Что вытворяли подонки "ленинской гвардии" в 20-х вообще уму непостижимо. В конце концов они сами себя обвинили во всех возможных преступлениях и, поочерёдно облизав пепельницы, пропали в сталинской мясорубке. Вместе с жёнами и детьми.
Что за "исторические документы" могли издать подобные субъекты? Какая цель перед ними стояла? Историческая правда, научная объективность? Да нет конечно. Нужно им было задним числом оклеветать политического противника, изобразить Россию азиатской деспотией с полоумным ничтожеством во главе.
Это не значит, что все документы Романовых и царских придворных сфальсифицированы. Нет, какая-то часть документов подлинная. Но подходить к ним надо КРАЙНЕ скептически. То есть читать с кислой миной, переворачивая страницы пинцетом. И диссертации надо защищать источниковедам с уклоном не обвинительным, а оправдательным. "Дневник Николая II сфальсифицирован" - это ломление в открытые ворота, за это учёной степени не дают. А вот доказать что это подлинник - научная сенсация. Частично (что и где) подлинно - важный научный результат. Насколько я знаю, никто серьёзно этим вопросом не занимался. Что неудивительно в свете того, что даже с точки зрения "археологической" изучающий жизнь и деятельность последнего монарха встречается с неразрешимыми парадоксами. Уж больно много лжи и клеветы наверчено вокруг событий 1917 года, слишком влиятельные силы и внутри страны и, что ещё важнее, далеко за её пределами, заинтересованы в сокрытии фактов.
Теперь о собственно дневниках. Предположим, Ваша задача оклеветать человека. Ну, например, меня. Вы открываете под моим именем ЖЖ и начинаете писать там разную чушь. Что именно? Можно матерную ругань, порнографические откровения и т.п. дребедень. Но ведь НЕ ПОВЕРЯТ. А если так:
1 февраля:
Сходил в магазин, купил 4 йогурта: два вишнёвых, один абрикосовый и один клубничный.
2 февраля:
Смотрел по телевизору мультфильм про бременских музыкантов, уснул. От абрикосового йогурта неприятная отрыжка.
3 февраля:
Делать ничего не хочется. Болит живот.
4 февраля:
Сильный понос. Возможно от абрикосового йогурта. Как говорится, "не все йогурты полезны".
5 февраля:
Приходил врач, сказал что пищевое отравление не от йогурта.
И так годик. Уже неплохо. И просто - справится любой журналист. Кое-где разбросать привязки к фактам моей творческой биографии. Например:
6 февраля:
Здоровье улучшилось, начал работать над святочным рассказом №16.
В виде изюма кое-где добавить червячков:
7 февраля:
Поссорился с К. Сказал, что Окуджава графоман и подлец, которому я завидовал всю жизнь. К. дала мне пощёчину.
Вот Вам, чики-брики, дневник Николая II. Или Людовика XVI. Кстати, почитайте оба дневника параллельно - совпадения удивительнейшие. И боюсь не только из-за сходной технологии.
Общее свойство подобного рода "документов" крайняя информационная бедность. Читатель читает-читает, а информации ноль. Либо это никому не нужные пустяки, либо факты, хорошо известные из любой хрестоматии.
Зато подобного рода фальсификации весьма живучи. Автора трудно изобличить в подделке - никаких ВИДИМЫХ противоречий с реальностью нет. "Видимых", потому что специалист всегда поймает на косвенных уликах. Например, выяснит, что 2 февраля ни по одному из каналов Бременских музыкантов не показывали и приведёт таких несогласованностей СОТНЮ.
Хотя если в центре провокации находится не писателишко, а историческое лицо, могут обслужить и по первому классу - со сверкой телепрограмм, вкраплением неопубликованых документов и т.д. Но здесь важно не ПЕРЕБОРЩИТЬ. Это должен делать не писатель или литературовед, а чинуша из тайной полиции. Писателя ПОВЕДЁТ.
Например в 20-х годах в СССР были опубликованы сенсационные дневники Вырубовой. В отличие от скучных ежедневников Николая, у Выробовой фактов, и фактов доселе неизвестных, было море разливанное. Дневники опубликовали в нескольких номерах исторического журнала, снабдили солидным научным аппаратом, богато иллюстрировали редкими фотографиями.
Содержание? Вот пример (замечу, что "папа" это царь, а "мама" - царица):
"Боже мой, Боже мой! Как гадка жизнь! Рома рассказывает:
- Вчера в одном из салонов (вероятно, Лили) был папа... весёлый... И, когда Лили вышла, он укусил её. Показалась кровь. Тогда великий князь Николай Николаевич сказал:
- Попроси царя, чтобы он записал тебя в святые мученики. Он это может!
И потом устроили пакостную церемонию "пострижения". Папа уже уехал. Гадости, мерзости! Если бы мама это знала!
Мне от него не надо ласк, это мне отвратительно, а мне говорят:
- Папа приходит к тебе не просто так.
После его ласк я два дня не могу двинуться. Никто не знал, какие они дикие и зловонные. Я думаю, если бы он был просто..., ни одна женщина не отдалась бы ему по любви. Такие как он, кидаются на женщину только пьяными. Он в это время бывает отвратителен. Он сам говорил мне:
- Когда я не пьян, я не могу... Особенно с мамой.
В нём много тоски. Когда он печален, глаза у него жалостные, он точно мученик. Тогда я смотрю на него и говорю:
- Уходи... уходи... уходи! Ты не сумеешь довести дело до конца! Уходи... уходи... уходи!
Говорю это - и знаю, что ему некуда уйти: живого царя не отпустят. Он это понимает. Когда он бывает у меня, говорит:
- Одну я любил... Одну ласкал по-настоящему - мою канарейку (так он называет Кшесинскую), а другие - что? Другие все одинаковы... Брыкаются, как суки...
Много гадкого и много страшного рассказывает папа. Я знаю - говорят, что он очень жесток, но он не жесток, он скорее сумасшедший, и то не всегда - временами. Он может, например, искренне огорчиться, побледнеть, если в его присутствии пихнуть ногой котёнка (как любит проделывать Рома), это его взволнует. И тут же может спокойно сказать (если заговорят о лицах, которые ему неприятны):
- Этих надо расстрелять!
И когда говорит "расстрелять!", кажется, что убивает словами. И когда слышит о горе впавших в немилость, он счастлив и весел. Он говорит с огорчением:
- Отчего я этого не вижу!?
В нём много непонятной жестокости. точно хищный зверь. Он и с женщиной обращается, как дикий зверь...
Между прочим я присутствовала однажды при случке кабана с молодой свиньёй. Это было на фабрике Ко-ва. Мы спрятались с Щуркой и смотрели. И когда кабан вскочил на неё и стал её мять, и когда она была вся в крови, металась и стонала, он пыхтел... пена... дрожал...
Я рассказала ему об этом. Он очень смеялся. Так смеялся, что слёзы выступили у него на глазах. Это значило - он очень доволен."
Дальше описывается, как Николай собственоручно убил кочергой 18-летнего слесаря, за то что "гадёныш ходил к царским блядям" и приказал увезти труп в мешке. Ну а уж ворон, ласточек, собак, кошек, хомячков и канареек коронованный изверг убивал сотнями. Он и перед убийством слесаря неприминул застрелить любимую собачку Александры Фёдоровны.
Ну и что вы думаете? В СССР ладно, а в эмиграции? Встретили сию поделку не гомерическим хохотом, а восторженным рёвом. Бросились наперебой цитировать, вставлять фрагменты в исторические исследования. Керенский в своей газете стал перепечатывать "дневник" 1:1.
Но тут наступил облом. Дело в том, что дневники Вырубовой сфальсифицировали не по заказу ГПУ или английской разведки, а самостоятельно, в виде частной инициативы. Хотя сделали это люди, принадлежавшие к английской верхушке советского общества - Павел Щёголев и Алексей Толстой. Им просто надо было наварить бабла. До этого они сварганили гнусный водевиль "Заговор императрицы" (предтечу и основу пикулевско-климовской похабщины), денег взяли немеряно, но аппетиты росли и решили сорвать куш на "дневниках". Здесь они сильно просчитались, так как фальсификация "подлинных" документов находилась под прямым контролем ГПУ и курировалась партийными "историками". Покровский был взбешён подобным крысятничеством и добился постановления ЦК о закрытии журнала. Тогда утихомирилась и эмигрантская сволота, на которую протесты самой Вырубовой (умной и интеллигентной русской женщины) не произвели ровно никакого впечатления.
В общем уровень антирусской (антиевропейской) провокации в СССР был достаточно низкий. В России до 1917 года никто в это не верил. Это было что-то вроде антисемитской пропаганды, рассчитанной на евреев. Сами пропагандисты себе верили (или почти верили), а публика или не слышала, или испытывала смущение, как от сального анекдота.
Например в "околокадетской среде" считалась убедительной такая залепуха:
"Николай в Японии пьяный стал ссать в буддистском храме, его по голове дубинкой ударил полицейский и сделал идиотом."
В развитие залепухи печатали карикатуры, где вместо Николая была изображена еловая шишка.
Мне это напоминает рассказ старого клоуна о фронтовых выступлениях. Была такая передача по застойному телевидению и было видно что человек не врёт (тогда большая редкость). Клоун рассказывал:
- Ну что вышли мы перед солдатами, а люди НЕ ПОНИМАЮТ. Провал полный. Там же кто был: простые крестьяне, из глухих деревень, часто неграмотные. А тут выходят белый и рыжий клоуны, в париках, с карликовыми гармошками: "Здравствуй Бим! Здравствуй Бом!" Народ безмолвствует. Ну мы тогда решили попроще. Надели простые гимнастёрки, я кольцо у жонглёров взял, и туда попу просунул. Говорю: "Двойное окружение". Бойцы как захохочут. А напарник встал на четвереньки, сзади веник привязал и пошёл кругом: "Маскировочка на первом плане".
Люди заплакали. Такого успеха у меня никогда не было.
Д. Галковский
