По имевшемуся франко-советско-чехословацкому соглашению о гарантиях, Советский Союз был обязан оказать Чехословакии военную поддержку. Однако в том случае, если Франция выполнит свои гарантии. Очевидно, подразумевалось, что Франция, вступив в войну, окажет влияние на другого своего союзника – Польшу, и та пропустит советские войска через территорию Галиции. В дни Судетского кризиса советское руководство неоднократно заявляло, что готово оказать помощь Чехословакии в одиночку, не дожидаясь, пока решение об этом примет Франция и даже вопреки ей. В западных военных округах СССР было отмобилизовано 30 дивизий. Нужно заметить, что, при отсутствии тогда у СССР массовой регулярной армии (она начала создаваться только с сентября 1939 года), это были лучшие кадровые части Красной армии, насыщенные новейшей (на то время) техникой. Единственная проблема в оказании помощи заключалась в позиции Польши. Та категорически заявила, что ни при каких обстоятельствах не пропустит через свою территорию в Чехословакию советские войска, даже если её об этом попросит Франция (поляки могли так говорить, уже заранее зная, что Франция и не подумает просить их об этом).
Домыслы, будто решающую роль в отказе поляков, да и в скептическом отношении чехов (хотя таковое возникло только вследствие поведения Франции и Польши) к советской военной помощи сыграли опасения «большевизации» Польши и Чехословакии посредством советских войск, просто нелепы. 30 дивизий никак не были бы в состоянии сделать это (если, конечно, местное население не было бы само готово совершить социалистическую революцию; но если бы это было так, то тут уж виновником был бы не СССР, а руководство этих стран). «Мировая революция» уже не входила в планы советского руководства. Это наглядно было продемонстрировано Сталиным после войны, когда он отказывался поддерживать коммунистов за пределами влияния СССР. В обстановке 1938-39 гг. Польша и Чехословакия никак не могли быть в советской «зоне влияния», ибо оставались суверенными государствами с собственными правительствами, а не территориями, освобождаемыми от оккупантов.
Таким образом, на вопросы, поставленные в заголовке раздела, следует ответить так. Хотел ли СССР помочь Чехословакии? Безусловно, ибо уже привёл в боевую готовность свои лучшие на тот момент кадровые дивизии, пытался оказать дипломатическое давление на те страны, от которых зависел проход частей Красной армии в Чехословакию. Эта помощь не сопровождалась бы никакими политическими изменениями в Центральной Европе, ибо 30 дивизий по сравнению с 36 чехословацкими и более, чем сорока польскими, слишком мало, чтобы «большевизировать» эти страны.
Мог ли СССР помочь Чехословакии? Мог постольку, поскольку это зависело от государств, которые могли пустить или не пустить Красную армию на театр военных действий. Если бы Польша согласилась на проход советских войск, нет никаких сомнений, что советские и чехословацкие войска совместно отразили бы нападение гитлеровской Германии.
Одним словом, при условии активного поведения Чехословакии и пассивно лояльного – Польши, гитлеровская агрессия была бы остановлена ещё в 1938 году. Если же свои гарантии выполнила бы Франция, то ещё в том же году нацистскому режиму мог придти конец, и Европа была бы избавлена от ужасов шестилетней войны и нацистской оккупации.
Этому помешал один позорный шаг тогдашних правителей Франции и Великобритании, имя которому – Мюнхен.
Слепое руководство Польши вместо помощи славянскому союзнику использовало обстановку Мюнхенского предательства для аннексии части территории Чехословакии (Тешинская область). Впрочем, польская элита тоже была управляема извне, причём не только с Запада. Многими нитями польская верхушка была связана с гитлеровской Германией. Ещё в 1934 году (вскоре после прихода к власти нацистов) две страны заключили пакт о ненападении. Нацистские «специалисты» помогали польскому руководству строить концлагеря для политических противников (например, концлагерь в Берёзе-Картузской под Брестом). В Берлине и Варшаве имелись планы совместных военных действий Германии и Польши против СССР. Есть данные, что эти планы поддерживались в Лондоне. И это та самая панская, шовинистическая, угнетавшая восточно-славянские народы Польша, которую нам теперь пытаются выставить как «невинную жертву» сговора Сталина с Гитлером.
Для обуздания агрессора в 1938 году достаточно было бы блока Франции и Чехословакии даже не с СССР, а с одной Польшей. Конечно, при условии, если польская элита была бы верна союзу, и если польские солдаты и офицеры воевали так же храбро, как год спустя, когда им пришлось в самой безнадёжной обстановке отбивать германское нападение.
Историческую ответственность за то, что Польша в 1938 году не была вовлечена в систему коллективной безопасности, несёт Франция, традиционно имевшая на Польшу большое влияние. Но и само польское руководство повинно в развязывании Второй мировой войны, первой жертвой которой и пало. Если бы в 1938-м польские правители, вместо того, чтобы поживиться за счёт славянского соседа, поддержали его, немцы не смогли бы напасть на Польшу в 1939-м, и целостность Польши не была бы нарушена. Одобрив Мюнхенский сговор, не позволив Советскому Союзу придти на помощь Чехословакии, руководители Польши уже тогда, в сентябре 1938-го подписали себе смертный приговор.
Формально поляки вели себя согласно обязательствам перед нацистской Германией, с которой ещё в 1934 году подписали пакт о ненападении. В марте 1939-го, после оккупации Чехословакии, Гитлер разорвал этот пакт. Всем стало ясно, что нападение на Польшу неизбежно. На что надеялись польские правители, отвергая германские требования о передаче Данцига и «коридора» между Померанией и Восточной Пруссией? На гарантии Великобритании и Франции? Но если те сдали Чехословакию, почему бы вдруг они стали воевать за поляков (они и не стали воевать, объявив Германию войну только для видимости)?
Есть основания считать, что польское руководство участвовало как пешка всё в той же международной игре под названием: «Натравим Гитлера на Россию». Во всяком случае, уже через неделю после начала войны бросив свою страну на произвол судьбы, оно сделало всё, чтобы ускорить продвижение вермахта на восток, к рубежам СССР. И не исключено, что сделало оно это, повинуясь указаниям не только из Парижа и Лондона, но и из Берлина. Быть может, кое-кому в Варшаве тогда казалось, что скоро польские войска вместе с вермахтом начнут поход против «клятых москалей». Во всяком случае, когда 17 сентября 1939 года начался освободительный поход Красной армии в Западную Украину и Западную Белоруссию, некоторые польские части стремились поскорее сдаться в плен именно немцам.
Ярослав Бутаков
| © Интернет против Телеэкрана, 2002-2004 Перепечатка материалов приветствуется со ссылкой на contr-tv.ru E-mail: |