Что происходит сегодня в России?

Россию сдают в утиль.

Иначе — утилизуют, сбывают. Сбывают всё, что было создано в предшествующие советские десятилетия и от чего ещё можно с выгодой избавиться, сбыть.
Так, одна из самых правдоподобных версий происходящего с «ЮКОСом» и Ходорковским состоит в том, что они выбрали не того западного покупателя для своих активов (кажется, Exxon Mobile?), которого им предложили, а того, которого они сами себе назначили. В этой версии важны не названия компаний и действующих лиц, а то, что разногласия не касаются главного — процесса утилизации как ведущего процесса в России.

Ещё три года назад Вадим Цымбурский определил процесс утилизации в качестве ведущего российского процесса и главного «дела» элиты, которая создала холдинг ЗАО «Россия» с головным предприятием The Great Russia Utilization Inc.

Заканчивающийся июль навсегда войдёт в историю, поскольку именно в этом месяце происходит знаковое событие — началась утилизация концерна «Силовые машины».
Делается это следующим образом. «Интеррос», которому принадлежат «Силовые машины», и Siemens создают в настоящее время СП, которому будут принадлежать контрольный пакет акций «Силовых машин». В совместном заявлении компаний, в частности, говорится: в целях развития концерна «Силовые машины» «Интеррос» и Siemens договорились о создании совместного предприятия, которому будут принадлежать около 71% акций «Силовых машин». После совершения всех формальных процедур доли участия сторон в данном предприятии составят: 50%+1 акция — у «Интерроса», 50%-1 акция — у Siemens. Управление совместных предприятий будет осуществляться Siemens. По данным Financial Times, Siemens сможет в течение 5 лет увеличить свой пакет в СП до 100%. По оценкам экспертов, стоимость сделки составляет примерно $150 млн.

Чтобы понять подлинный масштаб происходящего следует знать, что этот концерн является в настоящее время лидирующим в мире производством в сфере энергетического машиностроения. На момент продажи «Силовые машины» выполняет заказы одновременно по созданию четырнадцати турбин. Большая часть заказов — из-за рубежа, буквально со всех континентов: из Мексики, Китая, Египта и др. Все заказы — элитные, чрезвычайно выгодные, поскольку предприятие — заслуженная гордость отечественного и мирового машиностроения — позволяет себе придирчиво отбирать заказы из огромного количества. Концерн переполнен самыми лучшими заказами на много лет вперед.

Более того, от концерна зависит развитие всей российской электроэнергетики  — и, соответственно, промышленности и качества жизни — в первой четверти 21 века.

Без продукции этого концерна на российских условиях невозможно достроить Бурейскую ГЭС, невозможно строить ГЭС и АЭС.

А строить новые ГЭС и АЭС необходимо, если мы не хотим окончательно превратиться в центральноафриканскую «державу». Без подлинного развития электроэнергетики не будет никакого российского возрождения. И здесь нельзя давать себя убаюкивать торжественными речами, которые мы слышали, к примеру, при запуске Бурейской ГЭС.

Мы сегодня отстаём в электроэнергетике от всего мира. От Китая, в котором уже строятся ГЭС, которые в 5 (пять) раз мощнее самой мощной российской ГЭС. Мы отстаём сегодня «навсегда» от Турции (стране, население которой чуть больше трети населения Российской Федерации), где одновременно строится 83 гидроэлектростанции, 5 (пять) из которых крупнее, чем Бурейская ГЭС. Мы отстаём сегодня здесь от всего мира.

Наконец, без продукции «Силовых машин» на российских условиях невозможно развитие нашего Дальнего Востока. Именно гидроэлектроэнергетика, сердцем которой является продукция сбываемых Siemens «Силовых машин», является самым простым и изящным механизмом опережающего развития Приамурья, которое является вторым в мире по гидроэнергетическим возможностям. Именно через создание гигантской энергоизбыточности как внутренних инвестиций инфраструктурно-промышленного развития возможно восстановить и усилить БАМ, модернизировать Транссиб, превратить наш Дальний Восток в новый мировой центр.

… Но утилизация есть утилизация. И самое конкурентоспособное производство в России, являющееся к тому же сверхвысокотехнологическим, ныне отправляют всё в тот же утиль. Точнее, продают главному западному конкуренту.
Изысканно прокомментировал данный факт Александр Николаевич Шохин.

«Крупные международные компании часто приобретают бизнесы в других странах с целью, что называется, «удавить» конкурентов. Самая большая опасность не в том, что «Силовые машины» становятся западным бизнесом, а в том, что в рамках реструктуризации транснационального производства будут закрыты те или иные виды деятельности российской компании для того, чтобы внутри большого концерна не было конкурирующих между собой видов деятельности. Это самая большая опасность.

Но насколько я понимаю, в случае с Siemens о такой опасности речи не идет. В этой связи в том, что компания «Силовые машины» становится международной, иностранной, я большой угрозы не вижу. Более того, поскольку речь идет о создании на базе «Силовых машин» восточно-европейского, даже евразийского с ориентацией на Восточную Европу и на азиатскую часть бывшего СССР центра Siemens, вполне возможно, что вхождение в Siemens «Силовых машин» может помочь раскрутиться Siemens и освоить новые технологии, и этот регион мира Siemens будет завоевывать на базе «Силовых машин». При таком варианте развития событий приход Siemens можно только приветствовать. Пока что просматривается именно вторая модель. По крайней мере, в заявлении самого Siemens, в оценке самих «Силовых машин» и Интерроса, как главного акционера «Силовых машин», речь идет о трансформации «Силовых машин» в крупный центр Siemens, который будет одним из ведущих звеньев этой компании. Насколько производство в других регионах мира Siemens окажется в конкурентной ситуации с «Силовыми машинами» с точки зрения экспортных поставок (раньше компании и предприятия, входящие ныне в «Силовые машины», сталкивались с Siemens на тех или иных международных площадках и спорили за заказы) сейчас трудно сказать, но будем надеяться, что Siemens будет равномерно распределять свои заказы между российскими предприятиями своей компании и подразделениями, находящимися в других странах».

Здесь имеет смысл обратить внимание на типичную манеру идеологов утилизации выражаться. По сравнению с топорными речами идеологов приватизации 90-х годов идеологи утилизации, хотя они являются в основном всё теми же лицами, значительно подразвились: речь изобилует глаголом «будем надеяться», а также сплошной толерантностью и политкорректностью.

Впрочем, речи Шохина ничто по сравнению с ламентациями премьер-министра РФ Михаила Фрадкова, который неделю назад, открывая заседание правительства, посетовал, что России пока не удалось добиться изменения структуры экспорта, что «структура экспорта остается традиционно сырьевой». Глава российского правительства тогда пояснил, что, оказывается, в общем объеме экспорта доля готовых изделий незначительна, что характеризуется еще меньшей долей высокотехнологичной продукции на рынках других стран. Далее Михаил Ефимович указал, что необходимо провести «критический анализ» ситуации, высказать предложения, которые позволят сдвинуть дело с «мертвой точки».
Это заседание правительства состоялось 22 июля, в разгар начала утилизации «Силовых машин». Неужели сбывание лидирующего мирового высокотехнологического концерна и означает теперь «сдвинуть дело «с мертвой точки»?..

Утилизация страны переходит в завершающую стадию.

Естественно, сбываются самые лакомые куски. Для этого объекты утилизации, как и полагается при подготовке трупов к похоронам, прихорашиваются и доводятся до кондиции. Эта схема «Приватизировал — прихорошил — сбыл на Запад» и составляет основу существующего режима.
Мы, наконец, выходим в 2004 году на уровень 1913 года и становимся, на радость С. Говорухину и Ко, той «Россией, которую потеряли».

В готовящейся к публикации выдающейся книге Дмитрия Верхотурова «Сталинская индустриализация» о той прошлой, вековой давности ситуации, к которой мы и приходим сегодня, сказано так: «Единственное обстоятельство отгораживало Россию от остального развитого мира – это слабое развитие сложных и передовых отраслей машиностроения: автостроения, самолетостроения, двигателестроения и электропромышленности. В этих областях в России господствовал иностранный капитал – немецкий, французский, бельгийский. Вся русская электропромышленность находилась под контролем германской фирмы “Allgemeine Elektrische Gesellschaft” (AEG). Сильные позиции немецкого капитала были в двигателестроении и в тяжелом машиностроении. Немцам принадлежал целый ряд заводов. Среди самых крупных машиностроительных обществ русского капитала не было совсем…».