассматриваются как часть сил сдерживания.

Наконец, вряд ли стоит уточнять, что Россия и США находятся в очень разном положении. У американцев есть колоссальное преимущество в обычных силах и больше тысячи (1198) носителей ядерного оружия, не считая чёртовой кучи на складах. Мы находимся в положении диаметрально противоположном. Однако…

Соломонов «…Если по территории предполагаемого противника вы наносите удар неядерным средством поражения, разрушая при этом реакторный блок АЭС, вы,  на мой взгляд, решаете задачу нанесения ущерба предполагаемой стороне ничуть не меньше, чем ядерным средством, так что неядерные стратегические наступательные средства – абсолютно реальны».

Угроза удара по АЭС годится для запугивания обывателей, но едва ли произведёт впечатление на политиков и военных. Как показывает чернобыльская практика, повышенной смертности не наблюдается даже среди ликвидаторов; не видно также, чтобы наличный уровень радиации в 30-км зоне оказывал хоть какое-то влияние  на оставшееся население и местную живность. Иными словами, подобные атаки в принципе не способны нанести гигантским Штатам заметный ущерб. Тем более их последствия будут несопоставимы с результатом ядерного удара по крупным промышленным центрам – и это ещё мягко сказано. Впрочем, для перевооружённых МБР наметили и другие цели.

Академик  Федосов  « …В повестке дня, как полагает Е.А.Федосов, будет стоять вопрос о создании управляемых блоков баллистических ракет с неядерным зарядом. Если удастся обеспечить точность привязки цели в пределах единиц метра, то детальный мониторинг поможет найти её уязвимые точки. Например, удар по залу, где находятся тепловые машины ТЭЦ, способен вывести из строя всю энергетическую систему страны, парализовать её экономику… Создание управляемых блоков с высокоточным неядерным оружием Е.А.Федосов рассматривает как ключевое направление в развитии стратегических вооружений…».

«Н.П.Лаверов также напомнил, что несколько лет назад академик Н.А.Семихатов обратился в Академию наук с предложением рассмотреть вопрос о том, чтобы на ракетные носители нового поколения поместить именно неядерное оружие».

Очевидно, что теория, согласно которой А) у нас есть «лишние» межконтинентальные ракеты для установки неядерных боеголовок, Б) отбить интерес  к  20% мировых ресурсов можно угрозой разрушения ТЭЦ, выглядела бы донельзя двусмысленно даже в нормальной ситуации. Как она выглядит в контексте ПРО и катастрофического сокращения численности МБР объяснять не нужно. Между тем, усилия «переоборудованию» не ограничивались «академической» болтовней. Еще в 2005-м вполне серьезно рассматривалась идея модифицировать часть МБР для «борьбы с терроризмом». 

Концовка доклада также весьма примечательна. «Академик Лаверов Н.П. напомнил присутствующим, что «Булава» была создана за невиданно короткий срок. Ю.С. Соломонов проявил при этом высочайшую принципиальность и большую настойчивость».

Безусловно, отставка Юрия Соломонова – хороший знак. Однако следует учитывать, что в Министерстве обороны, ОПК и академических кругах немало людей, разделяющих его взгляды и, к тому же, активно поддерживавших весьма неоднозначные проекты академика. И этим деятелям отставка явно не грозит.

Е. Пожидаев