Начальник Генерального штаба Вооруженных сил России Николай Макаров в очередной раз выступил с критикой российской боевой техники, неожиданно заявив, что Министерство обороны приняло решение в ближайшие пять лет российскую бронетехнику не закупать. «У нас сложная ситуация с Сухопутными войсками. Мы остановились с закупками бронетехники. Мы дали конструкторам пять лет на разработку новых видов военной техники», – заявил он.

На слова Макарова сразу и жестко отреагировал вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Он написал в своем твиттере: «Если у НГШ (начальник Генерального штаба – прим. «СП») есть претензии к танкам или к иной технике, он может высказывать их в профессиональной среде нашим конструкторам и промышленникам. Не стоит нашим военачальникам вести спор с военной наукой и промышленностью с помощью СМИ. Есть масса иных способов решать вопросы». И позднее: «НГШ - не единственный, кто принимает решения о закупках вооружений и военной техники. Армия и флот будут перевооружаться планово».

Надо заметить, что генералы уже не первый год критикуют образцы боевой техники, которые им под видом современных предлагают «оборонщики». Все началось со скандального заявления главнокомандующего Сухопутными войсками России генерал-полковника Александра Постникова, который в марте 2011-го заявил, что Т-90 «на самом деле является 17-й модификацией советского Т-72» стоимостью 118 миллионов рублей, и что «нам проще было бы купить за эти деньги три «Леопарда». Не менее странной стала и ноябрьская критика Макарова, который, пытаясь доказать, отсталость российской техники от западных образцов, сравнил РСЗО «Смерч» с американской ракетно-артиллерийской системой HIMARS, которая, скорее, походит на оперативно-тактический ракетный комплекс, чем на систему залпового огня, а значит, и сравнивать их некорректно.

Критика велась «в одни ворота» до тех пор, пока в декабре Владимир Путин не заявил, что считает «неприемлемыми высказывания высших чинов Минобороны и Генштаба РФ, когда они подвергают сомнению качество наших вооружений, поскольку это наносит ущерб внешнеэкономической деятельности в сфере военно-технического сотрудничества». Судя по нынешнему заявлению начальника Генштаба, на него это внушение не подействовало.

Неожиданным стало и то, что уже Рогозин пошел на явный публичный конфликт с военными. Тем не менее, непонятно, как вице-премьер собирается отстаивать свою позицию, ведь в результате последних управленческих преобразований право принятия окончательного решения о закупках боевой техники оказалось у Генштаба, а утверждения – у Министерства обороны. Еще больше запутало ситуацию заявление главы военного ведомства Анатолия Сердюкова, прозвучавшее буквально на другой день после скандального выступления генерала Макарова. 15 февраля, не моргнув глазом, министр полностью опроверг своего первого заместителя, выразив надежду, что в 2013 году уже точно будет готов совершенно новый образец танка для Российской армии. «Мы уже подписали контракт, цифры определены, и уже с 2015 года это будет, по сути, массовое производство». Согласуют ли хоть как-то свои планы Генштаб и Минобороны, остается загадкой.

С вопросом о причинах нынешнего конфликта между ОПК и военным ведомством мы обратились к первому вице-президенту Академии геополитических проблем, доктору военных наук, капитану 1 ранга Константину Сивкову:

– Вся суть этой ситуации заключается в том, что господин Рогозин настаивает на оснащении российских Вооруженных сил отечественной техникой, а господин Макаров – иностранной. Судя по той информации, которую я получил, начальник Генштаба настаивает на массовой закупке и принятии на вооружение нашей армии иностранных танков – в частности немецких «Леопардов», а Рогозин – отечественных Т-90. Естественно, господин Рогозин в полной мере прав.

Принятие на вооружение иностранной техники означает, что Россия утрачивает военно-технический суверенитет. Она становится зависимой от зарубежных поставщиков боеприпасов, комплектующих и частично - горюче-смазочных материалов. Не понимать этого господин Макаров не может. Разговоры о том, что натовская боевая техника значительно дешевле российской, по меньшей мере, несерьезны. Например, универсальный десантный корабль «Мистраль», не оснащенный комплексами вооружения, нам обходится в 500 миллионов евро. Это примерно 20 миллиардов рублей. А стратегический подводный ядерный ракетоносец «Борей», способный стереть с лица Земли половину США, стоит 23 миллиарда рублей. При этом говорить, что 23 миллиарда рублей на полностью боеготовую подводную лодку - это дорого, а 20 миллиардов на небоеготовый и ненужный нашему флоту десантный корабль «Мистраль» - это недорого, просто нелепо. Что касается образцов техники для ВВС, то я точно могу сказать, что наши самолеты в среднем в полтора-два раза дешевле аналогичных образцов американского и европейского производства.

С бронетехникой то же самое. Если господин Макаров говорит о том, что мы будем покупать «Леопарды», потому что они намного дешевле, то, видимо, он говорит о танках конца 70-х - начала 80-х годов, которые у натовцев стоят на складах, и они сами не знают, как от них избавиться. И эти танки уступают нашим, причем даже не Т-90, а более старым Т-80 и Т-72Б. Что касается последних версий «Леопарда», то ряд военных экспертов специально делал сравнение его цены с Т-90, и было установлено, что немецкий образец в 3-4 раза дороже отечественного.

Но самое главное даже не это, а то, что в случае возникновения военного конфликта мы окажемся в зависимости от зарубежных поставщиков. И если вдруг Германия прекратит поставлять нам запчасти, боеприпасы и прочие комплектующие, то эти иностранные танки окажутся ненужным хламом, и это главная проблема.

«СП»: - Но в таком случае получается, что это целенаправленная политика?

– Господин Макаров и те военные руководители, которые «продавливают» принятие на вооружение образцов иностранного оружия, отлично понимают, что тем самым они ведут дело к утрате Россией военно-технического суверенитета. А раз так, у меня возникает вопрос к ФСБ и Генеральной прокуратуре, почему эти ведомства до сих пор не занялись соответствующим расследованием.

«СП»: - Как вы объясняете планы Минобороны не закупать российскую боевую технику в течение следующих пяти лет?

– Могу предположить только одно: в ближайшие пять лет у нас российскую бронетехнику закупать не будут, но будут «продавливать» закупки иностранной.

«СП»: - Если конфликт между Рогозиным и Макаровым уже вышел на публичный уровень, не означает ли это, что дни последнего на должности начальника Генштаба сочтены? Все же полномочий у вице-премьера побольше.

– Нет, это ни о чем не говорит. Макаров – креатура Сердюкова, а он назначен Путиным. На прямой вопрос, не будет ли Сердюков снят с должности, Путин дал ответ, смысл которого сводится к тому, что «нет, не будет». И это конфликт между двумя направлениями в военно-технической политике российских ВС: одна направлена на ликвидацию российского суверенитета в этой сфере, вторая – на его сохранение путем закупок исключительно российских образцов вооружения.

«СП»: - Вам не кажется, что здесь есть противоречие: Сердюков – креатура премьера Путина, но ведь и Рогозин стал вице-премьером явно не без его участия? При этом оба отстаивают взаимоисключающие точки зрения?

– Я думаю, что назначение Рогозина на должность вице-премьера - это всего лишь предвыборный шаг с тем, чтобы заручиться поддержкой патриотических сил на выборах президента. Больше того, я думаю, что после избрания Путина, Рогозин будет снят с должности.

Тем не менее, существует точка зрения, что отчасти претензии военных к качеству предлагаемой им техники справедливы. Это подтверждается осенним интервью директора «Уралвагонзавода» Олега Сиенко газете «Коммерсантъ», в котором он, отвечая на вопрос о том, какие претензии предъявлялись к танку Т-90 со стороны Минобороны в декабре 2009 года, заявил: «Прежде всего, были претензии по неудовлетворительному состоянию пушки, по очень слабому двигателю, по отсутствию автоматической трансмиссии, по неудобному расположению экипажа внутри танка, по слабой защите башни. Мы это учли и на модернизированном Т-90С практически на 50% все поменяли: поставили более мощный двигатель, заложили другой конструктив к защите машины». То есть действительно на лучшем, на сегодняшний день российском танке, ОПК пришлось поменять половину оборудования, причем поменять именно после замечаний военных. При всех, мягко говоря, странностях многих заявлений Минобороны, этот факт не может не обратить на себя внимания.

Эту точку зрения разделяет заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин:

«СП»: - Утверждения Макарова о том, что даже последние образцы российской боевой техники уже устарели, соответствуют действительности?

– Да, я практически по всем вопросам с ним согласен. Сложно сказать, насколько допустимо выносить подобные конфликты на публику, потому что с одной стороны, это действительно нехорошо, с другой, «публика» платит налоги и имеет право знать, в каком состоянии находятся наши Вооруженные силы, так что здесь ситуация довольно неоднозначна.

«СП»: - Но насколько правильно решение не закупать российскую бронетехнику в течение пяти лет?

– Я думаю, что в целом это правильно. Потому что вряд ли в течение ближайших лет нам предстоит крупномасштабная война, а на эти пять лет просто хватит имеющихся танков.

«СП»: - А почему такой большой срок – пять лет? Не слишком ли это много, особенно если учесть заявления, что универсальная платформа «Армата» будет готова чуть ли не к лету?

– У нас так много про все говорили и потом не исполняли, что я никак не жду, что «Армата» будет готова к лету. Хорошо, если через пять лет получим. Вообще позиция Рогозина очень специфическая и, на мой взгляд, она объясняется в первую очередь политическими мотивами. Это в некотором роде избирательная кампания, начатая сильно заранее. Поэтому я не вижу каких-то противоречий в его выступлении.

«СП»: - Избирательная кампания в пользу Путина?

– В пользу себя.

«СП»: - Как-то уж очень рано: до следующих выборов президента еще больше, чем до закупок новой бронетехники - шесть лет.

– Дальновидный человек начинает заранее. И не факт, что ждать надо будет шесть лет.

«СП»: - Вы не считаете, что сегодня из начальника Генштаба хотят сделать крайнего, чтобы повысить популярность Путина на фоне уже его предвыборной кампании?

– Это все может произойти в любой момент и во время предвыборной кампании, и после нее, так что даже нет смысла здесь что-то предсказывать.

http://svpressa.ru/society/article/52694/