В сфере миграции населения в России — как внутренней, так и внешней — существует немало проблем. Несмотря на принятие значительного количества правовых актов и норм, имеющаяся структура и качественный состав миграционных потоков в настоящее время не отвечают стратегическим потребностям государства. Под интегративным управлением миграцией в настоящем исследовании понимается организованная система государственно-управленческих мер, направленных на привлечение внешних мигрантов (включая зарубежных соотечественников) для преодоления депопуляции российского населения, улучшения качества человеческого капитала (за счет привлечения здоровых, образованных, национально-цивилизационно идентичных иммигрантов, а также квалифицированных специалистов) и обеспечения национальной безопасности.

Отметим, что сопоставительный анализ исторической динамики миграционного сальдо и коэффициента жизнеспособности страны показывает их отрицательную связь. Это означает пагубность схем миграционного исправления демографической ситуации. При этом на жизнеспособность страны отрицательно влияют как отток населения России за рубеж, так и его приток из-за рубежа. Однако на основании того, что увеличение численности населения все же положительно влияет на жизнеспособность страны, в данном разделе сделано предположение, что отрицательная корреляция иммигрантов с КЖС объясняется не их количеством, а их качеством (национально-цивилизационной неидентичностью, состоянием здоровья иммигрантов и т. п.).

В связи с этим одним из решений демографических проблем могло бы стать привлечение в страну иммигрантов — но только тех, чей качественный потенциал отвечает интересам страны, т. е. прежде всего соотечественников за рубежом.

Одним из направлений успешного регулирования миграционных процессов, направленных на привлечение этнически и культурно близких иммигрантов, является репатриация. Репатриационный опыт представляет особый интересдля России. Стихийная репатриация была характерна для значительной части русского населения, оказавшегося в результате распада СССР за пределами России. К сожалению, по большей части этот опыт оказался негативным, поскольку государство в первой половине 1990-х гг. фактически самоустранилось от решения проблем переселенцев. Вместе с тем, русские, оставшиеся за пределами России, представляют собой мощный демографический и трудовой потенциал, не использовать который было бы, по крайней мере, неразумно. Нельзя забывать и о моральном факторе, связанном с ответственностью России перед соотечественниками, не по своей воле оказавшимися за границами исторической Родины. Для современной России репатриация из стран СНГ и Балтии русских и других представителей российских народов может также стать основой миграционной политики, которая позволит хотя бы частично компенсировать сокращение населения в результате депопуляции.

В российской экспертной и научной среде часто указывают на необходимость создания законодательной базы для обеспечения процесса репатриации. В этом плане необходимо использование положительного опыта тех стран, в которых репатриация стала одним из важнейших направлений государственной политики. Прежде всего речь идет о таких странах, как Япония, Франция, Израиль, Германия, Греция, Казахстан, Польша и др.

В России несколько раз предпринимались попытки разработки и утверждения федерального закона о репатриации. Наиболее известные законопроекты — «О репатриации в Российскую Федерацию» (разработчики — Форум переселенческих организаций и Институт стран СНГ) и «О репатриации в Россию русских и представителей других коренных народов России» (разработчик — депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации А.В. Чуев).

Оба законопроекта получили негативную оценку со стороны Администрации Президента РФ и Государственной Думы. Главной причиной этого являлась связанность в законопроектах статуса репатрианта с национальностью, что было сочтено нарушение статьи 19 Конституции Российской Федерации, гарантирующей равенство прав всех людей независимо от национальности. Парадокс заключается в том, что прямая связь репатриации с национальным началом полностью соответствует международным нормам — ничем иным, кроме национальности, нельзя обосновать связь соотечественников с исторической родиной.

Однако в данном случае Российское государство, даже придя к осознанию важности этого демографического ресурса, предпочло пойти «своим путем», запустив в 2006 г. Государственную программу по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом (далее — Госпрограмма).

С момента принятия в 2006 г. Госпрограмма стала предметом острой критики, направленной во многом не столько на механизм и форму ее реализации, сколько на «разоблачение» самой идеи переселения соотечественников. Широкое распространение получили две взаимосвязанные формулы — «В Россию никто не поедет» и «Все кто хотел, приехал в 90-е гг.».

В связи с этим представляется важным дать качественную и количественную оценку демографического потенциала российских зарубежных соотечественников — потенциальных переселенцев в Россию. Для этого можно воспользоваться данными исследования, выполненного по заказу Министерства иностранных дел РФ, — Мониторинга реализации государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников. Мониторинг выполнен Институтом стран СНГ в октябре-ноябре 2008 г. в Центральноазиатском регионе — наиболее перспективном с точки зрения переселенческого потенциала — в местах компактного проживания русских и русскоязычных жителей Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. В ходе количественного исследования было опрошено 3700 человек из числа российских соотечественников.

Прежде всего обращает на себя внимание высокий образовательный уровень российских соотечественников — потенциальных переселенцев в Россию. Высшее образование имеют в среднем 40–50% опрошенных, более половины имеют среднее и среднее специальное образование. С учетом того, что, по данным ФМС, 86% переселенцев, уже переехавших в Россию по Госпрограмме, это люди в возрасте от 18 до 50 лет, и около 80% — представители славянского населения, можно однозначно утверждать, что качественный состав потенциальных переселенцев как нельзя лучше соответствует интересам России.

Данные исследования полностью опровергают тезис о том, что соотечественники не проявляют интереса к переселению в Россию. Напротив, соотечественники демонстрируют активные миграционные настроения. Причем желание переселиться в Россию на постоянное место жительства существенно выше, чем аналогичные планы в отношении других стран. Обращает на себя внимание тот факт, что в Киргизии подавляющее большинство опрошенных выразили желание переселиться в Россию (72,3% — на ПМЖ, 23,4% — на работу). Значительный переселенческий потенциал демонстрируют и остальные страны.





Любопытна реакция соотечественников на вопрос относительно готовности переселиться в Россию на условиях Госпрограммы. В целом соотечественники, так же как и при ответе на предыдущий вопрос, демонстрируют высокую степень заинтересованности в таком варианте переезда. Сумма ответов «Да, безусловно» + «Пожалуй, да» — от 80% — в Киргизии до 46% — в Казахстане. Однако разрыв между «Да, безусловно» и «Пожалуй, да» велик. В Казахстане 16,5% против 29,4%, в Киргизии — 35,2% против 45,1%. Это может свидетельствовать о том, что многие соотечественники не уверены в том, что Госпрограмма в нынешнем ее виде позволит им осуществить данное намерение оптимальным образом. Еще более очевидно настроения «отложенной миграции» среди соотечественников проявляются при ответе на вопрос о сроках переезда в Россию по условиям Госпрограммы.

При заметности намерений переселиться уже в ближайшие годы (50% — в Узбекистане, 35% — в Таджикистане, 30% — в Киргизии и 19% — в Казахстане) все же значительная часть опрошенных не определилась со сроками переезда. Как отмечают авторы исследования, «на решение об участии в программе переселения тех, кто не планирует отъезд в ближайший год, так же как и на решение тех, кто не определился в своем отношении к Программе, будут влиять как развитие ситуации в странах проживания и реализация Программы в России, так и информация о конкретных примерах обустройства переселенцев на российских территориях». Таким образом, преимущественно именно от того, предпримет ли российская сторона те или иные меры для стимулирования переселенческого процесса, зависит окончательный выбор категории соотечественников с настроениями «отложенной миграции».

В этой ситуации особое значение приобретает понимание того, какие обстоятельства влияют на осторожное отношение соотечественников к Госпрограмме и, соответственно, могут помешать их переезду в Россию. Ответ соотечественников на данный вопрос фиксирует наиболее проблемные точки переселенческой программы, нуждающиеся в скором решении. Очевидно, что без решения жилищного вопроса для переселенцев, без помощи им со стороны государства в трудоустройстве и обеспечении достойного уровня жизни, без увеличения «подъемных» для переселения и обустройства на новом месте жительства в России, без должной информационноразъяснительной работы среди местного населения о важности приема соотечественников, сложно рассчитывать на то, что Госпрограмма привлечет в Россию всех заинтересованных соотечественников.

На первое место ставят отсутствие перспектив для молодежи (56,2%), на второе — экономические (10% + 7,8%), на третье — этнические (9,6%) мотивы. Значительным фактором, стимулирующим соотечественников к отъезду в Россию, является проблема статуса русского языка и получения образования на русском языке (19% — в Таджикистане и 12% — в Узбекистане). Среди причин переезда отмечается также ущемление на рынке труда по национальному признаку, а также обеспокоенность тем, что социальное недовольство в этих странах может приобрести этническую окраску.

Из вышеприведенных данных следует два основополагающих вывода.

Во-первых, качество переселенческого и демографического ресурса наших соотечественников идеально соответствует потребностям России. Во-вторых, количественный переселенческий потенциал соотечественников, как минимум из центральноазиатских постсоветских республик, можно оценить как весьма существенный: по результатам социологических данных он составляет для данного региона от 1,4 до 3,2 млн человек.

Если учесть, что в данном случае речь идет об одном центральноазитском регионе бывшего СССР, что здесь не учитывается переселенческий потенциал из других регионов «ближнего» и «дальнего» зарубежья, то можно с уверенностью говорить о том, что разговоры об отсутствии сколь-либо существенного русского репатриационного и, соответственно, демографического потенциала наших соотечественников являются ничем иным, как очередным демографическим мифом. Если же при этом принять во внимание, что миграционный процесс является сложносоставным, т. е. что в случае успешного переселенческого опыта детей за ними в Россию вскоре могут переселиться родители, затем — родственники или знакомые и т. д., то данный ресурс может быть рассмотрен как один из реальных с точки зрения решения демографических проблем России.

Вместе с тем, наряду с двумя основополагающими выводами о качестве и количестве переселенческого потенциала соотечественников, следует сделать и третий вывод, касающийся оценки эффективности нынешней переселенческой Госпрограммы. Этот вывод звучит следующим образом: Государственная программа содействия добровольному переселению соотечественников в Россию в ее нынешнем виде не является эффективной ни с точки зрения управления миграционными потоками, ни с точки зрения адекватности миграционным настроениям и потребностям потенциальных переселенцев.

Подчеркнем вновь, что Госпрограмма уже в значительной мере выполнила свою роль, доказав востребованность идеи переселения соотечественников в Россию. Однако с точки зрения реализации этой идеи Госпрограмма в ее нынешнем виде является не просто неэффективной — заложенные в ее основу механизмы не соответствуют решению масштабной репатриационной задачи, поскольку она дистанцирована от главного ресурса — цивилизационной, а именно, русской темы.

Нынешнюю переселенческую Госпрограмму нельзя считать программой репатриационной, что во многом и определяет границы ее возможностей. Ее «технократический» характер и скромные переселенческие масштабы в целом весьма характерны для современного Российского государства, сознательно «бегущего» как от четко сформулированных идеологических задач, так и от вытекающих из них масштабных амбициозных проектов.

Собственно репатриационная идея, основной смысл которой носит ярко выраженный идеологический характер и заключается в решении проблемы разделенной нации, русского народа, не воспринимается нынешней российской властью именно по причине ее идеологичности. При подобной постановке вопроса неизбежно придется отвечать на другие неудобные вопросы идеологического характера — прежде всего о месте русского народа в политике нынешнего Российского государства. Между тем, в контексте разработки национальной идеи России репатриационная идея должна занимать одно из важных мест. Обозначим ключевые функции репатриационной идеи как составной части национальной идеи России.

Прежде всего репатриационная идея признает, что в результате трагических событий ХХ в. русский народ, как наиболее многочисленный народ России, основа ее государственности, стал одним из самых крупных разделенных народов в истории, имеющих право на воссоединение. Собственно, репатриация и является мирным механизмом осуществления этого права.

Реализация репатриационной идеи обозначает, что государство берет на себя моральную ответственность за соотечественников, не по своей воле оказавшихся за пределами России и желающих вернуться на родину.

Регулирование репатриационного процесса методом квотирования будет одновременно обозначать дифференцированную политику по отношению к раз личным регионам ближнего и дальнего зарубежья — расширение или сужение размеров квот для той или иной страны будет одновременно являться индикатором положения дел с правами местного русского населения, состоянием русской культуры, образованием на русском языке и т. д.

При этом изначально важно обозначить геополитические приоритеты, снижая размеры квот в регионах, являющихся традиционными ареалами русского присутствия (юго-восток Украины, Северный Казахстан), и повышая размеры квот там, где русское присутствие должно носить «точечный характер» (Центральная Азия и Кавказ), или же где высоки риски насильственной ассимиляции русского населения (Прибалтика).

Управление репатриационным процессом должно быть направлено на удовлетворение потребностей развития российских регионов, нуждающихся в квалифицированной рабочей силе и испытывающих острые демографические проблемы. Основой этого процесса должны стать крупные инвестиционные проекты в отдаленных регионах Сибири и Дальнего Востока, стимулирующие переселенческую активность соотечественников путем предоставления им привлекательных условий переселения, включая высокую заработную плату, значительную систему социальных льгот и преференций, решение жилищного вопроса и т. д.

Важнейшим направлением репатриационной политики должна стать информационно-разъяснительная работа с местным российским населением о важности отношения к репатриантам как к своим братьям и сестрам, возвращающимся в родной дом — Россию. Данная работа должна минимизировать риски неприятия переселенцев местным населением и одновременно культивировать в обществе традиционный русский коллективизм и солидаризм, существенно ослабленный за время либерально-рыночных экспериментов.

Наконец, реализация репатриационной идеи должна быть связана с внесением изменений и дополнений в существующее законодательство РФ, связанное с зарубежными соотечественниками, регулирующее миграционные вопросы, вопросы получения гражданства и пр.

Особо следует остановиться на Законе 1999 г. «О соотечественниках за рубежом», использующем крайне расширительное толкование понятия «соотечественник», к которому может быть причислен фактически любой житель бывшего СССР. В экспертной среде уже неоднократно поднимался вопрос о необходимости корректировки данного понятия и сведения его к представителям русского и других коренных народов России, не имеющих за пределами РФ своей государственности.

Необходимо принятие федерального закона «О репатриации», способного восполнить соответствующие пробелы в действующем российском законодательстве и стать основой для проведения полноценной политики, направленной на стимулирование переселенческой активности зарубежных соотечественников.

Принятие такого федерального закона вызвано необходимостью сохранения национального ядра России — русского и иных коренных народов России — и предотвращения ассимиляции соотечественников в государствах постсоветского пространства, исповедующих идеи строительства моноэтнических государств.

В настоящее время для реализации процесса возвращения соотечественников в Россию в российском законодательстве отсутствуют соответствующие механизмы, обеспечивающие осуществление права на возвращение (репатриацию) и необходимые благоприятные условия (гарантии). Федеральный закон должен установить основы их правового статуса, обеспечить упрощенный порядок легализации репатриантов и закрепить меры по оказанию государственного содействия при переезде в Российскую Федерацию.

Понятие «репатриант» подлежит применению только в отношении соотечественников, являющихся представителями русского народа и иных коренных народов России, и возвращающихся для постоянного проживания в Российскую Федерацию, т. е. только в отношении носителей русской культуры и традиционных российских ценностей. Необходимо разработать также сопутствующее законодательство, направленное на создание экономических рычагов поддержки репатриации соотечественников, а также на обеспечение экономических льгот для отдельных групп регионов — например, инвестиционные проекты, трансферты и пр. — и для репатриантов (субсидии, льготное кредитование жилищного обустройства и создания малого бизнеса) в зависимости от региона заселения.

Кроме того, необходимо принятие отдельного федерального закона в сфере миграции. Он должен содержать цели и принципы государственной миграционной политики, определить федеральный орган исполнительной власти, ответственный за проведение и исполнение миграционной политики. Он должен также предусматривать введение требований к уровню  знаний русского языка, русской истории и культурных традиций для иммигрантов (в том числе в виде тестирования для проверки уровня знаний как при въезде в Российскую Федерацию, так и каждый раз при продлении регистрации, а также при занятии ряда должностей — в государственных компаниях и компаниях, осуществляющих поставки для государственных нужд). Законом должны быть установлены квоты для мигрантов по специальностям, а также содержаться норма о придании особого статуса показателю миграционного баланса как одному из критериев оценки деятельности властей региона.

Также следует наконец разработать программу привлечения в страну специалистов высокой квалификации. Во-первых, необходимо создать условия для возвращения российских ученых, уехавших за рубеж в 1990-е гг. Во-вторых, большим потенциалом для обретения специалистов с высшим и средним специальным образованием является учебная миграция. Для получения новых граждан, специалистов, востребованных экономикой, следует разработать реестр дефицитных на рынке труда и в инновационном сегменте экономики специальностей вузов и ссузов РФ, иностранные выпускники которых могут получить гражданство в упрощенном режиме. Также, на наш взгляд, иностранный студент, окончивший российское учебное заведение с отличием, должен иметь возможность автоматического получения российского гражданства. Нет необходимости говорить о пользе такого нового гражданина.

Следовало бы также разработать программу преференций возвратной миграции многодетных семей соотечественников. Многодетная семья в условиях негативной демографической ситуации является одним из наиболее благоприятных миграционных контингентов. В этой связи требуется ввести систему преференций для семей переселенцев с детьми. Например, разработать прогрессивную шкалу подъемных в зависимости от количества детей в семье. Действенной была и разработка специальных государственных ипотечных программ для многодетных семей.

В целях достижения оптимизации позитивного социально-эконо мичес кого и гуманитарного эффекта от миграции иностранной рабочей силы необходимо создание и развитие разветвленной разноуровневой системы трудоустройства трудовых мигрантов, включающей региональные и межрегиональные (межгосударственные) миграционные биржи труда, осуществляющие согласование спроса и предложения рабочей силы и перераспределение трудовых мигрантов между странами СНГ согласно заявкам работодателей и наличию вакантных мест.

Эффективным может стать инструмент постановки на учет и присвоения индивидуального налогового номера иностранным гражданам, работающим в России. Одновременно с этим должен быть изменен механизм налогообложения трудовых мигрантов, работающих в Российской Федерации, уменьшены ставки налогов для тех, кто не является резидентом российской налоговой системы (работающие менее шести месяцев). Существуют расчеты, которые доказывают, что это быстро позволит увеличить собираемость налогов. И кроме того, это «выведет из тени» работающих по найму физических лиц, а также работодателей, привлекающих иностранных работников.

Ответственность работодателей за использование нелегальных мигрантов, а также за нарушение условий труда и прав иностранных работников должна быть ужесточена и снабжена эффективными механизмами, обеспечивающими неотвратимость наказания.

Необходимо внести изменения в УК РФ, касающиеся введения уголовной ответственности за подделку и продажу регистрационных документов, миграционных карт, медицинских справок, поскольку, например, подделка медицинских справок влечет за собой реальную угрозу здоровью населения страны.

Реализация вышеупомянутых решений в данной сфере отношений позволит перейти к интегративному управлению миграцией посредством установления стройной системы нормативного правового регулирования. 

http://rusrand.ru/idea/idea_23.html