Во всей проблематике «Угрозы для России» особое место занимают мировоззренческие срывы, которые поражают общество в целом, от президента до нищего. Если по какой-то причине мы начинаем видеть реальность в ложных, слишком искаженных формах, наши решения в целом становятся принципиально ошибочными. Мы идем, в общем, «не туда». Если слепой ведет слепых, упадут в яму. Хорошо, если не сразу в пропасть.
В газетной статье мы можем лишь внести пункт в повестку дня, кратко очертить вопрос. Но и это уже кое-что. Здесь скажем о том, что жизнь семьи, общества, страны требует деятельности, в которой неразрывно связаны два разных вида – создание и сохранение. Усилия того и другого рода по-разному осмысливаются, планируются и организуются. В нашем сознании они выражаются, можно сказать, двумя разными категориями.
Количество – не качество
В нашем обществе за годы перестройки произошла беда – каким-то образом из сознания вышибли категорию сохранения. Много и конкретно говорилось о разрушении, туманно и красиво – о созидании. Ничего – о сохранении. Что имеем – не храним!
Этот провал следует считать тяжелым поражением сознания. И это – наше общее состояние, потому-то мы его не замечаем. И касается оно, в общем, всех классов объектов, которые мы создаем и обязаны сохранять.
Возьмем объект высшего уровня – сам народ России, творец нашей истории. Разве когда-нибудь мы задумывались о том, что его надо сохранять? Разве говорили, что для этого необходимы такие-то и такие-то усилия и средства? Нет, мы его получили от предков как данность и даже не думали, что он нуждается в охране, уходе, «ремонте». С 1991 г. народ стал таять количественно, год за годом сокращаясь почти на миллион человек. Тогда и заговорили о демографической катастрофе. Из заявлений на эту тему пока что вовсе не следует, что существование народа может быть под угрозой, даже если население, как совокупность индивидов, прирастает. А ведь это именно так – население останется, но качества народа, как субъекта истории, лишится.
Даже национальный проект, направленный на повышение рождаемости и учреждающий «материнский капитал» в размере 250 тыс. рублей, упор делает на созидание новых людей и практически игнорирует проблему сохранения. А ведь сокращение продолжительности жизни мужчин на 5 лет из-за скачка смертности (причем в трудоспособном возрасте) равноценно утрате почти десятой доли всех мужчин России. Такие потери не закрыть приростом рождений. Почему же мы не говорим об этом аномально быстром «износе» народа? Потому что проблема сохранения наших ценностей выпала из внимания.
Будущее без ЖКХ…
Мы уже писали о том, что с 1991 г. был практически прекращен капитальный ремонт жилищного фонда России. И это колоссальное достояние страны стало на глазах деградировать и ветшать. Страшное дело: на глазах всего общества ЖКХ идет к катастрофе, но все внимание направлено лишь на строительство новых домов. В Послании 2004 г. В.В. Путин сказал: «Одной из самых актуальных задач считаю обеспечение граждан доступным жильем». Да, это важная задача, но ведь нового жилья строится в год всего 1,5% от уже имеющегося, которое надо сохранять. Жилье требует ухода и ремонта, а без них оно разрушается. Но об этом не говорят. Самой актуальной общенациональной проблемой стало сегодня не строительство нового жилья, а сохранение старого. В ЖКХ идет деградация его основных фондов – зданий и инфраструктуры. Это неумолимый фактор, и его игнорирование говорит о болезни общества.
Разрушение ЖКХ страны – понятная и измеримая угроза. Но для нас она – еще и та капля, в которой видно общее аномальное состояние государства и общества в их отношении практически ко всем угрозам. Мы утратили механизмы и нормы, которые побуждают людей вкладывать средства и усилия в содержание и сохранение того искусственного мира (культуры), в котором живет человек, и без которого он существовать не может. Попробуйте спросить хоть министра, хоть депутатов, хоть любого отца семейства – на что они надеются? Что дома сами собой капитально отремонтируются? Что ржавые теплосети сами собой окрепнут? Что люди привыкнут жить без домов и без отопления? Никто ничего не ответит, и даже вопроса не поймет. Эти проблемы как будто стерты из сознания людей. Это – глубокая деформация мышления, наша общая национальная беда.
…Будущее – за пустырями
За 90-е годы из всех больших систем были изъяты средства, предназначенные для их содержания и ремонта. Куда ни глянешь – страшное запустение, как будто джунгли наступают на брошенный город. Разрушается и зарастает бурьяном наше культурное пространство. За годы реформ изъято из оборота и брошено без ухода 42 млн. га посевных площадей. Ведь это не только хозяйственная проблема, это трагедия культуры. Треть земли, которую пестовали много поколений наших предков, драгоценный продукт нашей культуры, на глазах дичает без заботы человека. Ее не пашут, не удобряют, не засевают. Тяжело смотреть, как год за годом превращается в огромный дикий пустырь прекрасное культурное поле. Еще тяжелее видеть необъяснимое равнодушие, с которым смотрят на это государство и общество.
В рамках национального проекта по сельскому хозяйству фермерам дают кредиты на покупку телят. Как сказано, «это должно позволить стране в течение двух лет поставить десятки тысяч голов племенного скота». Десять тысяч голов – это 0,5% от ежегодной убыли крупного рогатого скота в РФ. Реформа создала такие условия, что Россия не может содержать племенной скот. Скот – одна из главных составляющих основных фондов сельского хозяйства. Надо же разобраться в причинах ее неуклонного разрушения! Ведь если не устранить причины, то хозяйство превращается в бездонную бочку – ты льешь туда нефтедоллары, но закупленные на них ценности не могут быть сохранены, условия несовместимы с поддержанием систем культуры.
И это наступление «джунглей» и неспособность общества вникнуть в созданную реформой неизбежность одичания – явления фундаментальные. Их невозможно устранить ни нефтедолларами, ни иностранными инвестициями. В лучшем случае возникнут островки, с большими издержками защищаемые от «джунглей». Долго так не продержаться.
Ни слова о деградации
Вспомним снова Послание В.В. Путина этого года. В нем говорится о необходимости развития ряда отраслей. Например, о развитии речных перевозок. Но ведь именно эта отрасль была очень развита – имелся большой речной флот, укомплектованный квалифицированными кадрами, обустроенные в масштабах всей страны предприятия по его содержанию и ремонту, пристани и фарватеры. Была даже развитая профессиональная идеология и культура. Почему же Россия 90-х годов не смогла содержать эту большую систему? Значит, были созданы условия (экономические, социальные, культурные), которые оказались несовместимы с существованием отрасли – и флот распродан, кадры разбрелись. Какой же смысл вкладывать деньги в повторное развитие отрасли, если эти условия не названы и не устранены.
Как же объяснить тот странный факт, что причины повсеместной деградации культурного пространства не выявляются, не устраняются и даже не становятся предметом обсуждения? Более того, все чаще слышатся заявления, что кризис остался позади и мы вступили в период быстрого развития. В.В. Путин сказал в Послании: «Россия полностью преодолела длительный спад производства». Это неверно фактически, но главное, это было бы необъяснимым явлением, если бы принималось во внимание состояние всех основных фондов страны. Это утверждение, явно сформулированное в Минэкономразвития, сразу должно было бы вызвать удивление, будь учтена динамика деградации производственной базы. Удивления не вызвало – значит, в сознании производство и содержание производственной базы разведены как независимые стороны хозяйства.
Но их нельзя разводить! Ведь при этом искажается сам смысл главного макроэкономического показателя – валового внутреннего продукта. Ведь если из-за отсутствия надлежащего ухода и своевременного ремонта происходит аномальный износ или разрушение основных фондов, это следует считать «производством ущерба» («антипродукта»). Эту величину следовало бы вычитать из ВВП. Попробуйте пересчитать его с учетом ненормативной деградации национального достояния! Какое уж тут удвоение.
Кстати, и на Западе специалисты, требующие перейти с языка монетаризма к показателям реальной экономики, требуют вносить поправки на необоснованную деградацию фондов в исчисление ВВП. Так, в США экономист-диссидент Линдон Ларуш обвиняет официальную статистику в фальсификации за то, что она «отказалась вычитать из валового национального дохода стоимость невыполненных работ по ремонту и обслуживанию важных объектов основной производственной инфраструктуры, например, железнодорожной системы, шоссейных дорог, мостов, систем водоустройства, энергетических станций и сетей и т.д… Необходимые, но не осуществленные затраты на ремонт систем водного хозяйства, транспорта, энергосистем, и пр. (в постоянных ценах) достигли уже нескольких триллионов долларов» (с 1970 г.). Это – позиция здравого смысла, а в период кризиса, как у нас, он совершенно необходим.
Естественное или искусственное?
Переходу на язык здравого смысла мешают политические обстоятельства. Влиятельные социальные слои нынешней России не желают такого разговора, ибо именно в их карманах осели деньги, предназначенные для содержания всей техносферы России и ее основных фондов. И все же, на мой взгляд, важнее провал в сознании. Выскажу гипотезу, что этот провал назревает во всей индустриальной цивилизации, и эта болезнь корнями уходит в Просвещение, в тенденцию к «натурализации» явлений культуры. Мы все время слышим от наших реформаторов, что рыночная экономика – «естественный» порядок, что частное предприятие – явление «естественное». А все советское – «искусственное».
Здесь бессознательно высказаны важные вещи. Если частное предприятие «естественно», то есть «природно», то и нет необходимости в специальной деятельности по уходу за ним, поддержанию особых «тепличных» условий, ремонту и т.д. Природные создания сами адаптируются к окружающей среде. После промышленной революции, во время которой, напротив, господствовало представление о том, что все вокруг – машины разной степени сложности, натурализация культуры мало-помалу вытесняла из сознания заботу о сохранении творений цивилизации. Строительная лихорадка ХХ века маскировала процессы старения и износа сооружений. А сейчас его глубина выявилась драматическим образом.
Отключили здравый смысл
В 1970 г. в США новое строительство и реконструкция производственной инфраструктуры стали отставать от износа и старения. В настоящий момент затраты на необходимый срочный ремонт оцениваются в астрономические суммы. Американское Общество Инженеров недавно опубликовало отчет, согласно которому инфраструктура США нуждается в огромных капиталовложениях для исправления ситуации. За пять лет (до 2010 г.) требуется истратить 1,6 трлн. долларов. Речь идет о срочном ремонте 15 главных категорий сооружений (дороги, мосты, водоснабжение, энергетические сети и пр.). Задержка с ремонтом уже создает большие риски и опасность крупных отказов, а также ведет к очень большим издержкам. Так, жители США ежегодно тратят 54 млрд. долларов на ремонт автомобилей, поврежденных из-за плохого состояния дорог. Стоит заметить, что 85% объектов инфраструктуры, о которых идет речь, находятся в частном владении. Значит, само по себе «чувство хозяина» буржуазии недостаточно, чтобы заставить ее рачительно ухаживать за сооружениями.
В советское время это слабое чувство было заменено мощной рукой плана. Раз советские сооружения «искусственны», значит, им требуется техническое обслуживание, которое предписано нормативами, и средства на которое закладываются в план вплоть до списания объекта. А жесткая дисциплина запрещает «нецелевое использование средств», то есть расходование денег, предназначенных для планового ремонта и обслуживания, на другие цели. Эти нормативы и эта дисциплина были ненавистны новым «хозяевам» и были моментально отменены после приватизации. Так же поступили и государственные чиновники, освобожденные от плана демократией. В рыночной России как будто отключили здравый смысл, чувство опасности и дар предвидения.
Что же делать? Перед нами – большая национальная проблема. Утрата важных блоков общественного сознания и культуры сопровождается ликвидацией административных механизмов, которые автоматически заставляли эти блоки действовать и непрерывно контролировали их. Это было уже столь привычно, что сохранение и ремонт основных фондов выполнялись как бы сами собой, без усилий разума и памяти. Сейчас нам всем нужна большая программа реабилитации, как после контузии. Нужно тренировать разум и память, заставить людей задуматься об ответственности за сохранение технических условий жизни общества. Нужно создавать хотя бы временные, «шунтирующие» механизмы, не позволяющие людям уклоняться от выполнения этой функции.
Само собой это не произойдет, и основной груз по разработке и выполнению этой программы ложится на государство. Больше нет у нас достаточно организованной силы для такого дела.
