Газовый вопрос стал одним из ключевых для отношений стран постсоветского пространства. Известно, что потребителями российского газа являются, в частности, Украина, Грузия и Молдавия - государства, входящие в состав Сообщества демократического выбора (СДВ), альтернативной по отношению к России геополитической структуры.

До нынешнего года включительно Россия придерживалась ярко выраженного курса на сохранение преференций для своих партнеров по СНГ: считалось, что так удастся оставить эти страны в орбите своего влияния. Уже давно отмечались весьма сомнительные результаты такой политики. Вспомним многочисленные политические маневры Эдуарда Шеварднадзе, которого трудно было назвать другом России (что не мешало ему пользоваться дешевым газом). То же самое можно сказать и о Леониде Кучме, который
то включал в военную доктрину своей страны положение о планах вступления в НАТО, то отказывался от него в ситуации, когда сближение с Россией казалось ему конъюнктурно выигрышным. Молдавские коммунисты  начали свою правительственную деятельность с планов придания
официального статуса русскому языку и с активной пророссийской риторики. А продолжали, апеллируя к Западу с целью торпедирования «плана Козака» по урегулированию в Приднестровье (кстати, этот план
предусматривал как раз официализацию роли русского языка в стране).  Если раньше Украина, Грузия и Молдавия маневрировали между Россией и Западом, то теперь их геополитические приоритеты четко определены. Правительства и большая часть элит этих стран настроены явно прозападно, и упоминают о необходимости развития связей с Россией лишь для проформы. В Грузии парламентская оппозиция настроена еще более критично в отношении России, чем режим Михаила Саакашвили. В Молдавии все представленные в парламенте партии в той или иной степени ориентированы на Запад. В украинской элите также преобладают прозападные настроения.

Таким образом, Россия сделала свой выбор в пользу отказа от бесполезных заигрываний с ориентированными на Запад режимами и отстаивания собственных интересов.  Отсюда и серьезное ужесточение газовой политики России в отношении к членам СДВ, которые, как ни странно, оказались неподготовлены к такому развитию событий, очевидно, рассчитывая на инерционный характер российской газовой дипломатии. Обращает на себя внимание, однако, тот факт, что позиция России в отношении Украины и Грузии выглядит куда сложнее, чем произвольное повышение газовых цен. А понятие «российские интересы» является более сложным, чем представляется на первый взгляд.

Для наблюдателей выглядит несколько неожиданным, что «Газпром» намерен увеличить цену на газ для Грузии лишь с $63 до $110 за 1 тыс. куб м, то для Украины – c $50 до $230. Разница слишком велика, чтобы быть случайной. Секрет состоит в том, что Россия намерена решить сразу две задачи. Первая – отказавшись от «газовой благотворительности», повысить доходы «Газпрома», одной из крупнейших бюджетообразующих структур страны. Вторая – по возможности, установить контроль над газопроводами, проходящими по территориям этих стран. В современной геополитической ситуации в политическом выигрыше оказывается тот, кто контролирует транспортировку энергоносителей (точно так же, как в средние века была высока роль караванных путей).

С Грузией Россия пока готова поторговаться. Известно, что переговоры о возможности приватизации магистрального газопровода, проходящего по территории этой страны, уже велись, но закончились ничем (против выступили часть грузинских правительственных чиновников, а также
официальные представители США). Однако есть основания полагать, что речь идет не об окончательном решении – во всяком случае, Россия дает понять, что в случае перехода в ее руки газопровода, установленная сейчас цена может быть сохранена в течение длительного времени. И, похоже, что есть шанс на то, что в ходе последующих переговоров экономические резоны возобладают над политическими амбициями Тбилиси. Если же переговоры закончатся ничем, Россия, видимо, вновь повысит цену на газ.

В Украине ситуация несколько иная. Соглашение о совместном управлении газотранспортной системой страны было достигнуто еще в 2002 году, когда было объявлено о создании для этого российско-украинского консорциума (в котором позднее должна была принять участие и Германия). Однако при Кучме консорциум так и не приступил к работе, а при Ющенко этот проект был, по сути, торпедирован. Отсюда и предельно жесткая, «шоковая» позиция российской стороны, которая разочаровалась в успешности обычных затяжных переговоров и намерена максимально обострить ситуацию для того, чтобы побудить украинскую сторону принципиально изменить  свою позицию в отношении консорциума.

Таким образом, Россия не мстит своим геополитическим оппонентам, а, действуя максимально прагматично (и достаточно дифференцированно), стремится развивать собственную экономическую экспансию на постсоветском пространстве, используя имеющиеся в ее распоряжении рычаги влияния.

Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий – РИА Новости.