Печать: Нужна ли нам идеологизация литературы?

Несколько деятелей культуры — либералов по убеждению выступили недавно с открытым письмом, в котором изменение школьного стандарта по литературе расценивалось как удар по демократии, исключение из списка обязательных произведений некоторых сочинений Солженицына, Пастернака, Шаламова и других — как недопустимое «забвение репрессий». Тотчас же в прессе разгорелась «война мнений», которую многие пытаются представить как противостояние «хороших», «прогрессивных» либералов, и «плохих», «реакционных», коммунистов. Но давайте послушаем, что говорят защитники письма интеллигенции. Аргументы их сводятся примерно к следующему: в стране идут большие преобразования, мы строим новое, демократическое, цивилизованное общество, стремимся уйти от наследия тоталитаризма. В этот период преподавание литературы в школе имеет решающее значение. Литература сегодня должна воспитывать нового человека, человека правового государства, гражданского общества. Этому человеку ни к чему соцреалистический хлам Горького и Шолохова, он должен расти на лучших образцах демократической литературы — на Пастернаке и Ахматовой! Этот человек должен помнить о трагедии сталинских репрессий, расстрелов в ГУЛАГЕ, не должен поддаваться на демагогию сегодняшних «левых», чтобы коммунистическая диктатура больше не повторилась на нашей многострадальной земле. А теперь давайте заменим выражение «новое, демократическое, цивилизованное общество» — на «новое, народное, социалистическое», «наследие тоталитаризма» — на «родимые пятна капитализма», «правовое государство» и «гражданское общество» — на «советское государство» и «самое свободное в мире общество», «соцреалистический хлам Горького и Шолохова» — на «декадентский, буржуазный хлам Пастернака и Ахматовой», «трагедию сталинских репрессий» и «расстрелы в ГУЛАГЕ» — на «трагедию царских репрессий», «столыпинские галстуки» и «Ленский расстрел», наконец, «левых» — на «правых» и «коммунистическую диктатуру» — на «дворянско-буржуазную диктатуру». Получится нечто до боли знакомое, буквально следующего содержания: в стране идут большие преобразования, мы строим новое народное, социалистическое общество, стремимся уйти от родимых пятен капитализма. В этот период преподавание литературы в школе имеет решающее значение. Литература сегодня должна воспитывать нового человека, человека советского государства и самого свободного в мире общества. Этому человеку ни к чему декадентский, буржуазный хлам Пастернака и Ахматовой, он должен расти на лучших образцах социалистической литературы — на Горьком и Шолохове! Этот человек должен помнить о трагедии «столыпинских галстуков», о ленском расстреле, не должен поддаваться на демагогию «правых», чтобы буржуазно-дворянская диктатура больше не повторилась на нашей многострадальной земле!

Удивительное превращение антисоветчика-либерала в кондового советского пропагандиста налицо! А ведь мы ничего не меняли по сути, лишь поставили на место одних идеологических штампов другие, им противоположные.

Я давно уже заметил, что наши отечественные «либералы» — что старой формации, то есть диссиденты, что «новые» — из СПС и «ЯБЛОКА», по ментальности своей сугубо советские, а точнее сказать «совковые» люди. Только теперь бывший «бдительный комсомолец», нынешний «бдительный либерал» призывает «стучать» на соседа не «за политику», а «за экономику», не в НКВД, а в налоговую инспекцию, но это, согласитесь, мало что меняет. Вот возьмем ситуацию с преподаванием литературы в школе. Казалось бы, этот школьный предмет существует для того, чтобы дать детям азы культуры, научить их любить родную словесность, наслаждаться ее красотой и глубиной, независимо от политических пристрастий тех или иных писателей. Маяковский был коммунист, Бунин- антикоммунист, но при чем тут их стихи и проза как эстетический феномен? Но нет, нашему антисоветскому советскому либералу очень хочется, чтобы школьная учительница по литературе не просто учила и направляла, а чтобы она «воспитывала нового человека», «участвовала в строительстве очередного изма» и т. д., и т. д. На словах наш либерал — за деидеологизацию в школе, на деле, он — активнейший сторонник самой что ни на есть махровой идеологизации.

Самое смешное, что при оценке ситуации с идеологией в нашей школе люди не замечают очевидного. Ведь именно школа позднесоветского, «застойного» и раннеперестроечного периода стала постепенно отходить от идеологического догматизма. В ней изучали произведения Абрамова и Распутина, спорили о судьбе русской деревни, о том, кто правы: «физики» или «лирики», сомневались, думали. Разумеется, были определенные идеологические границы, были обязательные штампы о мировой революции, победе коммунизма, но давайте вспомним — к ним почти никто всерьез не относился, их воспринимали как некий посторонний «шум», от которого никуда не денешься. Старая идеология уже выдохлась, стала безжизненной, утеряла «потенциал веры». Новую — о строительстве «светлого будущего капитализма», где у каждого будет две «Волги» и сколько угодно колбасы — государство еще не объявило. Как это ни парадоксально прозвучит, это было самое свободное время — поздний застой и начало перестройки, промежуток между двумя одинаково кондовыми идеологиями, «между собакой и волком».

А интенсивная идеологизация школы началась в конце перестройки и особенно — после 91 года. Сейчас мы пожинаем ее плоды. Из наших школ выходят молодые люди, которые не знают: когда была Великая Отечественная война, зато довольно бодро рассказывают про репрессии и «плохих коммунистов». Они не знают христианского символа веры, зато носят напоказ золотые кресты и мудрено толкуют о Воланде и о том, что дьявол-де — необходимая тень Бога. Это я не придумываю примеры. Будучи преподавателем вуза, я сталкиваюсь с ними ежегодно и постоянно слышу о таковых от своих коллег. Так, мне говорили о вступительном сочинении на тему «Горькие военные годы», в котором абитуриент писал исключительно о Солженицыне и ГУЛАГЕ. Мальчик думал, что пребывание репрессированных в лагерях и было Великой Отечественной Войной! Я лично беседовал со студенткой, которая заявляла, что она — на «стороне сатаны» — оказалось, это результат увлечения ее школьной учительницы «Мастером и Маргаритой» Булгакова. Я лично беседовал со студентом, который имел в голове полный «либеральный набор» о репрессиях, голодоморах и т. д., но не знал, что в СССР высшее образование было бесплатным, не знал, что репрессии были и во время западных Революций, например, Французской! Так может не надо нам никакой идеологии в школе? Идеология — вещь полезная, тут я не соглашусь со сторонниками тотальной деидеологизации. Ведь идеология позволяет продумывать, систематизировать свои взгляды, намечать цели, пути их достижения.

Идеология есть у любого человека — назовем ее «житейской идеологией», идеология есть у любого государства. И хорошо, когда эта идеология осознанна, а значит, может быть подкорректированной, исправленной. Но выбор или создание идеологии — это удел взрослого, уже сформировавшегося человека. Для него нужно наличие критического мышления, эрудиции, наконец. А ребенок, школьник еще растет. С него достаточно простых, жизненных ценностей — любви к родителям, уважения к учителям, любви к своей Родине, уважения к ее истории, какой бы она ни была. Тех самых ценностей, которые есть в сказках, в былинах, в великих литературных произведениях. Пускай читает и Бунина, и Горького, учится думать, понимать, что жизнь сложнее, чем идеологические схемы (которые иногда необходимы, но которые не должны заслонять жизненной правды). А уж потом, когда вырастет — разберется и решит для себя: за Ленина он или за Деникина, за Горбачева или за Лигачева. Может быть это звучит как утопия. Может быть, полностью деиделогизировать школу и невозможно, учитель ведь тоже живой человек, со своими взглядами. Но к этому можно стремиться, можно, наконец, свести к минимуму совершенно кондовые и вопиющие формы идеологии вроде истеричных воплей о забвении репрессий Сталина и о толщине «Тихого Дона» Шолохова. А иначе школьник, не знающий ничего о Великой Отечественной Войне, но цитирующий наизусть Солженицына, покажется нам еще эрудитом.