Интервью с Николаем Александровичем Павловым, депутатом Государственной думы (фракция «Родина»). Беседует Артем Иванович Башилов (Турбин).

Николай Александрович! Уже 14 лет Вы, биолог, доцент госуниверситета, ведете активную политическую деятельность. Чем объяснить Вашу активную жизненную позицию? Как биолог стал политиком?

У нас нигде на политиков не учили. Человек мог быть биологом, математиком, химиком, физиком, экономистом. Это только считается, что из сферы общественно-политических наук или юриспруденции естественно в политику идти, а из других сфер — неестественно. К тому же, у нас наряду с основной деятельностью всегда чем-то еще интересуются. Я занимался физиологией человека и животных, преподавал, вел экспериментальные работы, защитил кандидатскую диссертацию, готовился к защите докторской, а параллельно с этой деятельностью был нарастающий интерес не столько даже к общественным дисциплинам, сколько к национальной проблематике. Я русский по рождению, по воспитанию, по вероисповеданию, и меня волновала судьба русского народа, как любого человека нормального, патриотически воспитанного. Не в ущерб каким-то другим народам, не в противовес им. У других народов есть свои представители, которые думают о них. Я же думаю о русских. Я видел — демографический кризис начинается, приходилось разбираться в причинах, думать. Не надо забывать также, что мы столкнулись с изменениями политической жизни в стране в этот период. В начале 80-х годов никому не пришло бы в голову идти баллотироваться в какие-то депутаты, в 1989-90 — это было возможно. 1989 — первые альтернативные выборы народных депутатов, я принимал участие в качестве доверенного лица одного из кандидатов. Этот человек выигрывает выборы, молодой парень, нет тридцати, становится народным депутатом СССР. Это заразительно! Но я никогда не думал, что пойду по этому пути профессионально. У меня было детское отношение, я думал, что воспользуюсь моментом, объеду все населенные пункты, расскажу мою программу, привлеку внимание к проблемам, которые меня волнуют. И вдруг меня избирают депутатом, причем я попадаю сразу в Верховный Совет, становлюсь зам. председателя комитета по семье. Это самый не престижный, самый был невыгодный комитет, но проблематика демографическая для меня была на первом месте. И дальше я продолжал этим уже заниматься. Даже когда перестал быть депутатом, вернулся в университет, снова преподавал, я уже читал спецкурс по проблемам национальной безопасности.

Вы были одним из немногих депутатов, которые голосовали против ратификации Беловежских соглашений. В 1993 году Вы были среди депутатов, которые защищали Белый Дом.

Ну, «защищали» — сильно сказано, я с оружием в руках не ходил. Защищали — морально-юридически. Конечно. Да, это действительно так. Так получилось, что к моменту голосования по Беловежским соглашениям степень понимания депутатами ситуации была очень низкой. Действительно, всего шесть человек голосовало против, и один из них — я. Что касается ретроспективной оценки этой ситуации, я думаю, у депутатов некое затмение было.

В Государственной думе прошлого созыва Вы не были представлены, зато тогда прошли списки СПС и «Яблока». Сегодня все по другому — либералы за бортом, блок «Родина» представлен в парламенте. Считаете ли Вы, эти тенденции в обществе обнадеживающими?

Тенденция давно была выявлена. Проблема была в том, что тенденция не реализовывалась, так как не было адекватного ответа со стороны тех, кто политикой занимается. И власть мешала. На этих выборах совпало — и часть лидеров дозрела до объединения, и, не надо кривить душой, Кремль пожелал видеть некую силу, которая станет и альтернативой КПРФ, и подожмет либералов. Но на последнем этапе выборной кампании власть испугалась, и была сделана попытка поджать наш блок «Родина». Если вы заметили, я напоминаю, президент тогда принял Явлинского, и это было транслировано широко. Раз. Второе. Последнюю неделю блок «Родина» запретили показывать на всех программах, кроме тех, где уже были заплачены деньги. Тут вибрация была. И когда говорят, что это был «кремлевский проект», отчасти — да. На уровне идеи, которую они реализовывали, но когда они увидели, что разворот идет не туда, куда они хотели — мы не воевали с КПРФ, а воевали с «Единой Россией», с ЛДПР и с СПС-Яблоком — они начали давать задний ход. Они увидели, что, по данным опросов, мы начали набирать очень много голосов, и степень контроля в отношении будущей фракции у них вызывала сомнение. Вызывает сомнения и сейчас, чего стоит заявление Дмитрия Рогозина, что «Президента мы поддерживаем условно». А это наиболее пропрезидентский человек во фракции. А есть еще Сергей Глазьев, который вообще свою кандидатуру выдвинул в президенты. Так что здесь совпало. Не задушили нас в колыбели, выпустили, что дальше будет — я затрудняюсь сказать. Думаю, чем дальше, тем больше разворот будет в патриотическую сторону идти. Ситуация диктует, и мы видим, что даже «Единая Россия» в большинстве своем — это не какие-то идейные враги России и самобытного пути развития России, ни в коей мере! У них большинство людей вполне благопристойные, добропорядочные с точки зрения их устремлений. Другое дело, что их действия зачастую носят вынужденный характер, и они, как добропорядочные чиновник, берут под козырек, в том числе и когда они не согласны. Сколько продержится такая искусственная система — никто этого не знает. Мы исходим из того, что они долго в таком режиме не могут долго продержаться.

В стране сегодня очень много нерешенных проблем первоочередной важности — сокращение численности русского населения, беспризорность, алкоголизм, наркомания. Очевидно, что решить их самостоятельно общественность не сможет, решить их может только государство. Как мы должны сегодня воздействовать на президента, правительство, правящую партию, чтобы они начали что-то делать?

Если исходить из простых практических вариантов, то есть два пути. Если у нас есть с вами большинство в каком-нибудь законодательном органе, то надо принимать соответствующие региональные законы, направленные на стимулирование рождаемости, на снижение смертности. Если бы у нас было большинство в Государственной думе, мы бы внесли пакет законов здесь. Такие законопроекты еще в ходе предвыборной кампании нами готовились, самый свежий пример — Глазьев докладывал закон об ответственности власти. Там очень простая вещь — если снижается жизненный уровень, правительство автоматически должно уходить в отставку. Естественно, «Единая Россия» завалила этот закон. Дальше. Мы обещали закон о т.н. природной ренте. Мы его внесли в начале января, о нем сейчас ни слуху, ни духу. Политические партии создаются для двух вещей: для взятия власти, для участия в борьбе за власть и для просвещения людей, для объяснения, почему их подходы правильные. Если мы не можем провести свои законопроекты или даже заблокировать не можем, так как сегодня у «Единой России» не просто большинство, а конституционное большинство, стало быть, у нас остается единственный выход, апеллировать к общественному мнению. Идти в массы, говорить, объяснять, вести пропаганду и ждать следующих выборов, чтобы пополнить свои ряды и поджать оппонентов, если мы с ними не согласны. Если согласны, нужно распускаться и к ним вступать. Но мы не согласны, потому что Владимир Путин в первом своем президентском послании сказал, что у нас демографический кризис носит очень острый характер, и за четыре года размер детского пособия как был 70 рублей, так и остался! Сейчас, в начале следующей четырехлетки, он опять упомянул о демографической проблеме, но ничего не делается. Правительство это не одобряет. Тут надо понимать, что мы имеем дело с либералами, которые исходят из понятия того, что человек — суверенное существо, и он сам должен о себе думать, о себе заботиться, и никто не имеет право не то что на него давить, даже советовать. Это, по их мнению, уже ущемление прав человека — проведение некой демографической политики государством. Либеральная доктрина отрицает саму возможность проведения демографической политики, потому что либеральная доктрина исходит из того, что государство — это зло, с которым приходится мириться в силу необходимости, и лучше бы его не было. Поэтому в данной ситуации главная тема, которую мы должны на первый план выдвигать, это вопрос о том, что мы должны отстаивать ценность государства как такового, как института, как величайшего творения человеческой мысли. Потому что догосударственная фаза существования человечества, если бы нас туда поместили, нам бы показала, и мы бы поняли, что такое государство. Государство существует не для того, чтобы создать рай на Земле, а для того, чтобы предотвратить ад.

Авторитет России на международной арене сегодня не очень велик. Даже такое государство-недоразумение как Катар, которого и на карте-то не видно, позволяет себе арестовывать и пытать русских офицеров. 28 апреля Вы предложили депутатам подготовить обращение к президенту — или Катар отпускает наших офицеров, или Россия наносит по Катару ракетно-бомбовый удар. Каковы перспективы именно военного давления на Катар?

Всем понятно, что нынешняя российская власть, конечно, она даже помыслить таких вещей не может. Я говорил об этом для того, чтобы заострить проблему. Что касается давления, то у нас, разумеется, есть рычаги давления и на Катар и на многие другие страны, потому, что они хотя и не зависят от нас экономически или энергетически в отличие от наших соседей по СНГ, но они стремятся к сбалансированной внешней политике. Стремятся, чтобы был хотя бы небольшой противовес американскому доминированию, они хотят с нами иметь военно-техническое сотрудничество в рамках того, что называется диверсификация вооружений, а кроме того, наше оружие по ряду позиций превосходит американское. Рычаги имеются, они используются. Другое дело, что используются они с оглядкой. Паралич воли наблюдается достаточно давно, со времен крушения Союза. Если бы речь шла об американских спецслужбистах, которых бы где-то за границей арестовали, кто-нибудь бы попробовал их пытать, я думаю, что ответ был бы очень быстрый и очень жестокий. Высшее звено руководства на сегодняшний день ментально, психологически настроено достаточно беспомощно. У нас недавно была встреча с министром иностранных дел Сергеем Лавровым. Он, конечно великолепный специалист и понимающий человек, но очень часто он говорил так: «А что мы можем сделать?»

Тогда наши выступления «давайте нанесем удар» показывают им хотя бы ход мысли, как можно думать…

Наверно да. У многих в голове такие мысли роятся, но не все решаются вслух произнести.

Кроме Катара у нас есть другие государства, где ущемляются права русских. На Украине запрещено вещание на русском языке, в Прибалтике вообще утвердились либерал-фашистские режимы. Здесь мы не можем бомбить — украинцы наши братья, да и в Прибалтике по своим попадем. Как быть здесь?

Что касается Прибалтики, здесь рецепт известен. Некоторым нашим полуолигархам нужно дать по рукам и резко ограничить возможность получения прибыли за счет транзита через территорию этих стран. Прибалтика долгое время имела основной источник доходов за счет транзита наших грузов через их порты. Прежде всего, речь идет о Латвии и Эстонии, в Литве — там проблема менее остро стоит. Треть населения республик — люди без гражданства, второго сорта. Нам не нужно было пускать их в НАТО, надо было устраивать пограничные споры. Теперь новая политика — урегулировать проблему русских в рамках европейского правового поля. Нас все время призывают: не надо обострять. Причем сегодня в роли тех, кто обостряет, выступают такие благопристойные умеренные люди из правящей группировки, из фракции «Единая Россия», как Константин Затулин. Спокойный взвешенный человек, который просто называет вещи своими именами. Ничего экзотического не предлагает. Что касается Украины — это большая страна, мы заинтересованы, чтобы она была не просто союзником, а в том, чтобы рано или поздно произошло воссоединение России с Украиной. Этот процесс будет длительным, болезненным, но к этому нужно прикладывать усилия. Есть экономические методы, так как мы продолжаем поставлять им энергоносители в гигантских объемах по низким ценам. Есть политические. На Украину приезжает Мадлен Олбрайт, Збегнев Бзежинский. Более того, командирует своего сына, они вплотную занимаются внутриполитическим делам. Они из-за океана приезжают, а мы имеем родство с Киевом, была Киевская Русь, Новгород, Владимиро-Суздальское княжество. Все это было в составе единого государства, а мы отстраняемся от процессов внутриполитических на Украине. На это нужно тратит деньги, силы, время, людей туда направлять, только не таких, как Виктор Степанович Черномырдин, квалификация которого ограничена одним, как продать газ за границу. Нужна продуманная стратегия и тактика, как делали немцы после войны, западные немцы в отношении восточных. У них доминировала идея национального единства, и они его добились, несмотря на противостояние США и СССР. Боюсь, что сегодня у нашего МИДа такой стратегии нет, более того, такая стратегия отвергается. Задача реинтеграции официально не ставится. Мы такую задачу ставим и считаем, что такая задача будет решена.

Еще один вопрос на международную тему. Министр обороны Сергей Иванов говорил по поводу соглашения о пребывании войск НАТО на территории России. На эту тему очень мало информации. Соглашение уже подписано, только будет подписано? Такие соглашения вообще в компетенции правительства, или их должны утверждать законодатели?

Думаю, что через законодательные органы. Иванов, насколько я знаю, говорил на эту тему один раз, за пределами России. Как раз на эту тему я на заседании Думы сказал. Информация была только в прессе, официальных документов я не видел. Я тогда настаивал на приглашении министра обороны, министра иностранных дел на заседание Государственной думы. Не исключено, имелся ввиду вариант аналогичный с Украиной, который предусматривает в случае необходимости беспрепятственный доступ на территорию Украины войск НАТО. Разумеется, в ближайшее время для России такая возможность исключена, но само вбрасывание таких идей достаточно симптоматично. Единственное, что удерживает Запад сегодня от расчленения России, это наше ракетно-ядерное оружие. Ракетно-ядерные войска являются гарантом и территориальной целостности, и некоторой степени независимости поведения нашей страны. Американцы всячески выражают обеспокоенность состоянием наших ядерных сил. Отчасти это справедливо, у нас не хватает денег, у нас масса проблем с атомными подводными лодками, но я думаю, что главная забота американцев не в этом, а в том, чтобы подготовить общественное мнение для ввода войск для охраны объектов. Это тревожный признак, который не может не вызвать озабоченность, мы ее высказали приглашением министра Сергея Иванова, но «Единая Россия» старается своих министров не беспокоить. Они считают, что правительство — это их правительство, они ему создают льготные условия. Отклонили. Но нельзя это без внимания оставлять, мы будем отслеживать, хотя пока в документах этого не было.

Давайте вернемся к внутренним делам. Президент Путин уже разгромил часть олигархов — Березовского, Гусинского, Ходорковского. Сейчас сгущаются тучи над Вексельбергом и Фридманом, возможно над Абрамовичем. Как Вы оцениваете эту борьбу национальных бюрократов против космополитического капитала?

Космополитизм заключается не в фамилии. Вы всех перечислили, кто является, как говорят, лицами еврейской национальности. Но проблема гораздо глубже. И что значит «разгромили»? Никто их особо не разгромил, они сохраняют свое влияние колоссальное. То, что географически Березовский не находится в Москве — это особенно не влияет, а «Независимая газета», которая ему принадлежит, выходит ежедневно, газета «Коммерсант», которую он контролирует, выходит ежедневно. Еще ряд печатных изданий — тоже самое. Немалое влияние сохраняет и тот же Гусинский. И тот же Ходорковский, который находится в тюрьме. Тут ведь проблема не в том, отняли у них деньги или удалили из страны, проблема в том, что либеральная парадигма, которой они придерживаются и которую они формировали — существует. Она существует независимо от того, что не прошли СПС-Яблоко в Думу, она сейчас даже некоторой степени даже усиливается. И второй вопрос, разгром этих олигархов что дал народу? Цены на бензин ниже стали или нет? Мы здесь вступаем на очень опасную тропу. Человек нормальный, мыслящий рассуждает: «Хорошо, я приветствуют, что разгромили олигархов, но цена на бензин не понизилась». И тогда начинается шепоток, что идет не борьба с олигархами как таковыми, а с конкретными олигархами, чтобы поменять их на других конкретных олигархов. Вот это было бы самое ужасное. Когда мы выдвигаем лозунг о борьбе с олигархами, мы говорим, что олигархи узурпировали то, что им не принадлежит — природные ресурсы, которые принадлежат всему народу. Они за добычу природных ресурсов должны получать достойную заработную плату, но не всю прибыли. Сейчас же мы видим, что олигархов вроде бы прижали, а прибыль народу не достается. Мы не видим роста реальной заработной платы, роста расходов на социальные нужды. Мы видим противоположное, нам говорят, сейчас подожмем социальные нужды, увеличим квартплату, увеличим проезд в транспорте. Тогда люди говорят: «Какая нам разница, посадил Путин Ходорковского или не посадил?» А тут либералы им шепчут постоянно, мол это не борьба с олигархами, а борьба между теми, кто хочет стать олигархами и теми, кто уже стал ими. Вот это самое страшное, это дискредитация самой идеи. Поэтому мы, с одной стороны, приветствуем, что людей, которые не платят налоги государству сажают в тюрьму, в данном случае Ходорковского. Вторая же половина дела в том, чтобы богатства, которыми мы реально располагаем в силу данных нам предками и Господом Богом ресурсов, пошли на пользу всему обществу, а не на покупку господином Абрамовичем клуба «Челси».

Структуры Ходорковского «Открытая Россия», РГГУ Афанасьева-Невзлина — откровенно масонские структуры. Нам известны примеры из истории России, когда в начале XIX века масоны практически поработили государство, нам известны примеры современные — разоблаченная ложа П-2 в Италии, орден Святого Станислава на Украине. Какова роль масонских организаций в политической жизни России после 1991 года и сегодня при Путине?

Я думаю, что эта роль высокая. У нас пока масонство не запрещено законом, оно легализовалось и фактически, и юридически. Некие организации, которые не называют себя масонской ложей в документах, регистрируются Минюстом, но масонство в России сейчас не имеет открытой части. У нас люди состоят в ложах, прошли посвящения, но открыто они не говорят об этом. Несмотря на это, традиции российского масонства очень сильные, они были восстановлены, они не прерывались, возможно, были лишь частично прерваны. Традиции были после 1991 года восстановлены и роль масонов очень высокая.

Эта роль деструктивная? Их нужно как-то ограничивать?

Не может быть двух мнений с точки зрения традиционалиста — роль масонства всегда и во все эпохи была исключительно разрушительной. Стратегическая цель масонства — отмена всех царств, всех религий. Только наивные люди думают, что масоны это те, кто заботится об усовершенствовании человеческой природы. Масонство вступает в противоречие со всеми сегодня существующими на Земле традиционными религиями.

И последний вопрос. Николай Александрович! Наша страна не раз пережила в своей истории трудные годы, а потом достигала новых вершин. Очевидно, что сегодня в обществе присутствуют как негативные, так и позитивные тенденции. На ваш взгляд, Россия сможет удержаться после тяжелейшего кризиса 90-х годов и снова занять достойное себя место?

Я думаю, что нас ждут потрясения и серьезные испытания, потому, что общество больно, нация больна тяжело, глубоко и давно, что самое главное. Я, вопреки точки зрения записных антикоммунистов, скажу, что большевики были не началом процессов, а завершением процессов, а точкой отсчета, если брать видимую и зримую — это петровская эпоха. Тогда началось погружение России в некую антибожественную ипостась, поэтому выбранный сегодня путь вестернизации, в то время когда Запад вопиет своими самыми выдающимися умами о гибели Запада, десятки авторов бьют в колокола, что полная дехристианизация Запада ведет к катастрофе, мы, задрав штаны, бежим уже не за комсомолом, а за этим Западом. Чем быстрее мы прекратим это бегство в никуда, тем будет лучше. Как быстро мы его прекратим, зависит от каждого: от Вас, от меня, от моего уже взрослого сына, от всех. Мы, со своей стороны, будем делать все, чтобы мы вернулись к истоку, к своим корням. Нужна новая христианизация России. Нужно обретение Бога в душе, без этого нация существовать не может, она рассыпается. Вся история человечества это демонстрирует. Как скоро будет осознание этого, я не знаю. Я это вижу очень явственно. Динамика процессов последних 10-12 лет чудовищна по своей разрушительной силе. Есть признаки того, что значительные пласты общества начинают это понимать. Сам факт пребывания блока «Родина» в Государственной думе это некий симптом, что в обществе есть здоровый элемент. Показательно, что за нас проголосовало больше именно в Москве и Питере, где, считается, живет образованная часть общества, которая идет впереди. Именно Москва и Ленинград голосовали первыми за так называемых демократов, теперь маятник пошел в другую сторону. Дай Бог, чтобы он шел быстрее. В ближайшие годы от нас потребуется колоссальная мобилизация всех сил, колоссальные усилия, нас ждут серьезные испытания.