Время, в котором живет современный городской человек, разделено, как и пространство, на равные, регулярные отрезки разного рода. Это раньше крестьянин метил время восходом и закатом, пахотой и севом, летом и зимой. Время было привязано к ходу событий, отрезки его соответствовали реальным делам – «моргнуть глазом» имело больше смысла, чем «секунда».
Но и сейчас, мысля секундами и часами, мы расставляем в ходе времени вехи, которые отделяют значимые куски нашей жизни. Во всех людях теплится еще космическое чувство крестьянина, а у нас, совсем недавно вышедших из крестьян, оно особенно сильно. Трудно объяснить почему, но эти вехи времени действительно оказывают у нас влияние на ход событий, и логикой тут не возьмешь. Все мы, не сговариваясь, утрясаем, «упаковываем» нашу жизнь в эти «мешки времени». Старые люди еще помнят наши советские пятилетки. К чему этот рубеж, почему такое волнение? А ведь было такое чувство, что это как уборка урожая у крестьянина, надо кончить к сроку, отложить нельзя.
Сейчас нашу жизнь нарезали на особые временные отрезки – президентский срок, 4 года. Каждые выборы – веха. Ну что, казалась бы, она значит по сравнению с силой денег и политических технологий. Выберут, кого надо! Выберут-то выберут, а все равно разлито в воздухе чувство, что подходит какой-то срок. Минуем эту веху – и многое обязано измениться! И изменится, как бы ни пытались обмануть время правители и их хитрые визири.
В 1996 г. коробки с долларами и умненькие СМИ сделали свое дело – рейтинг Ельцина вздернули, как на дыбу. Больного человека, с инфарктом, выгнали к толпе прошептать немеющими губами: «Я дал вам свободу!» Электроника усилила этот нечленораздельный шепот, президентом выбрали «кого надо». Ну и что? Все чувствовали, что это уже «не его срок». Кончилось его время. Оно уже было обозначено вехой, и все нам «был голос».
Сейчас мы проходим новую веху. Почти все уверены, что «выберут, кого надо» (хотя далеко не все понимают, что каждый их голос с «необщим выраженьем» – сигнал тому, кого выберут). И все же опять висит в воздухе подавленное и скрытое волненье. Что-то новое назрело, и оно на нас наступает. Это видно даже по лицам и по действиям самих правителей. И они слышат шаги этого нового, но и они понимают его не больше, чем мы. А может быть, и меньше… Эти конвульсивные манипуляции с правительством... Гениальны ли они, ошибочны ли они – это плохой признак. Что-то явно не клеится – но почему же оно не клеится именно в момент приближения к вехе?
Давайте попытаемся разобрать ее «голос», прислушаемся, обменяемся мнениями.
Я хочу сказать об одной стороне того, что на нас накатывает и что будет для нас новым, непривычным испытанием. Образ его мне представляется страшным. Для нас кончилась «перестройка», то состояние, которое можно назвать «сон золотой». Нас долго готовили к этому сну, а когда мы стали к нему готовы, пришла целая команда гипнотизеров – и нас отправили витать в облаках.
На каждый тип людей был свой Кашпировский. Одни поддались песням дуэта Горбачев-Сахаров, другие Ельцину, который мочился на шасси американских самолетов. Когда гипноз стал слабеть и мы вот-вот могли брякнуться на грешную землю рядом с нашим разбитым корытом, вышел В.В.Путин, двинутый на нас слабым манием руки Ельцина. Он вместо шасси пообещал помочить террористов – и мы на время снова взмыли в невесомость. И вот теперь – пикируем.
Обитая почти 20 лет в мире грез, мы, конечно, видели, что какие-то ловкие люди на земле шарят по нашему дому, увязывают в узлы наши вещи, куда-то их тащат, с опаской поглядывая на облака, в которых мы обитали. Но опасения их были напрасны, мы смотрели на опустошение нашего дома равнодушно. В облаках нам открылись новые истины – и светлые, и черные. О них мы и заспорили. Белая идея, кости царя-мученика, мавзолей Ленина, купля-продажа Матери-земли… Что по сравнению с этим наш бедный скарб или трубы теплосетей! Как можно рассуждать о молоке для нынешнего ребенка, если мы не выяснили, кто виноват в слезинке ребенка столетней давности!
Переходя на суконный язык, можно сказать, что правители сумели вынуть из нашего разума какой-то «чип», ответственный за реалистичное сознание. На поразительно долгий срок у нас была подавлена способность мыслить в категориях интереса, способность прикидывать в уме, что нам выгодно, а что невыгодно. Взамен этого в нас взыграло воспаленное моральное чувство. На нем и основали те хваткие люди, что таскали узлы с нашим добром, небывалую политическую постройку, в которой перед нами был разыгран спектакль под названием «Битва ценностей».
Постройка это была временная, но хватким этого времени хватило. Тут как никогда уместна метафора В.В.Розанова: «Со скрежетом опустился занавес. Спектакль кончился, пора надевать шубы и идти домой. Оглянулись, а ни шуб, ни домов не оказалось». В нашем случае дело не так плохо. Шуб, правда, не оказалось, дом опустел и покосился, но ногами мы уже почувствовали землю. Теперь от нас зависит, сможем ли мы опрокинуть политический балаган, который очаровал нас схваткой «Призрака коммунизма с Призраком капитализма». Если вернемся к здравому смыслу и вновь начнем говорить на языке интересов, то и друг друга поймем, и ценности вновь обретут жизнь.
Важно, конечно, понять, как мы пришли в состояние такой податливости гипнозу. Тут бы сказать свое слово обществоведам, да они, на нашу беду, в массе своей пошли в услужение к гипнотизерам. Много полезного, однако, можно почерпнуть из исследований социологов «стран СЭВ». Ведь процессы во многом сходные и даже, судя по ряду признаков, «бархатная революция» ударила их по мозгам сильнее, чем нас. Вот некоторые поучительные для нас выводы их обществоведов, приведенные в ценной книге Н.В.Коровицыной «С Россией и без нее: восточноевропейский путь развития» (М., 2003). «Пережив череду глубоких перемен, общество оказалось фактически дезориентированным, в сильной мере вообще лишившись способности к рациональному стилю мышления и поведения… Изменения, произошедшие в странах региона, были столь значительны, что у восточноевропейского человека естественно возникал вопрос: «а есть ли жизнь после перехода?» Как же люди поддержали такие действия политической элиты, что их теперь гложут сомнения в самой возможности жизни? О чем они думали, когда аплодировали своим горбачевым? Они ведь наверняка «хотели как лучше». Именно так, но только это «лучше-хуже» они не мыслили в разумных земных понятиях и измерениях. Давайте еще почитаем грустные выводы их ученых: «Оппозицию коммунистическому режиму в Польше, как впоследствии и в других странах региона, составляли не конкретные социальные силы и не интересы отдельных групп общества, а эмоционально окрашенные идеалы и ценности… Вся общественная жизнь была пронизана мифологизмами, а массовые протесты имели характер преимущественно символический… Преобладало мнение, что рано или поздно ситуация исправится автоматически как «естественное вознаграждение за принесенные народом жертвы». Сам протест выражался языком «морального сюрреализма»… Марксизм-ленинизм и построенный на его основе соцреализм превратились в социалистический гуманизм и базирующийся на нем «социдеализм»… Причем жители крупных польских городов, «передовая» часть общества, обладали наиболее нематериалистическим складом мировоззрения… Господствовало ощущение преддверия новых грандиозных перемен, «атмосфера нарастающего праздника».
Разве мы не узнаем самих себя в этих описаниях? Ведь и мы пошли за дудочкой Горбачева из самых добрых побуждений. Польский социолог пишет: «Коллапс «реального социализма» произошел не в результате отказа от ценностей современного гуманизма, а, напротив, благодаря радикальному и последовательному следованию им».
Об интересах забыли, а «слезинку ребенка» взвешивать аморально – и она на весах хватких политиков перевесила жизнь миллиона реальных детей. Что же приготовило и нас, и поляков, к такому несовместимому с жизнью «гуманизму»? Многие стороны бытия в нашей прежней системе. В частности, отход от «низкого» реализма. Сказано в той же книге: «Образованную восточноевропейскую молодежь 1970-х годов, выросшую в условиях государственного и семейного патернализма, отличало и от всех предшествующих, и от последующего поколения ощущение финансово-экономической и физической безопасности, близкое к абсолютному». Теперь «образованная молодежь» упала на землю. Давайте, потирая шишки, извлекать уроки и делать выводы. У нас они поневоле будут иными, чем у поляков. Их Запад берет к себе – посчитал, что это будет дешевле. Нас туда не возьмут, надо обустраиваться у себя дома. И первым делом закончить маскарад и «войну призраков», перейти на жесткий язык интересов. Это и есть то новое состояние, в котором мы обязаны жить после 14 марта. Обязаны!
До сих пор мы следовали кто за призраком «демократии» или «рынка», кто за призраком «коммунизма и справедливости», а над первым сроком В.В.Путина витал призрак «государственности». При его последнем взмахе крыльями и пройдет В.В.Путин на второй срок. И все! Кончились полеты во сне и наяву. Достанем карту нашей, реальной местности. Вглядимся в нее и увидим на ней разломы и пропасти – противоречия и конфликты интересов реально существующих в нашем обществе социальных групп и группок. Из этой карты и надо исходить, с ней и надо идти на переговоры, а если в них отказывают – то и на войну. Выиграем войну идей – и все миром обойдется. Отрешиться от прежних иллюзий и «атмосферы нарастающего праздника» очень трудно, потому и встречают люди эти выборы с таким тяжелым чувством. Но отрешиться надо, и как можно скорее – мы уже сильно опоздали. «Хваткие люди» давно уже мыслят трезво, причем именно в терминах войны. Почитайте одного из бригады гипнотизеров, который пиликал нам на дудочке про демократию, Л.Радзиховского. Он пишет в «Российской газете» (2.03.2004), рисуя образ «государственности второго срока»:
«Нет, правительство в России не «достойно народа». Оно, как правило, куда цивилизованнее и ответственнее народа, по крайней мере, огромной его части. Меня легко обвинить в «народофобии». Что ж, могу вслед за классиком «печально согласиться»: «Да, я не люблю пролетариата». Есть в России тонкий, хотя, конечно, куда более массовый, чем 100 лет назад, слой «приличных людей»… Я, естественно, принадлежу к этим людям. Но, повторяю, власть, грубая, часто раздражающая и беспардонная бюрократия — это единственное, что худо-бедно отделяет нас, мирных и мягкотелых, от куда более грубой и агрессивной толпы. Сами себя мы защитить не можем, никакого гражданского общества у нас нет».
Нет у этого «приказчика элиты» уже и следов гуманизма, социдеализма и морального сюрреализма. Он гордится своей «народофобией» – ненавистью к народу. Интересы его и его хозяев настолько противоречат интересам подавляющего большинства граждан России, что он сбрасывает все маски – их, «мирных и мягкотелых», смогут защитить от этого большинства лишь чьи-то дубинки и штыки. Потому-то так торопятся они ликвидировать армию по призыву и создать «профессиональную» армию. Вряд ли успеют воспитать таких «профессионалов».
Какую же жизнь готовит для нас этот певец демократии? Россию он видит так: «В стране — три силы: бюрократия; кисель, не сложившийся в структуры гражданского общества; полудремлющая охлократия. И ослабление бюрократии вполне может пойти на пользу как раз охлократии, той самой третьей силе… Я убежден, что «просвещенный абсолютизм», «конституционная монархия» (под современными «шапками») — вот оптимальный строй для сегодняшней России. В политике, как и в социально-экономических отношениях нам не по карману современные европейски-социалистические стандарты. В нашей системе одно соответствует другому: методы войны в Чечне, отношения «работодатель — работник», уровень разрыва между 25 миллиардерами и 25 миллионами нищих... Это очень опасно и плохо — но выше головы не прыгнешь».
Итак, интересы этой части общества изложены ясно, для них «оптимальный строй» – 25 млн. нищих и 25 миллиардеров под защитой штыков «просвещенного абсолютизма». Надо подчеркнуть, что эти интересы изложены в официальном органе Правительства РФ «Российской газете». М.Е.Фрадков и В.В.Путин обязаны выразить свое отношение к формулировкам их собственного органа. Молчание же придется принять как знак согласия.
Теперь очередь и другим «силам» выработать и изложить свои интересы, определить свое понимание «оптимального строя» — ясно, просто, не вдаваясь в споры о гуманизме. И для этого надо прежде всего стряхнуть с себя магию слов. А то скажет какой-то Радзиховский, что он выступает от имени тонкого слоя «приличных людей», а мы – толпа, охлос, и мы застесняемся или обидимся. Да плевать на эти уловки! Никакой это не «приличный человек», а обычный приказчик сытой сволочи, и цена ему пятак.
Что мы на переговорах можем этим «мирным и мягкотелым» можем противопоставить – вот вопрос. Будем над ним думать, не витая в облаках – обязательно придумаем.