Разумеется, ее функции не ограничивались финансовыми вопросами. Красин курировал работу типографий и подпольных мастерских, изготовлявших оружие. И здесь мы выходим на весьма важный факт – кооперацию большевиков с представителями иных, казалось бы, совершенно чуждых им политических организаций. Так, например, участники печально знаменитого ограбления в Фонарном переулке (Петербург, 1906 год) эсеры-максималисты были вооружены «снарядами» из красинских «лабораторий». Подрыв дачи Столыпина, произведенный эсерами в том же году, опять-таки осуществлялся большевистскими бомбами[1].
Существует расхожее мнение, будто большевики до того, как пришли к власти, сторонились террора и даже его осуждали. Однако свой терроризм они просто называли иначе, используя для камуфляжа слово «революция». Понятно, что широкая подпольная деятельность, издание нелегальной литературы, проживание за границей, производство бомб и прочее требует материальной базы.
Денег, поступавших в партийные кассы на местах, было сравнительно немного, однако существовали каналы финансирования, которые большевики скрывали от ЦК РСДРП. Они замыкались на параллельный руководящий орган – Большевистский центр, выросший из уже упомянутой неформальной организации, которая появилась во время Стокгольмского съезда.
Новый «центр», как и его предшественник, сложился в ходе работы очередного съезда, и как водится, за рубежом, только на этот раз не в Стокгольме, а в Лондоне. Большевистский центр состоял из пятнадцати человек, и в его составе мы опять находим «финансовую группу», то есть Ленина, Богданова и Красина. Эта тройка и контролировала кассу Большевистского центра (БЦ), а туда поступали довольно крупные суммы.
Средства «добывали» грабежами, как их тогда называли «эксами» (экспроприациями), но не только; были ведь еще и пожертвования или вымогательства замаскированные под добровольные взносы. Хорошо известный случай такого рода связан с наследством Николая Павловича Шмита. Сын фабриканта Шмит передал РСДРП около 280 тысяч рублей, и эти деньги попали в распоряжение БЦ. Причем меньшевик Лев Мартов утверждал, что в вопросе о «наследстве Шмита» член БЦ Таратута применил «недопустимые угрозы»[2].
Хотя Ленин категорически отвергал данное обвинение, впоследствии пленум ЦК РСДРП принял резолюцию осуждающую поведение большевиков. Более того, согласно воспоминаниям социал-демократа Шестернина, во время встречи брата Шмита с представителями Большевистского центра Таратута сказал: «Кто будет задерживать деньги, того мы устраним»[3], и вскоре брат отказался от своих прав на наследство. Эти права отошли двум сестрам Шмита. На старшей был женат большевик Андриканис, а на младшей – Таратута. Вот таким путем деньги в конце-концов осели в закромах Большевистского центра.
Большевистскому центру отошли и деньги, собранные Максимом Горьким в 1906 году в ходе его поездки по США. Характерно, что руководство РСДРП постаралось направить полученные суммы в общепартийную кассу, однако деньги так и остались у БЦ.
Что касается «экспроприаций», то на съезде РСДРП в Лондоне было принято решение распустить боевые отряды, занимавшиеся грабежами. Однако большевики не подчинились решению партии и сохранили отдельные группы, продолжившие преступную деятельность. Особо крупный размах бандитские акции приняли на Урале (братья Кадомцевы) и в Закавказье (Камо).
Грабеж почтового поезда под Уфой принес Большевистскому центру 60 тысяч рублей. А боевики Ками провели целую серия налетов, в частности, в Баку, Кутаисе и Тифлисе. Один только «экс» на Эриванской площади Тифлиса в 1907 году дал Большевистскому центру 250 тысяч рублей. Правда, номера пятисотрублевых банкнот на общую сумму в 100 тысяч стали известны властям, и реализовать пятисотрублевки не удалось. Тем не менее, оставшиеся деньги находились в мелких купюрах и вновь оказались в распоряжении Большевистского центра. А всего группа Камо захватила до 350 тысяч[4] рублей.
Красноречивым является тот факт, что «революционные» партии обычно публиковали финансовые отчеты, отмечая приход и расход средств. Однако руководство БЦ поступало иначе, тщательно скрывая данные о кассе. Такое поведение старались объяснить соображениями конспирации, хотя в таком же положении находились и остальные «коллеги по революционному цеху», все же обнародовавшие свои финансовые документы.
Очевидно, Большевистскому центру было, что скрывать не только от полиции, но и от общественного мнения. И когда в наше время говорят, что нет никаких однозначно убедительных сведений об иностранном происхождении большевистских доходов, так, возможно, просто не там ищут?..
1. Николаевский Б.И.Тайные страницы истории. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995. С. 13.
2. Николаевский Б.И.Тайные страницы истории. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995. С. 23.
3. Николаевский Б.И.Тайные страницы истории. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995. С. 24
4. Николаевский Б.И.Тайные страницы истории. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995. С. 29.
| © Интернет против Телеэкрана, 2002-2004 Перепечатка материалов приветствуется со ссылкой на contr-tv.ru E-mail: |