В свое время я неоднократно высказывал и доказывал следующие тезисы о русско-японской войне:
1. Россия не была побеждена на фронте. 2. Россия войну выигрывала, Япония была на пороге краха. 3. Цусимское сражение не привело к поражению России, и после Цусимы Россия войну выигрывала. 4. А вот революция 1905 года действительно привела к необходимости для России заключать неравный мирный договор с Японией. 5. Победу у России украли революционеры.
Интересно, что все эти тезисы признавались официальной советской исторической школой. Возьмем самую, что ни на есть официальную работу, вышедшую в свет при Брежневе. Вот ее выходные данные:
История русско-японской войны 1904-1905 гг. Академия Наук СССР. Институт военной истории Министерства обороны СССР. Под редакцией доктора исторических наук И.И. Ростунова. Издательство «Наука», Москва, 1977 год. Вот что написано в этой книге:
«Япония попала в почти безвыходное положение. Дальнейшее продолжение войны оказывалось невозможным. Оставалось одно - искать путь к заключению мира с Россией. Сразу же после Цусимского сражения японскому послу в США было дано поручение обратиться к президенту Теодору Рузвельту с просьбой о посредничестве. Рузвельт ответил согласием. Американский посол в Петербурге получил указание склонить Россию к переговорам.
Россия находилась в ином положении, чем Япония. У нее было достаточно сил и средств, чтобы выиграть войну даже после цусимской катастрофы. Военные ресурсы были громадны. Однако и царское правительство было заинтересовано в скорейшем заключении мира. Решающим обстоятельством являлось стремление развязать себе руки на Дальнем Востоке для борьбы с начавшейся революцией. 24 мая (6 июня) 1905 г. Особое совещание в Царском Селе высказалось за немедленное прекращение войны».
Здесь всё как на ладони, все, перечисленные мною тезисы присутствуют. И то, что у России были огромные возможности, а Япония оказалась почти в безвыходном положении, и то, что после Цусимы Россия все равно могла выиграть войну, и то, что на мир пошли по причине НАЧАВШЕЙСЯ революции. Причем особо подчеркивается, что последнее обстоятельство имело решающее значение.
Поскольку все тезисы банальны, мое внимание привлекло не это, а последнее предложение из процитированного отрывка.
Для доказательства тезиса, высказанного в последнем предложении, то есть о том, что Особое совещание высказалось за немедленное прекращение войны, в книге есть такая ссылка: Конец русско-японской войны. (Военное совещание 24 мая в Царском Селе). Предисл. Б. Романова . – «Красный архив», 1928, т.3. с. 182-204 )
Журнал «Красный архив» нетрудно найти, и я ознакомился с текстом на который ссылается автор. Так вот, то, что Особое совещание в Царском Селе высказалось за немедленное прекращение войны не подтверждается.
Итак 24 мая 1905 года, то есть после Цусимы Николай II собрал военное совещание. В нем также приняли участие главнокомандующий Петербургского военного округа и войсками гвардии великий князь Владимир Александрович, генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, военный министр генерал Сахаров, управляющий Морским министерством адмирал Авелан, член Государственного Совета генерал от инфантерии Рооп, командующий войсками Приамурского военного округа Гродеков, министр императорского двора Фредерикс, генерал от инфантерии государственный контролер Лобко, генерал-адъютант Гриппенберг (ранее командовал 2-й Манчжурской армией), член Государственного Совета генерал-адъютант Дубасов и наместник на Дальнем Востоке генерал-адъютант Алексеев.
Следует ли немедленно сделать попытку заключить мир? - этот и некоторые другие вопросы царь вынес на обсуждение. Я приведу несколько красноречивых отрывков из совещания у царя.
Военный министр Сахаров зачитал доклад о мерах, принятых для усиления армии, и сообщил ряд важных цифр.
«В общем, при сравнении наших сил с японскими, можно сказать, что пехоты у нас в трех манчжурских армиях около 320 000 в 433 батальонах. Через неделю начнет прибывать 53-я пехотная дивизия, что даст еще около 14 тысяч. В июле у нас может быть сосредоточено до 500 000 штыков; у японцев теперь, по доставленным сведениям штабом главнокомандующего, против наших армий сосредоточено 288 батальонов. Численность батальонов больше наших, почему можно считать, что у них - около 300 000 штыков. В кавалерии мы в три раза сильнее японцев. В артиллерии мы им уступаем теперь лишь в количестве пулеметов, которые посылаются по мере изготовления, равно как и артиллерийские запасы… Что касается Владивостока и Приморской области, то главнокомандующий усилил там войска до 60 батальонов, из которых 40 составляют гарнизон Владивостока. Мелкие части он не принимает в расчет в своих соображениях. Из общего числа 385 000 японцев, о которых говорит главнокомандующий, надо считать, что около 300 000 расположены против трех манчжурских армий, а следовательно против Владивостока они могут отрядить корейскую армию в составе 80 тысяч. Таким образом, по мнению военного министр, нельзя признать, чтобы мы были слабее японцев, а вернее, что в общей численности мы в настоящее время почти сравнялись с ними по силам».
Генерал-адъютант Дубасов: «Наше движение на восток есть движение стихийное - к естественным границам; мы не можем здесь отступать, и противник наш должен быть опрокинут и отброшен. Для достижения этого надо посылать на театр действия самые лучшие войска. Что касается Владивостока, то его нетрудно взять с моря, и он более трех месяцев, вероятно, не продержится; но несмотря на это, войну следует продолжать, так как мы, в конце концов, можем и должны возвратить обратно все взятое противником. Финансовое положение Японии, конечно, хуже нашего: она делает последние усилия; наши же средства борьбы далеко не исчерпаны».
Генерал Рооп: «Я не могу согласиться с тем, чтобы немедленно просить мира. Попытка предложить мирные условия есть уже сознание бессилия. Ответ будет слишком тягостный. Заключение мира было бы великим счастьем для России, он необходим, но нельзя его просить. Надо показать врагам нашу готовность продолжать войну, и когда японцы увидят это, условия мира будут легче».
Великий князь Владимир Александрович: «Не на посрамление, не на обиду или унижение могу я предлагать идти, а на попытку узнать, на каких условиях мы могли бы говорить о прекращении кровопролитной войны. Если они окажутся неприемлемыми, мы будем продолжать драться, а не продолжать начатую попытку».
Если подводить обобщенный итог различным заявлениям участников совещания, то видно, что речь шла о готовности начать дипломатический зондаж японских требований, но при этом подчеркивалось, что о поражении нашей армии нет и речи, а в случае чего война может быть продолжена Россией.