Главный удар придется по молодежи и старикам

Вновь старые песни о главном.

В своем Послании Федеральному собранию Президент РФ задал себе и государственным инстанциям вопрос: все ли сделано для экономического роста и социального развития, устраивает ли государство нынешнее положение дел? И дал однозначный ответ «нет», подчеркнув, что, прежде всего, «нас не устраивает уровень жизни людей».

Причем в отличие от послания 2003 года, в число самых приоритетных задач, помимо, удвоения ВВП и модернизации армии, включена задача «роста благосостояния людей», а прежняя формулировка «преодоление бедности» заменена на «уменьшение бедности». Однако генеральная направленность президентских установок заявлена вполне однозначно:

«Главный источник развития страны – это ее граждане. Для того, чтобы страна стала сильной и богатой, необходимо сделать все для нормальной жизни каждого человека…Мы должны общими усилиями создать безопасные условия жизни, снизить уровень преступности в стране. Необходимо улучшить состояние здоровья российской нации, остановить рост наркомании, избавиться от детской беспризорности.

Мы должны снизить уровень смертности, увеличить продолжительность жизни людей. Преодолеть демографический спад…

Мы вместе должны решить самые насущные для граждан страны проблемы. Это прежде всего – качество и доступность жилья, образования, медицинского обслуживания. Мы подошли к возможности решать эффективно эти задачи».

Вновь назначенное после выборов Правительство незамедлительно приступило к решению обозначенных Президентом задач. Во главу угла был поставлен вопрос «отмены льгот», замены их натуральной формы на денежную. Поскольку россиян, которые пользуются различными социальными льготами, сегодня насчитывается 103 млн. человек, то готовящиеся решения Правительства и сочувствующего ему Думского большинства затрагивают практически все социальные группы. Эти решения, по сути, представляют собой реализацию официальных предупреждений о «непопулярных мерах» в социально-экономической политике и являются логичным продолжением «шоковых» реформ 90-х годов, и вызвавших, и неявно предполагавших негативные социальные последствия (ухудшение условий жизни большинства российского населения, физического и психологического состояния людей, качества человеческого потенциала).

Замысел Правительства ориентирован на отмену всех социальных льгот с 2005 года. Хотя уже после первого раунда обсуждения этого вопроса в Думе и СМИ последовали заявления о том, что, например, льготы по оплате жилищно-коммунальных услуг будут сохранены, размер компенсации увеличен, а обозначенные меры введены поэтапно. Эти отступления от первоначальной жесткой схемы свидетельствует не столько о готовности властей учитывать общественное мнение и даже не о слабой проработанности вопроса, сколько о стремлении любой ценой разрушить пусть и не идеальные, однако психологически и экономически важные механизмы социальных гарантий для большинства населения страны, почти поголовно относящегося к малоимущим категориям.

Последовательный демонтаж системы социальных льгот идет с самого начала реформ 90-х годов, продолжился этот процесс и после 2000 года. Так, в 2001 году льготы по оплате коммунальных услуг потеряли военнослужащие, в 2003 году права на бесплатный проезд в городском транспорте были лишены почетные доноры, а права раз в год ездить бесплатно по стране на железнодорожном транспорте студенты дневных отделений. С 2005 года имеющихся льгот, скорее всего, лишатся инвалиды, ветераны и пенсионеры (примерно 32 млн. человек).

Аргументация Правительства сводится к тому, что «замена льгот денежной компенсацией более соответствует принципам рыночной экономики и может сделать социальную систему более справедливой», как заявил М.Фрадков. Также казуистически в качестве аргумента отмены льгот приводится факт неисполнения государством своих обязательств, общий размер которых составляет 2,8 трлн. рублей (более 21% ВВП). Полагается, что перевод льгот в денежную форму якобы повысит исполнение обязательств. Вице-премьером А.Жуковым названа величина предполагаемых денежных компенсаций в 170 млрд. рублей в 2005 г., при нынешнем уровне прямых бюджетных затрат (федеральных и региональных) в 40 млрд. рублей. Однако налицо целенаправленная манипуляция с цифрами, поскольку общий объем льгот оценивается в 165-500 млрд. рублей (в зависимости от метода оценки). Размер очевидного набора льгот достигает не менее 1200 рублей по самым мягким допущениям, тогда как для большинства нынешних льготников предполагается размер компенсации порядка 400-500 рублей.

Не случайно независимые эксперты признают, что «компенсация не будет адекватной». Характерно, что даже по данным опроса Министерства здравоохранения и социального развития, только 38% из 50 тысяч опрошенных льготников согласны получать льготы не натурой, а деньгами.

Относительно «соответствия» намеченных мер принципам рыночной экономики» следует иметь в виду, что в западных странах распространены и бесплатные услуги для социальных льготников, и денежные компенсации этих льгот. Так, в Италии бесплатно лечат инвалидов, ветеранов войны, детей до 6 лет, а также пенсионеров, если ежегодный доход их семьи ниже 36 тысяч евро. В Великобритании льготы на медицинское обслуживание еще более щедрые (за лечение зубов не платят беременные женщины и несовершеннолетние дети, ветераны войны и малоимущие британцы имеют право на бесплатные лекарства). В Испании кроме пенсионеров и людей с серьезными заболеваниями на бесплатные лекарства имеют право и призывники – альтернативщики, выполняющие важную социальную работу. Во многих странах денежные компенсации предлагают не инвалидам или пенсионерам, а молодым семьям. Например, почти во всех европейских странах за рождение ребенка мать получает солидную премию от специального социального фонда.

Все это означает, что ссылки на некий рыночный опыт преимущественно денежной формы социальных льгот попросту некорректны. Они камуфлируют продолжающееся следование Правительства курсом «Вашингтонского консенсуса», основанным на постулатах социальной безответственности и мнимой экономической эффективности. Главное для Правительства — не решить назревшие социальные проблемы, а ужать государственные расходы, фактически – провести дефолт по социальным обязательствам. Помимо прямых негативных последствий для населения, это означает гарантированный неэффективный структурный сдвиг в ВВП в сторону сокращения объема благ, производимых в отраслях, основанных на знании, информации и интеллекте. Но это – всего лишь очередной шаг в реализации долгосрочной антисоциальной программы. Ее предыстория включает в себя несколько принципиальных «реформ».

Во-первых, введение плоской шкалы налогов с доходов физических лиц оказалось прямо направлено против бедных и малообеспеченных групп населения. Для них ставка налога увеличилась с 12 до 13%; возрос налоговый пресс, который и прежде был в 2 раза обременительнее, чем у высокооплачиваемых групп.

Во-вторых, введение единого социального налога (ЕСН) перечеркнуло формирующуюся страховую систему с внебюджетными фондами. В результате такого «превращения» взносы предпринимателей, фактически осуществляемые за счет фонда оплаты труда, трансформировались в обычный государственный налог. ЕСН стал собственностью государства, утратив целевую направленность.

В-третьих, введение пенсионной системы накопительного типа за счет торможения роста пенсий сегодняшних пенсионеров ведет к снижению действующих ставок пенсий, дополнительной налоговой нагрузке для лиц младше 37 лет, к аккумуляции «длинных» рублей в руках государства с неопределенными целями.

В-четвертых, реформа ЖКХ ориентирована не столько на вывод его из плачевного состояния, сколько на получение в распоряжение ряда частных структур фонда жилищных субсидий, который по размеру приближается к пенсионному; его использование будет еще менее прозрачным, учитывая износ фондов в 70-80%.

В-пятых, введение единого государственного экзамена (ЕГЭ) создало новые привилегии для тех, кто обучается ближе к центру в оборудованных на современном уровне и укомплектованных учителями школах. Сегодня в России треть школ не имеет не только полного комплекта преподавателей, но зачастую водопровода, канализации, отопления и электричества, качество обучения в таких школах на порядок ниже того, что требует ЕГЭ.

В-шестых, внедрение так называемой адресной социальной помощи, эффективность которой близка к нулю, а доля денежных трансфертов в доходах населения составляет сегодня менее 2%, открыло новый источник для чиновничьих злоупотреблений.

В-седьмых, начавшаяся «оптимизация» сети учреждений культуры и искусства, а также здравоохранения, науки, других социальных подотраслей ведет к массовому упразднению объектов социальной сферы. В том же «оптимизационно-ликвидационном» духе предполагается поэтапный переход от финансирования содержания социальных организаций по смете к финансированию их основной деятельности по договору предоставления услуг населению.

По сути, вместо структурного сдвига в пользу отраслей, в которых создается интеллектуальный потенциал и сами основы жизни, именно эти отрасли стали подвергаться тяжелому бюджетному прессингу. Кроме морально-этических изъянов этой стратегии, попытка ее реализации гарантированно торпедирует столь необходимый экономический рост.

Знаковым для всей социальной политики является заявление М.Зурабова: «Уровень доверия населения к тем решениям, которые принимает правительство, не очень высок. Но наша обязанность – дать россиянам возможность (заработать пенсию). Если же человек не хочет этим заниматься, у нас нет права навязывать ему свои услуги». Иными словами, Правительство вполне цинично ведет не вызывающую доверия политику по насаждению социальных институтов, которые противоречат ожиданиям подавляющего большинства граждан. Две трети даже будущих пенсионеров не верят государству. В целом, внедряемые Правительством новации не выходят за рамки прежней, либерал-монетаристской политики. А «новая» социальная политика Правительства Фрадкова представляет собой не что иное, как лицемерно прикрываемое лозунгами «уменьшения бедности» системное лишение большинства граждан остатков социальной защищенности. С учетом масштаба и характера социальных проблем России подобные приоритеты в государственной политике представляются антинародными, подавляющими шансы на повышение жизненного уровня и преодоление демографического кризиса.

Геноцидный жизненный уровень

Нынешний уровень жизни россиян остается вдвое ниже, чем в 1991 году. При этом минимальная заработная плата меньше 700 руб. в месяц или четверть от прожиточного минимума трудоспособного населения; среднемесячная начисленная заработная плата равняется примерно 5 долл. США в день; 20 млн. человек (одна треть работников) имеют заработок ниже прожиточного минимума; 60% работников (40 млн. человек) не обеспечивают заработком даже минимальных своих потребностей и потребностей одного ребенка; различия в оплате труда 10% высоко- и 10% низкооплачиваемых работников составляют 30 раз. Рост средней заработной платы, происходящий в последние годы означает, главным образом, ее опережающее увеличение в высокооплачиваемых группах населения.

Сегодняшняя граница бедности оказалась в 1,5 раза ниже принятого в 1991 г. уровня и составляет 1800 руб. (2002), или 60 долл. в месяц (2 долл. в день), что, с точки зрения нормативов ООН, соответствует лишь уровню развивающихся стран. Распределение доходов населения показывает, что доля бедных достигает 25% (36 млн. человек); половина граждан страны имеет доходы меньше 4 долл. в день; десятая часть не обеспечена даже продуктовой корзиной; половина российских детей живет в состоянии бедности!

О чрезвычайно низком уровне потребления свидетельствует тот факт, что в среднем затраты на питание достигают половины общих расходов семей, в то время как в развитых странах этот показатель не превышает 20-30%.

Наиболее тяжелые последствия реформ связаны с чрезвычайным ростом социальной поляризации. Об этом свидетельствует распределение доходов населения. Так, разрыв в доходах 5%-ных крайних групп с наибольшими и с наименьшими доходами достигает, как минимум, 50 раз; «верхней» 20%-ной группе населения принадлежит 46% общего фонда доходов, а «нижней» – лишь около 6% . По существу, ныне существуют две России, которые живут в разных измерениях, плохо понимают друг друга, имеют различные ориентации и предпочтения, собственный спрос и рынок предложений товаров и услуг. Поляризация доходов влечет за собой дезинтеграцию общества, вызывает рост агрессивности и депрессивности.

В целом, по имеющимся оценкам, вследствие реформ большинство населения «проиграло» и никак не может приспособиться к нынешней жизни. В выигрыше от реформ оказалась лишь пятая часть населения. На фоне беспрецедентных масштабов бедности и социальной несправедливости бурно растет паразитарный бизнес, криминалитет и административные надстройки, тратящие присвоенные общественные ресурсы на иллюзорные, искусственно сформированные потребности. По оценке академика Д.Львова, 92% доходов от собственности распоряжаются 7% населения, среди которых решающую роль играют 12 семей.

Если называть вещи своими именами, то в ситуации с «отменой льгот» мы сталкиваемся с новым этапом стратегии геноцида в отношении российского народа. Согласно Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой ГА ООН в 1948 г., под геноцидом, в частности, подразумеваются предумышленное создание для какой-либо национальной, этнической или религиозной группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое ее уничтожение, причинение умственного расстройства, предотвращение деторождения….

Демографическая деградация. Процесс реформ, по народному выражению, «подобрал слабых»: страна к 2003 году избыточно потеряла около 8 млн. человек, преимущественно от болезней сердца и сосудов головного мозга. Потери «неродившихся граждан» составили 14 млн. человек. Официально естественная убыль населения с 1990 года составила 7 млн. человек. Демографические процессы имеют однозначно катастрофический характер. Так, рождаемость характеризуется следующими тенденциями:

• абсолютное число родившихся за последние 15 лет сократилось почти в 2 раза – с 2.5 млн. в 1987г. до 1.4 млн. в 2002 г.;

• суммарный коэффициент рождаемости сегодня составляет 1,25, в то время как для замещения детьми родителей он должен достигать 2,15;

• общество устойчиво ориентируется на однодетную семью: одного ребенка имеют 54% семей, двух – 37%, трех и более – 9%; 15-17% супружеских пар бесплодны.

Еще в 1990 году в России не было ни одной области, где родилось бы менее 10 детей на 1000 человек населения. Через десять лет таких областей стало 65.

Еще более драматично складывается ситуация со смертностью в России:

• общий коэффициент смертности неуклонно растет в отличие от стареющих европейских стран, а численность умерших в 1,7 раза превышает число родившихся за тот же период времени;

• отмечается сверхсмертность мужчин, особенно трудоспособного возраста. При сохранении современного уровня смертности из россиян, достигших в 2000 году 16 лет, до 60 лет доживут менее половины мужчин. Продолжительность жизни мужчин, которым сейчас 25 и более лет, равна или даже меньше продолжительности жизни в конце XIX в.. Тревожна ситуация в армии – половину всех потерь личного состава составляют самоубийства.

В стране остается высокой и младенческая смертность: сейчас этот показатель достигает 13 на 1000 детей в возрасте до 1 года, что в 3-4 раза больше, чем в развитых странах.

Прогнозы общей численности населения России, предлагаемые различными организациями, неутешительны: к 2025 г. россиян будет 125 млн., а к середине текущего столетия – лишь около 100 млн. человек, то есть нас станет меньше на 45 млн.

Еще одно существенное следствие сдвигов 90-х годов – это падение качественных характеристик населения по трем основным группам индикаторов: здоровье (физическое, психическое, социальное), интеллектуальный потенциал и профессиональная подготовленность, духовно-нравственные ценности и ориентации.

В частности, отмечается рост заболеваемости, особенно по болезням социальной этиологии (туберкулез, сифилис, СПИД/ВИЧ, инфекционный гепатит). Прогнозы показывают, что к 2010 г. 8-11% (или 13 млн. человек) населения будет ВИЧ-инфицировано, преимущественно молодежи и женщин в активном репродуктивном возрасте. Экспоненциально растет наркомания, особенно среди детей в возрасте от 11 до 17 лет. Численность больных наркоманией достигает 4 млн. человек; ежегодно вследствие употребления наркотиков умирает 70 тыс. человек.

Особенно опасным является снижение репродуктивного здоровья. За десятилетие в 2,6 раза увеличилось число детей, больных уже при рождении (40%). Каждое поколение детей обладает в тенденции меньшим потенциалом здоровья, чем их родители. Так возникает «социальная воронка». проблемы здоровья перемещаются из групп населения старшего возраста в группы детей и молодежи. С 1999 г. отмечается интенсивный рост числа инвалидов (примерно на 1 млн. человек в год). Общая их численность составляла в 2002 г. более 14 млн. человек (7.5% населения); по прогнозам, в 2015 г. она возрастет до 20 млн. (15% населения).

Россия продолжает оставаться донором «интеллектуального капитала» для остального мира. Ежегодно из России уезжает порядка 100 тыс. человек. Только в США проживает ныне порядка 3 млн. русскоязычных выходцев из бывшего СССР. Причем это в основном квалифицированные специалисты, которым не нашлось применения в родной стране.

В России происходит относительное «старение» коренного населения, что может в обозримой перспективе привести к резкому сокращению численности населения. Численность населения в возрасте до 15 лет сократилась с 35,1 млн. человек в 1959 году до 13,6 млн. человек в 2001 году, то есть в 2,6 раза. Численность населения пенсионного возраста (мужчины 60 лет и более, женщины 55 лет и более) увеличилась за тот же период с 13,8 млн. человек до 20,5 млн. человек – в 1,5 раза.

Подобная демографическая ситуация чревата также скорым серьезным ухудшением экономических показателей развития страны. Но у проблемы есть и другой – географический – ракурс. Для страны с территорией 17,1 млн. квадратных километров и традиционно низкой плотностью расселения резкое сокращение населения означает разрушение территориальной инфраструктуры страны, что является прямой угрозой экономической безопасности страны.

Кризис рождаемости в ближайшее время способен вызвать значительную нехватку работоспособного населения для решения основополагающих вопросов государственности, поддержания инфраструктуры России. Об этом сказал в своем Послании и Президент. По прогнозам, в скором времени произойдет сокращение доля населения, проживающего в северных и восточных территориях. До 2016 года при сохранении нынешних тенденций ожидается сокращение численности населения Сибири и Дальнего Востока на 8%, северных и приравненных к ним территориях – на 12,0%. К самым мрачным прогнозам располагает вывод академика А.Вишневского: «Сегодня сравнительно низкая миграция китайцев в Сибирь ограничивается во многом властями КНР. А если однажды державная рука немного ослабит узду? Если возникнут кризисные явления в экономике? Миллионы китайцев просто пересекут границу, и их, скорее всего, не удастся ни сдержать, ни ассимилировать».

В целом, показатели качества жизни продолжают катастрофически ухудшаться. По сравнению с 1998 годом в 2003 году смертность поднялась на 22%, убийства – на 32%, самоубийства – на 6%, разводы – на 76%.

Контуры ответственной социальной политики. Текущие инициативы Правительства по отмене социальных льгот, действующие ориентиры среднесрочной экономической политики не содержат решения коренных социальных проблем страны. Напротив, провоцируя хаос административных преобразований в системе соцобеспечения, нарушая сложившиеся стереотипы поведения большинства населения в сферах, затрагиваемых льготами (проживание, проезд, образование, лечение и т.п.), эти инициативы неизбежно обернутся резким снижением и без того мизерной социальной поддержки. Акцент на « оптимизации» бюджетных расходов на основные отрасли социальной сферы — здравоохранение, образование, культуру — делается в то время, когда их плачевное состояние требует существенного роста государственного финансирования «человеческого капитала» страны. Кроме того, совсем не рассматривается узловая проблема социальной сферы – задача повышения заработной платы, от решения которой зависит, в конечном счете, судьба всех других социальных проблем.

Для неотложного решения социальных проблем необходима стратегия, направленная на создание трехуровневой конструкции, ориентированной на защиту населения.

Первый уровень — это комплекс базовых социальных гарантий, которые государство обеспечивает всем членам общества на минимально приемлемом уровне для создания равных стартовых возможностей. Определенная область социальной жизни остается вне рамок страховых рисков. С одной стороны, это касается социально уязвимых групп населения, а с другой — затрагивает социально значимые сферы жизнедеятельности общества. Так, в рамках пенсионного обеспечения речь идет о социальных пенсиях и пенсиях для инвалидов детства. Здравоохранение в обязательном порядке включает лечение социально опасных заболеваний, проведение профилактических мер и предупредительных действий по охране здоровья па государственном уровне. Масштабы бесплатного образования определяются также в формате минимальных социальных гарантий, уровень которых зависит от значимости конкретных видов интеллектуального потенциала.

Все расходы по обеспечению минимальных гарантий должны финансироваться из государственного бюджета за счет налоговых платежей.

Второй уровень общей конструкции социального обеспечения – это всеобъемлющая обязательная программа государственного страхования от социальных рисков: потеря работы, болезнь, старость, утрата кормильца. В современных условиях чрезвычайно низкого уровня и высокой дифференциации доходов населения решающее значение имеет реализация принципа солидарности, с помощью которого перераспределяются поступления от некоторых «финансирующих» подгрупп общества в пользу «получающих» подгрупп. Главный источник финансирования в этом сегменте — фонды обязательного страхования, формирующиеся на базе страховых платежей работодателя и работника.

Третий уровень системы — это разнообразные конструкции, гарантирующие свободу реализации интересов тем гражданам, кто в силу своей материальной обеспеченности нуждается лишь в этой свободе, а также защите ее от криминальных посягательств и бюрократии. Очевидно, что сюда входят, прежде всего, социальные услуги, предоставляемые на началах платности, а также негосударственное пенсионное обеспечение и добровольное страхование всех видов. Очень важны при этом четкие механизмы сочетания платности и бесплатности в сфере здравоохранения, на всех ступенях образования, обеспечения жильем и коммунальными услугами.

Главное условие социальных реформ — их системность и взаимосвязь с общей стратегией социальной политики. Нельзя реформировать пенсионную систему, принципы защиты от безработицы, проводить жилищно-коммунальную реформу, не меняя прожиточного минимума и оставляя неизменным положение с оплатой труда.

Реформирование отраслей социальной сферы необходимо проводить с позиции не освобождения Минфина от социально-чувствительных функций, а решения задач, обозначенных, в частности, в Президентском послании: улучшения здоровья детей и молодежи, сохранения и развития интеллектуального потенциала страны и т.п.. Имеющаяся система социальных индикаторов позволяет осуществлять эти меры с весьма удовлетворительной эффективностью.

Формирование комплексной социальной политики предполагает не только четкое определение роли государства в этом, федерального и регионального уровней, но и воссоздание негосударственных институтов социальной поддержки – деловых и общественных организаций.

Ключевой вопрос социальной политики – ресурсное обеспечение. Стремление сократить расходы по социальным статьям находится в явном противоречии с планируемым профицитом бюджета, ростом стабилизационного фонда, золото-валютных резервов. Аргументы правительства по поводу риска наступления «черного дня» игнорируют то обстоятельство, что этот день уже давно наступил. Что может быть «чернее» для страны, если значительная часть ее населения превращена в нищих и бедных, больных и угнетенных?

Призывая к сокращению государственного вмешательства в экономику, исполнительная власть стремится лишь к уменьшению бюджетных обязательств. При сохранении и даже увеличении общего объема финансовых ресурсов, находящихся в распоряжении государства, данный призыв означает, по сути, не расширение экономических свобод, а стремление к свободному использованию бюджетных средств самим правительством. О реальной направленности бюджета 2004 года свидетельствует тот факт, что примерно треть его средств выделяется на финансирование силовых ведомств, в то время как отрасли и сферы, реально обеспечивающие экономический рост и саму жизнеспособность общества, остаются на «голодном пайке». Форсируемое властями вступление в ВТО приведет к дальнейшему усугублению социально-экономического положения.
Аналитическая группа
glazev.ru

Использованы материалы Госкомстата РФ, ИТАР-ТАСС, Интерфакса, Известий, Ведомостей, выступлений и статей В. Путина, С.Глазьева, Н. Римашевской, Р. Гринберга, А. Рубинштейна, И.Гундарова, А..Гранберга, Д.Львова, А.Купцова и других.