В наиболее распространенной трактовке событий Культурной Революции в Китае утверждается, что Мао затеял это дело исключительно для того, чтобы избавиться от политических противников и сохранить за собой политическую власть в стране. В результате его действий эта самая страна была доведена до ручки, а миллионы самых честных, образованных и инициативных людей были растерзаны обезумевшим быдлом.

Похожая байка бытует и о Сталине. Мол, кровавый диктатор, желая укрепить свою личную власть, затеял массовые репрессии, в которых… ну, дальше вы сами знаете.

Но если приглядеться повнимательнее, то события Культурной Революции предстают совсем в другом свете. Вспомним последовательность событий. Сначала объявляется программа «Пусть расцветают сто цветов! Пусть соперничают сто школ!». В переводе на язык родных осин это должно значить что-то вроде: «Интеллигенция, на, порули!». То есть фактически дается карт-бланш на реализацию любых идиотских проектов. «Новаторы» и «экспериментаторы» сразу нашлись и устроили в Поднебесной сущий кошмар. Перечислять все их «идеи» я не буду, ибо над ними в свое время вдоволь нахохотался весь мир. В пик их разгула появляются хунвейбины, которые с явным удовольствием устраивают резню, пустив всех «новаторов» и «экспериментаторов» в распыл. Затем наступает черед самих хунвейбинов. Их ликвидирует сама власть. Уцелевшие «перманентные революционеры» получают свою пулю на площади Тянь-ань-Мынь.

Как написал Мао в работе «О правильном разрешении противоречий внутри народа»: «Если есть ошибки, надо осуждать их, если появляются ядовитые травы, надо бороться с ними. Однако критика не должна быть догматической, при этом нельзя применять метафизические методы, надо всеми силами стремиться применять диалектические методы. Критика должна основываться на научном анализе, быть достаточно убедительной. Путём догматической критики нельзя разрешить вопросы. Мы выступаем против всех ядовитых трав, однако мы должны со всей осторожностью распознавать, что является настоящей ядовитой травой, а что — настоящим благоухающим цветком. Мы должны вместе с массами научиться со всей осторожностью распознавать благоухающие цветы и ядовитые травы, вместе с массами бороться с ядовитыми травами, применяя правильные методы…. Два призыва — «пусть расцветают сто цветов» и «пусть соперничают сто школ», если судить по словам, не носят классового характера: их может использовать пролетариат, их также может использовать буржуазия, могут использовать и другие люди. Каждый класс, каждая прослойка и каждая общественная группа имеет своё понятие о благоухающих цветах и ядовитых травах. Тогда, если смотреть с точки зрения широких народных масс, что же является для нас сегодня критериями в деле распознавания благоухающих цветов и ядовитых трав? Как же определять в политической жизни нашего народа правду и неправду в наших словах и действиях?».

А вот так! Сначала смотрим, что вырастет, а потом устраивается основательная прополка.

Утверждаю, дедушка Мао спланировал все заранее. Он вообще был, что называется «стихийным диалектиком» и говаривал, что, мол, если кризис назрел и столкновение противоборствующих сил все равно неизбежно, то лучше спровоцировать его самому. Тогда и под контролем события удержать легче и последствия будут менее печальными. Диалектика его, правда, была с явным китайским оттенком. И не удивительно: современники свидетельствуют, что чтению классиков марксизма-ленинизма вождь явно предпочитал труды китайских философов.

Европейская философская школа утверждает, что в столкновении двух противоборствующих сил рождается новое качество, а китайская философия мыслит триадами. В этой трактовке от столкновения двух активных сил выигрывает третья, которая пребывает в пассивном состоянии. Та пресловутая обезьяна, которая с дерева наблюдает за схваткой двух тигров. Кстати, в самом начале Культурной Революции Мао демонстративно сложил себя обязанности главы государства и на несколько лет ушел в тень (сохранив за собой, правда, некоторые рычаги влияния).

В общем, начинающую наглеть бюрократию и смутьянов-интеллигентов, с одной стороны, и малограмотных, но шибко активных, пассионариев из низов, с другой стороны, Мао столкнул лбами очень изящно. Уцелевших в этой мясорубке уродов зачистила армия.

Что и говорить, стране и мирным гражданам тоже досталось на орехи. Зато Китай получил возможность нормально развиваться дальше. Что он в настоящий момент успешно делает.

Режи Дебре сказал как-то: «Если бы не было Культурной, антибюрократической революции, которая парализовала традиционное китайской чиновничество, то модернизационный рывок Ден Сяопина был бы невозможен».

Очень правильная мысль! Добавлю только, что и без сталинских чисток была бы невозможна победа в войне с фашизмом, выход в космос и прочие успехи СССР.

Теперь о вкладе Мао в теорию. Тут на сайте были упреки в его адрес, мол, ничего нового он в теоретическом плане не внес. Это явное заблуждение. Мао умудрился адаптировать марксизм на почве конфуцианского Китая, сделал его понятным каждому неграмотному крестьянину. Правда, в результате этой операции от марксизма мало что осталось. Но ведь при адаптации марксизма к условиям православной России тоже произошло нечто подобное. В смысле, разделали его (марксизм), как бог черепаху.

В мире и сейчас полно маоистов различного толка. Наверное, не меньше, чем, к примеру, троцкистов. А кто и когда слышал о брежневистах, или, упаси Бог, хрущевистах?

Да, чуть не забыл, разработанная Мао стратегия партизанской войны – явный шедевр военной мысли.

В общем, вовсе не даром китайцы вспоминают дедушку Мао с любовью и трепетом.