События 11 сентября 2001 г. оказали фундаментальное влияние на эволюцию российской элиты. Выход на авансцену общего врага – международного терроризма – создал иллюзию возможности полноценной интеграции России в институты западного мира на приемлемых условиях. В обмен на поддержку антитеррористической кампании со стороны России западные СМИ закрыли глаза на события в Чечне. Всерьез обсуждались вопросы вступления России в НАТО, создания новых, более интенсивных, форм взаимодействия с Евросоюзом и другими структурами.

Однако «чуда» не произошло. Интеграция с НАТО была сорвана, по другим политическим направлениям желаемый результат тоже не был достигнут. В итоге от всей антитеррористической кампании Россия получила только высокие цены на нефть и газ.

Это был во многом крах доктрины российского национализма в той ее постановке, которая основывалась на ожидании скорой интеграции со странами Запада на приемлемых условиях. Поэтому данная доктрина должна была обрести новое оформление, более адекватное сложившейся ситуации.

Такая новая концепция российского национализма была сформулирована «отцом российских олигархов» Анатолием Чубайсом в период кампании по выборам депутатов Государственной думы 2003-го года и называлась она «либеральный империализм». 1 октября 2003 года в Независимой газете была опубликована его статья «Миссия России в XXI веке», где излагались основные постулаты либерального империализма:

«Россия – единственный и уникальный естественный лидер на всем пространстве СНГ и по объему своей экономики, и по уровню жизни своих граждан.

… Россия не просто является лидером, она может и должна всемерно наращивать, усиливать и укреплять свои лидирующие позиции в этой части планеты в следующие 50 лет.

Скажу больше. Идеологией России, по моему глубокому убеждению, на всю обозримую историческую перспективу должен стать либеральный империализм, а миссией России – построение либеральной империи. …

… Надо увидеть стратегически прорисовывающееся кольцо великих демократий Северного полушария XXI века – США, объединенная Европы, Япония и будущая Российская либеральная империя. У нас появляется органичное и естественное место и уникальная роль – замкнуть кольцо. И обеспечить себе целую систему экономических, военных и политических соглашений, защищающих наши интересы внутри кольца и во всем мире».

Таким образом, на смену представлениям о том, что надо вести себя хорошо и тогда Запад примет Россию к себе, пришли представления о том, что надо вести себя хорошо, накопить некоторую мощь и тогда добиться от Запада приличных условий интеграции. Такой проект в большей степени соответствовал сознанию пришедших к власти «силовиков» и благоприятной для российской нефтянки экономической конъюнктуре.

Примечательно, что доктрина либеральной империи, выдвинутая А.Чубайсом, не была ни новой, ни оригинальной – еще в 19 веке в парламенте Великобритании существовала фракция либеральных империалистов. А в конце 20 – начале 21 веков данную доктрину активно развивали и продвигали на практике ведущие английские и американские стратеги – З.Бжезинский, Д.Купер и др.

Как показал в ряде своих публикаций российский общественный и государственный деятель Юрий Крупнов, доктрина либерального империализма применительно к России полностью соответствует той роли, которую отводит России З.Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска», - роли региональной империи, занимающей подчиненное по отношению к США положение (эдакий американский «наместник» в СНГ).

Однако уже в течение двух лет после выдвижения доктрины либеральной империи Россия потерпела ряд фундаментальных поражений на постсоветском пространстве (трагедия в Беслане, украинская «оранжевая революция», киргизская «тюльпановая революция» и др.), в результате чего стало понятно, что претензии на статус региональной империи надо все-таки подкреплять чем-то реальным. В результате «консервативное» (прежде всего, силовое) крыло российской элиты начало акцентировать внимание на необходимости накопления Россией государственной мощи как единственном пути к равноправным взаимоотношениям с Западом. «Либеральное» (прежде всего, финансовое) крыло начало настаивать на рассмотрении экспорта капиталов, скупки важных активов, в том числе – в странах Запада, как главного пути к равноправным отношениям.

По мнению ряда аналитиков, синтез этих двух направлений и лежит в основе концепции Таможенного союза Беларуси, Казахстана и России. С одной стороны, это способ консолидировать часть экономического пространства бывшего СССР, навязать определенные правила игры с позиции российского капитала и открыть рынки стран-членов союза для экспансии российского капитала. С другой стороны, строительство Таможенного союза не отменяет для России курс на вступление во Всемирную торговую организацию. Таможенный союз – лишь способ выбить более приличные условия в экономической интеграции с Западом.

Иными словами, за нынешним российским либеральным империализмом не стоит ничего внятного, кроме желания российской элиты встроиться в качестве колонии в глобальную империю, создаваемую США и их союзниками. Однако именно доктрина либерального империализма несет особую угрозу как для Беларуси, так и для других стран постсоветского пространства.

Если бы Россия выстраивала собственную империю в противовес Западу, она должна была бы заботиться о военно-стратегических аспектах своего поведения на постсоветском пространстве. Ее бы заботили вопросы размещения военных баз НАТО, концентрации войск стран Запада, возможные угрозы от геополитической переориентации тех или иных государств.

На самом же деле ничего подобного не происходит. Например, на фоне дежурных заявлений о недовольстве экспансией США-НАТО на постсоветском пространстве Россия спокойно наблюдает за формированием мощнейшей военной инфраструктуры в своем южном подбрюшье – Средней Азии. Так, за время войны в Афганистане, в которой Россия активно помогает США, на территории этой страны было создано 39 военных баз. Как отмечают эксперты, из этих 39, пять – так называемые капитальные (Main Operating Base). Это Шинданд, Баграм и ряд других. Они оборудованы взлетно-посадочной полосой на 3,5 км и имеют возможность принимать любые самолеты, включая стратегические бомбардировщики. Остальные 34 базы – это Forward Operating Base, базы передового базирования, которые в кратчайшие сроки могут быть развернуты до полноценных баз. Кроме того, после 11 сентября 2001 г. США создали еще 19 новых военных баз на Среднем Востоке и в Средней Азии, в том числе – в постсоветских государствах. И за это же время производство опиатов в Афганистане выросло в 44 раза, что стоит России ежегодно 30 тысяч жизней молодых людей.

Почему же в такой ситуации все обвинения в сближении с Западом со стороны Москвы сыплются в адрес Беларуси?

Дело в том, что для «либерального империализма» соображения геополитики вторичны, а в некоторой степени – и вовсе чужды. Все геополитические, военно-стратегические проблемы российские «империалисты» надеются решить за счет договоренностей со странами Запада, о чем прямо и заявил А.Чубайс еще в 2003 году. Именно такой подход лежит и в основе нынешней «внешнеполитической революции» президента России Дмитрия Медведева, который поставил на первое место в списке внешнеполитических приоритетов своей страны отношения с США и Евросоюзом.

Поэтому либеральным империалистам не нужно устойчивое политическое влияние России в Беларуси или других странах постсоветского пространства. Устойчивый контроль над такими территориями – слишком затратное дело, да и может вызвать ненужные вопросы на Западе. Все, что нужно сейчас – это наоборот, дестабилизация региона, ликвидация сильной власти в странах СНГ и открытие их для экспансии российского капитала, который, как надеются «империалисты», все скупит и обеспечит необходимый уровень российского влияния в регионе.

Статья в сокращенном виде опубликована в Народной газете.