Изучив обстановку, мы поняли, что нам не обойтись без интриги. Вокруг акций должна была разгореться нешуточная борьба и в этой борьбе каждый из акционеров должен был получить шанс «поймать рыбу в мутной воде».
Мы зарегистрировали несколько подставных фирм, каждая из которых обладала своими достоинствами. Одни якобы были москвичами, сулящими инвестиции, другие якобы были связаны со старым уважаемым директором, который славился партеналистским отношением к рабочим, третья — якобы имела отношение к властям и спекулировала на лоббистских возможностях. Была и четвертая фирма, якобы связанная с бандитами (для того, чтобы пугать рабочих и заставлять их продавать акции кому угодно, только не «жуликам»).
Мы дали людям «выбор» (согласно вульгарным либеральным теориям, свобода ведь и состоит якобы в том, что человек имеет возможность выбирать).
Слухи о фирмах распускались через нанятых нами в трудовом коллективе людей. Кроме того, фирмы выпускали свои листовки и газеты, раздававшиеся на проходной, и тоже взаимно обвиняли друг друга и хвастались своими достоинствами.
Далее нужно было объяснить рабочим, что дивиденды по акциям они не получат никогда, и самое разумное — продать их как можно скорее. Аналогично и с управлением. Как только какая-то фирма получит контрольный пакет, все мелкие пакеты обесценятся, и продать их будет невозможно. Главное — продать акции в момент, когда их ликвидность достигла максимальной точки, когда каждому из конкурентов осталось несколько процентов до контрольного пакета.
С одной стороны, разыгрывался спектакль с «конкурирующими» фирмами, которые то повышали цену, то понижали.
С другой стороны, реализовывалась общая для всех рабочих просветительская программа. Тысячи людей постоянно получали брошюры, памятки, методички, журналы со статьями и интервью специалистов, газеты и т. п. материалы, рассказывающие о законах функционирования фондового рынка, об инвестициях, о балансах предприятия. Через месяц каждый рабочий наизусть знал закон «Об акционерных обществах», разбирался в котировках акций и ловил момент наибольшей ликвидности.
В результате за три недели активной скупки мы получили 57% акций и принесли их заказчику на блюдечке. Впоследствии мы неоднократно выполняли подобные поручения, и всякий раз нам приходилось «просвещать» рабочих.
Эта и другие операции никогда бы не удались, если бы не наши «образовательные программы». Обмануть невежественного человека невозможно. И не только обмануть. Невежественному человеку невозможно объяснить и его собственную выгоду, невозможно заставить его действовать себе же на пользу. Кстати, надо сказать, что наш обман и вправду пошел на пользу. Предприятие, о котором шла речь, сегодня работает стабильно. Все получают зарплату, расширяется производство, осваиваются новые технологии, выпускаются товары, пользующиеся спросом.
Просвещение всегда выступает в качестве сопроводительной стратегии некой инстанции, преследующей свои экономические и политические цели. Аналогично и с прогрессом свободы (предоставление псевдовыборов).
Когда разворачивается стратегия, субъекты должны быть приведены к «общему знаменателю» или же включены в определенную страту, должны играть свою роль. Они должны освоить определенную заданную модель поведения со своими параметрами, внутри которых субъект «свободен» и «активен». Для того чтобы такое включение стало возможным, с субъектом необходимо вступить в контакт. А для этого уже нужен общий язык, общая знаковая система. Уже обучение языку само по себе есть предварительная работа.
Вступление в контакт и навязывание определенной модели поведения строится через систему вызовов. Субъект ставится перед чем-то (фактом, информацией, вопросам, проблемой), на что он не может не отреагировать. Пусть даже его реакция будет в не-реакции. Это тоже допускается и контролируется стратегией.
Если человек знает язык, на котором к нему обращаются, он не может не понять, «что» ему говорят. И он вынужден что-то предпринять в ответ на сообщение. Он может не делать ничего, может повести себя каким-то другим способом (который предсказуем). Вся гамма возможных реакций учтена и поддается контролю. Главное, чтобы субъект не повел себя непредсказуемо, на что способен только тот, кто вообще не понимает сообщения, не знает языка. Такого человека обращение не ставит в экзистенциальную ситуацию выбора. У него не задействуются решимость, воля. Он не испытывает вины за невыбор, не рассматривает предложенные варианты как свои возможности.
Сообщение не касается ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Человек живет так же, как жил, подтверждая парадоксальную формулу «то, что я не знаю, меня не интересует». Чтобы быть способным ответить на вызов, на провокацию, субъект должен принадлежать к символическому полю, в нем должно быть то, на что направлена провокация, что она провоцирует. Даже не-ответ со стороны субъекта — это тоже реакция, оставляющая в нем шрам, рубец, вину (в экзистенциальном понимании) при условии, если провокация достигла цели.
Эпоха Просвещения (не даром она так названа) была важнейшим историческим этапом в формировании современной системы тотального господства. Просвещение — как всегда — сопутствующая стратегия. На самом деле тогда формировалась концепция свободы как псевдо-выборов, тогда родились тюрьмы, родились клиники, родилась система физической и интеллектуальной эксплуатации. Тогда родился «образ» современного человека. В гуманитарной области он должен быть либералом (та самая свобода), в технической области — прогрессистом, трудоголиком, технарем и т. п. Само различие «гуманитарного» и «технического» (и единство, конечно, тоже) укоренено в этой эпохе.
Поначалу, на заре капитализма все это имело еще грубые формы. А. Смит рассматривал образование, переквалификацию и т. п. в терминах стоимости, как реинвестицию капитала: «Человек, обученный ценой больших затрат труда и времени подобен дорогостоящей машине». Но это иллюзия. Как пишет Бодрийар: «Образование, обучение, школа — это не особые, косвенные формы капиталовложений. Они непосредственно представляют собой общественные отношения порабощения и контроля. Капитал в них не стремится к сложному труду, а несет абсолютные убытки, жертвуя огромной частью „прибавочной стоимости“ ради воспроизводства своей гегемонии». В самом деле, образованные люди становятся основой истеблишмента. Тогда как нищие невежественные массы несут угрозу (в отличие от феодальной системы, где все наоборот).
Власть задает «образы» и нужные «модели», парадигмы, «национальные концепции» и т. д. Существуют огромное количество псевдо-выборов, каждый из которых соблазняет, заманивает, провоцирует субъекта, а точнее заложенные в субъекте способности. Как можно видеть, со времен античности ничего не изменилось. Все те же «образы» и «модели». Все то же провоцирование виртуальных, скрытых в субъекте способностей, талантов, т. е. того, что родственно этим образам и моделям.
Культура как таковая есть зыбкая взвесь образцов и провокаций, где каждый находит свою игрушку (свое призвание) согласно «заложенным природой (или Богом) способностям». Наличие огромного количества псевдо-выборов и возможность самому строить себя, «свою индивидуальность» ничего ровным счетом не меняет. Этой глобальной, тотальной системе все равно, кто именно и какое место займет, главное, чтобы места были заняты. Главное, чтобы не осталось неприсоединенных (детей, дикарей, сумасшедших и невежд). Хотя и для них отведены свои резервации, свои места и в будущем (стараниями правозащитников) их индивидуальность окончательно будет признана. От принуждения к чему-то определенному, к «образу», мы перешли к принуждению к «различию» (оригинальность требуется, она в моде), но это означает не освобождение, а как раз наоборот установление полного господства. Если раньше любое нестандартное поведение было риском для системы и поэтому подавлялось, если раньше это поведение несло угрозу, то сегодня система настолько окрепла, что уже не чувствует угрозы. Ей уже безразличен каждый различный член.
Современное общество опять породило господство и рабство на новом витке. Попытки «левых» философов найти «новый класс», который перевернет целостность, ничего не дали. Все революции (как бунт хиппи в 1968 г.), как показали потом многие исследователи, были запрограммированы самой системой в интересах ее же обновления и упрочнения. Осталось только смириться и разочароваться. Или получить удовольствие (философия ЯППИ), как советуют обычно девушкам, попавшим в недвусмысленную ситуацию.
Но присмотримся к современному господству и рабству повнимательнее. Разве не поменялись господин и раб местами в сущности, а не социальном смысле? Гегель считал, что в его диалектике господин не имеет шансов на выход за пределы целого. Он стагнирует отдыхает, он не трудится т. е. не манипулирует предметами природы, а значит, постепенно утрачивает чувство отличия от нее, теряет самосознание, становится «овощем», несвободным человеком, зависимым от труда своих рабов.
Но ведь таковы сегодня современные массы т. е. нынешние рабы. Они свободны, консервативны, считают главной добродетелью отдых. Взаимодействие с природой уже давно отдано на откуп технике. И именно без техники современное большинство не смогло бы прожить ни дня. Утрачено чувство отличия от природы (наоборот, господствует экологизм и мода на оккультные практики основанные на космическом синкретизме).
Наоборот, современные господа-манипуляторы — это единственные, кто трудится (в новом смысле слова) по 24 часа в сутки (в отличие от масс, работающих с 9 до 5 и требующих постоянного сокращения рабочего дня и облегчения труда посредством техники). Властвующая элита, менеджеры, P.R.-щики и т. п. в меньшей степени успевают пользоваться плодами «общества потребления». Хотя и стремятся к этому.
В этом корень проблемы. Подобно тому как в феодальной замкнутой системе замкнутость порождалась в тем, что ценности раба были ценностями господина, сегодняшняя целостность порождается тем, что ценности господина — это ценности раба. Власть, деньги, работа по управлению и манипулированию только средства для повышения стандартов потребления. Эти стандарты естественно выше, чем у рабов. Конечно, элита живет и отдыхает лучше. Но ценности остаются теми же самыми.
Но подобно тому, как прежний раб, манипулируя природой, осознавал свое отличие от нее, современные манипуляторы массами должны чувствовать свое радикальное отличие от этих масс.
Как можно, занимаясь СМИ, политикой, рекламой, менеджментом, политическим консультированием, шоубизнесом , P.R. все еще сохранять наивную веру масс в «добро» и «зло», в свободу и демократию, в прогресс и цивилизацию, в «духовность» и технику?
Для того, чтобы не разделять эту наивную веру, вовсе не обязательно быть сторонником уже функционирующих «противоположностей» (тоталитаризм, фашизм, консерватизм, бездуховность и прочие жупелы). Сейчас, наверное, невозможно сказать, в чем состоит «третий путь», и что было бы для современного общества действиетльно революционнымм, но проблемма есть. И ставят ее люди, получившие эту прививку P.R.-образования. P.R.-образование открывает глаза на целостность и замкнутость, в которой мы живем, и на законы ее функционирования. Под таким P.R.-образованием я понимаю не технические манипуляции, описываемые в многочисленных пособиях по менеджменту, P.R., рекламе, маркетингу, политическому консультированию, а например, книгу В. Пелевина «Generation «П» или фильм «Wog the dog» Б. Левинсона, книги Фуко Бодрийара, МакЛюэна и др. Минимум, что дает P.R.-образование, это шанс открыть «широко закрытые глаза» современного образования. Но это только первый этап.
Другим этапом должно быть осознание отличий от массы и выработка нового «самосознания», «новой свободы». Если только будет уместно говорить о «самосознании» и «свободе», скорее всего потребуется и новый язык.
И наконец, третий этап. Подобно тому, как раньше восставшие и осознавшие свою человечность рабы научили быть свободными и создали «свободный мир», новые восставшие господа научат новому языку современные массы и создадут еще один мир, который будет отличаться от нынешнего больше, чем современная цивилизация отличается от первобытного строя.
| © Интернет против Телеэкрана, 2002-2004 Перепечатка материалов приветствуется со ссылкой на contr-tv.ru E-mail: |