Разрыв между словом (знаком) и вещью всегда вызывает культурный кризис. Это как Тень, которая отделяется от своего Хозяина. Манипуляция с символами как особого рода знаками, обладающими священным смыслом и необъяснимой способностью влиять на судьбы целых народов, — занятие небезобидное. Его никак нельзя отдавать на откуп пиарщикам и политтехнологам.

Вещи, выражая в слове свою первопричину, накладывают тем самым множество запретов на обращение со словом. Сегодня свобода слова приобрела гротескный характер. Это касается даже слов-символов, таких, как хлеб.

12 октября Путин заявил, что в этом году в России достигнута рекордная урожайность. Он сказал: «В последние годы, несмотря на плохую погоду, удалось добиться таких результатов, которых не было в советское время».

Неужели наши люди уже настолько не знают одного из главных показателей жизни страны, что верят, будто урожай 86 млн. т — рекорд за всю ее историю? Ведь даже в среднем за пятилетку 1986—1990 гг. зерна собирали 104,3 млн. т в год. Совсем недавно, уже в ходе реформы (в 1992 г.) было получено 107 млн. т зерна. Рекордным же был 1978 г. — 127,4 млн. т.

В этой же плоскости лежит новая инициатива с символами — сделать воинским символом звезду (видимо, пока без серпа и молота). И прямо делается отсылка к «нашим отцам и дедам», то есть к Красной и Советской Армии. Здесь разрыв между семиотикой и реальностью чудовищный.

Есть в фильмах ужаса такой образ — умерший любимый человек возвращается в старом обличье, но с новой сущностью. Такой страшной подмены сущности с армией не произошло, но все же, согласитесь, без революции заменять двуглавого орла на красную звезду не годится.

В том, что двуглавого орла сделали гербом РФ, было глумление — ведь главным пафосом демократов было уничтожение Империи. То, что империя эта жила в образе СССР, не так важно, ненавистной им была именно его имперская суть.

Издевательство было и в том, что переписывать слова гимна поручили тому же автору. Это сразу лишило текст всякой искры святости. Это как цветы с могилы снова в продажу пускать. И вот теперь — звезду, да не у американцев взятую, а у «отцов и дедов».

Разрыв между реальностью и ее символом не должен превышать критической величины. Когда началась Отечественная война, Сталина спросили, можно ли дать в войска шашки из старых арсеналов с надписью «За веру, царя и отечество». Он спросил: «А рубят эти шашки хорошо? Раз хорошо, давайте! Пусть рубят немцев за веру, царя и отечество».

Лучше бы сейчас с армией поступили так же — дали бы не красную звезду, а оружие и горючее по советским нормам, шинели из сукна, гимнастерки не из синтетики, а «хэбэ» и сапоги вместо натовских ботинок. А главное, чтобы знала армия, за что воевать.